Секреты паутинок

      Ультранасилие.       Критические точки не пройдены, лишь пересекаются, и в тот момент, когда Тэхён, как паук, цепко хватает Сану за наращенные светлые волосы, она понимает, что это начнётся. Она знает каждое его последующее движение, каждое его ругательство, что он изрыгнёт в её сторону, каждый последующий шлепок и крик, что вырвется непроизвольно из-за всепоглощающей боли.       Минатозаки давно запуталась, где зло, а где добро, в её мире всё перевёрнуто, всё не по-настоящему и всё пиздец больно, будто девушка существует лишь для того, чтобы подвергаться моральному и физическому насилию. Раз за разом, удар за ударом, слово за словом, а она уже не вывозит того, что с ней происходит, а сбежать нет ни сил, ни желания, она привыкла, это обычный порядок действий, ведь Тэхён грубый, жестокий, страстный, отличный любовник и худший враг на земле. Кто-то скажет, что нельзя быть таким, как Ким Тэ, он же художник, тонко чувствующая натура и дитя цветов, готовый плакать из-за случайно убитой бабочки, но если убьёт девушку… свою, нелюбимую и такую красивую с тонкой нежной шейкой, то его же понять можно, да?       Нет.       Сана задыхается от глубоких поцелуев, когда Тэхён задирает её юбку, как в дешёвой порнухе, и гладит нижнее бельё как раз там, где должно быть мокро, но Сану не так просто возбудить обычными манипуляциями, у неё, хрупкой бабочки, свои методы возбуждения, ведь их привил Ким Тэ. Сначала душение, затем сжимание сосков и выкручивание их, после этого ноги оплетают талию, а она сама готова на всё: классика, БДСМ, экстрим и грубость, ультранасилие и полное отсутствие нежности. Она кукла, она зависима, она в цепях и перевязана тончайшими нитями, особенно когда опускается на колени, послушно избавляясь от одежды, расстёгивая ремень брюк Тэхёна и вновь позволяя собой помыкать.       Если минет, то с хлюпом и ощущением головки прямо в горле.       Если анал, то такой, что от боли хочется кричать.       Если же обычный секс, то со сжиманием груди, бёдер, оставлением следов на теле, а затем — ощущением спермы прямо на щеках, хотя она в сто первый раз говорит Тэхёну:       «Не в лицо».       А у него просто ёбнутая привычка унижать девушек и заставлять их страдать, потому что это весело, это подходит под его концепцию хорошей жены и распаляет на ещё один заход до стёртых в кровь коленей и растрёпанных женских волос, перепачканных в сперме.       Минатозаки Сана — бабочка, попавшая в паучьи сети, откуда нет выхода, и самое печальное, что она знает только это насилие и ни капли ласки.