***
такие бойкие девочки, казалось, не должны печалиться по пустякам. но василиса продолжает грустить, смотря в окна черновода. продолжает разбивать свои и чужие надежды, кидая хрустальные вазы с постаментов. такие бойкие девочки, казалось, должны влюбляться в самодовольных мальчиков. а в василисе давно нет трепета к голубоглазому драгоцию, она лишь ищет взглядом белесые волосы и ядовитую усмешку. девочка ищет в разодетой кукле новую порцию яда, способную спасти от ломки. и в сотый раз задает себе вопрос, что она нашла в этой заносчивой девушке. фальшивый вдох-выдох сотни грязных улыбок маришины чувства были прекрасны, словно статуи, выточенные из мрамора. но разве нуждалась василиса в холодных каменных изваяниях? мариша наивно полагает, вспоминая вихрастого мальчишку, что нет. она видит в василисе тот самый «огонь, что не станет явным» и ощущает отсутствие пламени в ее душе. марина - айсберг, дрейфующий в арктике. не знающий покоя, изредка наслаждаясь штормами в ледяном аду. глаза-топазы летом туманятся, ждут приход бесконечной стужи. и сквозь эту пелену солнцезащитных очков марина видит, как василиса наслаждается теплыми лучами. они разные. Но Марине хочется смотреть на легкую улыбку, на фарфоровую кожу, на огонь в море синих глаз. Марина сдерживает себя, снаружи она как всегда непредсказуема и целеустремленна. Снаружи она живет, а внутри - умирает.***
они не помнят, как в разгар бала оказались в василисиной комнате. как аккуратно ловили хрупкое дыхание друг друга и, забывшись, целовались на кровати. мариша не может оторвать взгляд от худого тельца на белоснежной простыне. Банальная пионовая вязь на небанально бледных бедрах, едва заметные светлые волосы почти по всему телу, вставшие дыбом от неожиданно-нежного прикосновения. василиса шепчет что-то про недавно сделанную татуировку, но марина не слышит, утопая в буйном море сапфировых глаз. Совсем немного и получается хороший секс, стоит лишь добавить в него чего-то запрещенного. Разницу в возрасте, немного от инцеста, возможно даже намек на педофилию и принуждение - и Мариша будет плавиться под чужими руками: мужскими, женскими - не важно. но под василисиными - несомненно. рыжая входит аккуратно, рыжая двигается размеренно и чувствует свою власть. утро приходит слишком быстро, непривычно теплая ночь рассеивается. марина глотает соленые слезы, предчувствуя конец сказки про двух прекрасных принцесс. - завтра будет лучше, - василиса аккуратно поглаживает спину марины, уставившейся в потолок. «какая сладкая ложь» - проносится в мыслях блондинки. она знает наверняка, что ни завтра, ни послезавтра лучше не будет. лучше сегодня не будет никогда, а все оставшееся - пепел. спустя несколько дней марина исчезла.***
ветер дул ей в лицо. девушка морщилась, но не уходила. океанский воздух пойдет ей на пользу. картина перед ней была поистине прекрасная. впереди закатное марево. так красиво. так высоко. так спокойно. под ним размытым отражением стелется усмирённая водная гладь. океан не бушует. океан мудро отражает в себе все переливы прощального неба, провожающего солнце. океан тихо набегает еле заметными волнами на светлый песок, наслаждается ненавязчивой красотой. словно в последний раз окидывает взглядом алое раздолье, но каждый раз возвращается, не способный отпустить приглянувшуюся сердцу картину. жадно смотрит океан на диск солнца, что медленно тает за линией горизонта, пока тихой тоской сквозят его тёплые воды. последний тёплый августовский закат. это прощание. «встретимся вновь» - думает океан. «наверно...» - солнце ушло. небольшой ресторанчик прямо на берегу, где и сидит мариша, попивая пиво прямо из бутылки. она представляет василису водной гладью, а себя солнцем… ей слышится треск кузнечиков, слышится недалекий смех с соседнего столика. она растворилась в ощущениях и, кажется, больше не чувствует боли.