Christmas is all about…

Рамуда помнит своё первое рождество. На холодном кафельном полу он стоит, освещаемый бездушными лабораторными лампами. Рей привычно курит, рассевшись на немного скрипящей койке, и тяжело усмехается. — Вроде бы и праздник для самых близких, а мы здесь с тобой застряли. — Он неспешно затягивается. — Хотя можно сказать, что мы друг другу уже родня. Тогда Рамуда лишь непонимающе смотрел на этого грозного человека, моргал раз за разом, надеясь, что от дыма перестанет свербить в носу. У него нет «близких» и быть не может. Не положено. Но есть что-то такое в этой полуулыбке Рея, что невольно заставляет сжаться в невнятном ожидании перед большим миром, бушующим за пределами лаборатории. Рамуда не знает, хочет ли он поглотить этот мир целиком, впитать все эти цвета, запахи и звуки, или быть поглощённым этим неизведанным зверем. — Держи. Личный подарок за хорошее поведение и за то, что не помер от отсутствия иммунитета или лишней почки. — Рей протягивает яркую конфетную трость, с нелепым бантом, слишком большим для такой сладости. — Главное, потом не подведи нас. У всех на тебя большие планы. «У всех на тебя большие планы» растворяется вместе с сизым дымом. Видимо, Рамуда никогда не умел оправдывать чужие надежды. Ичиро помнит своё первое рождество в приюте. Джиро и Сабуро неловко жмутся к нему на общей скамейке. В их глазах пляшут яркие огоньки гирлянд, а на коленях покоятся маленькие шоколадки, которые они разделят между собой чуть позже. Девочки кружатся среди переливающихся разными цветами лампочек и хихикают о чём-то своём, забывшись среди лёгких мелодий. Директор, Ичиро никогда не позволял себе называть его «отец», тепло улыбается, треплет по голове кого-то из ребят и зовёт всех на праздничный ужин. Почему-то хочется плакать от осознания того, что Джиро и Сабуро никогда не узнают, каково это, праздновать рождество с мамой и папой. Дешёвое какао в чуть сколотом стакане вдруг начинает горчить. Сейчас же Ичиро аккуратно несёт поднос с горячим шоколадом для братьев, напоминает, что нельзя ссориться в праздники, иначе он оставит всех без подарков, конечно, он никогда так не сделает, но для профилактики пригрозить стоит, и улыбается так нежно, что Джиро и Сабуро мигом затихают. Поистине волшебный момент. — Если куда-то пойдёте, то отпишитесь обязательно, и вернитесь вовремя домой. Не уверен, что там придумал Рамуда, но постараюсь прийти не через три дня. Ичиро посмеивается под возмущения младших, накидывает куртку и выходит на улицы Икебукуро, надеясь, что вовремя успеет на очередное свидание. Рамуда ждёт его на станции, светится радостью и машет, привстав на носочки. Беглый поцелуй в щёку, звонкое «Ичиро-о я ужасно холодный и голодный», маленькая рука, юрко переплетающая пальцы Ичиро с собственными. Это всё греет лучше любых перчаток. Маркет встречает их буйством красок. Ичиро всегда поражался этой вечной оживлённости, присущей лишь Шибуйе. Довольно-таки символично, такое нельзя не заметить. — Ты притащил меня сюда, чтобы потом «исправить отвратительные дизайнерские решения» моего дома? — Ичиро невольно прыскает, вспоминая, как Рамуда с нескрываемым ужасом рассматривал дом семейства Ямада и искренне возмущался их интерьером. — Просто я не верю, что ты ещё не украсил студию и сейчас пришёл докупить себе декор. — Почему во всех моих действиях должен быть какой-то злой умысел? — Рамуда заглядывает в глаза напротив и невинно хлопает ресницами, будто сам сейчас не купит грузовик декоративных подушек и мягких безделушек с таким количеством блёсток, что Ичиро невольно щурится. — Я вообще-то просто решил прогуляться с тобой перед ужином! Неужели это запрещено? — Нет, но… — Никаких «но», мы прямо сейчас возьмём этот чудесный венок и набор свечей, а потом… Ой, ты видишь эту подушку в форме бантика? Пойдём-пойдём, мы должны, нет, обязаны её купить! Ичиро тяжело вздыхает. Если Рамуда чем-то загорается, то его ни за что не остановить. И именно в такие моменты Ичиро понимает, насколько же он влюблён. Влюблён так, что готов тащить кучу пакетов под снегопадом, слушая о том, как Дайс устроился на подработку рождественским оленем, раздающим листовки. Воображение ярко рисует эту картинку, почему-то рядом добавляет Гентаро в костюме Сегацу-сана, ворчащего, словно старичок, что не может не вызвать смех. Дорога не занимает и пяти минут. Рамуда расплывается в улыбке, пока Ичиро бегло читает вывеску. «And people» сразу обдаёт их теплом и симфонией вкуснейших запахов. Мягкий свет, спокойная музыка и тихие разговоры посетителей. Атмосфера сразу же располагает. Столик в углу, Рамуда предусмотрительно позволяет сесть так, чтобы было видно вход и большую часть помещения, улыбчивый официант, закуски, основные блюда и, конечно же, десерт. Его Рамуда ждёт больше всего, неторопливо доедая клёцки с креветками. Что-то искренне радостное плещется в голубых глазах, когда приносят пирог с орехами и слишком большую для двоих порцию мороженного. Но Ичиро в своём парне не сомневается, Рамуда умнёт эту гору быстрее, чем сам Ичиро успеет перечислить своих вайфу. Или это список такой длинный… Потягивая очередной пёстрый коктейль, Ичиро непроизвольно растворяется в свете многочисленных лампочек, в бликах огоньков на стекле и в этом трепетном чувстве, когда он видит, как Рамуда пищит и жмурится того, что у него зубы свело и мозг замёрз. — Хэй, Рамуда… Я тут приготовил кое-что. — Руки Ичиро неловко тянутся к припрятанной под столом коробке. — Тут немного, но я надеюсь, что тебе понравится. Рамуда тут же тянет руки к яркой упаковке, она приятного жёлтого цвета. Пускай, бант на ней совершенно кривой, Амемура со всей своей аккуратностью разворачивает свой подарок. Ичиро кажется, что у него сводит где-то в районе солнечного сплетения, когда он видит чужую улыбку и не может не улыбнуться в ответ. Чайные бомбочки прозрачные и хрупкие, словно украшения на ёлке, из разноцветной карамели и фруктового чая, были куплены ещё неделю назад. Но сегодняшний небольшой шоппинг не прошёл зря. Рядом покоится снежный шар, напоминающий настоящий автомат с конфетами, только вот внутри сидит куча смешных снеговиков, засыпанных искусственным снегом. Рамуда цепляется за руку Ичиро и в очередной раз за вечер сцепляет их пальцы. — Спасибо. Правда, спасибо. — Взгляд почему-то вдруг до ужаса серьёзный, будто из Рамуды хаотичность вся мистически вывелась. Но вот, он тянется в карман собственного кардигана, и в голубых глазах вновь беснуются чертята, заставляя Ичиро замереть на пару секунд. — А теперь моя очередь! Ты сейчас будешь в тако-ом шоке, поэтому держись покрепче за свой стул. И Ичиро готовится, потому что всегда такие обещания имеют место становиться реальностью. Но Рамуда достаёт из кармана… Чек? Заинтересованно сканируя бумажку взглядом Ичиро цепляется за название товара: «Ростовая копия рождественской фигурки Хатсуне Мику». Цена тактично стёрта. Ичиро правда думает, что ему стоило держаться за свой стул. Ичиро было открывает рот, чтобы поблагодарить Рамуду, стараясь не начать тараторить всё подряд от восторга, но тут же его закрывает, до сих пор не веря своему счастью. Если на него действует так сам факт покупки, то что будет, когда Мику всё же будет доставлена в логово семейства Ямада? — На улицу? — Да, давай. Они быстро расплачиваются, и вот вновь оказываются посреди оживлённой Шибуйи, где наверное никто так не счастлив, как эти двое. Рамуда бесстыдно семенит за угол ресторана, держа Ичиро за руку. А потом встаёт на носочки и целует, тут же получая ответ. Они неторопливо смакуют этот момент, ощущая привкус черничного мороженого на языке. Вместе с мыслью о том, что это, наверное, самое лучшее рождество за последнюю тысячу лет. Ичиро морщится, когда снежинка падает прямо ему в глаз, но всё равно поднимает взгляд на небо. — Пойдём к тебе? — Конечно пойдём, я для кого скачивал эти отвратительно слащавые комедии? Всё же рождество было про то, как ты с каждым годом становишься счастливее, не оглядываясь на те вещи, которые в своё время принесли столько боли. И эти двое определённо готовы переписать свои первые воспоминания, заменив их тем, что теперь по-настоящему важно.