Как ты и любишь

Ханамие Макото нравятся глупые и наивные девушки. Те, что не возникают и не умничают, которые верят каждому его слову и делают всё, что он им скажет. Ханамие Макото нравится Киёши Теппей.

Обычная тусовка основного состава Кирисаки Дайчи — слегка шумная, вульгарная и уж точно им не по возрасту — теперь была непривычно тихой и напряжённой. Расстроенные и взбешённые проигрышем, Коджиро, Кентаро и Хироши немного посидели, поиграли в карты, в такой же давящей тишине, а потом просто улеглись спать кто куда — даже не на кровать хозяина комнаты, как всегда, за что, по традиции, получили бы потом. И остались Макото с Харой одни. Опять, блять, в тишине. Ханамия чихнул, Казуя сказал "Будь здоров", капитан бросил смятое "Спасибо" и всё. — Блин, — начал внезапно Хара, от чего Ханамия аж подпрыгнул. — Я понимаю, обидно, но можно ж было хоть как-то отвлечься. В караоке не хотели, просто пошататься по парку ночью тоже. — Устали после игры. — Макото лениво почесал нос. — Взять выпивку и поторчать у тебя на квартире, — с вопросом в голосе сказал блондин, будто бы с претензией взглянув на собеседника. — У тебя как раз опять пусто. Как мать, кстати? — Нормально, но если это очередная подводка к одной из твоих дибильных шуток про мать, то не советую, — увидев вскинутую бровь и изогнутые губы друга тут же пояснил. — Я не в духе, не видно? — Всё-всё, не буду, ваше паучество. — Вот и славно, — Ханамия шмыгнул носом и потянулся, но посреди сия действа вдруг распахнул глаза, застыв. — Как ты меня назвал? — Ваше паучество, — еле сдержал смех Хара. — А ты что, не слышал, как этот мелкий из Тейко, ну, с голубыми волосами тот, тебя обсуждал? — А, Куроко вроде, — задумался на секунду Макото. — Ой, да его будто из какого-то подросткового сериала о том как дружба всех спасёт взяли. Интересно, он волосы красит? — Чё, — Казуя подавился чаем, который уже ледяной коркой покрылся. — Это вообще откуда взялось? Тоже хочешь? — Иу, — поморщил нос парень. — Мне светлый не пойдёт. Да и плюс мне мой родной нравится. — Тебе не кажется, что мы сейчас как подружки-крысы, которые сидят и обсуждают других? — Что-то не так? — ухмыльнувшись вскинул бровь брюнет. — Да я ж ничего против не имею. И вообще, — внезапно выпрямился он. — Я тоже думаю, что красит. Ханамия не сдержал смеха, согнувшись пополам, заглушая себя ладонью, чтобы не разбудить депрессивных подростков неподалёку. — Кстати о покраске, — Хара оттянул одну свою прядь, рассматривая её. — Почему так мало блондинок в последнее время? Они либо уже милфы, либо студентки, которых уже сто процентов кто-то поёбывает, либо их нет вообще. — Где ты собираешься найти японку с натуральным блондом? Шатенку — максимум. — Да хрен с ним, натуральный, не натуральный, — слишком громко взвыл парень, за что получил по шее. — Да даже крашенных нет! — Помнишь что было с той первокурсницей, которая решила осветлиться? — Та, которая сопли пускала, когда её перед всей школой отчитывали? Да, — улыбнулся Казуя. — Потешненько было. — Вот тебе и ответ на твой вопрос. В универе, думаю, их побольше будет, — попытался утешить друга Ханамия, но, увидев ещё большее уныние в его глазах, добавил. — Доживи, чувак. — Эх, ты не понимаешь, — наигранно отмахнулся Хара. — А тебе, так понимаю, вообще цвет волос не важен, — и, поняв, что на что-то наткнулся, оперся локтями на кофейный столик, за которым они сидели. — Так подумать, я тебя вообще с девушкой не видел. Да и ты никогда не говорил, что была у тебя какая-то. — Не видел... А должен был? Я вообще— — Погоди-погоди, — блондин вскочил из-за столика, слегка задев его ногой, — Блять, чё за день, всё через зад. Секунду. — и убежал куда-то в коридор. Макото остался сидеть в ступоре, слегка поморщившись, сам не понимая от чего. Может, потому что слегка шуганулся от реактивности Казуи, а может потому, что кто-то опять полез в его личную жизнь и предпочтения. А может всё вместе. В коридоре что-то стукнуло и звенькнуло, и Ханамия, закатив глаза и прошипев "Сука, чё опять-то", принялся аккуратно вставать, ожидая увидеть в прихожей разбитую рамку или что-то такое, учитывая недавний кульбит Хары. — Сиди-сиди, я уже тут, — последний влетел в комнату с каким-то пакетом из комбини, что был неподалёку. — Ща всё обсудим, как настоящие крыски. — Ты теперь так нас называть будешь? Если да, то это только для меня и тебя, — пакет приземлился на стол, открывая вид на поистине прекрасную покупку. — Пиво? Ты— Это ты так быстро метнулся? — Это я с собой в сумке пол дня, блять, таскал. Отметить хотел, а эти, — он нахмурился, глядя на спящую троицу. — Да и те, — очевидно, говоря о Сейрин. — Короче, сейчас будем решать эту проблему вдвоём. — А завтра блевать дальше, чем видим? Завтра, кстати тренировка, так сказать разбор полетов, — он тоже перевёл взгляд на троицу. — Хотя, эти скорее всего будут никакие... — Ну вот и я о том же, — Казуя сел обратно, вытаскивая банки и бутылки из пакета. — Эти последние две забрал для нас спе-ци-аль-но, а ты ещё носом крутишь. Отменяй эту тренировку, никто работать не будет нормально. — Нет. Есть такое слово — надо. — нахмурился Макото, сложив руки на груди. — А есть другое слово — нахуй. И иногда они прекрасно сочетаются — нахуй надо, — он снова посмотрел на капитана. — Отменяй, говорю тебе. И время сэкономишь, и выходной без всяких напрягов. — Ладно-ладно, убедил, всё, — раздражённо прикрыл глаза он. — Наливай просто и всё. — Так попьём, — щелчок, и перед брюнетом уже стояла открытая бутылка "Саппоро". — Так, вернёмся к предыдущей теме. Есть вопрос, но ты отпей сначала. — Зачем? — Отпей, — и, дождавшись, пока парень, пожав плечами, сделает пару глотков, выдал. — Ты гей что-ли? Макото подавился пивом и чуть не рухнул на столик от кашля. Теперь понятно, зачем нужно было отпить. Так бы он мог сразу же отвесить щелбана за подобные вопросы, ну, или так Харе казалось. Ханамия вообще не любил обсуждать отношения, не важно, свои или чужие. И когда их начинали обсуждать при нём, то он просто старался слиться. Но сейчас сливаться было некуда, да и лучше было бы обсудить это уже наконец-то. — А если и так, — он уставился на блондина, медленно отпивая ещё. Но заметив, как Казуя поёжился и потупил взгляд, глотнул и оторвал горлышко ото рта. — Да ладно, шучу. Была у меня девушка, две даже. Но это в средней школе, сейчас мне банально некогда. — Сложно найти свой тип? — облегченно выдохнув, парень вскрыл бутылку. — Не знаю, я не ищу пока, говорю же, некогда мне. У меня нет каких-то специфических запросов, так что, думаю, нашёл бы с легкостью, если бы захотел, — капитан взял бутылку в руку и откинулся спиной на пустую кровать. — Какие нравятся? Глупые и наивные. Чтоб не возникали много. — И не ебали мозги. — как-то грустно, словно из личного опыта добавил Хара. — Да, это тоже. Но и не гяру, — он поймал на себе непонимающий взгляд друга. — Ну не нравится мне, вкусовщина же. Я ж не пытаюсь тебе это внушить. "Саппоро" быстро кончилось, и парни переключились на "Асахи" и "Кирин". Банка за банкой, слово за слово, и вот они уже обсуждали такую ненавистную трезвому Ханамие тему отношений: он рассказывал о тех прошлых двух девушках, о том, как он понял, какой тип ему больше нравится и почему, и всё такое прочее. Казуя же сидел, внимательно слушал и не мог поверить в то, что слышал — Макото был пиздец как обижен на девушек, на сами отношения, и, что его поразило больше всего, на Теппея. Ёбаный Киёши Теппей и здесь отличился, сам того не зная. Оказалось, что на первом курсе старшей школы у брюнета была-таки девушка, которая прямо тащилась по натуре парня, так как он был весь такой дерзкий, хладнокровный, жёсткий... В общем, типаж для многих старшеклассниц, которые пересмотрели сериалов. Ханамия это понимал, и, будучи хитрой заразой, затащил её-таки в кровать, да не один раз. А что? Она была не против, значит у парня ни проблем, ни напряга. Одним словом — идиллия. Ну, для старшеклассника с гормонами. И вот, после того матча против Сейрин, где он почти пересадил Теппея на колёса, он, ещё не успев выйти из раздевалки, предвкушал, как она прыгнет ему на шею, восхищённая тем, какой он крутой и жёсткий, как всегда и было. А там уже как пойдёт: мотель, караоке или дом. Но мечтания об победном перепихоне прервала звонкая пощёчина. Всё было как слайд-шоу, мистер-крутой-чувак ничего не понимал, пока его девчонка что-то кричала и скулила о том, какая он скотина, и как он вообще так мог. И — вишенка на торте — на следующий же день она уходит к "бедному и несчастному" Киёши. — Вот такие дела, — шмыгнул носом Макото, пряча заплаканное лицо в ладонь, опёршись этой рукой на стол. — Пиздец, чувак, если бы я курил — прямо сейчас пошёл бы. — Ты мне чего это раньше не рассказывал? Я б не шутил так, если бы знал, — рассержено прошипел Казуя. Было неприятно осознать, что шутки, которые так не любит друг, на самом деле настолько херовые. — Может, на крыльцо выйдем? — Не могу, — икнул от слёз капитан, зарывая пальцы в длинные чёрные волосы. — Башка кружится... — Ну-ну, — Хара аккуратно подтянул его за плечо, облокачивая на себя. — Всё ок, я — могила. И шутить так больше не буду, правда. Ну, бывает в жизни и такое, что уж. Эти девки, хрен их поймёшь. — Да Бог с ней, — прошипел вдруг Макото. — Я-то думал, что он знал с кем она была до него. Улыбался мне, весь такой приветливый, доброжелательный, тьфу. Думал, вот, зараза, язва ты какая. А он, походу, простил меня. — Мы же виделись сегодня на матче, чего не спросил у него лично? — Да не мог я, — немного успокоившись, капитан выпрямился и снова откинулся на кровать. — Я весь матч думал о том, как бы этому гаду что сделать, чтобы не забыл меня, да подольше, желательно. А потом... — на глазах проступили слёзы и парень отвернулся, поджав губы, чтобы снова не разрыдаться. Одного такого раза ему уже хватило. — Что? — подвинулся ближе Казуя, готовый в любой момент снова успокоить "Его паучество". — Он сказал, что хочет сыграть со мной ещё раз. И я бы подумал, что издевается, но он так по-доброму это сказал. И я тогда сразу понял, что ничего она ему не сказала о нас. У Хары не совсем складывалось в голове, как это помогло Ханамие понять, так что он решил просто отпустить. Раз брюнет понял, значит так и есть, ну или пускай будет, по крайней мере. Вообще вся эта ситуация была странной: пьяный Макото, рыдающий из-за неудачи в отношениях, эта идиотская история, и Киёши, блять, Теппей. — Я понять не могу, — пробурчал блондин себе под нос. — Он либо очень тупой, либо наивно добрый, раз простил тебя за то, как мы его там помяли. — Я тоже не могу, — Ханамия положил голову на руки, сложенные на столе. — Ещё не могу понять, почему он мне так в душу запал. — Потому что тупой и наивный, как ты и любишь, — сложив руки на груди и с интонацией а-ля "Это же очевидно" (где-то в ночи поперхнулся один Мидорима) ответил парень. И тут же распахнул глаза. — Подожди, чего-чего?! Мне не послышалось? — А смысл молчать-то уже, я тут тебе буквально всю свою личную жизнь по полочкам разложил. Кстати, — он перевел взгляд на Казую и его губы тронула слабая улыбка. — Спасибо, что разговорил меня. Как гора с плеч. Да и на вопрос свой я теперь знаю ответ. Буквально через пять минут уставший от такого эмоционального всплеска парень мирно задремал, и Хара, тяжело вздохнув и выругавшись, переложил его на пустую кровать, решив, что ляжет в зале. А на утро позвонит с телефона Макото и будет долго ругаться с абонентом, пока тот, спросонья, будет извиняться и тупить, пытаясь понять кто ему вообще звонит и зачем. А в 8 утра, когда Ханамия уже проснётся, примет душ и будет грустно делать себе кофе, в дверь позвонят, и он, заранее проклиная утреннюю газету, на которую подписан отец, пойдёт открывать. — Прости, приехал так рано, как только смог. — Теппей?!