Демилитаризованная зона

      В размеренной и дисциплинированной жизни Кейла, сформированной годами службы, всё было расписано по часам. Ранний подъём, серия укрепляющих упражнений, исчисляемых десятками подходов. Питательный завтрак и выполнение дел по списку. После временного увольнения ничего не поменялось. Это во внешнем мире минуло более двух лет, для него самого прошло не больше месяца. Старые привычки давали о себе знать, и чуть рассветало, Кейл тут же просыпался. Будто поспи он минутой дольше, и мир рухнул бы в геенну огненную.       Подсознательно, во время неглубокого и чуткого сна, он ожидал, когда прозвучит сирена. Тогда ему, не мешкая ни секунды, пришлось бы выскочить из кровати и собраться на очередную операцию. Загрузившись в фургон, как командир команды, быстро ознакомившись с деталями миссии, он вскоре начал бы вводить в курс дела остальных. Ли Су Хёк непременно заворчал бы на ненормативный график и сказал что-то в духе: «Неужели монстры в подземлье не могут поспать на часок подольше?», — за что получил бы нагоняй от Чхве Чон Су под дружный хохот остальных парней. Ким Рок Су оставалось в такие моменты только беспомощно на них смотреть, переживая, как бы эти идиоты не померли на входе в подземелье.       Сейчас же он просыпался в тишине, где точно не просигналит сирена. Ему не нужно второпях собираться и считать по головам сонных, но мотивированных на победу товарищей. И эта тишина, без скрипа проржавехших кроватей, храпа и голосов, стала удушающей.       Для Ким Рок Су прошло не больше месяца, но мир, в котором он жил, так стремительно изменился за пару лет. Настолько, что не осталось даже Ким Рок Су.       Сев на кровати после беспокойной ночи, он невольно оглядел комнату и вздохнул. Зарываясь в непривычно длинные волосы на затылке, Кейл некоторое время просидел в прострации, смотря в пустоту. Ему давно пора перестать думать о себе прошлом и принять своё новое «я». Всё, что ему оставалось, — это заплатить долги всем тем, кто повинен в гибели его товарищей. Он, как непосредственный участник, знал правду того дня. И будь даже полным идиотом, всё равно не признал бы в том нападении случайность и несчастный случай. Кто-то целенаправленно метил по его ребятам, желая забрать каждую из жизней.        Кейл против воли сжал кулаки, не в силах сдержать волну гнева и ненависти. Нацелься они только на него одного — он бы понял, ведь перешёл дорогу многим за годы службы в качестве командира группы спецназа, не давая воплотить их амбиции в жизнь. Однако его подчинённые, друзья и боевые товарищи, с которыми они прошли через столько данжей — совсем другое дело. Он возместит за каждого из них в десятикратном размере.       Электронные часы на стене показывали чуть больше половины пятого. Было слишком рано даже для начала работы роботов-уборщиков. Скинув тёплое одеяло в сторону, Хенитьюз размял затёкшие плечи. Цыкнув про себя, он с неудовольствием ещё раз отметил, что оно никуда не годилось. Не говоря уже о прошлом уровне, когда его физическая сила достигала АА-ранга, сейчас это тельце желторотого цыплёнка едва ли было лучше D-ранга и уступало даже обычному гражданскому. Скорость реакции была очень низкой, силы в руках и того меньше.       Эта проблема была хоть и насущной, но не первостепенной. Сейчас перед ним стояли другие задачи. Оглянувшись вокруг, Кейл легко адаптировался к новым условиям. Комната, в которую его поселили, была довольно просторной и светлой. По сравнению с полевыми казармами и бараками, она выглядела даже роскошно. Светлые стены с минимальным дизайном: несколько картин на стенах и встроенные светильники с датчиками движения. Большой книжный шкаф на восемь делений, письменный стол, небольшая гардеробная для вещей и двуспальная широкая кровать. Самое примечательное и приятное во всём этом, конечно же, панорамное окно с пуленепробиваемым стеклом. Не зависимо от времени, в комнате всегда было светло: утром от солнца, ночью от огней самого города. Предусмотрительно встроены были и жалюзи, но Кейл их никогда не закрывал. Хоть темноты он и не боялся, но без какого-либо света чувствовал себя некомфортно.       Прежде чем приступить к тренировке, он зашёл в прилегающую к его спальне ванную и умылся. Переодевшись в удобную одежду, Кейл вернулся в комнату и расчистил пространство под себя. Об интенсивных тренировках пока можно было точно забыть. Он начал с простого разогрева мышц и уже на двадцатой минуте пот лился ручьём. Каждый раз, когда Хенитьюз отжимался на дрожащих руках, капли то и дело срывались с лица, разбиваясь с глухим звуком об пол. Слишком слабо.       Мышцы были атрофированы, и весь организм казался крайне одеревенелым. Пробыв в восстанавливающей пуле более двух лет, его основные жизненные процессы пришли в норму. Даже тело не нуждалось в длительной реабилитации, чтобы самостоятельно передвигаться. Кейлу не пришлось заново учиться ходить или выполнять специальные упражнения на захват вещей руками. Безусловно, физической силы, ловкости и скорости реакций ему не хватало. Поначалу Кейл был крайне растерянным и неловким, но благодаря чуду, созданному Альберу, Хенитьюз был в лучшем состоянии, чем можно было представить.       Его тело было полностью перекроено на этапе днк, слияние двух организмов в одно — непостижимая магия новых технологий. Из ошмётков разорванного и умирающего тела Ким Рок Су, они смогли создать нового человека. Теперь, переняв личность, жизнь и даже судьбу незнакомого молодого юноши, у которого вся жизнь была впереди, он чувствовал себя странно.       Закончив на сегодня с тренировками, во время которых самозабвенно предавался самоанализу своей жизни, Кейл снова пошёл в ванную. Раздевшись и бросив промокшие насквозь от пота спортивные вещи в роботизированную корзину с грязным бельём, не смог удержаться от взгляда в зеркало. На него смотрел совсем юный парень, намного лет моложе настоящего тела. Всё в нём было чуждо и непривычно на первый взгляд. Его чуть отросшие рыжие, практически алые волосы едва прикрывали уши и были полной противоположностью короткой стрижке в прошлом. Раскосые карие глаза оттенком чуть светлей собственных, а мягкие, даже несколько утонченные черты лица были не сравнимы с жёсткими и резкими ранее. Это всё придавало ему лёгкую надменность, как если бы он смотрел на всех снизу вверх, испытывая снисхождение и юношескую игривость. Как молодой господин, не знающий забот и проблем. Кожа Ким Рок Су была грубой, опалённой солнцем и сильно потемневшей от загара. Кейл Хенитьюз будто и вовсе никогда не видел солнца, со своей молочно-белой кожей он походил на молодого дворянина. Крепкие и поджарые мышцы сменились худощавым и даже на первый взгляд тщедушным телосложением. Отражение красивого юноши склонило голову набок, нахмурившись. Кейлу всё ещё было сложно отождествлять себя с этим телом, слишком мало времени прошло, дабы привыкнуть. Кроссман же воспринимал это как должное. Не задавал вопросов и вёл себя абсолютно также, как и во времена школы.       Встав под ледяной душ, Кейл вздрогнул от обжигающего холода. Склонив голову, чувствуя тяжесть от намокших волос и то, как вода стекала с них, медленно приводил себя в чувства. Небольшое головокружение и небольшая боль давила на виски доставляли дискомфорт, но были терпимы. Сейчас ему не хотелось утопать в чаяниях, сравнивая себя прошлого и настоящего. Хенитьюз жил новой реальностью. Единственное, что было бельмом на глазу, постоянно возвращающим к событиям двухлетней давности, и в тоже время объединяло две его новые жизни, — это смуглое пятно, тянувшееся от левого плеча до правого бедра. Полоска кожи — как напоминание о том, что когда-то было Ким Рок Су. Они были совершенно разные, ничем непохожие, чужие друг другу, и всё же… Альберу узнал его с первого взгляда. Подумав об их первой встрече Хенитьюз поджал губы и закрыл глаза, медленно выдыхая через нос. Дрожа под ледяной водой, он отбросил лишние мысли. Их с Альберу отношения сейчас не были главной проблемой.       Задребезжал оставленный на полке коммуникатор, оповещая о входящем звонке. Тяжко вздохнув, Кейл наскоро ополоснулся. У кого столько свободного времени и сил, что он готов названивать другим людям ранним утром? Резко выключив воду и смахнув излишнюю влагу с лица, открыл глаза. Накинув на голову полотенце, он взял кольцо прежде, чем той стороне надоело названивать. — Я думал, ты умер, — приветствовал его с ходу Иллис, придирчиво осматривая со всех сторон. Хенитьюз выглядел бодро и свежо для человека, у которого вовсю был медовый месяц, спустя столько лет расставания с любовником.       Кейл сел на край кровати и, будучи в одних штанах, неторопливо вытирал волосы. Большой голографический экран проецировал лицо Бада во всей красе, тот не стеснялся и прижимался слишком близко к камере. Смотря на гигантский нос бывшего одноклассника, Хенитьюз наконец-то исчерпал своё терпение. — Это единственная причина, почему ты мне звонишь? Мне надо работать, — с неприкрытым недовольством во взгляде фыркнул Кейл, вешая полотенце на шею. — Зачем тебе работать? У тебя есть богатый любовник, который может купить страну, если пожелаешь, — с некой завистью пробормотал Иллис, чем удостоился ещё одного презрительного взгляда. Им, одиноким холостякам, приходилось нелегко. — Между прочим, он не бедствовал, когда работал на правительство, и тем более не обеднел сейчас. Знаешь, по какой цене он продаёт свои извращённые приблуды? — Я вешаю трубку, — потянулся к кнопке отключения Хенитьюз, не желая и дальше слушать этот бред. — Подожди! Прости! Только не отключайся! — переполошился Иллис, точно зная, что в следующий раз его вызов попросту проигнорируют. — У тебя есть ровно четыре минуты, — бессердечно оборвал Хенитьюз, ему было слишком лень наблюдать за этим балаганом. — Ладно, скажи мне честно, — Бад отложил в сторону клоунаду и сейчас выглядел максимально сосредоточено. — Как состояние Альберу? — Что ты имеешь в виду? — вопросительно приподнял бровь Кейл. — Как его эмоциональное состояние? Хорошо ли он спит? А питается? — Бада волновало это больше всего. — Ну, как сказать, — у Хенитьюза за эту неделю сложилось однозначное и совсем не хорошее мнение о жизни Кроссмана. — У него хаотичный, можно даже сказать, безобразный распорядок дня.       В отличие от Кейла, Альберу больше напоминал сорняк, растущий сам по себе. Спал крайне мало, бодрствовал почти круглые сутки. Пил в огромных количествах стимуляторы и разного рода добавки, чтобы его тело окончательно не рухнуло от переутомления. Очень много курил наркотиков естественного происхождения, помогающих снять головную боль и помочь заснуть. В те моменты он просто разваливался на диване, медленно выкуривая сигарету за сигаретой. Смотрел, как устремляется к потолку сизая полоска дыма сквозь полуопущенные веки. Нельзя понять, о чём Альберу думал в этот краткий миг передышки, но выглядел крайне расслабленно и умиротворённо. Казалось, все тяготы свалились с его плеч, дав ему минуту спокойствия, а после взгляд затягивала тёмная пелена. Кейл невольно задумывался, сколько раз за эти тринадцать лет их разлуки он провёл, сидя так. Безвольный, безэмоциональный и пустой. Он куда больше походил на неодушевлённую машину, чем вышедшие из-под его руки андроиды. Всё свободное время проводил за чертежами или в мастерской, возясь с инструментами и потихоньку собирая машины. Роботы-ассистенты оказывали практическую помощь в духе «подай-принеси», никогда не переча своему владельцу. Чхве Хан иногда пытался возразить и отправить отдыхать горе-изобретателя, но был жестоко отвергнут каждый раз. Если не было встреч с заказчиками, то Кроссман и вовсе не покидал стен своей лаборатории. — Если кратко, то крайне паршиво, — ему не особо хотелось вдаваться в подробности. Если бы люди узнали, как жил светила всея робототехники, они бы заплакали от жалости к этому больному и юродивому. — Рок Су, — по старой привычке назвал его Иллис за что был одарён холодным взглядом. — Кейл, скажи… у него, чисто случайно, не возникло нового вдохновения?       Снова вопросительно приподняв бровь, Хенитьюз посмотрел на бегающие глаза Бада по ту сторону коммуникатора. Тот явно волновался и сильно нервничал, задавая этот вопрос. Его истинные эмоции были на поверхности, и даже повзрослев, он так и не научился их скрывать. Кейл тоже идиотом не был, он прекрасно понимал, что Иллиса не волновали все те извращённые штуки, которые конструировал Кроссман сейчас. Помимо огромного дилдо, имеющего восемь роботизированных паучьих лапок, ничего шокирующего не происходило. И то, оно было создано в бреду, когда Альберу не спал более двух дней и трёх ночей. Тогда Кейл опешил только на мгновение, прежде чем уничижительно глянул в сторону счастливого Кроссмана. Он не знал, что было ослепительней: самодовольное лицо Альберу в этот момент или его синяки под глазами от недосыпа. Терпение Кейла было не безграничным. Разбирая третий день подряд документы и приводя дела этого чокнутого инженера в порядок, он с ужасом осознал, что Кроссман с максимальным пренебрежением относился к работе. Его ничего больше не интересовало, кроме создания изобретений. Сбросив все бюррократические проволочки в руки какого-то робота, он даже не запрограммировал того как следует. Отсюда и вся проблема с финансами, большими тратами и переплатами ни за что. Хотя у Хенитьюза никогда не было бухгалтерского образования, просто как адекватный и здравомыслящий человек он с лёгкостью понял, что в системе документооборота существует большая проблема. Из-за этого он провёл последние дни в стрессе и раздражении. Увидев такого счастливого Альберу, страдающим какой-то глупостью, почувствовал, что его терпение и человеколюбие подошли к своему концу. Дав тому смачную затрещину, как в лучшие школьные годы, он заставил Кроссмана, сидя на коленях, подумать о своём поведении. «- Я просил тебя починить тостер, а ты что сделал? — Кейл предпринял последнюю попытку воззвать к давно уснувшему голосу разума Альберу. Вместо того, чтобы тратить силы на завершение нынешних заказов, тот маялся дурью. А деньги, между прочим, сами себя не заработают! — Паучл… — получив ещё один подзатыльник, Альберу так и не договорил. Ему только и оставалось, что обиженно коситься на Хенитьюза, так ничего против и не сказав».       Теперь же несчастное изобретение использовалось в качестве ходячей кегли, на которой тренировали меткость. От скуки пытаясь закинуть на могучий маневрирующий фаллос пластмассовые кольца, Кроссман снимал так напряжение. Чего греха таить, даже Кейл пару раз попробовал и с удивление отметил, что паучлен имел несколько режимов скорости и был идеальным для тренировок. Если немного видоизменить его основную составляющую, он бы даже рекомендовал этого робота для обучения новичков спецназа, а пока… — Ты же знаешь, что я не имею права разглашать конфиденциальную информацию касаемо изобретений и деятельности своего работодателя, — даже если речь шла о паучленах. — Я не об этом, — вздохнул Бад, со скорбью смотря на бесстрастного и полного равнодушия молодого человека. — Возможно, что с твоим возвращением его настроение улучшилось? Не хочет ли он изобрести что-то помимо… ну, идиотских членов? — Ты недооцениваешь потенциал его члена, — Хенитьюзу действительно запал в сердце новый паук с настоящим стержнем.       Если Кейл не подразумевал под собой ничего двусмысленного, думая только о том, как можно было бы приспособить нового робота к своим тренировкам, Бад испытал смущение. Он не имел никакого представления о повседневной жизни Хенитьюза, его психологической прочности и невиданной толерантности. Тот и глазом не моргнул, когда восьминогое нечто покинуло недра лаборатории. Поэтому для нормального человека, имеющего стыд, его слова прозвучали весьма… интимно?       «Как далеко они успели зайти за эту неделю?», — удивился ретивости бывших одноклассников Иллис, думая, что принял правильно решение, отыскав Ким Рок Су. — Скажи мне, вы уже получили свидетельство о заключения брака? Вы мужья? — ворчал Иллис, всё ещё прибывая в своих фантазиях на этот счёт.       Кейл бесстрастно посмотрел на этого идиота, как на цирковую обезьянку. Это наивысшее оскорбление большому и могущественному IQ директора исследовательского института. У Ким Рок Су от рождения был невероятный талант раздражать людей, даже не произнося ни слова! — Когда ты признаешься, как мужчина, что у тебя есть к нему чувства и у вас особые отношения? , — Иллис таинственно поиграл бровями, подмигивая. — Когда настанет судный день, — Кейл просто подумал, что, возможно, этот идиот пьян или безумен. В любом случае, он не хотел спорить, тратя энергию на что-то столь же бесполезное, как Иллис. — Я рад, что у вас всё в порядке с личной жизнью, но я спрашиваю о другом, — прикрыв глаза рукой, со вздохом иронично пробормотал Бад. Он немного жалел Кроссмана. У него был такой строптивый муж-цундере.       Глаза Иллиса были сильно покрасневшими от долгих бессонных ночей, а в мешках под ними можно было переносить запчасти роботов. У не-цундере-Кейла не было к нему сочувствия. — Нет ли у него желания снова создавать что-то помимо секс-игрушек? Разве его кризис не прошёл? Сколько ещё он будет растрачивать свой талант попусту? Ты хоть представляешь, как мы зашиваемся? Что толку быть директором исследовательского института, когда ни один тупоголовый работник не может даже воссоздать уже созданные технологии? Я не сплю нормально уже два года, безвылазно торча в лаборатории. Альберу создал то, к чему мы не можем даже приблизиться. Его видение и идеи опережают эпоху, а может и две. Пойми правильно, Ким Рок Су, он не может просто всё бросить, потому что захотел! Страна, нет, люди, нуждаются в нём! Сколько ещё он собирается быть неразумным и вести себя по-детски? Ты всегда был его здравомыслием и совестью, о, мой добрый сверчок, приведи его уже в чувство! Ради него же!       Доброжелательно улыбнувшись, Кейл смотрел на вздыхающего и мающегося Иллиса, чувствуя, как леденеет его сердце. В нём подсознательно ещё теплилась надежда на бескорыстное отношение друзей между Бадом и Альберу. По крайней мере, до этого момента. — Только представь, если бы Альберу создал свою полную копию со всеми имеющимися знаниями и способностями, то каких бы технологических высот достиг наш мир! — с горечью в сердце уповал Бад, грустно смотря на Кейла с экрана коммуникатора.       Мурашки ужаса побежали по спине Хенитьюза, когда он подумал, что этого неуправляемого сумасшедшего гения, с полчищем тараканов в голове, вдруг станет двое. А это значит, в два раза больше мороки и проблем за один и тот же оклад! От одной только мысли об этом голова Кейла заболела в несколько раз сильнее. Это был его самый страшный кошмар. — Как его партнёр, ты долж…       Ровно через четыре минуты Хенитьюз без предупреждения сбросил звонок и добавил этого назойливого парня в «чёрный список», заблокировав аккаунт. Ему приелось выслушивать эту чушь, которую постоянно извергал Иллис. Закинув руки за голову, Кейл откинулся на кровати, прикрыв глаза. Блаженная тишина после надоедливого ворчания была освежающей.       Умиротворение было недолгим. Кейл открыл глаза и рассеянно посмотрел в серый потолок. Невольно нахмурившись, чувствовал эмоциональную тяжесть после этого недолгого разговора. Сейчас в нём клокотали смешанные чувства. Больше иронии, чем злости на всю эту ситуацию. Его банально пытались использовать как игрушку-антистресс для загрустившего Альберу. Будто никого из них за людей не считали, думая только о собственных благах. В эгоизме не было ничего плохого, от этого исходило начало самого человека. Просто Хенитьюз не любил, когда им так глупо пытались манипулировать, не спросив. Он уже давно прошёл стадию слепого подчинения приказам. Спецназ помог закалить его волю и принципы, а послужной список частично развязал руки. Кейл сам волен выбирать, за что ему браться, а что игнорировать. Он не какой-то наивный новобранец, которым можно понукать и вертеть, как хочется.       Да и кто они такие, чтобы решать за Альберу, что он должен делать, а что нет? С каких пор его причислили к мессии? У кого было столь бездарное божье откровение?       «У меня плохие новости для этого несчастного прорицателя, ведь всё, что ему удастся увидеть в обозримом будущем — это коллекцию дилдо, хех», — насмехался про себя Хенитьюз, не испытывая ни радости, ни облегчения в душе. Словно внутри давным давно завязали узел из чувств, к которому Кейл никому не давал прикасаться. Со временем он оброс плотью и стал нарывать. Боль была настолько сильная, что даже сам Хенитьюз не решался к нему прикоснуться. Единственное, что оставалось — это забыть о нём, похоронить глубоко внутри себя и поставить ментальные барьеры. Это стало его внутренней чешуйкой, которую он готов защищать до самой смерти. С другой же стороны, Кейл упорно делал вид, что его и вовсе не существует. Когда-то эти чувства были единственными, что помогало сохранить рассудок. Сейчас же они также были тем, что выбивало его из колеи.       Возвращаясь к предыдущей проблеме, характер Альберу тоже был ни разу не сахаром, что во времена старшей школы, что сейчас. Возможно, на сегодняшний день он стал ещё неистовей и сумасбродней. Его уже ничего не сдерживало.       Взять хотя бы, когда на второй день Хенитьюз всерьёз взялся за работу личного помощника и в первую очередь проверил бухгалтерию. Увидя статью доходов и расходов, он чуть не заплакал от собственной бедности, хоть и думал, что зарабатывал неплохо во время службы. Поэтому недостатка и потребности в деньгах у Кроссмана не было, а учитывая, по какой цене распродавались, как горячие токпокки, его нынешние изобретения, волноваться вообще не о чем. Альберу вполне по силам обеспечить трёхлетний бюджет страны. Если говорить прямо, то Кроссман некий молодой господин, который сидел на огромной куче золота и не переживал о мирских делах.       Незаурядная внешность, вкупе с чувством юмора и мягким отношением к другим, делали его очаровательным и приятным для общения. Искренним ли он был, это другой вопрос. Помимо молвы, что он немного обезумел от своей гениальности, о нём никто плохо не отзывался. Наоборот, говорили об этом беззлобно, в качестве шутки и, возможно, с некоторым сожалением. Люди верили, что пройдёт бунтарский период, и он вернётся в привычную колею, подарив миру не один исторический прорыв.       Волосы лезли в глаза и неприятно липли к лицу, немного раздражая. Забрав их назад, Кейл уронил взгляд на руку. Коммуникатор Хенитьюза представлял собой тонкое чёрное кольцо без каких-либо элементов дизайна. Раньше это были часы, но их пришлось оставить ещё два года назад, до того, как он ушёл в последнюю миссию. В принципе, Кейл мало пользовался им что раньше, что сейчас, разве только для редких звонков и выхода в сеть. Инновационная технология вошла в жизнь примерно восемь лет назад. Она заменила собой мобильные телефоны и средние по производительности компьютеры, став универсальным карманным ПК. Это было самое первое крупное изобретение, которое создал Альберу Кроссман, получив престижную научную награду. Кейл не запомнил её название, но в то время даже он, находившийся в глуши, слышал о ней. Он никогда особо не следил за жизнью Кроссмана после того, как они потеряли связь ещё в школе. Однако, нет-нет, да мельком узнавал об успехах и научной жизни своего бывшего друга.       Ещё какое-то время пролежав на кровати, Кейл не мог не вздохнуть. Всё-таки отросшие волосы бесили всё сильней. Решив сконцентрироваться на одной текущей проблеме и проигнорировать межличностные потребительские отношения социума, встал и пошёл искать ножницы. В комнате их не оказалось. Ни канцелярских, ни маникюрных, вообще ничего колюще-режущего. Хенитьюз невольно ощутил себя бунтующим подростком, от которого родители прятали все острые предметы, боясь, что он сделает что-то неразумное.       Подавив сомнения в своём сердце, от нечего делать он вышел в коридор. Его комната находилась на жилом этаже, и помимо неё здесь была большая и просторная гостиная в светлых бежевых цветах. Широкие панорамные окна с тройным пуленепробиваемым стеклом. Плазма, где на постоянной основе крутили новости из мира науки, и свежие инженерные решения. Непомерных размеров массивный диван, способный вместить в себя восемь человек. Зачем? Кейл и сам не знал.       Также под рукой полностью укомплектованная кухня, соединённая со столовой. Впрочем, ими пользовались редко, Альберу питался просто отвратительно, перекусывая полуфабрикатами, или ел исключительно в лаборатории, не отвлекаясь от работы. Хенитьюз заранее поставил свечку в своей душе за поджелудочную и язву желудка этого фанатика. Комната Альберу была в противоположном крыле, но заходил он туда крайне редко, только ночуя и не оставаясь надолго. Кабинет тоже стоял бесхозным, там вовсю плели паутину пауки, а слой пыли на документах и рабочем столе был шокирующе толстым.       Деятельность Кроссмана была официально зарегистрирована как частная компания, и этот небоскрёб, по сути, являлся офисом. Одно дело, было ли он деловым или просто мастерской, — вопрос иной. Большинство этажей были пустующими, всего парочка была чем-то занята. Занимать такую территорию и не сдавать в аренду — такое расточительство. Альберу выкупил здание полностью и обосновался в нём, совершенно независимый от гос.бюджета, спонсорства или внешних активов. Он был единоправным владельцем, имеющим все нужные разрешения для любого вида деятельности: от исследований в лаборатории до тестирования ядерного оружия. Разброс и свобода Кроссмана немного пугала.       Забрав лезущую в глаза мокрую чёлку назад, Хенитьюз прошёл в кабинет, минуя комнату Альберу. Задумавшись, он не заметил, как некий сумасшедший инженер молча наблюдал за ним, прислонившись плечом о косяк двери. Чуть прищурившись, не скрывая усмешки, Альберу следил за рассеянным и невнимательным Кейлом. Тот уже успел надеть чёрную футболку, прилипающую к телу из-за влаги на коже после душа. Волосы намочили воротник, и повисшее на шее полотенце особо не помогало. Привыкшему видеть Хенитьюза исключительно в опрятном, пусть немного и простом виде, для Альберу это было новым опытом. Достаточно освежающее чувство.       Проследовав за ним по пятам бесшумным шагом, он с интересом заглядывал Кейлу через плечо, вытягивая шею. Хенитьюз, полностью увязший в своих мыслях, самозабвенно рылся в ящиках стола, ища хоть что-нибудь, чем можно отрезать волосы. Ножниц нигде не было, единственное, что более или менее подходило — нож для писем. С сомнением держа его в руках, Хенитьюз задумался: на кой чёрт вообще он нужен в век высоких технологий, когда вся корреспонденция приходит исключительно в электронном формате на личный коммуникатор?       «Это же может подойти?», — проверяя остроту лезвия пальцем, Кейл нахмурился. Не в силах сдержать себя от очередной шалости, Альберу склонился к уху Хенитьюза и подул в него. Горячее и влажное дыхание коснулось мочки, выводя Хенитьюза из ступора. — Что ты здесь делаешь?       От неожиданности Кейл вздрогнул, сделав шаг вперёд, резко развернулся и направил остриё ножа прямо в глаз Кроссмана. Тот же, ничуть не испугался, даже не дёрнулся от страха, всё также весело смотрел на Кейла. Казалось, его совершенно не заботило, что всего пара миллиметров отделяла от удара и полной слепоты на один глаз. Он настолько равнодушно и бесстрашно относился к своей жизни и телу, будто они и не его собственные. С другой же стороны Хенитьюз, который всегда оставался начеку и имел не только хорошую интуицию из-за постоянных зачисток высокоуровневых подземелий, но и рефлексы. Кажется, Кейл слишком сильно расслабился за эту неделю, раз совершенно не почувствовал человека за спиной, или же это сам Альберу был до жути пугающим ублюдком… — Если бы я не носил серьги из чёрного адаманта, то твоя голова разлетелась бы, как фейерверк на новый год, — искренне предупредил его Кейл, опуская нож для писем. — О, это было бы крайне проблематично, — вторил ему Альберу, очаровательно улыбнувшись с ямочками на щеках. — Она у меня одна.       Фыркнув, Кейл продолжил изучать содержимое ящиков стола, решая просто не обращать внимание на Кроссмана, заглядывающего ему через плечо. Это была правда, если бы Хенитьюз не носил несколько серёг из чистого чёрного адаманта, то не смог контролировать психоспособности. Это слабое тело просто не способно вынести силу S-ранга, не говоря уже о том, что Кейл за годы потерял концентрацию и контроль над собственными силами. В добавок к этому, из-за слияния с другим организмом, изменились и основы способностей. У него ещё не было времени проверить их, и чуть позже он планировал попросить Кроссмана выделить один из этажей для тренировок. Но это в будущем, сейчас важно было укрепить тело, и, дабы избежать несчастных случаев, он намеренно надел адамантовые серьги.       Этот вид драгоценного камня имел пару полезных свойств, из-за которых его ценность увеличилась в разы. Чёрный адамант мог блокировать силу носителя, делая его ничем не лучше обычного человека. Его использовали для задержания преступников или тренировки недавно пробудившихся носителей, не способных контролировать себя и представляя опасность для окружающих. Другой вид — белый адамант, свойства которого полностью противоположны. Камень поглощал способности, рассеивая их в пространстве. Надевший его носитель не испытывал проблем с высвобождением своих способностей, наоборот, камень не давал причинить вред хозяину извне. — Иногда мне кажется, что ты был рождён, чтобы бесить меня, — беззлобно бросил вскользь Хенитьюз, когда Альберу бесцеремонно уселся на угол стола рядом с ним. Смотря сверху вниз на сосредоточенное лицо Кейла, Альберу не знал, как странные и глубокие эмоции то и дело появлялись на дне тёмной радужки. Они на пару мгновений вспыхивали, как искры на поверхности, и тонули в беспросветной тьме глаз, не выдавая истинных мыслей. — Я тебя раздражаю? — с притворным удивлением воскликнул тот, невинно смотря в бесстрастное лицо Кейла. — А сам как думаешь? — приподнял бровь Хенитьюз, закрывая последний ящик. Из рабочего был только этот нож. — Значит, я отлично справляюсь со своим предназначением, — он погладил безмолвного Кейла по голове, тот только устало на него посмотрел, но не отмахнулся.       В кабинете висело небольшое зеркало, покрытое пылью и мусором. С презрением схватив какую-то тряпку, Кейл небрежно протёр его, чтобы увидеть собственное отражение. Подойдя к нему вплотную, Хенитьюз игнорировал откровенно веселящегося Альберу и взял в кулак волосы у виска. Он поднёс нож совсем близко к коже головы, едва не срезая пряди под ноль. Стремительно подскочивший Кроссман перехватил движущуюся руку, отнимая от лица в сторону. Выглядя крайне переполошённым, Альберу с неприкрытым недовольством и возмущением посмотрел на безучастного Хенитьюза. — Что ты, чёрт возьми, делаешь? — холодно процедил Альберу. — Стригу волосы? — немного опешив от столь сильной реакции Кроссмана, спокойно ответил Кейл. Он не видел в своих действиях ничего страшного или возмутительного. — Я не привык носить такую длину. Это раздражает. — Ты хоть понимаешь, что это опасно? — беспомощно выдохнув, Альберу забрал у него нож для писем и отложил в сторону. — Что, если ты поранишься? Кто вообще просил тебя делать это в одиночку? Ты мог попросить меня или Чхве Хана помочь тебе. И… нож для писем? Серьёзно, Кейл?       Один безумный инженер старался объяснить технику безопасности в быту не менее сумасшедшему спецназовцу в увольнении. Это всё равно, что один псих пытался бы доказать другому квантовую физику через призму кулинарного шоу. — Это единственное, что было под рукой, — ошеломлённо моргнул Хенитьюз. Это был первый раз за много лет, когда его ругали и говорили, что то, что он делает — опасно. — В этом нет ничего страшного. Во время длительных рейдов в данж естественно подравнять волосы ножом. — Но ты не в подземелье сейчас и не на задании, — Альберу не давал ему никаких поблажек. — Пошли со мной. — Зачем? — послушно следуя за Кроссманом в его спальню, Хенитьюз впервые видел ту изнутри.       Плотно задёрнутые жалюзи и шторы, очень тёмная и мрачная. Забитая головами и другими деталями андроидов и роботов, она выглядела как ещё одна мастерская. На смятой кровати лежала парочка книг и тускло горел ночник. Похоже, даже здесь Альберу не отдыхал как следует. Это вызывало беспокойство и тревогу за состояние Кроссмана. Ещё немного, и он действительно тронется умом от такого нечеловеческого режима. — Ты же взрослый человек, нормально попросить помощи. Я бы никогда не отказал тебе. Мы — люди, живущие в современном и продвинутом обществе, стоит ли прибегать к столь варварским методам? — продолжал ворчать Альберу, удивительно быстро найдя среди бардака в комнате ножницы.       Услышав шум за стенкой, Чхве Хан открыл глаза, отключая электропитание от сети. Андроиду не нужно было спать, поэтому ему выделили довольно-таки просторную кладовую, где он хранил свою одежду и капсулу подзарядки, заменяя этим полноценные сон и питание. Чхве Хан был очень ответственным и хозяйственным, выполняя все требования хорошего и квалифицированного помощника. Наводил порядок, руководя более тридцатью роботами-уборщиками и ассистентами по всему зданию. Старался готовить, исходя из предпочтений жильцов, подстраиваясь под их вкусы. Правда, Альберу всё равно предпочитал заказывать вредные фастфуды, игнорируя добрые намерения Хана. Андроид не мог против воли своего хозяина заставить или принудить того жить правильной и здоровой жизнью. Поэтому и требовался человек, который не поддавался программированию и мог идти наперекор Кроссману. Проблема заключалась в том, что у Альберу был отвратительный характер. Он терпеть не мог, когда им понукали и заставляли делать то, что он не хочет. Это шло вопреки его жизненным принципам и желаниям, вызывая агрессию и противостояние. В такие моменты Кроссман готов был жизнь положить, чтобы этого не делать. Таким образом ни один помощник больше чем на месяц не задерживался.       Чхве Хану только оставалось, что беспомощно наблюдать, как раздражённый хозяин кидал в несчастных полный холодного презрения взгляд. Никогда не улыбаясь, Кроссман полностью игнорировал их существование, не ведясь на уговоры и разумные предположения. Страдая от мигрени и недосыпа, он не испытывал желания делать вид добродетельного и хорошего человека. У многих помощников не было даже доступа на некоторые этажи.       Поэтому, следя за поведением хозяина последнюю неделю, он не мог не удивляться. Тот проводил всё больше времени вне лаборатории, сыпал улыбками направо и налево, уделяя внимание Хенитьюзу и с удовольствием того дразня. Кейл, хоть и не признавался в этом, но заботливо контролировал время работы и отдыха, с ноги выбивая электронные двери мастерской, если тот их нарушал. Не уговаривал, а прямо требовал и заставлял есть здоровую пищу и спать хотя бы два-три часа в день. Невольно хмурился, наблюдая как утомлённый Альберу потирал красные от усталости глаза. Они шуточно препирались и периодически спорили друг с другом, при этом понимая друг друга с полуслова. Если бы Чхве Хана спросили, он был сказал, что их поведение очень походит на молодых и полных юности мальчишек. Поэтому сейчас он с интересом наблюдал за взаимодействием этих двоих.       Потащив недовольного Хенитьюза за руку, Кроссман вернулся обратно в комнату. Тут было светло и гораздо чище, чем у Альберу. Взяв из угла стул, тот поставил его прямо напротив окна и жестом пригласил Кейла присесть. Сомнение, удивление и щепотка страха сквозили во взгляде Хенитьюза, когда он смотрел на Альберу, держащего в руках ножницы.       «Он же не отрежет мне уши, не так ли?», — стоило признать, что особого доверия Кроссман не внушал. Глядя на то, как за ними, как утята за мамой уткой, следовали Чхве Хан, робот-уборщик и паучлен на тонких ножках, и вовсе занервничал. Хенитьюз так не переживал, даже когда впервые пошёл в S-ранговое подземелье. Заметив его полный нежелания взгляд, Чхве Хан улыбнулся ослепительно и мило. Кейл почувствовал, как сахар заскрипел на зубах от столь сладкого выражения лица. Чтобы как-то скорректировать настроение, Хенитьюз глянул на паучлен у ног андроида. Стоило изобретению поймать на себе взгляд человека, оно приободряюще завибрировало. Его огромный фиолетовый фаллос сиял от предвкушения, закадычно подрагивая искусственными яичками. -… — настроение Кейла в этот момент стало ещё сложнее, прежде, чем он успел дать дёру, Альберу надавил ему на плечи, заставив сесть силой. Казалось, Кроссман был очень взволнован.       Послышалось слабое жужжание от того, как в зрачках Чхве Хана включилась камера. Он внимательно записывал, анализируя поступки Хенитьюза, чтобы понять, что именно нравилось его хозяину в этом человеке. Он увлечённо следовал за ними, собирая всё больше информации, делая пометки и рисуя диаграммы и графики. Андроид не до конца понимал, что такое человеческие чувства и эмоции. Чхве Хану только и оставалось, что тщательно следить за людьми, постепенно учась у них день за днём. Делая очередную видеозапись и сохраняя её в секретной и запароленной папке в системе, он знал, что принял самое верное решение, поддержав кандидатуру Хенитьюза. Чхве Хан пока не понял, в чём именно заключалась особенность Кейла, привлекшая внимание его хозяина. Однако сейчас он мог с чистой материнкой не волноваться о состоянии Кроссмана. — Господин Кейл может не волноваться. Мастер лично делает стрижку каждому андроиду. Я тоже одно из его творений! — с искренним восхищением и трепетом во взгляде произнёс Чхве Хан.       Внимательно посмотрев на стрижку «под горшок», которой так гордился андроид, Кейл почувствовал, как сомнения всё больше зароились в его сердце. И хоть лицо Хенитьюза ничем не выражало паники, сохраняя благородную отчужденность, сам Кейл готов был рвать когти при любой возможности. Сейчас он походил на перепуганного кота, храбрившегося из последних сил. Однако хвост трубой и всклокоченная шёрстка выдавали его с головой. Альберу подавил очевидную улыбку, подумав, что такой Хенитьюз очень мил. — Ты и стричь умеешь? — с посеревшим лицом, Кейл скривил губы. — Есть ли хоть что-то, чего не может великий и могущественный Альберу Кроссман? — Ну, когда пою, я редко попадаю в ноты, — задумчиво перебирая волосы Кейла, он с нежеланием примерял, сколько нужно отрезать. — А ещё? — Во всём остальном я, как и всегда, великолепен. -… — ну, что-что, а от скромности этот инженерный придурок точно не умрёт!       Гладя шелковистые волосы, очень тонкие и приятные на ощупь, Альберу не мог подавить меланхолии в душе. Неужели действительно нужно было отрезать так много? — Ты уверен, что хочешь отстричь так много? — с очередным тяжким вздохом пробормотал Кроссман себе под нос. — Достаточно просто убрать лишнюю длину. — Без разницы, — пожал плечами Кейл, косясь в сторону печального лица Альберу. — Это всего лишь волосы.       В противовес небрежному отношению самого Хенитьюза, Кроссман с большей симпатий относился к этому вопросу. Мягко теребя кончики волос подушечками пальцев, он отметил про себя, что с этим было очень приятно играться. Подавив желание коснуться губами шелковистых локонов, просто улыбнулся. — У тебя красивые и здоровые волосы, — поудобнее перехватывая ножницы в руке, Альберу отрезал первые два сантиметра с боку. — Отстригать их под ноль очень расточительно. — Делай как знаешь, — прикрыв глаза, Кейл дал своё молчаливое согласие.       Какое-то время был слышен только скрип ножниц и клацанье после каждого щелчка. Постепенно всё больше и больше волос оставались на полу. Кроссман аккуратно перебрал волосы, распределяя тонкие пряди между пальцами. Щелчок за щелчком. Скрестив руки на груди, Кейл окончательно расслабился, закрыв глаза. — Почему ты не спрашиваешь? — вдруг нарушил приятную тишину Альберу. Его губы всё ещё изгибались в слабой улыбки, но глаза застыли в холодной отстранённости. — Что ты хочешь, чтобы я спросил? — приоткрыв один глаз, без особого энтузиазма ответил вопросом на вопрос Хенитьюз. — Тебе не интересно, почему я все бросил и стал заниматься секс-игрушками? — ненавязчиво и спокойно продолжил Альберу. Ножницы всё также методично отстригали прядь за прядью, постепенно вырисовывая форму стрижки.       «На данный момент меня больше заботит, нет ли в моей комнате прослушки», — Кейл не верил в подобного рода совпадения. — Если ты хочешь рассказать об этом, я тебя выслушаю. Если это затруднительно, то ничего не говори. Ты волен сам выбирать, чем тебе заниматься и на что тратить свой талант. Это полностью твоя жизнь, и тебе не нужно прикрываться глупой благодетелью или строить из себя хорошего человека. Ты — это просто ты, для меня этого более, чем достаточно, — всё ещё чувствуя себя немного неловко после недавнего разговора с Бадом, Кейл чётко выразил своё мнение.       Он не считал, что Альберу кому-то что-то должен, возложенные на него ожидания других людей — только их проблема. Если Кроссману нравится делать вульгарные приблуды для свингер-вечеринок или оргий — паяльник ему в руки. — Ну, я никогда не был гуманистом и филантропом, это правда. И спасение людей только побочный результат, а не истинная цель, — сосредоточенно возясь с волосами, Кроссман перешёл на чёлку, и Хенитьюз полностью закрыл глаза.       Смотря сверху вниз на послушное поведение Кейла, Альберу улыбнулся. Холодное и равнодушное выражение лица, чуть нахмуренные брови и вытянутые в прямую линию губы. Такое знакомое выражение на столь чуждом лице. Хенитьюз был для него знакомым незнакомцем, как бы парадоксально это ни звучало. — Кейл, почему ты пошёл в армию? — вдруг задал совсем иной вопрос Альберу. — Разве тебе, как истинному патриоту и солдату своей страны, не противно слышать от меня столь циничные вещи? Я буквально обесцениваю всё, что тебе дорого.       Кейл открыл глаза и неторопливо перевёл взгляд на Кроссмана. В нём не было ни злости, ни печали, ни порицания. Только скупой рационализм и леденящее душу спокойствие. — Я тоже никогда не был человеком высоких идеалов, и кто сказал, что это мне дорого? — вопросительно приподняв бровь, Хенитьюз хмыкнул. — Я пошёл в армию не ради каких-то призрачных идеалов, а потому что на тот момент не было другого выбора. — А потом почему не ушёл? — каждый новый вопрос Кроссмана загонял Кейла всё в новую трясину. Ему не хотелось и дальше обсуждать эту тему. Поэтому он безразлично пожал плечами, уклоняясь от ответа. — Тогда если не ради страны, то ради чего ты вообще живёшь?       Альберу и впрямь не понимал этого. Ему всегда казалось, что Хенитьюз посвятил свою жизнь служению стране. Пускай внешне холодный, он обладал страстным и пламенным сердцем внутри, полным преданности и верности отечеству. Иного объяснения его внезапному и скорополительному уходу тринадцать лет назад не было. Ким Рок Су практически не покидал военной базы и не выходил в город без крайней надобности. Мало контактировал с внешним миром и только изредка, по большому принуждению, присутствовал на официальных мероприятиях под объективами камер. Все эти годы Альберу по крупицам собирал о нём информацию и сделал кое-какие выводы. Ким Рок Су жил только службой. И сейчас он вот так просто говорит, что это для него ничего не значит? От злости у Кроссмана свело челюсть и заходили желваки. Все его ранние переживания казались просто шуткой. — Нет чего-то конкретного. Я живу, просто потому что ещё не умер, — Кейл фыркнул, раньше его существование не имело какой-либо великой цели.       Он просто старался зачистить как можно больше подземелий и убить столько монстров, сколько сможет, чтобы молодым носителям не пришлось сталкиваться с ужасом, который в своё время пережил сам. Ужас первого данжа и первого сражения с высокоуровневым монстром. Хенитьюз своим глазами видел, как много ещё совсем молодых ребят полегло в этих бойнях. Ещё совсем дети, они несли на своих плечах настолько тяжёлое бремя, что ломались под его тяжестью. Безутешные слёзы родных над изуродованными телами детей и возлюбленных скорбным реквием преследовали Кейла. Он был носителем S-ранга с редкой способностью типа психо. Без семьи, партнёра или детей. Вся его жизнь ограничивалась рейдами в подземелье, командой сплочённых мужланов и казармами. Его даже оплакивать будет некому в случае смерти. Поэтому он взял на себя ответственность за зачистку как можно больше подземелий, пока не умрёт. Тогда количество смертей и несчастных семей должно было уменьшиться, не так ли? По крайней мере, раньше он придерживался такой логики. Сейчас же, помимо этого, Кейл преследовал цель — отплатить за жизнь каждого товарища в стократном размере, возмещая все обиды их неприкаянным душам. — Но есть одна вещь, которая мне и правда интересна, — вдруг сказал Хенитьюз, смотря под ноги. Он не видел, как глаза Альберу заволокло густой мглой после его слов. — Ты сказал, что после соединения двух биоматериалов моя ДНК также изменилась и полностью перестроилась. Так как получилось, что меня пропустили на посту охраны? — Я дал распоряжение, чтобы пропускали всех, у кого будет с тобой совпадение некоторых частей генома хотя бы на три процента, — Альберу криво улыбнулся, вспоминая те дни, полные непринятия и отчаяния. Он хватался за последнюю соломинку, не веря, что Ким Рок Су мёртв. Даже имея его остатки на руках, до последнего отказывался смириться с этим. — Откуда у тебя вообще было моё ДНК? — прежде, чем он получил ответ, опасная идея пришла ему в голову. Недоверчиво посмотрел на спокойное лицо Кроссмана, всё ещё самозабвенно стригущего его волосы. — Только не говори, что ты вскрыл засекреченные файлы, взломав государственную военную базу? Это тяжкое преступление! Практически гос. измена! Ты действительно сошёл с ума, чёрт тебя дери! — Ну не прям чтобы вскрыл, войти в их сеть было так легко, что это нельзя было назвать взломом. Дверь их дома даже не была закрыта, поэтому я просто зашёл погостить ненадолго, — не существовало ещё такое файервола, который Кроссман не смог бы обойти. — Ради всего святого, так глупо рисковать? — потерев переносицу пальцами, Кейл чувствовал, как начинала болеть голова. Этот гениальный ублюдок сводил его с ума. — Я просто не мог поверить, что ты мёртв.       Одним предложением Альберу сбил весь запал с Хенитьюза. Кейл чувствовал, как спокойный и ровный голос Кроссмана скрывал за собой неоднозначную тёмную историю прошлого. Но он не хотел этого знать. Они оба избегали острых тем, не отвечая на вопросы, которых сторонились. И обоих это устраивало. Они не хотели знать правду. Всплыви она наружу, и им уже невозможно было бы вернуться к тому, что у них сейчас есть. Точно так же, как они сделали вид, что не было тринадцати лет расставания, недопонимания и заблуждений в прошлом. Они вели себя как в школьные годы, будучи хорошими друзьями. Этого было достаточно.       Больше ничего не говоря, комната наполнилась только скрипом ножниц и звуком отрезаемых волос. День обещал быть долгим.