Вязаный шарф

Нога Итэра вязнет в глубоком большом сугробе, и Сяо приходится схватить его за шиворот и выволочь из рыхлого снега. Итэр тихо благодарит его и прижимается щекой к чужому плечу. Они красные, холодные и иногда неприятно покалывают из-за мороза, но всё это перекрывается, когда Сяо подносит ладони к его лицу и тыльной стороной касается ледяной кожи. Он что-то недовольно бурчит, вроде бы, что Итэру стоит наматывать шарф сильнее, почти до носа, пока сам Итэр довольно прикрывает глаза и нежится от теплоты родных рук. Но по голове дать тоже хочется: Сяо не носит перчатки. Никогда. — Зайдём за вином? — косится на парня Итэр и хватает того за руку своей ладонью, что облачена в мягкую пушистую белую варежку. — Хочу какое-нибудь десертное сладкое... — Как твоя сессия в университете? — резко меняет тему Сяо, но останавливается у супермаркета, ожидая ответа от Итэра. — Сдал хорошо? Я беспокоюсь. — Как и ты. Итэр улыбается, а Сяо отворачивается, поджимая губы и шутливо обижаясь, и понимает, что Итэр сейчас указывает на его несчастную тройку по английской грамматике во втором семестре прошлого года. Кажется, он собирается напоминать о ней до конца жизни. Сяо думает о том, что в следующий раз обязательно откажет ему в помощи в объяснении высшей математики, но и Итэр, и сам Сяо знают, что это наглейшая ложь. Не было таких вещей, в которых Сяо отказал бы своему парню. — Я уже купил всё и вино тоже, — запоздало отвечает Сяо, подходит к Итэру чуть ближе, дёргая за края шапки и натягивая её сильнее на его голову. — Или ты что-то ещё хочешь? Можем зайти в магазин. Итэр мило пыхтит, пытаясь отстраниться и выкрутиться из чужих рук, потому что он морально умирает от нежности, окутывающей его сердце, когда Сяо начинал обращаться с ним, как с маленьким ребёнком, то проверяя, не слишком ли холодный суп он ест, то опускаясь на колени, чтобы завязать Итэру шнурки, когда у того заняты руки или болит поясница. Сяо выкрутиться не даёт, только сильнее тянет к себе, почти прижимая Итэра к своей груди и уже переходит на чужой персиковый шарф, закутывая Итэра в него сильнее и пряча замёрзшие щёки. Итэру же хочется укусить Сяо за щёку. Больно-больно. Чтобы он перестал так сильно о нём заботиться и подумал уже о себе. Зимняя чёрная куртка Сяо — слишком тонкая и короткая по мнению Итэра, а то, что Сяо не носит шапки, шарфы и вязаные варежки — убивало его целиком и окончательно. У него всегда такой холодный нос, а щёки такие красные, что каждый любой неосторожный взгляд на Сяо заставлял сердце Итэра пропускать удар, но в животе всё приятно скручивало. Прекрасный, даже когда полу-умерший из-за холода. Ладошки Итэра в милых варежках тянутся к ушам Сяо и аккуратно нежно-нежно сжимают их, пытаясь согреть. Сяо сначала непонимающе смотрит на своего парня, а затем слегка краснеет и рассерженно шепчет, чтобы Итэр отпустил его, ему ведь не холодно, а минус пятнадцать — это ерунда для такого человека, как Сяо. Ах, да, его же “греет любовь”. Итэр вспоминает про это и смеётся. Смех звучит глухо — рот перевязан тёплым персиковым шарфом, — поэтому Итэр утыкается лбом в чужую грудь, а на тёплую шею тут же ложится чужая холодная рука, ледяными пальцами пробегаясь по коже. Итэр молчит, но плечики поджимает и покрывается мурашками. Холодно, но не хочется, чтобы Сяо убирал руку, поэтому Итэр молчит. Но Сяо слишком внимательный, чтобы не заметить этого. Он мягко целует его обветренными губами и отстраняется, подхватывая под локоть и уводя в сторону дома. — Тебе очень холодно, да? — взволнованно интересуется Итэр и, ожидаемо, получает отрицательный ответ. — Ты мёрзнешь, идём домой. Итэр хочет возразить, что совершенно не замёрз, но промалчивает: пальцы на ногах начинают неметь, действительно прохладно для дальнейшей прогулки. Сяо хмурится: он обязательно будет встречать его с университета, как только сдаст на права. Итэр улыбается: он уверен, что Сяо сейчас думает о том, что скоро сдаст на права и будет встречать его с учёбы каждый божий день. Несомненно, он так думает. Итэр обхватывает своей ладошкой ладонь Сяо, вновь пытаясь согреть, и крепко сжимает, боясь отпустить. Он обязательно вытащит Сяо на улицу завтра утром, чтобы поиграть в снежки и сделать «ангелов». В квартире тепло, а в квартире Сяо теплее в три раза. И уютнее. И вкуснее пахнет. Пахнет домом. Итэр вдыхает поглубже, пока стягивает с ног промокшие ботинки и стряхивает с вязаной шапки небольшое количество снега. Он падает на коврик и моментально тает, оставляя несколько лужиц. Сяо любовно наблюдает за тем, как Итэр прыгает, хнычет и не может снять с себя тёплую куртку, потому что надел на себя просто кучу свитеров и она застряла, а затем поддевает её за плечики и разом стягивая, оставляя Итэра стоять в недоумении. — Я думал, на улице прохладнее, вот и утеплился… — виновато оправдывается Итэр, следя за тем, как Сяо вешает его куртку на вешалку, и делает вид, словно на нём сейчас не было трёх свитеров. Сяо стягивает с себя свою чёрную куртку, и Итэр почти падает в обморок. — Ты в одной футболке? Сяо слегка жмурится и мельком чмокает Итэра в щёку, что тот прикрывает глаза, а затем вешает свою куртку рядом с курткой своего парня. В доме вкусно пахнет ванилью, и Сяо поспешно отводит взгляд в сторону и прикрывает покрасневшие щёки крашенными волосами, когда Итэр замечает на столе несколько свежих синабонов со сливочным сладким кремом поверх и многозначительно оборачивается на парня. Итэр знает, что Сяо не признается даже под дулом пистолета, что это делал он и специально для Итэра. — Это делал Чжун Ли, — сообщает Сяо и подтверждает этим догадки Итэра. Да-да, как будто бы он не знает, что отец его парня просто ненавидит готовку. Он сделает вид, что поверил. За окном уже начинает темнеть, и Итэр героически борется с желанием укутаться в плед, затащить Сяо на кровать и заставить пересматривать Гарри Поттер в оригинале без китайских субтитров. Но, к сожалению, вместо этого, Итэр послушно садится за стол, свешивая с высокого стула свои тонкие маленькие ступни, подпирает кулачками лицо и внимательно следит за тем, как Сяо нарезает индейку — неотъемлемый атрибут Рождества, — мелкими тонкими ломтиками, словно это не мясо птицы, а мраморная говядина. Красивый. Итэр вздыхает, и Сяо бросает на него мельком взгляд и думает то же самое, что и Итэр, разве что не по отношению к себе. Сяо зачёсывает мешающие пряди волос за ухо и вновь слышит влюблённый вздох за спиной, что заставляет его расплыться в довольной мимолётной улыбке. Итэр кладёт голову на стол, но смотреть на Сяо не перестаёт. Слишком прекрасный, пахнущий шафраном, корицей и какой-то ещё китайской приправой, название которой Итэр даже примерно не знает. Но он знает, что может бесконечно смотреть на его худые мускулистые плечи, обтянутые тонкой чёрной рубашкой, и тонкую стройную талию. Сяо редко надевал что-то не оверсайз, поэтому такие моменты Итэр старался по максимум отпечатать в своей памяти. — Одевайся теплее, хорошо? Просит Итэр, и Сяо соглашается. Он обещает надеть в следующий раз толстовку поверх футболки, и Итэр наконец-таки расслабляется и, удовлетворенный ответом своего парня, соскальзывает со стула, подбирается к нему со спины и резко обнимает, сцепляя руки в мёртвый железный замок на его животе и утыкаясь носиком между лопаток. Пахнет дезодорантом. Итэр морщится, ему не нравится этот запах, это запах не его Сяо, но он не отстраняется, не желая потерять драгоценные минуты, что он может провести с любимым человеком. — Хочешь покушать сейчас? Чтобы не ждать позднего вечера, — уточняет Сяо и берёт в руки пустое чистое блюдце на всякий случай, оглядываясь на Итэра через плечо: тот прижимается мягкой щекой к мускулистой спине и слегка трётся, напоминая кота. Сяо отставляет блюдце в сторону, протягивает руку к чужому лицу и слегка поглаживает ладонью по макушке, вздыхая от невозможности обернуться и поцеловать Итэра в лоб. — А ты? — ловко парирует Итэр, заставляя Сяо улыбнуться и легонечко пнуть его в бок локтём. — Я правда хочу сделать, как ты скажешь. Мне неважно, когда есть. Главное, с тобой. Сяо разворачивается, опираясь поясницей и ладонями на столешницу и немного отклоняясь назад, чем пользуется Итэр, обнимает Сяо за шею и тянется за поцелуем. Тот слегка наклоняется, позволяя Итэру коснуться своих губ, аккуратно прикусывает нижнюю и отпускает, мельком ухмыляясь. Итэр максимально недоволен: — Когда ты уже успел съесть что-то? — он повторно облизывает губы, вновь чувствуя на них сладкий вкус ванили. — Это гигиеничка, — Сяо сдерживается, чтобы не усмехнуться с лица Итэра. — Дай ещё. — Что дать? — Поцелуй. Давай-давай, не жадничай, — Итэр подскакивает на носочки, поудобнее перехватывает Сяо за шею и притягивает к себе сильнее, жестами умоляя подарить ему ещё один мимолетный поцелуй. Сяо несколько секунд упорно сопротивляется, но выпутаться из объятий Итэра сложнее, чем из зыбучих песков, поэтому он сдаётся, покорно наклоняет голову и поддаётся вперёд, перехватывая ведущую роль на себя. Теперь уже Итэра прижимают к столешнице и аккуратно целуют. Он и не против. Губы Сяо острые и шероховатые, а лёгкая щетина на подбородке слегка колет нежную кожу Итэра, но его это особо не заботит, он приобнимает Сяо за шею, утягивая поближе к себе, и на секунду отстраняется, чтобы вдохнуть немного воздуха, и поцеловаться снова. Однако, Сяо аккуратно перехватывает его за шею тонкими длинными пальцами, сжимает горло и напоследок проходится мокрым языком по чужим губам, а затем отстраняется, ловя разочарованный вздох Итэра. — Достаточно. Итэр не согласен, но он послушно молчит. Отклеивается от столешницы, будто бы его в неё впечатали чудовищной силой, а не нежно подтолкнули. Строит из себя драму квин, смотрит на своего парня оленьими глазками, выпрашивая хоть капельку внимания к себе ещё, но тот непреклонен, и молча, игнорируя то, что Итэр сейчас не чуть ли скулит ему в шею, нарезает какой-то салат. Итэр внутри плачет. — Пожалуйста, посмотри на меня, — просит Итэр, пальцами ухватывается за подбородок Сяо и разворачивает того к себе, заглядывая яркими медового оттенка глазами в глаза напротив: приятного янтарного цвета, — Я люблю тебя. Сильно, очень сильно. Сяо на секунду останавливается. Щёки краснеют, и он отворачивается к окну, чтобы Итэр, не дай бог, не заметил этого. Сяо облизывает губы и тихо произносит: — Я тебя тоже люблю. — Что-что? Издевательство. Сяо прикрывает глаза, нервно вздыхает, ведёт плечами и повторяет, немного убирая смущающие слова. — И я тоже. — Что “ты тоже”? Сяо молчит. Итэр язвит. Слишком ясно. — Я не понимаю. Сяо вздыхает: — Я люблю тебя, Итэр. Даже тогда, когда ты издеваешься и чавкаешь за столом. — Что-о-о? Итэр удивлённо распахивает глаза и складывает руки на уровне груди, обиженно надувая губы. Сяо тихо смеётся и ставит на стол высокий стеклянный графин с апельсиновым соком, пока Итэр что-то тихо лепечет и перебирает пальцами край своего свитера. Становится жарко, и Итэр, не задумываясь, стягивает с себя два свитера, стаскивая за ними практически полностью последний и оголяя маленький плоский животик, а Сяо расслабляется и позволяет себе своевольно ущипнуть своего парня прямо за него. Итэр вскрикивает и путается в свитерах от неожиданности, начиная тихо просить Сяо о помощи, что со стороны слышится как приглушённое мяуканье. — Ты теперь издеваешься в ответ, да, Сяо? — вздыхает Итэр, пока Сяо аккуратно вытаскивает чужие худые ручонки из рукавов свитера, пальцами нежно укладывает взъерошенные пряди волос на голове, и, периодически касается подушечками пальцев чужих мягких персиковых щёк. — Ничуть. — Лжёшь. — Не-а. Сяо улыбается, и Итэр падает ему на грудь, прижимаясь к ней лицом, и вздыхает. Итэр обиженно поджимает губы и гладит парня пальцами по тонкой белоснежной шее, расстроенно понимая, что тот сейчас отойдёт и придется наслаждаться лишь его красивой спиной со стороны, без разрешения обняться. Но Сяо молча продолжает стоять, не отодвигается от Итэра, лишь в ответ кладёт ладони на чужую макушку и переплетает длинные аккуратные пальцы с золотистыми прядями, зарываясь глубже. Итэр улыбается и молится всем богам, чтобы это мгновение продолжалось как можно дольше, ведь со времени начала сессии они виделись лишь несколько раз и то переглядками в библиотеке и аудиториях. — Сегодня двадцать пятое, верно? — Сяо наклоняется к уху Итэра и мягко шепчет так тихо, что даже мимо пролетающая душа не услышала бы его слова. — Тогда почему ты ещё не заглядывал под ёлку? Итэр моментально отстраняется, а его взгляд вспыхивает огненным интересом, который перебивает все мелкие обидки понарошку на издевательства Сяо. В голове Итэра моментально проносятся тысячи разных вариаций подарка, который приготовил ему Сяо. Нет. Итэр мысленно извиняется, не Сяо, а Санта Клаус, конечно. Что-то серьёзное, что-то самодельное или что-то смешное? — Я могу посмотреть? — чуть подпрыгивает на месте Итэр, мельком целуя Сяо в щёки и кончик носа. — Да? Да? Да? Сяо только успевает кивнуть, как от Итэра и след простывает. Он вылетает из кухни, оставляя Сяо одного в комнате, и влетает вихрем в гостиную, где стоит высокая ель, цепляющая верхушкой белоснежный потолок. Её выбирали Сяо и Чжун Ли, Итэр в тот день пыхтел над экзаменом по зарубежной литературе. Сдал он его, кстати, на «хорошо», чем безмерно гордился, даже Сяо позвонил, пока он и его отец были в магазине. Сяо тогда лишь глупо улыбался, ловя на себе смиренные взгляды Чжун Ли и периодически хвалил Итэра, а тот лишь морально умирал каждый раз, когда Сяо произносил «моя умница» или «ты хорошо постарался и заслуживаешь кое-чего». Итэр быстро подбежал к ели, чуть ли не снося её, и опустился рядом на колени, хватая большую красную коробку из-под широких колючих веток и вытягивая к себе. Сяо тихо подходит сзади, опирается плечом на косяк двери и складывает руки на груди, любовно наблюдая за тем, как его счастливый парень распаковывает свой подарок на Рождество. Сяо и в ответ ничего не нужно, кроме как его радостной улыбки и уверенности в том, что Итэр в порядке. — Обалде-е-еть, — слышится снизу, и Сяо сдерживается, чтобы не затискать в объятьях такого чересчур милого Итэра. — Это то самое пальто, которое мы видели месяц назад в торговом центре? Оно же... — Итэр оборачивается и испуганно смотрит на Сяо, — оно же мильоны стоит, любимый! Сяо не выдерживает и утыкается лбом в косяк двери, тихо посмеиваясь и прикрывая глаза. Сяо неважно, сколько стоит вещь, если она нравится Итэру — он найдёт деньги. Заработает, возьмёт с отложенных на будущее, одолжит у отца, сделает своими руками, что не особо что-то и умеют, обменяет, продаст что-то своё, но купит её, лишь бы увидеть счастливое лицо Итэра. Тогда и он сам счастлив. Итэр поднимается с ног, сжимая в руках бархатистое длинное бежевое пальто, и крепко обнимает Сяо, утыкаясь носом в изгиб шеи. Он не знает, как он может отблагодарить за такой очень дорогой подарок, поэтому просто несколько раз целует Сяо в белоснежную кожу. Итэру каждый раз неловко принимать от него подарки, потому что дать чего-то взамен такого же дорогого он не мог — Итэр просто обычный студент с небольшой стипендией и среднестатистической семьёй. Не как Сяо. — У меня тоже есть для тебя подарок, — шепчет Итэр также, как и Сяо, на ухо и отстраняется, натягивая на плечи пальто. Сяо улыбается: — Ты что, будешь таскать его дома? — Да! — оскорблённо выпаливает Итэр и поджимает губы, проходя мимо и направляясь в прихожую. Сяо послушно следует за ним, поправляя воротник футболки и любовно думает: «Он как ребёнок». — Я сделал это сам, — голос Итэра звучит неуверенно и слегка испуганно, он подхватывает с пола свою университетскую сумку и настойчиво роется в ней, — я просто надеюсь, что тебе понравится… Сяо вздыхает: как будто бы Итэр не знает, что, достань он сейчас из своей сумки хоть кусок старой грязи из-под автомобильных колёс, упакованную в порванный целлофанный пакет, Сяо будет счастлив. Ему одновременно и умилительно и грустно из-за того, как Итэр волнуется: наверняка, кто-то когда-либо плохо отнёсся к его подарку, и теперь он переживает каждый раз, даря что-то кому-то. Ничего. Сяо исправит это. Сяо будет хвалить каждый его подарок, пока не убедит Итэра в том, что любой от него — замечательный. — Вот, — Итэр наконец-таки находит подарок, неаккуратно обратно бросает на пол сумку и оборачивается к своему парню, резко, но заботливо надевая на макушку вязаную чёрную шапку. С ушками. Заячьими. Это Сяо понимает, когда по его щекам быстро соскальзывают два длинных вязаных ушка. Итэр немного медлит, а затем поддаётся вперёд, мельком целует Сяо в уголок губ, и повязывает на шею мягкий, также собственноручно связанный, чёрный шарф. Сяо не уверен, должен ли он сейчас дышать, потому что, каждый чёртов раз, когда Итэр что-то дарит Сяо, что он сделал своими руками, Сяо хочет схватить его запястья и осыпать их поцелуями до конца жизни и после. — Я знаю… — Итэр запинается и взволнованно перебирает пальцами край свитерка. — Я знаю, ты такое не носишь, но— Сяо не особо даёт закончить, хватает Итэра за талию и притискивает к себе, нежно и аккуратно накрывая своими губами чужие. Итэр вздыхает, прикрывает глаза и наслаждается вновь появившимся приторно-сладким вкусом гигиенической помады со вкусом ванили на губах. — Я буду носить, — произносит в поцелуй Сяо. Его голос слишком уверенный и твёрдый. Итэр заметно краснеет. — У тебя, кстати, тоже есть зайка, — Сяо тыкает длинным указательным пальцем в грудь Итэра. — О боже, я только заметил, прости, — пальцы Итэра проходятся по яркой небольшой нашивке с белоснежным кроликом на левой стороне груди. Материал очень пушистый, и Итэр моментально влюбляется в Сяо вновь, а кроликом сражён моментально и наповал. Глаза Итэра в тысячный раз за этот вечер загораются, и он снова и снова проводит пальцами по кролику, словно гладит живого. «Милашка», — думает Сяо. — Надо нам поесть, слышишь? Тебе обязательно, — неожиданно Итэр становится очень серьёзным и хватает Сяо за ушки на вязаной шапке. — Пойдём кушать, милый? Сяо кивает. Сяо ещё больше уверен в том, что хочет провести всю жизнь с этим человеком. Сяо улыбается и просто ждёт, когда Итэр засунет руки в карман пальто, потому что основной подарок лежит именно там, в аккуратной чёрной бархатной коробочке. Сяо даже на обручальном кольце заказал гравировку с кроликом.