Side Effects

      Гермиона заставила себя разжать челюсть. Она почесала языком нёбо и глубоко вдохнула через нос.       Она снова начала ходить из угла в угол.       Двигаться легче. Терпимее. Гермиона предпочитала это метафорическому виду сидения и ожидания.       Покачав головой, она отогнала от себя поток эмоций, утихомирившийся несколько часов назад и вновь поднимающийся ком в горле. Она ведёт себя нелепо. И то, что она это знает, делает всё ещё хуже. Когда это случилось? Когда она стала настолько ревнивой?       Было бы логично, если бы это происходило постепенно, в течение последнего полугода, по мере того, как она всё больше привязывалась к Драко, но если быть честной, она знала, что это не так. Одна секунда, проведённая в размышлениях о том, как он улыбается другой танцовщице, когда он наконец-то вернулся в клуб, даёт ей ответ. С тех пор, как она положила на него глаз, он был её мужчиной.       Тогда, конечно, не был, но сейчас он им является. По крайней мере, она так думала.       Девушка громко заскрипела зубами, устремив взгляд на потолок и расслабляя челюсть.       Опасения тяжёлым грузом осели в её желудке с момента, как Грегори подвёз её ранее этим вечером.       — Жаль, что мисс Уизли плохо себя чувствует, — проговорил Грегори, встречаясь с ней взглядом в зеркале заднего вида.       — Мне тоже, — со вздохом ответила Гермиона, опустив взгляд, чтобы пристегнуться. — Но, по крайней мере, я могу поужинать с Драко.       — О, вообще-то, я буквально недавно подвёз его и его гостью на ужин.       Гермиона вскинула голову, но глаза Грегори уже следили за дорогой.       — Его гостью?       — Ммм, — рассеянно хмыкнул водитель, вливаясь в поток машин. — Лаванда.       Кровь в венах Гермионы словно застыла. Ей не было знакомо это имя, в отличие от Грегори, который знал ту самую гостью. Очень хорошо знал. Он дюжину раз подвозил Джинни, но всё ещё называл её мисс Уизли.       — Лаванда, — она попробовала имя на слух и сморщилась от ощущения вкуса мыла на языке. Неужели у Драко была тяга к нелепым именам? Она была уверена, что никогда не слышала его раньше, но по какой-то причине оно обожгло её кожу ревнивой яростью.       — Хорошо, конечно, — слабо сказала она, потому что было менее унизительно вести себя так, будто она абсолютно в курсе того, что её парень сейчас ужинает с другой женщиной.       Другая женщина. Она проглотила ком, её горло затряслось. Почему Драко не сказал об этом? Её пальцы беспокойно сплелись на коленях, когда она обдумывала катастрофическую возможность того, что он воспользовался её планом провести ночь вне дома.       — После того, как я довезу вас, мне нужно будет забрать их и отвезти на мероприятие, но после этого я буду свободен пару часов, если вам вдруг что-то понадобится. Я не уверен, как долго они там пробудут.       Гермионе удалось кивнуть, и чудесным образом слова сложились у неё на языке.       — Хорошо, спасибо.       К тому моменту, когда Грегори открывал перед ней дверь, девушка молча разгоралась в слепой ярости. Она не помнила, как вошла в парадную дверь, а когда очутилась в смехотворно большой кухне, поняла, что в руке у неё стакан с водой. Её гнев сразу же растворился в леденящем ужасе, а желудок скрутило при одной мысли о том, чтобы сделать хоть один глоток. Она вылила воду в раковину и улеглась на пол, возвращаясь в состояние ярости с головокружительной скоростью.       Руки сжимались в кулаки, пока она размышляла, было ли всё это типичными побочными эффектами любви. Она и представить не могла, что всё может ощущаться так. Почему кто-то вообще хочет испытывать что-то подобное? Хотя, возможно, это были её личные побочные эффекты от любви к Драко. Но она не просила об этом. Не стремилась отыскать подобное. Её жизнь была сложена так идеально, и теперь она была здесь, развалившаяся на полу в полном разрушении.       Гермиона поднялась на ноги, ощущая реальность происходящего, драматично вываленную на неё. Очевидно, тут было какое-то рациональное объяснение, и всё, что от неё сейчас требовалось — это держать себя в руках и дождаться Драко, чтобы разобраться во всём. Она хлопнула рукой по выключателю, выходя из кухни, и отправилась наверх.       Теперь, спустя несколько часов, её плечи вздымались в тревожном дыхании, пока она завершала очередной круг по спальне. Она собралась было лечь спать, но решила, что сама мысль о сне звучала смешно. По крайней мере, так она действительно могла продолжать двигаться.       Маленький противный голос нашёптывал изнутри тёмных уголков сознания, что если её ожидания оправдаются, и случится худшее, ей явно не захочется уходить в пижаме. Девушка кинула взгляд на свой безразмерный свитер и чулки. Наверное, она будет чувствовать себя немного увереннее в джинсах.       Первый стук его парадных туфель по мраморному полу был слаб, но он прозвенел в её ушах словно гонг. Она развернулась лицом к двери, чувствуя, как сердце вдруг так быстро забилось о рёбра — так болезненно и тяжело. Гермиона думала, что ожидание было невыносимым, но ничего не могло сравниться с тем, что происходило сейчас. Потому что теперь он вернулся, и ей придётся вывести его на чистую воду всеми своими заранее приготовленными речами, которые, конечно же, в считанные секунды вылетели из головы подобно вырванным страницам при сильном ветре.       Когда Драко открыл дверь, она возненавидела себя за то, что почувствовала облегчение, увидев его. Ведь, по крайней мере, он наконец был дома.       Слабость, скрывающаяся за этим чувством, вызывала желание кричать.       Однако, стоило ей хорошенько рассмотреть мужчину, облегчение перестало быть первостепенным чувством внутри неё. Ведь он был облачён в смокинг, и хвостики его галстука-бабочки свисали вокруг его шеи. Рациональная часть её разума настаивала на том, что он развязал узел, проделывая долгий путь от парадной двери до спальни, но картинка того, как наманикюренные пальцы медленно освобождали один конец ткани от другого и расстёгивали пуговицу воротника, взбудоражила её кровь.       — О, привет, любимая, — произнёс Драко, оказавшись на пороге комнаты и заметив её. — Что ты здесь делаешь?       — Я здесь живу, — огрызнулась она. — Или ты забыл?       Улыбка, освещающая его лицо, испарилась от её тона.       — Нет, — медленно ответил он, понизив голос на октаву. — Я не забыл об этом. Просто думал, что ты осталась у Джинни.       Гермиона знала, что он наверняка не использовал прозвище её подруги лишь потому, что понимал всю серьёзность их разговора. Но она никогда не слышала, чтобы он называл девушку «Джинни», и это вызвало в ней желание расплакаться.       — Пришлось всё отменить, — слабо проговорила она, обнимая себя за плечи. — Пищевое отравление.       — Жаль слышать это.       Его тон был настороженным. Весь его вид был настороженным. Она смотрела на него, стоявшего словно заложник, в дверях его собственной спальни — их спальни, — и внезапно ей стало невыносимо смотреть на него.       — Как прошло твоё свидание? — выплюнула она.       — Свидание? — повторил он, подняв брови.       — Ты вообще собирался мне сказать об этом, или тебе нравится сама мысль о том, что я узнаю подобное от Грегори?       Он сделал шаг в комнату, но пошёл вдоль стены, направляясь к тумбе.       — Этому едва ли можно придать какое-то значение. Лаван…       — Не произноси при мне её имя!       Он остановился на своём пути и повернулся к ней.       — Лаванда, — повторил он жёстким голосом, отчего Гермиона сузила глаза. — Моя подруга, — он снял часы с запястья, и те упали с грохотом, когда он кинул их на деревянную мебель.       Лёгкие Гермионы, кажется, подводили её. Она едва ли могла сделать хотя бы вздох.       — Я познакомился с ней в бизнес-школе, — продолжил мужчина, расправляясь с запонками. — И мы вместе посещали профессиональные мероприятия в течение многих лет.       Её эмоции нарастали с каждым новым клочком информации. Он знал её ещё со времён бизнес-школы, значит, эта женщина его возраста. Во-первых, Гермиона испытала облегчение от того, что её не заменили какой-нибудь другой молодой и горячей девушкой, которую можно трахать. Но затем она испытала к себе отвращение, понимая, что Драко не думает в таком ключе о ней самой. Потом она почувствовала неуверенность в себе, потому что эта женщина - его ровесница. Его сверстница. Кто-то зрелый, миролюбивый, кто-то, кто подходит для сопровождения на «профессиональные мероприятия».       — И ты не думал, что мне будет что сказать о том, что ты пригласил на свидание другую женщину?       Галстук громко щёлкнул по воротнику, когда он сорвал его.       — Не могла бы ты, пожалуйста, перестать использовать это слово? — ожесточённо попросил мужчина. — Это не было свиданием.       Что-то мрачно удовлетворяющее сжалось у неё в животе, когда она увидела в нём вспышку гнева. Он поднимается ей навстречу. Или тонет. Она сама ещё не решила.       — О, извини, — с сарказмом сказала Гермиона, когда он повернулся к шкафу и снял пиджак. — Как ещё мне можно назвать встречу двух одиноких людей, ужинающих вместе перед посещением торжественного мероприятия?       Из его горла вырывался сдавленный звук, когда он обходил её, но её взгляд все равно упал на атласные лацканы, которые теперь лежали скомканными на полу.       — Я знаю, что ты не просто так назвала меня одиноким, — прошипел Драко.       — Ты знаешь, что я имела в виду.       — Вообще-то, нет, — ответил он, делая шаг к ней. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь.       — Неженатый, — кинула она ему своеобразное обвинение.       Мужчина усмехнулся и покачал головой.       — Она не замужем, не так ли?       Она увидела, как сжимается его челюсть, прежде чем он наконец дал ответ.       — Да.       Гермиона рассеянно кивнула. Задавать подобный вопрос было некой азартной игрой: в конце концов, она не могла быть уверенной до конца. Но это также было оправданием перед собственным страхом испытать боль.       — Ты спал с ней?       Его глаза темнеют, когда он осматривает её.       — Ты не доверяешь мне?       — Не переводи стрелки на меня! — закричала Гермиона. Она могла бы совладать со своими эмоциями, но теперь, когда они оба оказались на передовой войны, она чувствовала, как кожу окутывает тысяча незаконченных споров и разногласий. Они никогда прежде не ссорились так сильно, но эта стычка казалась неизбежной. Естественной.       Гермиона знала, что всё это было неблагоразумным.       — Ты необоснованна в своих словах.       Она практически зарычала.       — Мне всё равно!       — Нет, я никогда не спал с ней!       — Тогда почему ты взял свою подругу на это мероприятие вместо меня?       — У тебя уже были планы!       — Ты же не серьёзно, — усмехнулась она, пренебрежительно качая рукой перед ним. — Ты в чёртовом смокинге. Я могла бы перенести ночь кино с Джинни на другую дату, чтобы посетить приём.       Мужчина на мгновение опустил взгляд на свою грудь, а затем сорвал с себя жилетку, как будто она его душила.       — Честно говоря, — горячо возразил он, откидывая жилетку поверх пиджака. — Я думал, что избавляю тебя от необходимости терпеть тупые комментарии от каждого встречного.       — Мне не нужно, чтобы ты защищал меня, Малфой! Я могу справиться с этим сама!       Девушка вскинула ладонь ко рту, стоило ей произнести его фамилию.       — О, мы снова вернулись к «Малфою», не так ли? — закричал он, взмахивая руками.       — Я… — её голос прозвучал с придыханием и слишком тихо. — Я никогда прежде не звала тебя по фамилии.       Её кожу пробрало холодом, когда что-то изменилось в его глазах. Как будто кто-то другой теперь смотрел сквозь них.       — Тогда почему ты сделала это сейчас? — его голос опустился до пробирающей дрожи. Он двинулся на неё, заставляя пятиться назад по комнате.       — Я… я… не знаю, — прошептала Гермиона.       — Не потому ли, что ты намеренно пытаешься вывести меня из себя, Грейнджер?       Она втянула воздух, когда что-то горячей лавой разлилось внизу её живота. Мужчина надвигался на неё, будоража в ней некую тревогу и ощущение опасности. Гермиона невольно отстранялась назад до тех пор, пока не ударилась ногами об изножье кровати.       — Н-нет.       — Тогда что ты, по-твоему, делаешь? — было что-то в тоне его голоса, чего прежде она никогда не слышала. Или, может, это было всего лишь её разыгравшимся воображением. Происходящее парализовало, подобно ледяному окаменению в разгар экстремальной жары, и всё это превращало её внутренности в кашу.       Драко был так близко сейчас. Только несколько шагов разделяло их от того, чтобы оказаться на расстоянии вздоха.       — Я… я думала…       — Что ты думала?       Он не сбавил шага, подходя прямо к ней и вжимаясь своим телом в её. Только его руки, обвившиеся вокруг спины, спасли её от того, чтобы упасть на кровать. Мужская ладонь, зарывшись в копне кудрявых волос, запрокинула её голову так, чтобы она посмотрела на него, отчего девушка издала короткий писк.       — Ты думала, что я смогу посмотреть на другую женщину, когда у меня есть ты, к которой я могу вернуться домой?       Другая его рука удерживала её лицо, вцепившись в линию челюсти. Она не могла отвести взгляд от его глаз, сверлящих её. Смесь эмоций, не подвластных её пониманию, круговоротом отражались перед ней. Злость, возбуждение, желание, страх. Весьма опьяняющий коктейль ощущений.       — Д-да, — решилась на ответ Гермиона.       Он фыркнул, зажимая её подбородок большим и указательным пальцами.       — Ты же умнее этого, Грейнджер.       Её веки затрепетали, когда тепло распространилось между её ног. Она задумалась, мог ли он тоже почувствовать то же, что и она — что-то наподобие воспоминаний. Отголосков эхо. Будто слова исходили из памяти самого сердца заместо умов.       Девушка вкинула руки, обхватив его шею, и спросила:       — Малфой?       Его губы обрушились на неё вместо ответа.       Этот поцелуй был взрывом — или, может, больше походил на землетрясение. В любом случае, это потрясло её до глубины души. Она простонала ему в рот, желая раскрыться шире, толкнуться сильнее, почувствовать больше. Её грудь скользила вдоль его, и она уже не знала, чьи именно руки способствовали тому, что ноги наконец оторвались от пола.       — Малфой, — выдохнула она ему в кожу.       Зубы вонзились в её нижнюю губу, заставив её поморщиться.       — Не называй меня так.       Колокольчики, предупреждающие о дальнейших последствиях, зазвенели где-то вдалеке её души, но безрассудная смелость нарастала в горле, просачиваясь из того места, где покалывало губу. Где он причинил ей боль.       — Малфой.       Его руки сжались вокруг тонкой талии в ту же секунду, прежде чем он оторвал её тело от себя. Она приземлилась на спину посреди кровати и чуть не пропустила момент, когда он распахнул свою рубашку.       — Ты не захочешь трахаться с Малфоем, — проговорил он сквозь звук стучащих по полу заклёпок рубашки. Мужчина наклонился, позволяя ей увидеть, как он снимает каждую туфлю по очереди. И вот, он уже стянул с себя всё, что находилось ниже талии.       Её ноги задрожали, когда матрас прогнулся под весом его колена. Ей хотелось спросить, почему нет, но вопрос застрял в горле. Вместо этого она наблюдала, как он читает этот вопрос в выражении её лица.       Драко не ответил. В этом не было нужды. Когда он поднялся вверх по её телу, она поняла всё.       Она увидела его «я не буду нежным», когда его глаза вспыхнули серебром.       Она почувствовала его «скажи мне остановиться», когда он крепко сжал её бёдра.       Она услышала его «тебе следует сказать «нет», когда его руки заключили её в клетку.       Но с ним всегда был только один ответ, каждый раз. Поэтому она сказала:       — Да, я захочу.       Едва ли слова вырвались из неё, как настойчивые руки грубо сжали её между ног. Девушка выгнулась в спине, чувствуя, как его пальцы двинулись в низ, и комнату наполнил звук разрывающейся ткани. Порыв прохладного воздуха проник сквозь её порванные чулки, но жар его тела быстро вытеснил его.       Его пальцы находятся на ней всего секунду, но по тому, как легко они скользят по складкам её возбуждения, она понимает, что он почувствовал, как воздействует на нее. Потеряв их тепло, она без сомнений была уверена в том, что произойдёт дальше, однако шумно выдохнула, почувствовав, как головка члена скользнула внутрь влагалища. Даже зная, чего ожидать, она всё ещё не была готова к тому, что он так быстро, так сильно растянет её. Драко застонал, толкаясь в её тесноту, и ей показалось, что её ногти до крови расцарапали его руки, когда они встречали друг друга бёдрами. Хныканье пробрало её горло, а голова откинулась на подушки.       — Ты думала, что я осмелюсь когда-либо подумать о другой женщине, когда ты ощущаешься так прекрасно?       Мужской голос был переполнен эмоциями, напряжением, и девушка не смогла дать ответ. Вместо этого она лишь всхлипывала, снова и снова, на каждом толчке. Его рука ринулась к одежде, задирая платье и стягивая лифчик на груди. Её спина оторвалась от матраса, когда он провел большим пальцем по её соску, отчего тот сразу затвердел.       — Ох, чёрт, — пробормотала Гермиона ему в макушку, когда его губы сомкнулись вокруг соска. Тело вздрогнуло от ощущения тепла и влаги, пока мужчина посасывал вершину груди сильнее, чем когда-либо раньше. Достаточно сильно, чтобы оставить метку. Отстранившись, он задержался взглядом на проделанной работе всего на мгновение, прежде чем поднять глаза на её лицо. Тонкие пальцы снова вцепились в напряжённые плечи, когда он возобновил ритм.       — Ты думала, что я могу возжелать кого-то другого, когда ты так хорошо берёшь мой член?       — О Боже, — простонала девушка. Она едва ли воспринимала его слова. Она скорее чувствовала себя почти уничтоженной Драко. Внутри неё всё смещалось, пока её тело принимало его. Каждый толчок пробивался сквозь боль, пока она захлебывалась от наслаждения. Его глаза удерживали её взгляд, лоб нависал над её лбом, и она стала задыхаться, стоило его свободной руке сомкнуться вокруг её горла.       — Ты думала, что я когда-либо смогу быть с кем-то ещё, когда я полностью твой?       Её рот раскрылся в немом крике, влагалище сжалось вокруг него. Она жадно обхватила руками широкую мужскую спину, фиксируя ладони на затылке и притягивая его лицо максимально близко к своему. Горячее дыхание обжигало раскрытые губы, но он не дал ей затянуть себя в поцелуй. Его рот был вне зоны досягаемости.       — Я твой, — прошептал Драко.       Гермиона разочарованно заскулила, выгибаясь и пытаясь притянуть его ближе, но он был слишком силен.       — Скажи это, — прорычал мужчина, сопровождая свой приказ особенно жёстким, карательным толчком.       Она вскрикнула, пальцами дёргая его за волосы на затылке.       — Ты мой.       Его темп ускорился, и она с трудом соображала, ведь он так впивался в неё. Её рот казался пустым, иссыхающим. Она изнывала от желания почувствовать его язык на своём. Вместо этого она заполнила свою жажду такими нужными словами.       — Ты мой. Ты мой, — повторяла девушка снова и снова, умоляя, чтобы он наконец поцеловал её, услышав достаточно. Фразы растворялись между тяжёлыми вдохами, пока удовольствие волнами накатывало прямо меж бёдер. Она старалась сфокусироваться, но её глаза закатывались, и всё, что она могла ощущать — это то, как сильно он ударял по той особенной точке внутри неё.       Когда Драко снова проговорил «я твой», его губы наконец коснулись её губ. Гермиона сразу же бросилась вперед, но на этот раз он не сопротивлялся. Рот раскрылся, и их языки закрутились в таком грубом танце, что каждое движение импульсом отдавалось в её клиторе. Мужчина прижимался к ней губами, когда она начала кончать, встречая каждое движение её бедер очередным ударом. Наслаждение проходило через неё изнуряющими волнами, и она почувствовала, как его пальцы сжались на её горле, когда её освобождение вызвало и его собственное. Он томно простонал ей в рот, медленно входя и выходя из неё, и, останавливаясь, плотно прижался бёдрами к её бедрам.       Через мгновение он попытался скатиться, но Гермиона ухватилась за его спину. Она ещё не была готова отпустить его. Мягкая улыбка расцвела на мужских губах, когда он посмотрел на неё сверху вниз, прислоняя руку к щеке, чтобы убрать с лица прилипшие пряди волос.       — Прости, что не сказал тебе об этом вечере раньше, — тихо начал Драко.       Девушка вернула ему нежную улыбку.       — Прости, что среагировала так.       Его брови сдвинулись в одну линию, когда он спросил:       — Ты доверяешь мне?       — Да, — порывисто ответила она. — Абсолютно. Не понимаю, почему я так приревновала.       В ней вспыхнуло удивление, когда его лицо расплылось в улыбке.       — Что? — спросила она.       Наклонившись, мужчина медленно и глубоко поцеловал её.       — Знаешь, мне даже понравилось это.       Гермиона чуть фыркнула.       — Ревность не так уж и мила, Драко.       — Для меня всё считается милым, если это касается тебя, — ответил он, щёлкая её по кончику носа.       Она закатила глаза, наблюдая, как мужчина сполз с неё с ухмылкой. Он крепко обнял её, переворачивая на бок, и через мгновение она увидела, как его лицо стало абсолютно серьёзным.       — Если быть... совершенно честным, — медленно и неуверенно начал он. — Я был рад, что у тебя изменились планы на вечер.       Девушка не ответила, ожидая продолжения его речи, пока он нежно накручивал на палец непослушную прядь её волос.       — После того, как я сорвал сделку с мадридскими партнерами без, как они считают, «справедливой причины», Совет директоров четко дал понять, что не потерпит повторения подобного.       Её лицо исказилось замешательством. Они тогда провели целых три дня в Испании по случаю этой сделки. Даже посетили деловой ужин, и клиенты, с которыми Драко имел дело, казались весьма дружелюбными, однако на следующий день он сообщил ей, что переговоры сорвались.       — Что ты имеешь в виду, говоря, что отказался от сделки? — настороженно спросила Гермиона.       Мужчина вздохнул, и она мысленно пробежалась по воспоминаниям того вечера, особое внимание уделив окончанию ужина. Рукопожатие, длившееся дольше положенного, бегло произнесённый испанский, и шум хриплого смеха.       — Они сказали что-то обо мне?       По тому, как сжалась его челюсть, она уже знала ответ.       — Ох, Драко, — выдохнула девушка. — Ты не можешь разрывать сделки лишь потому, что кто-то сказал про меня что-то, что тебе не понравилось.       — Это, похоже, популярное мнение по этому вопросу, — хмуро ответил он.       — Клянусь, я так много наслушалась о себе: пустышка, трофей, ищущая золото шлюха, — рассмеялась она от того, как расширились его глаза при последнем слове. — Я могу с этим справиться.       — Дело не в тебе… я… — он испустил очередной вздох. — Мне невыносимо слушать, как мужчины говорят с тобой свысока, когда я знаю, что ты самый умный человек в комнате. Особенно, если это мой клиент, и я не могу ничего сказать, чтобы защитить тебя. Хотел бы я, чтобы во мне было достаточно сил разорвать договор с любым партнёром, выражающимся в твою сторону, но, очевидно, это мало что могло бы изменить. Не знаю, почему я не замечал этого раньше.       — Дорогой, — Гермиона чувственно прижалась ладонью к его крепкой груди. — Знаешь, сколько раз в клубе мне приходилось позволять клиенту объяснять мне, что такое фондовый опцион? Будто, возвращаясь домой, я вовсе не занималась своим шестизначным портфелем ценных бумаг?       Ей было отрадно, что Драко не смог сдержать улыбки от этого.       — И когда они говорили мне, что для меня наверняка было сложно понять, о чём идёт речь, я лишь делала большие глаза и кивала. Они не понимали, что я смеялась над ними. Я с таким же удовольствием забирала их деньги.       Он задумчиво скользнул пальцами вдоль её руки, но всё же кивнул.       — И, если тебе станет легче от этого, — продолжила Гермиона, усмехнувшись. — Просто возьми с них еще больше. В клубе мы называем это «налогом на задницу».       Мужчина искренне улыбнулся, беря её руку в свою и целуя костяшки.       — Гениально, — прошептал он ей в кожу.       Прочистив горло, она не смогла не выразить ещё одну свою мысль.       — Я имею в виду, что, если бы ты хотел, чтобы я сопровождала тебя на подобные мероприятия… Если бы хотел, чтобы я была с тобой.       Драко сжал её пальцы в ответ.       — Хочу. Я хочу, чтобы ты была со мной всегда.       Прилив тепла окутал её щеки, и она подняла на него взгляд из-под ресниц.       — Даже, если я зову тебя «Малфой»?       Серые глаза игриво сверкнули, когда он прикусил губу.       — Даже так.       Гермиона улыбнулась и посмотрела на их соединённые руки.       — Более того, — продолжил Драко, скользя большим пальцем по костяшкам её пальцев, останавливаясь касанием на одном особенном. — Я бы предпочёл вместо этого звать тебя «Малфой».