Инцидент с тестом для торта

Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Сомбра ненавидел раздражающее тиканье часов — это было напоминанием обо всех часах, которые он провёл в ожидании. — Где эта наглая кобыла? — подумал Сомбра, расхаживая взад-вперёд. Она должна была быть здесь уже некоторое время назад. Конечно, ему не особо нравилось её общество — он использовал её только для того, чтобы сбежать из своей тюрьмы с этой самодовольной принцессой. — Где Пинки? — озвучила свои мысли книжный аликорн, к чему она, казалось, была склонна. Это была ещё одна черта в ней, которую он презирал, заставля себя не отвечать язвительно. Он делал это ранее, и это принесло ему только страдания. Ему хватило этого в его тысячелетнем заточении. — Откуда мне знать, что делает эта кобыла? — Сомбра всё равно огрызнулся, — Она твоя подруга. Твайлайт прищурила на него глаза и покачала головой. — Ты мог бы привыкнуть к ней, — ответила она, — Она здесь, чтобы перевоспитать тебя, помнишь? Сомбра зарычал и покачал головой, вспомнив тот день, когда Твайлайт назначила розовую угрозу в качестве его перевоспитателя. Он думал, что она уйдёт, как и другие, и что её первый день с ним станет последним. Но она вернулась на следующий день. Потом на следующий день после этого. Он пытался заставить её уйти, будучи грубым, язвительным и вредным. Его слова обычно заставляли самых непокорных пони съёживаться, как и тех других, кого он угнетал. Это сработало с другими — Твайлайт едва терпела его таким. Часто её рога вспыхивал всякий раз, стоило им обменяться словами, как будто она собиралась причинить ему боль. Трусиха ушла со слезами на глазах и полетела так быстро, как только позволяли её крылья. Радужный пегас попыталась сразиться с ним, но была отброшена Твайлайт до того, как был нанесён какой-либо ущерб. Сельская земная пони имела те же намерения, что и пегас, но Твайлайт была подготовлена и телепортировала её из комнаты. Затем чрезвычайно женственная единорожка ушла, как только он сделал несколько замечаний по поводу её внешности. Но на розовую кобылу его слова не подействовали. Она позволила словам соскользнуть, как воде с крыльев утки. И он ненавидел это. Если бы он встретил такую кобылу, как она, во времена своего правления много веков назад, он бы убил её на месте. Но, несмотря на то, что она оказалась смертной, Сомбра не хотел рисковать мыслью о том, что она бессмертна. И вот тогда дверь в его тюрьму открылась. Он зашипел, когда солнечный свет попал ему на глаза и натянул плащ на лицо. — Сомбри! — услышал он восклицание розовой кобылы. Сомбра съёжился, услышав, как она вскрикнула его жалкое прозвище. Затем он почувствовал, как его туловище сжали до такой степени, что у него вышел воздух из легких. Сомбра попытался втянуть воздух через рот и нос, но он даже не попал ему в горло, как его снова выдавили. Внезапно его отпустили, и воздух наполнил его лёгкие. Сомбра начал задыхаться и рухнул на деревянный пол. — Извини, я опоздала! — взвизгнула розовая угроза. — Мистер и Миссис Пирожок не пришли домой вовремя, и мне пришлось присматривать за близнецами дольше обычного! — Оправдания, оправдания, — мрачно подумал он, закатывая глаза. Он слышал, как многие слуги пытались применить их к нему, но это никогда не заканчивалось хорошо. Для них, то есть. Сомбра встал и отряхнул свой плащ. — «Извините» не подходит здесь! — Сомбра огрызнулся, — Я застрял здесь дольше, чем мне было нужно! — Сомбра понимал, что его гнев может быть неуместен, но в данный момент его это мало заботило. Он не мог долго находиться в обществе этой Принцессы без того, чтобы у него не болела голова. Уши кобылы прижались, и она виновато опустила глаза. — Извини, Сомбри, — искренне сказала Пинки, — я не хотела заставлять тебя ждать. Сомбра разочарованно зарычал и прошествовал мимо неё. — Давай просто покончим с этой прогулкой… — пробормотал он, не потрудившись подождать её. Когда он вышел, он не заметил слёзы, которые навернулись на глаза Пинки.

***

Пинки с трудом сдержала слезы, наблюдая, как Сомбра выходит перед ней. — Я не хотела его так расстраивать… — подумала Пинки, бегая за ним, чтобы он не оставил её позади. Пинки была не из тех, кто расстраивает пони, и тот факт, что она сделала это, действительно повредил её талисман. Она бросилась к нему и одарила его улыбкой. Он не удостоил её даже взглядом и продолжал смотреть вперед. Сердце Пинки упало, и она снова посмотрела вниз. — Я действительно его расстроила… — подумала Пинки, прижав уши. Конечно, он был груб с ней, но на этот раз она дала ему повод быть грубым. Пинки думала, что быть милой с Сомброй — хороший способ заслужить его дружбу, но общаться с ним было все равно что разговаривать с кирпичной стеной. Пинки думала, что они добились некоторого прогресса в его исправлении, видя, как ему нравится ходить на их прогулки. Но Пинки начинала думать, что Сомбра использовал это только как способ избавиться от вопросов Твайлайт о Кристальной империи, и поэтому он не застрял бы внутри все время. В конце концов, он всегда жаловался на то, каким веселым и солнечным был Понивилль. Когда они шли по городу, пони улыбались и махали Пинки и Сомбре. Обычно Пинки улыбалась и махала в ответ или первой улыбалась и махала копытом. Но, застряв в своей собственной печали, она даже не заметила никого другого. Сомбра заметил забвение Пинки, но ничего не сказал. — Итак, её наконец-то побеспокоили, — подумал Сомбра, чувствуя себя победителем. Пинки могла тыкать и тыкать сколько угодно, и она не возражала бы против этого. Видеть, как она расстраивается из-за чего-то незначительного, было чудесно для Сомбры. Это было первое несчастье, которое он увидел от кого-то со времен своего правления. Однако это было недолгим. Потому что Пинки оживилась, и он увидел, как на её лице появилось выражение шока. Её уши встали торчком, а лицо, казалось, засияло, как солнце. Затем её хмурый взгляд медленно превратился в улыбку, и она подпрыгнула в воздух, бегая на месте. — НОВЫЙ ПОНИ!!! — воскликнула она, взлетая в воздух с невероятной скоростью. Сомбру чуть не сдуло назад огромной силой воздуха, которую оставила позади Пинки. Сомбра откашлялся от грязи, которую подняла Пинки, и стряхнул мусор, скопившийся на его доспехах и плаще. Как только он закончил, он обернулся и увидел Пинки, болтающую с незнакомой пони с голубой шерстью. У неё была светло-голубая шерстка с пастельно-зеленой гривой, единственный лист украшал её бок. Сомбра встречал многих друзей Пинки, но никогда не помнил их имен. Единственными двумя, кого он мог вспомнить, были Лира и Бон-Бон, которые, он был уверен, были больше, чем друзьями. Пинки взволнованно подпрыгивала, и он не мог разобрать слов, которые она говорила. Он подошел, но остановился, чтобы быть достаточно близко, чтобы слышать её и не участвовать в их разговоре. — Итак, где находится твой дом? Это одноэтажный дом? Двухэтажный? — Пинки ахнула. — ТРЕХЭТАЖНЫЙ?! Ооо, у тебя есть домашние животные? Ты живешь одна? У тебя есть жеребята? Сколько их у тебя? 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10? Это очень много жеребят! Ты, должно быть, была занята! Кобыла была застигнута врасплох Пинки и слегка попятилась. — Эм, извините, если я груба, но кто вы? — спросила она, очевидно, все ещё в шоке от поведения Пинки. Пинки улыбнулась и начала хихикать. — Меня зовут Пинки Пай! — радостно поприветствовала она. — Мне нравится знакомиться с новыми пони и приветствовать их! Сомбра видел проявления дружелюбия Пинки по отношению к другим пони и решил, что это из-за того, что они находились в пределах города, и что она собиралась остаться с ними на всю оставшуюся жизнь. Но она действительно с нетерпением ждала встречи с новыми пони и новыми друзьями? Новая кобыла, казалось, расслабилась после заявления Пинки, но совсем чуть-чуть. — Ну что ж, тогда, — сказала она, — меня зовут Мисти Лиф. Я переехала в Понивилль около двух недель назад. — Эта новость, казалось, потрясла Пинки, и её глаза вылезли из орбит. — Что?! — Воскликнула Пинки, а затем начала бегать трусцой на задних копытах, — Ох Боже мой, Боже мой, Боже! Нам нужно устроить вечеринку «Добро пожаловать в Понивилль», «Переезд в Понивилль» и «Жизнь в Понивилле две недели»! Не волнуйся, это ничто по сравнению с моей вечеринкой «Добро пожаловать в Понивилль», «Переезд в Понивилль», «Жизнь в Понивилле две недели»!» Мисти, казалось, была ошеломлена чрезмерным рвением Пинки и упоминаниями о вечеринках, но если Пинки и заметила это, то не подала виду. Вместо этого она начала перечислять несколько предметов, которые понадобятся для вечеринки. Называя каждый предмет, она подняла копыто, но, добравшись до четвертого, она уже парила в воздухе. Её левитация длилась всего пять секунд, и она упала на землю. Пинки вскочила, её грива была покрыта грязью и камнями, затем энергично встряхнула ею. Камни полетели во все стороны, и несколько окружающих пони были задеты. Как только Пинки закончила трясти гривой, она громко ахнула и поднесла копыто к личико. — Вот глупенькая я! — воскликнула Пинки, хихикая над собой. — Я чуть не забыла поприветствовать тебя! — Мисти растерянно моргнула и с недоумением посмотрела на Пинки. — Э-э… — протянула Мисти, — Разве ты только что этого не сделала? — Пинки быстро встряхнула её, при этом послышался звук дребезжания. — Нет, глупенькая кобылка! — Пинки хихикнула, пренебрежительно махнув копытом, — Это я просто представилась! А это, — Пинки вытащила сундук из ниоткуда, — Добро пожаловать! Прежде чем Сомбра успел спросить, что это за сундук, она нажала кнопку, и появился небольшой буфет с кексами и пирогами. Затем из него выскочило несколько золотых труб, разноцветных флагов и лент. Затем Пинки начала прыгать вокруг Мисти в такт трубам и начала петь.

Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать! Прекрасный прием для тебя!

Сомбра никогда раньше не слышал, как Пинки поет, и был слегка озадачен тем, что она это сделала. Хотя ему и не хотелось это признавать, у неё был приятный голос. Затем появилась Пинки и надела на голову Мисти праздничную шляпу. Мисти, казалось, не имела ни малейшего представления о том, что происходит, и в страхе припала к земле.

Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать! Я говорю, — Как поживаешь?

На протяжении всей своей песни Пинки вытаскивала случайные вещи из ниоткуда и совершала подвиги, бросающие вызов обычным пони. Если бы Пинки была шутом при дворе Сомбры, он бы никогда от неё не избавился. Кобыла могла делать такие вещи, от которых у самого талантливого клоуна отвисла бы челюсть от изумления.

Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать! Я говорю хип-хип-ура! Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать в Понивилль сегодняяяяяяяяяяяя!

Пинки опустилась на колени и протянула записку. Она появилась рядом с Мисти и сняла праздничную шляпу. — Подожди минутку! — легкомысленно воскликнула Пинки. Затем открылась защелка, и оттуда вырвалась волна конфетти. По шокированному выражению лица Пинки Сомбра понял, что этого не должно было случиться. Пинки взвизгнула от страха и повалила Мисти на землю. — Берегись! — крикнула Пинки окружающим зрителям. Пони отпрыгнули в сторону и в шоке наблюдали за происходящим. Сомбра стоял там, застыв в шоке. — Почему я не двигаюсь? — Сомбра подумал про себя. Сомбра противостоял Селестии и Луне, правил целой империей и контролировал темную магию, и все это без страха. Сомбра едва мог вспомнить, когда в последний раз ему было страшно — на самом деле, он заставил себя не бояться. Именно эти напоминания делали его слабым, а он не мог себе этого позволить. Затем в него попало конфетти. Сила опрокинула Сомбру на спину, и Сомбра вскрикнул от удивления. — Ух-ох! — услышал он крик Пинки. Сомбра осмелился поднять глаза и увидел большие желтые шары, падающие на него. Сомбра попытался отползти, но было слишком поздно. Как только шарики попали, он застрял на месте. Прежде чем Сомбра успел среагировать, он услышал, как Пинки начала хихикать. Он вытер грязь с лица и повернулся к ней. — Упс! — Пинки хихикнула, — Наверное, я перепутала тесто для торта и конфетти — снова! Сомбра поднял копыто, затем слегка лизнул его. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, во что он был погружен. — Тесто для торта?! — Сомбра уставился на Пинки, и его захлестнул шквал эмоций — гнев, замешательство, смущение и многое другое. Пинки улыбнулась и провела языком по его щеке. — Мммм, вкуснятина! — воскликнула она. За все свои годы Сомбра никогда не испытывал такого противоречия. Он хотел убить кобылу за то, что она покрыла его грязью, спросить её, как и почему она все это сделала, и спрятаться, чтобы никто не видел его в таком ужасном состоянии. И смеяться. Ему так хотелось посмеяться над тем, как нелепо они оба выглядели там, покрытые жидким тестом для торта и… Сомбра почувствовал, как волна внезапного осознания обрушилась на него, как тонна кирпичей. Он в ужасе посмотрел на свои доспехи и плащ. — Моя одежда! — крикнул он. — Она испорчена! — Пинки перестала смеяться и взглянула на Сомбру. Затем она улыбнулась и хихикнула. — Не волнуйся, Сомбри! — Пинки махнула ему копытом, — Мы пойдем к Рэрити и купим тебе новые! Пинки начала прыгать впереди него, не оставляя ему другого выбора, кроме как следовать за ней. Сомбра старался не обращать внимания на взгляды, которые бросали на него другие пони, и в отчаянии дергал копытами. Его королевская одежда была единственной вещью, которая напоминала ему о том, что он Король. Теперь они были разрушены и не поддавались износу. Когда они добрались до места назначения, Сомбру охватила меланхолия. Что, если он не сможет купить новую одежду? Что, если, когда он зашел за новыми, ему ни одна из них не понравится? Что, если они даже не предложили помощь? Голова Сомбры начала болеть от всех этих «что, если», и он выбросил их из головы. — Послушай меня, — подумал Сомбра, — беспокоясь о такой тривиальной вещи, как одежда… — Добро пожаловать в бутик «Карусель»! — услышал он знакомый голос, — Где все шикарно и… О, МОЯ СЕЛЕСТИЯ, ЧТО С ТОБОЙ СЛУЧИЛОСЬ?! — Сомбра поднял глаза и увидел, что это была чрезвычайно женственная единорожка, которую он оскорбил всего несколько недель назад. Он не мог вспомнить её имени, но знал, что она дружила с Твайлайт. Он упрекнул себя за то, что не сообразил, что Пинки тоже её знает. Единорог подбежала к нему и схватила тряпку, которая висела на одной из многочисленных полок в магазине. — О, боже мой! Позволь мне сделать это для тебя! — воскликнула она, вытирая ему щеку. Сомбра собирался спросить, почему она помогает ему, и вспомнил, что в настоящее время он неузнаваем из-за всего этого теста для торта на нем. — Хэй, Рэрити! — Поприветствовала Пинки, не обращая внимания на огорчение своей подруги, — Я немного испортила свой образ «Добро пожаловать в Понивилль», когда перепутала тесто и конфетти!» Рэрити повернулась к Пинки и посмотрела на неё в чистом ужасе. — Пинки! — Рэрити практически взвизгнула, — Этот бедняжка весь в ТЕСТЕ для ТОРТА?! Ты хоть представляешь, как трудно снять это с одежды? И даже не заставляй меня начинать с гривы и… Рэрити перестала вытирать лицо Сомбры, когда повернулась, чтобы посмотреть на него. Как только она поняла, что это был он, её глаза сузились, и она уронила тряпку. — Что он здесь делает? — она практически зарычала. Сомбра не привык к тому, что кобылы способны сдерживать такую ярость и носить её так угрожающе. В его время кобылы знали свое место и делали то, что им говорили, когда говорили. Теперь эта пони заговорила с ним первым, а не наоборот. Пинки заметила презрение Рэрити к Сомбре и быстро встала между ними. — Рэрити, пожалуйста, — взмолилась Пинки, затем потянула Рэрити в сторону. Рэрити указала копытом на Сомбру и впилась в него взглядом. — Этот негодяй оскорбил меня! — Обвинила Рэрити, ударив копытом по земле, — Он не заслуживает моей услуги! Пинки удивленно моргнула, затем повернулась к Сомбре. — Сомбра, пожалуйста, извинись перед Рэрити, — сказала Пинки, — я уверена, что то, что ты сказал, не может быть настолько плохим! — Рэрити усмехнулась и закатила глаза. — Не так уж плохо? Он сказал мне, что мне нужно проверить дверь, прежде чем я войду в неё! — воскликнула Рэрити, хлопнув передними копытами по земле. Сомбра зарычал и повернулся к Рэрити. — Я не буду извиняться перед каким-то ничтожеством, куском… — Сомбра остановился на середине предложения, чтобы повернуться к Пинки, — Ты только что назвала меня Сомброй? — Обе кобылы в шоке уставились на Сомбру, затем обменялись взглядами друг с другом. — Да, я назвала тебя Сомбра, — беспечно сказала Пинки, — Почему это так важно? — Ты называешь меня «Сомбри» столько, сколько мы знаем друг друга, — сказал Сомбра, раздраженный забвением Пинки, — почему такая внезапная перемена? — Вопрос, казалось, удивил Пинки, что редко случалось с пони сюрпризов. Затем Пинки посмотрела вниз и отвернулась от Сомбры. — Потому что… — Пинки начала, а затем выпалила, — Потому что я подумала, что, когда я опоздала сегодня, и ты разозлился на меня, я подумала, что весь прогресс, которого мы достигли, исчез, и что ты больше не захочешь быть моим другом, и так как я даю своим друзьям только прозвища, я не думала, что ты больше захочешь, и что я позвоню тебе, это только расстроит тебя! — Пинки, казалось, поняла, что она сказала, и снова отвернулась от него. Сомбра почувствовал, как его захлестнул тот же шквал эмоций. Ему хотелось накричать на Пинки за то, что она думала, что его всегда устраивало это нелепое прозвище, и посмеяться над ней по той же причине. Он не знал почему, и ему это не нравилось. Это чувство казалось знакомым, и он не мог вспомнить, где испытывал его в свое царствование. — Тогда, может быть, это до этого… — услышал он шепот голоса в своей голове. Сомбра не успел среагировать, когда фырканье Рэрити прорвало напряжение. — Как будто он что-то знает о дружбе, — фыркнула Рэрити, отходя от них обоих. Пинки подняла глаза и побежала за Рэрити. — Не могла бы ты, пожалуйста, помочь ему? — Пинки умоляла, — Это моя вина, что он такой, ты же знаешь. Рэрити поколебалась, затем тяжело вздохнула. — Хорошо, — сказала Рэрити резким тоном, — но только потому, что я не хочу, чтобы тесто для торта было по всему моему бутику. — Рэрити исчезла из комнаты, оставив Пинки и Сомбру одних. Конечно, они уже несколько раз оставались наедине, но на этот раз все было по-другому. Между ними повисло странное напряжение, и по выражению лица Пинки Сомбра мог сказать, что он был не единственным, кто это чувствовал. Когда Рэрити вернулась, она бросила один взгляд на них обоих и закатила глаза. — Боже мой, боже мой, ты мог бы прорезать это напряжение ножом! — драматично воскликнула она, пробегая между ними обоими. Пока Рэрити шла, за ней плыла вереница щеток, зажимов и бутылочек. Прежде чем Сомбра успел спросить, для чего они нужны, Рэрити опередила его. — Ты серьезно не думаешь, что я позволю тебе надеть что-нибудь со всем этим тестом для торта на тебе? — Спросила она, приподняв бровь. Сомбра собирался язвительно возразить, но Рэрити остановила его, подняв с помощью своей магии. Сомбра издал удивленный вопль и замахал копытами, паря в воздухе. Внезапно его опустили в ванну с холодной водой. Сомбра закричал и попытался вылезти из ванны, но Рэрити удержала его на месте своей магией. — Стой спокойно! — Рэрити огрызнулась, — Ты делаешь невозможным вытащить эту гадость из своей гривы! Сомбра почувствовал, как ему на голову вылили ещё больше холодной воды, и вздрогнул. Он прожил в ледяной расщелине более тысячи лет, поэтому ему не особенно нравилось мерзнуть. Он боролся, чтобы снова выбраться из ванны, но магия Рэрити была слишком сильна для него. — Пинки, ты можешь взять этот скребок и втереть шампунь в гриву Сомбры? — Тон Рэрити заставил её просьбу звучать больше как приказ. Пинки кивнула и подчинилась, втирая ароматный шампунь в гриву, напевая в такт движениям щетки. Сомбра понял, что шампунь пахнет цветами, и попытался стряхнуть скруббер с головы. — Я Король! — Сомбра воскликнул, — Я отказываюсь пахнуть как кобыла! — Сомбра выпрыгнул из ванны, затем почувствовал порыв холодного воздуха на своей мокрой шерсти и гриве. Он вздрогнул и замер на месте, сама интенсивность холода потрясла его. Пинки хихикнула, на что Сомбра впился в неё взглядом. Рэрити подошла, и Сомбра понял, что он плеснул на неё немного воды из ванны. Грива Рэрити прилегла к её голове, когда она вздрогнула и пристально посмотрела на него. — Я с-сказала, стой с-спокойно! — воскликнула она, используя свою магию, чтобы снова удержать Сомбру. Затем Сомбра почувствовал, как с него сняли доспехи и плащ вместе с короной. — О-отдай и-их о-обратно! — Сомбра пробормотал, несмотря на дрожь. Он знал, что его слова звучали не так уж угрожающе, но это не помешало ему свирепо посмотреть на Рэрити. Она не дрогнула и отбросила одежду в сторону. Она отпустила Сомбру и накинула на него полотенце. Она бросила его на него сверху, полотенце шлепнулось ему на лицо. — Пинки, будь любезной и вытри Сомбру, — холодно сказала Рэрити, затем начала собирать свои кисти. Пинки ухмыльнулась Рэрити и подскочила к Сомбре. — Оки-доки-локи! — Она защебетала, затем схватила полотенце с Сомбры. Она начала тереть полотенцем голову Сомбры, при этом издавая слабый писк. Закончив, она сорвала полотенце с его головы, оставив гриву в беспорядке. Затем Пинки начал с торса Сомбры, затем резко остановилась. Сомбра обернулся и увидел, что Пинки уставился на его бок. — На что ты уставилась? — рявкнул Сомбра, поворачиваясь так, чтобы Пинки не могла перестать пялиться. — Я никогда раньше не видела твою кьютимарку! — легкомысленно воскликнула Пинки, прыгая вокруг него, чтобы видеть его бок. Сомбра растерянно моргнул и посмотрел на свой собственный бок. Сомбра никогда не обращал внимания на свою метку милашки, видя, как она всегда была прикрыта. Это были три черных кристалла, соединенных внизу, и от них отражался свет. — Это не всегда так выглядело, — прошептал голос в его голове. Сомбра сначала подумал, что голос был плодом его воображения — теперь он знал, что это было нечто большее. Но прежде чем Сомбра успел ответить на голос, он услышал громкий вздох. — ПИНКИ! — воскликнула Рэрити. — Что ты сделала с гривой Сомбры?! — Сомбра попытался взглянуть на неё снизу вверх, но не смог этого сделать. Он подбежал к зеркалу и замер в шоке. Его черная грива была спутана и торчала в разные стороны несколькими большими узлами. На самом деле, она выглядела точь-в-точь как грива Пинки. — Ну, так! Ты сказала высушить его, а не расчесывать! — беззаботно сказала Пинки. Сомбра издал громкий вопль и попытался встряхнуть гривой, но результат оказался тщетным. Пинки улыбалась и хихикала, пока Рэрити быстро пыталась расчесать спутанную гриву Сомбры. — О, Селестия, это ужасно! — Рэрити выдохнула, сильно дернув Сомбру за гриву. Как только грива Сомбры была расчесана, Рэрити подняла расческу и осторожно провела ею по гриве Сомбры. — Просто хочу убедиться, что все снова не испортится, — сказала Рэрити вслух, больше для себя, чем для Сомбры. Сомбра взглянул на свое отражение и с трудом узнал себя. Сомбра привык носить свою корону и подбородочную броню, и без них он чувствовал себя таким голым. Его доспехи и плащ придавали ему царственный и могущественный вид. Теперь он выглядел как обычный пони. Ну, если не считать его изогнутого красного рога и клыков. Пинки хихикнула и громко фыркнула. Сомбра повернулся к ней и прищурился. — Что тут смешного? — спросил он, делая шаг к ней. — Ты… ты выглядишь… — Глаза Пинки наполнились слезами, и она рассмеялась, — ГОЛЫМ! — Затем Пинки разразилась приступом хихиканья и начала кататься по земле. Сомбра услышал вздох Рэрити и повернулся к ней. — Не расспрашивай её, — пробормотала Рэрити, — от этого у тебя только голова заболит. — Затем Рэрити вышла из комнаты, оставив Сомбру наблюдать за все ещё смеющейся Пинки Пай. Когда она вернулась, за ней следовали две вешалки для одежды. — Хорошо, — заявила Рэрити, — это вся одежда для жеребцов, которая у меня есть, твоего размера. — Сомбра услышал вздох и посмотрел на Пинки. — Ты знаешь, что мы должны сделать? — Пинки выдохнула, поднося копыта к лицу. Рэрити, должно быть, поняла, что имела в виду Пинки, потому что у неё был такой же взгляд. — ПОКАЗ МОД! — одновременно закричали две кобылы. Уши Сомбры прижались к голове, и он почувствовал, как вся краска отхлынула от его лица, как только слова слетели с их губ. Была причина, по которой Сомбра каждый день носил одну и ту же одежду — это было потому, что он не любил носить другие вещи. Эта одежда была единственной вещью, в которой ему было удобно, и ему пришлось откусить головы нескольким слугам, чтобы они это поняли. Прежде чем он успел запротестовать, Рэрити затащила его в раздевалку и начала натягивать на него случайную одежду. Сомбра пытался сопротивляться, но его попытки были тщетны против удивительно сильной кобылы. Затем его вытолкнули, и он упал лицом вниз. — Э-э… — протянула Пинки, уставившись на Сомбру, — Я не думаю, что это сработает, Рарес. — Сомбра посмотрел на себя сверху вниз и вскрикнул от шока. На нем была ярко-синяя рубашка с блестками, пышными рукавами и серебряными пуговицами. На голове у него была белая фетровая шляпа с соответствующей полоской. — Я НЕ буду это носить! — воскликнул Сомбра, затем попытался освободиться от одежды. Кажущаяся непрочной ткань оказалась намного прочнее, чем думал Сомбра, и он начал грызть её своими клыками. — Вытащи свои зубы из этого прямо сейчас! — воскликнула Рэрити, телепортируя с него одежду. Сомбра перестал сопротивляться и вскочил на копыта. — Вы можете забыть о том, что я ношу любой из ваших нелепых нарядов! — воскликнул он. — Если это… эта ГРЯЗЬ — то, что вы называете модой, тогда считайте, что я ушел! — Сомбра вздернул нос и зашагал прочь от Рэрити, оставив швею в шоке. — Сомбра! — Пинки закричала, прыгая перед ним, — Извинись перед Рэрити прямо сейчас! — Её глаза были прищурены до тонких щелочек, в её голубых глазах, которые казались такими добрыми, была холодность, которую Кристальная Империя не могла превзойти. Сомбра привык к таким взглядам дворян при своем королевском дворе и отмахнулся от них. — Я не сделаю ничего подобного! — Провозгласил Сомбра, наклоняясь к лицу Пинки, — Эта кобыла одела меня против моей воли и одела в одежду простого простолюдина! — Он услышал, как Рэрити громко ахнула, и услышал восклицание, — Ну, я никогда! — Сомбра не обратил на неё внимания и сосредоточил свое внимание на Пинки, и то, что он увидел, искренне потрясло его. Пинки старалась быть милой с Сомброй, быть понимающей, быть его подругой. Но он оскорбил Рэрити, одну из её лучших подруг, и нарушил Обещание на Мизинце. Он сделал это всего неделю назад и не думал, что это имеет большое значение. Но так оно и было, и он пошел и сломал его. Это было последней каплей для Пинки, и у неё их было много на случай, если у кого-нибудь кончится. Пинки вцепилась Сомбре в лицо, оскалив зубы и сверкая глазами от ярости. Её голубые глаза стали огненно-красными, а из ушей повалили столбы пара. — Сомбра, ты сейчас же извинишься перед Рэрити! — Пинки закричала, её голос достиг пронзительной громкости, — Она моя лучшая подруга, а ты только что оскорбил её, хотя ты, Пинки, поклялся, что не будешь злым ни с кем! Челюсть Сомбры отвисла от шока, когда Пинки яростно закричала на него. Её глаза безжалостно горели, её взгляд бросал вызов его собственному. Её милый, добрый голос стал пронзительным и острым, как лезвие кинжала. В её тоне звучал такой гнев, что это казалось достойным- — Королева, — эхом отозвался голос. Затем Сомбра моргнул, и Пинки стала сама на себя не похожа. Её грива и шерсть сияли, как бриллианты, грива была превращена в замысловатый головной убор с вплетенными в него красивыми голубыми кристаллами. На ней было голубое хрустальное платье с золотыми вставками и украшениями. Её глаза были такими же огненно-красными, но белки её глаз светились зеленым с вытекающими фиолетовыми искорками. Внезапно Сомбру оттолкнули назад, и Рэрити встала между ним и Пинки. — Пинки, прекрати это! — Рэрити взмолилась, — Мне не нравится, когда ты становишься такой! — Затем Пинки моргнула, и её глаза вернулись к своему первоначальному голубому цвету. Она покачала головой и застонала. — Что случилось? — Пинки в отчаянии спросила, — Что я сделала? — О, дорогая, — печально сказала Рэрити, — ты сделала это. — Сомбра не был уверен, что она имела в виду, но по выражению лица Пинки понял, что это было нехорошо. Пинки попятилась и покачала головой. — О, нет… — прошептала Пинки, а затем бросилась к Сомбре. Она обхватила его передними лапами и слегка сжала. — Сомбра, мне так, так, так, так жаль! — воскликнула Пинки, отпуская Сомбру и глядя на него снизу вверх. Её глаза были полны эмоций, слезы наполнили их до краёв. Сомбра внезапно почувствовал боль в груди и приложил к ней копыто. — Я чувствую… Сомбра подумал, — Я чувствую себя виноватым? Чувство вины не было знакомо Сомбре. Он заключал в тюрьму, поработил и правил целой империей. Пони ежедневно пресмыкались у его копыт, и ему это нравилось. Он заставил пони добывать кристаллы только ради прибыли и власти. И все же он чувствовал себя виноватым за то, что заставил кобылу плакать из-за того, что сказал что-то обидное? Сомбра посмотрел вниз на Пинки и сделал то, что шокировало бы любого пони в непосредственной близости. Он поднял переднее копыто и медленно, но верно обхватил им Пинки. Он прижал её к себе и положил подбородок ей на макушку. Глаза Рэрити расширились от шока, и она поднесла копыто ко рту. — О, святые небеса, — тихо пробормотала Рэрити. — Нет, — твердо сказал Сомбра, — мне жаль. Пинки вырвалась из объятий Сомбры и посмотрела на него потрясенным и растерянным взглядом. — А?! — Воскликнула она, удивленно приподняв бровь. Сомбра моргнул и нахмурил брови. — Я не собираюсь повторять это снова, — раздраженно сказал Сомбра, вставая. Сомбра услышал, как Рэрити громко вздохнула, и, обернувшись, увидел, что она приложила копыто ко лбу. — Я клянусь… У меня сейчас разболится голова… — Рэрити отвернулась и отодвинула две вешалки с одеждой. — Как насчет того, чтобы мы просто выбрали простые аксессуары? — Пинки подпрыгнула при звуке слова «аксессуары» и быстро кивнула, ухмыляясь, как гиена. Рэрити вышла из комнаты и вернулась, левитируя кучу случайных шарфов, шляп и разных предметов. Рэрити положила вещи и начала рыться в них, перекидывая вещи через плечо и приговаривая, — Нет, нет, нет, нет. — Сомбра наблюдал, как несколько пар солнцезащитных очков, разноцветных шляп и заколок для волос с грохотом упали на пол рядом с ним, удивляясь, как у неё могло быть так много. На двадцатом «нет» Рэрити разочарованно зарычала и подняла копыта в воздух. — Все, что я прошу, это аксессуар, о, Селестия! — Рэрити драматично воскликнула, — Разве это слишком много, чтобы просить? — Затем она упала на землю и испустила вздох поражения. — Я сдаюсь, — мрачно пробормотала она, — я ничего не могу сделать. Пинки подошла к Рэрити и утешающе положила копыто ей на плечо. — Давай, Рарес, — сказала Пинки, — не так уж трудно найти что-нибудь для Сомбры! — Рэрити вскочила и наклонилась к лицу Пинки. — Пинки, конечно, это так! — Рэрити воскликнула, — Я имею в виду, что с ним хорошо сочетается? Он осенний или зимний? Какой цвет подходит к его глазам? Что значит… Пинки подняла копыто в воздух и начала кричать, — О, о, выбери меня! Выбери меня! Выбери меня! — Рэрити глубоко вздохнула и выдохнула. — Да, Пинки? — Рэрити вздохнула, явно напряженная и уставшая. — Красный! — Пинки радостно закричала, подбрасывая оба копыта в воздух. И Рэрити, и Сомбра моргнули и, как и Пинки раньше, воскликнули, — А?! — Пинки посмотрела на них обоих и хихикнула. — Ну, да! — Пинки защебетала: — У Сомбры красные глаза, и у него красный рог, поэтому мы должны купить ему что-нибудь красное, чтобы оно подходило, и он мог хорошо выглядеть, потому что ты сказала, что оно должно соответствовать его глазам, и оно подходит, так что как насчет красного? Сомбра совершенно растерялся, не находя слов, в то время как Рэрити, привыкшая к быстрой речи Пинки, быстро пришла в себя. — Да, я полагаю, это действительно имеет смысл, — признала Рэрити, затем начала рыться в куче в поисках чего-нибудь красного. — Ооо, я помогу тебе, Рарес! — воскликнула Пинки и подпрыгнула в воздух. Глаза Рэрити расширились, и она подняла копыта вверх. — Пинки, нет! — закричала она, но Пинки уже приземлилась в кучу. Множество предметов взлетело в воздух и приземлилось на Сомбру, которому не повезло оказаться прижатым к стене. Розовая шляпа с цветами криво висела на спине Сомбры, три шарфа были обернуты вокруг его туловища, а две пары солнцезащитных очков свисали с ушей, как украшения. Рэрити бросила на него один взгляд и расхохоталась. — О, мой дорогой, эта шляпа туда не идет! — Рэрити фыркнула, падая на бок. Сомбра прищурил глаза и прикусил язык, чтобы не наброситься на неё. Он не хотел рисковать, видя, как Пинки превращается в эту странную, кристально чистую кобылу. — Почему? — голос насмехался, — ты боишься правды? Сомбра был почти в нескольких секундах от того, чтобы сойти с ума. Череда неудачных событий, произошедших в тот день, начинала сказываться на нем. Он чувствовал, как его гнев достигает пика, и его терпение официально иссякло. Затем, как раз в тот момент, когда он был готов взорваться, он услышал, как Пинки взвизгнула от восторга. — Это прекрасно! — воскликнула она, затем переключилась на Сомбру. Затем Пинки так быстро обежал Сомбру, что образовался крошечный вихрь. Все предметы, которые упали на него, отлетели, и внезапно что-то повисло у него на шее и вокруг неё. Как только вихрь рассеялся, Сомбра посмотрел вниз на себя и увидел, что Пинки намотала на него длинный красный шарф. Он поднял один из концов и осмотрел его, чувство чего-то знакомого кольнуло его разум. — Итак, — сказала Пинки, улыбаясь, — что ты думаешь? Сомбра взглянул на неё, и его посетило другое видение. Пинки была такой же кристально чистой, как и раньше, но на ней не было ничего официального, и её глаза выглядели нормально. Она улыбалась ему, а не свирепо смотрела на него, и клыки обнажились в агрессии. Сомбра был довольно разорван из-за того, что ему больше нравилось. Сомбра моргнул и увидел, что Пинки снова выглядит нормально. Она обернула один конец шарфа вокруг себя, хихикая. — Это намного длиннее, чем я думала, — сказала Пинки, прислоняясь к Сомбре, — нам понадобится больше пони, чтобы поместиться в этом! Пинки начала хихикать и фыркать над своей собственной глупой шуткой, заставляя Сомбру улыбнуться в ответ. Сомбра на самом деле не мог вспомнить, когда в последний раз что-то заставляло его улыбаться, кроме рабов, пресмыкающихся у его ног, и чрезмерного количества кристаллов. — Я думаю, ты права, Пинки, — признал Сомбра, что заставило Пинки внезапно замереть. — Что ты только что сказал? — воскликнула Пинки, отстраняясь от него. Сомбра моргнул, глядя на Пинки, и раздраженно нахмурил брови. — Что? — Сомбра чуть не выплюнул, — Я только что сказал, что ты была права! — Почему кобылы всегда все воспринимают неправильно? Пинки энергично замотала головой. — Нет, не это! — Пинки крикнула, — Ты только что назвал меня Пинки! — Сомбра собирался саркастически ответить, но удержался от этого. Он понял, что за все время, что знал её, он ни разу не назвал её Пинки. Он всегда обзывал её, как «наглая кобыла» или «розовая угроза». — Ха, — сказал Сомбра вслух, — кажется, я только что это сделал. — Затем Пинки крепко обняла Сомбру и радостно завизжала. — Ура! Теперь ты можешь дать МНЕ прозвище! — воскликнула она, смеясь над реакцией Сомбры. Пинки направилась к двери бутика, за которой последовал Сомбра, потому что шарф был у них обоих на шее. — Спасибо, Рэрити! — воскликнула Пинки, махая копытом в воздухе. Сомбра прерывисто вздохнул и закатил глаза, когда они закрыли дверь в бутик. — Наверное, некоторые вещи просто не меняются, — подумала Пинки, взглянув на скучающего жеребца. — Эй, как насчет того, чтобы взять немного торта? — предложила Пинки, прыгая рядом с Сомброй. Сомбра с отвращением покачал головой. — Нет, спасибо, — мрачно сказал он, слегка дрожа, — Я думаю, что с меня хватит ещё на тысячелетие! — Пока Пинки и Сомбра гуляли и разговаривали на улице, Рэрити с любопытством наблюдала за происходящим из окна. — О, милостивая Селестия, — прошептала Рэрити, — мне нужно попасть к Твайлайт! Она не поверит тому, что я собираюсь ей сказать!