Январские цветы

      — Вот она, видишь? Прямо в центре. — Александр тычет пальцем в окно ресторана, следя голубыми глазами за девушкой в форме официантки, стоящей у одного из столиков.       — Вижу. И что? — Сэм скептически смотрел вглубь зала туда, куда указывал Александр, однако стенд с цветами такого воодушевления у японца не вызывал.       — Что значит «и что»? Ты туда смотришь вообще?       — Ты мне скажи, на что я должен смотреть, и я посмотрю.       Нильсен недовольно зашипел и наклонился к замерзшему стеклу, обдавая то горячим дыханием, чтобы Макото было лучше видно.       — Девушка со светлыми волосами, видишь?       Сэм нехотя присмотрелся, чуть нагнувшись вперёд. У центрального столика в каком-то невзрачном кафе стояла симпатичная девушка, приятно улыбаясь и записывая что-то в блокнот официантки.       — Ну, вижу.       — Красивая…       — Ты это что, влюбился, что ли? — Макото рассмеялся, отходя от окна кафе, когда вдруг осекся, обернувшись на друга. Александр не осадил его, не послал к черту, не пошутил в ответ. Молча остался смотреть в окно, наблюдая ясно-небесным глазами за работницей. Сэм поднял брови. Вот почему стал постоянно улыбаться, как дурак, почему перестал глупо шутить? Боже, он же и вправду влюбился! Этот факт оказался таким очевидным, что японец едва не зарядил себе по лбу от того, что не догадался раньше.       — И как её зовут? — Макото снова подошёл к Александру, наклоняясь и упираясь ладонями в колени.       Нильсен грустно вздохнул и пожал плечами.       — Не знаю.       — Понятно… Стоп, что ты сказал? Не знаешь, как её зовут?       — Да, мой маленький смышленый друг, я не знаю её имени, ты все правильно услышал.       — Нильсен, ты идиот с рождения, или это недомогание развилось в тебе в течении жизни?       Сэм взял Александра за рукав куртки и буквально потащил друга ко входу в кафе. Нильсен даже сообразить ничего толком не успел, когда оказался за столиком у того самого окна, в которое ещё минуту назад высматривал предмет своего обожания. Пальто осталось висеть на вешалке у входа, а значит, выхода не было. Только сейчас Александр понял, во что его ввязал Сэм. Они же буквально сидят там же, где и она. Нильсен вдруг распахнул глаза и уставился на Макото.       — Сэм, нам нужно срочно уйти.       — Что? Почему?       — Мы не можем здесь находиться!       — Нильсен, успокойся, она просто идёт сюда. Познакомишься, возьмёшь номер телефона и заберёшь её после смены. Ты же сотню раз так делал, в чем проблема? Соберись.       Нильсен ещё с минуту смотрел на друга, ведя активную мозговую деятельность. И вправду, чего он волнуется? Он пол своей осознанной жизни знакомился с девушками, заставлял смеяться и влюбляться при помощи одной только улыбки, так что здесь проблем быть не должно тоже. Тем более, это простая официантка. Нужно просто сделать заказ и узнать её имя. Сделать заказ и узнать её имя. Сделать заказ и имя. Заказ и имя.       — Что будете заказывать?       Земля ушла из-под ног. От звучания её голоса воздух в лёгких кончился. Александр так и застыл, смотря в большие зелёные глаза, не в силах сказать ничего больше. В реальности она ещё красивее. Как хотелось ей сейчас рассказать о её красоте, о прекрасных глазах, о том, как ей идёт эта помада и эти аккуратные серьги! Хотелось начать читать стихи, предложение сделать в конце концов. Александр готов был жениться на ней, настолько она была прекрасна. Проблема лишь была в том, что все это время, все эти две с лишним минуты, Нильсен молчал, глядя на бедную девушку полусвирепым взглядом. Официантка даже немного занервничала, бросив взгляд на накрывшего ладонью глаза Сэма.       — Нам, пожалуйста, кофе, — сказал Макото, едва сдерживая истерический смех. — Два кофе покрепче. Мы тут, кажется, надолго.       Девушка несмело улыбнулась и кивнула, скрываясь за дверью, ведущей на кухню.       — Эй, Нильсен, ты чего?!       — Сэм, я не могу.       — Где мой Александр и что ты с ним сделал? Почему человек, которого заткнуть самым извращенным кляпом невозможно, сейчас молчит и стрёмно пялит на бедную девушку?       — Да я как посмотрю на неё, все сразу забываю, понимаешь? А у них ещё управляющая эта, — Алекс мрачно кивнул в сторону наблюдающей за залом зрелой женщины с самым неприятным взглядом из всех, что Макото когда-либо видел, — им долго не разрешает с клиентами находиться. Заказ принять, и всё на этом. Чуть что — сразу сюда несётся.       Сэм задумчиво почесал подбородок, смотря на управляющую. Александра нужно было спасать. Если он сейчас с этой официанткой не познакомится, то до конца жизни будет таскать Макото смотреть за ней через окно.       — Нильсен, ты чёртов миллионер, который управляет всемирно известной компанией, а познакомиться с девушкой стесняешься?       — Управлять компанией проще, — даже как-то обижено сказал Алекс, отводя глаза.       — Даже не знал, что с тобой такое может сделать девушка. Ладно, вытащим тебя как-нибудь.       Александра это успокаивало. Он даже немного расслабился в ожидании ненужного кофе, и уже старался подобрать слова. А Сэма это забавляло. Он впервые видел друга в таком состоянии и был даже в какой-то степени рад. Неужели вечно гуляющий Алекс, который каждый день чуть ли не просыпался с новой девицей, имя которой даже не старался запомнить, сейчас правда влюбился и был готов сидеть в этом злосчастном кафе до вечера? Уму непостижимо. Об этом Макото будет рассказывать даже своим детям.       — Давай порепетируем, будто ты — это она, а я — это он. То есть, я — это я.       Сэм снова глянул со скептизмом.       — Сэм, ты мне друг?       — Ну друг.       — Не бросай меня в этой тяжелой жизненной ситуации.       — Мои глаза сейчас закатились так далеко, что они увидели затылок, — ответил японец фразой Нильсена, но все же согласился. С подводной лодки он не денется никуда. — Давай уже, Ромео недоделанный.       — Хорошо… — Алекс выдохнул. — Здравствуй, меня зовут Александр Нильсен. Я не знаю твоего имени, но, увидев твои бездонные глаза, утонул в них окончательно и безвозвратно, — для пущего эффекта швед даже положил свою руку на руку Сэма, — и если ты позволишь, я приглашу тебя выпить кофе после твоей смены где-нибудь в парке.       — Кхм. Ваш заказ.       Кружки кофе приземлились рядом с руками мужчин. Нильсен выругался, убирая свою ладонь и ненароком глянув на девушку. Последняя лукаво улыбалась, как бы невзначай смотря перед собой. В более неловко ситуации Александр ещё не оказывался.       — Что-то ещё будете заказывать?       — Да, я бы взял ещё бутылку вина.       — С чем?       — С вами, прекрасная леди, вы так прекрасно выглядите с этой помадой, — Александр растянул губы в довольной ухмылке, наконец понимая, что волнение прошло и на его место вернулось забытые кокетство и уверенность. То ли на это оказало влияние то, что официантка сама посмеялась над сложившейся ситуацией и не стала креститься, забиваясь в другой конец кафе, то ли взгляд Сэма, готовый на убийство.       — К сожалению, правила нашего кафе запрещают пить вино с клиентами, которые пришли со своими парнями.       — А она хороша, Алекс! — Сэм чуть ли не присвистнул. Если эта девчонка и вправду такая боевая, что может так открыто парировать подкаты Нильсена, то он, Александр, просто обязан взять её в жены. Однако не успел швед встать на колено и достать бархатную коробочку из кармана, как к их столику подошла та самая зловещая женщина, что все это время коршуном наблюдала за сложившейся картиной. Управляющая с напущенной услужливостью улыбнулась:       — Агата, у тебя какие-то проблемы с заказом?       — Нет, никаких.       — Тогда работай, пожалуйста. Что заказали эти молодые люди?       Агата запнулась, лишь на секунду бросив взгляд на голубоглазого незнакомца. Девушка не могла сказать просто вино, это было бы ужасно странно, потому что любые предпочтения, например, красное это вино или белое, сладкое или кислое, всегда обсуждаются с клиентами, а врать на ходу она не собиралась, ибо это было бы сущее воровство: каждая бутылка отличается друг от друга не только по вкусу и «цвету», но и по стоимости. Любое сказанное слово прибавила бы цифру к счёту, а делать этого не хотелось совершенно. Каким бы милым не был этот недоделанный пикапер со своим другом-японцем, нельзя было точно утверждать, что он адекватный. Дождался бы окончания смены, подкараулил в переулке и потребовал бы денег за то самое вино, которых у Агаты и самой нет. В голову судорожно стали лезть какие-то мысли по поводу того, что всё-таки сказать управляющей, но в этот момент голос подал этот самый пикапер со слишком красивыми глазами.       — Я попросил её принести нам что-нибудь из Совиньон-блан, с этим есть какие-то проблемы?       Александр, казалось, смотрел в самую душу своими арктическими радужками.       — Нет, конечно нет, сейчас всё будет исполнено, — один короткий кивок, и Агата скрылась на кухне, а сама управляющая заняла своё первоначальное почётное место. Александр схватился за телефон, моментально отключаясь от реальности. Сэм только обидчиво насупил нос.       — Что, пропало всё желание уже?       — О чём ты, мой милый друг? — Не отрываясь от смартфона, Нильсен отпил от ещё горячего кофе небольшой глоток.       — Минуту назад прыгать готов был от счастья, а теперь что делаешь?       Алекс рассмеялся, запрокидывая голову назад.       — Я, к твоему сведению, мой любимый японский друг, занят очень важным делом. Фамилию её узнаю.       — И какими же образами ты узнаешь её фамилию, зная только место её работы?       — Сэм, из нас двоих, кажется, только ты работаешь в сфере полиции, а на деле такой невнимательный мальчик. — Макото недовольно насупился, клацнув зубами. — Мы знаем её имя, место её работы, её внешность, и если у тебя есть определённые каналы, то найти её не так уж и сложно.       — И всё это вместо того, чтобы просто спросить это всё самому?!       Алекс виновато улыбнулся, подмигивая Макото. Последний устало вздохнул, потирая переносицу. За что ему это всё? Он просто хотел провести время с лучшим другом, выпить где-нибудь, посмотреть фильм или обсудить ерунду. Однако вместо этого японец вынужден сидеть сейчас в этом кафе и наблюдать влюбленную рожу этого шведа со слишком высоким самомнением. Не то, чтобы Сэм был не рад, конечно нет, просто под фразой «встретимся у кафе» детектив подразумевал совсем иное. А с другой стороны, почему нет? За сегодня друзья ещё нагуляются, ибо даже если своими глупыми подкатами Нильсен сумеет растопить сердце этой девушки, то до конца смены та никуда не уйдёт, а для Александра это, кажется, важно. Ну и пусть. В конце концов, пожертвовать одним днём, который Сэм и так проведёт с Нильсеном, для счастья другом кажется благородным.       К столику вновь плавно подплыла фигура Агаты.       — Ваше вино.       — Спасибо, мисс Харрис, — губы шведа растянулись в довольной улыбке, когда тот увидел, как брови девушки стремительно взлетели вверх от звучания её фамилии. Еще с секунду официантка недоверчиво разглядывала Алекса с Сэмом по очереди, а после прошипела:       — Слышь ты, Ватсон азиатский, успокой своего недоделанного озабоченного Шерлока, и валите отсюда по-хорошему. Я вам ни свой «номерок», ни адрес, ничегошеньки не скажу. Не знакомлюсь. А высиживать место тут не нужно, я всё равно никуда не пойду, как бы вы не пытались. Так что допивайте своё Совиньон-блан и свободны оба, не тратьте моё время и не уменьшайте мне премию. Вопросы есть?       В глазах мужчин читалось одно: охренеть. На вид эта милая блондинка казалась безобидной девушкой, которая растает от первого комплимента, а оказалось… Алекс едва слюни не начал пускать, ей богу. Сэм прочистил горло, бросая взгляды на шведа. Слишком хорошо Макото знает этот взгляд, а значит, ничего хорошего ждать не стоит. Такой взгляд означает, что теперь Александр не успокоится, пока не получит своё. Ну всё, конец.       — И вот ничего-ничего не сможет растопить сердце маленькой мисс Харрис?       Агата закатила глаза, умело скрывая умилённую улыбку, и скрестила руки на груди, в поисках компромисса.       — Есть кое-что. Я хочу цветы. Полевые.       Александр распахнул глаза.       — Где я тебе полевые найду в середине января?!       Харрис пожала плечами.       — Вот когда найдёшь, тогда и приходи. Я жёлтые люблю, кстати.       С минуту ещё Нильсен вёл мысленную борьбу с Сэмом, который буквально умолял Александра остановиться. Макото готов был завыть. Но швед смотрел так серьезно и с такой детской мольбой, что у Сэма буквально уже не было никаких шансов и выборов.        И сейчас, несясь по заснеженным улицам Лондона в поисках полевых жёлтых цветов, Макото понимал, что они бегут за цветами будущей жене Александра.