Чёртовая физика

      Атсуму готов проклясть сейчас всё на свете. А если поконкретнее: сессию под новогодние праздники (буквально тридцатого декабря) и того вредного профессора, который и назначал дату сдачи экзамена, такое ощущение, будто его любимое занятие – мучить студентов, ведь другого хобби у него, видимо, нет; свою безответственность, умудрился таки прогулять пару-тройку пар, кто ж знал, что это всё выльется в пропуск важных тем, которые будут в билетах; и красивые музыкальные пальцы, что сейчас слегка сжимали механический карандаш и выводили красивым каллиграфическим почерком заметки на страницах учебника.       Благодаря только силе воли Атсуму смог оторвать взгляд от чужих рук, нервно сглотнуть и нехотя перевести взгляд на свою тетрадь, в которой красной ручкой на верхней строчке была не очень аккуратно написана тема. «Кинетическая энергия поступательного и вращательного движения твёрдого тела» – так гласила красная надпись. Атсуму фыркнул скривившись. И что он только забыл в ВУЗе с уклоном на углублённое изучение физики? Таким же вопросом задавался не только блондин, но и его родители, и его брат, и его парень. Нет, конечно, Сакуса не сомневался в умственных способностях своего парня (в отличие от Осаму), но видел, что физика – явно не из сильнейших его сторон. В ответ Атсуму всегда обижался и сквозь надутые щёки бурчал, что он не хочет учиться в разных университетах с Оми-Оми. — Не вешай нос, — из раздумий вывел низкий бархатный голос, вызвавший приятную волну мурашек, — Сейчас ты у меня в два счёта выучишь курс физики для первокурсников.       Атсуму поёжился. — Оми-кун, может лучше остановимся на темах для зачёта? — то, что Киёми был старше на два года очень польщало Атсуму, ведь заграбастать себе такого мужчину мог далеко не каждый, особенно, если учитывать нелюдимость Сакусы. А ещё в виде приятного бонуса – Киёми уже знал какие зачёты будут и что надо было выучить, а его понятные и разборчивые конспекты не раз за полгода спасали Атсуму от "смерти". Оставалось теперь дело за малым и очень неприятным для Атсуму – зубрёжкой. — Потом ведь спасибо за это скажешь, — Сакуса недовольно фыркнул, но, видя какой у Атсуму страдальческий вид, смягчился, — Поступательное движение, — Киёми подчеркнул термин карандашом в учебнике, стараясь тем самым привлечь внимание блондина, — В этом случае все точки тела движутся с одинаковыми скоростями, равными скорости движения центра масс. То есть, для любой точки... — Атсуму снова отвлёкся от этой нудной и скучной физики, переводя взгляд, как и всё своё внимание, на Сакусу, точнее на его аристократическое бледное лицо, тёмные кудри, что слегка падали на лицо из-за наклона головы и немного прикрывали ониксовые глаза, в тьме которых Атсуму готов был тонуть раз за разом.       Киёми внимательно пробежал глазами по тексту и нахмурился, скорее всего обдумывал, как проще объяснить и донести до своего парня информацию. А Атсуму не горел желанием понимать, но готов был просидеть в библиотеке хоть целый день, согласен был даже на эту физику, только бы Киёми продолжал хоть что-то говорить. Мия никогда не признается (по крайней мере своему парню) в том, что голос Сакусы был точно амфетамином для него. Этот низкий бархатный голос с лёгкой, еле слышимой хрипотцой будоражил кровь, а колени подгибались, в памяти невольно всплывал образ Сакусы во время одной из жарких ночей, как он этим голосом приказывал, заставлял подчиняться. Атсуму сглотнул и осмелился украдкой посмотреть на длинные фаланги пальцев, что сейчас подчёркивали красным маркером очередной закон в сборнике. Эти самые пальцы не раз доводили Атсуму до исступления, заставляли молиться, точно грешник перед алтарём, заставляли грязно просить и унижаться, наступая на гордость, так кропотливо бережёную Мией. — Атсуму! — от повышенного тона над ухом парень вздрогнул, вынырнув из «сладкого» мира, и растерянно посмотреть на мужчину. Сакуса нахмуренно, с каплей раздражения и укора смотрел на младшего. — Да? — Атсуму тихо проблеял, слегка сжавшись под металлическим взглядом. — Повтори, что я только что сказал. — Ну... Ты говорил про... — Мия отчаянно старался найти в памяти хотя бы маленькое воспоминание, касающееся ненавистного предмета, — Про Поступательное движение?       Киёми тяжело вздохнул, а Атсуму понял, что крупно облажался. Щёки залило обидным румянцем, а сам парень уткнулся в свою тетрадь, скованно заштриховывая ручкой клеточки на полях. Стыдно. — Милый, ты нехорошо себя чувствуешь? — видя понурого, рассеянного и бледного Мию, мужчина забеспокоился, и всё недовольство, и раздражение ушли далеко на задний план. — Нет, — Атсуму отрицательно мотнул головой, — Просто здесь немного душно, и я устал, — парень слегка оттянул воротник мягкой толстовки и тяжело вздохнул. Киёми сильно за него переживает и волнуется, а он тут со своими пошлыми фантазиями. Стыд усилился. — Может лучше поехать домой? — Нет, ты что? У меня сессия на носу, мне нельзя никак расслабляться, — только вот всё подсознание кричит большое «ДА». Хочется взяться за руки и прогуляться по улице, дыша морозным воздухом, уткнуться в шею, стоя уже в автобусе, вдыхая родной запах до исступления, а после вместе лежать на кровати и не думать ни о чём. Но в реальности – душная библиотека, противные учебник и сборник, тетрадка с раздражающей красной надписью и недотрах.       Киёми открыл форточку, стало намного легче дышать, и голова вроде как прояснилась. Атсуму похлопал себя по щекам. Хватит! Через неделю экзамен, некогда строить из себя пятнадцатилетнего подростка с разыгравшимися гормонами. — Итак, — Сакуса прокашлялся и ближе придвинул учебник к Атсуму, указывая на текст карандашом, — Кинетическая энергия тела при поступательном движении равна половине произведения массы тела на квадрат скорости центра масс. От направления движения значение Т не зависит.       Атсуму как прилежный ученик записал формулу и выделил её зелёной рамочкой, а после, случайно бросил взгляд на губы Киёми и пропал.       Изначально Атсуму очень обрадовался тому, что Сакуса вызвался поднатаскать его и объяснить пропущенные темы (которые пропускал вместе со своим парнем, правда потом был сильно за это наказан), ведь Мия действительно хотел подготовиться, только вот одному было ничегошеньки не понятно. У одногруппников резко возникли планы, конечно, никто бы не захотел сидеть в выходные в пыльной библиотеке и штудировать учебники, а от переписи конспектов понятнее не становилось, а пропорционально наоборот. И тут в пучине отчаяния спасательный круг в виде предложенной помощи Киёми. Только вот теперь Атсуму казалось, пусть уж он сам бы просидел эти несчастные полтора часа наедине с физикой. Никакой страсти, никаких фантазий, никакого возбуждения и вставшего члена в штанах. Атсуму не краснея мог похвастаться тем, что не ведал что такое этот ваш недотрах. Парни регулярно раз в три-четыре дня устраивали жаркие ночки. Как и сейчас, последний раз занимались сексом буквально позапрошлой ночью. «Тогда, какого хера ты встал?», — Атсуму зло вперил взгляд в бугорок джинсов, но, заметив вопросительный взгляд мужчины, отмахнулся и снова уткнулся в тетрадь. Атсуму пробежался глазами по набору букв и цифр, что успел написать, и постарался вникнуть в писанину, но как на зло физика не поддавалась никак, вместо этого Атсуму вдруг вспомнил их первую встречу. Это был первый день в университете и Атсуму умудрился отстать от своей группы и в итоге заблудился. Как на зло никто не хотел даже останавливаться и слушать маленький вопрос Мии. Психанув, когда уже и четвёртый студент не обратил внимания на недосказанный вопрос, парень схватил первого попавшегося человека, затормозив его (это оказалось не так легко, как он рассчитывал), спросил, точнее протараторил куда нужно идти первокурснику, в ответ секунд пять помолчали, а после с лёгкостью отцепили от себя руку Атсуму (а он довольно сильно вцепился в рукав), слегка скривившись, и указали в нужном направлении. Атсуму запомнил у незнакомца только тёмные кудри да ониксовые глаза, но понял, что влюбился сильно и бесповоротно.       От воспоминаний по лицу расползлась улыбка, и, поддавшись порыву нахлынувших чувств, Атсуму прижался к руке Киёми, облокотившись щекой о чужое плечо. Мужчина не обратил на это никакого внимания, уже привык к тому, что его мальчик был очень тактильным, ему было необязательно держаться за руки, но ухватить за краешек рукава толстовки надо. — Если тело вращается вокруг какой-нибудь оси Оz , то скорость любой его точки... — Атсуму устало фыркнул и лениво посмотрел в сборник, пытаясь понять что конкретно ему пытаются объяснить. Вроде как вращательное движение, но тут сложно сосредоточится и что-то понять, когда над ухом чуть ли не мурчит низкий тембр. Атсуму снова украдкой посмотрел на своего парня: сведённые к переносице брови, сосредоточенный взгляд и покусанные губы от частых раздумий. Как же сейчас хотелось лизнуть, а после пососать такие мягкие, но сухие губы, хотелось зализать каждую ранку, хотелось чтобы всё внимание было приковано только к Атсуму, чтобы Киёми забыл про эту чёртовую физику и смотрел только на него, хотелось, чтобы эти руки, на которые Атсуму мог залипать целую вечность, сейчас вместо карандаша сжимали его талию, хотелось до одури Киёми.       Но Сакуса не обращал внимания на просящий взгляд и лёгкое поёрзование под боком. Дразнится. За всё то время, что они встречаются, Киёми выучил все выходки своего парня и практически научился стойко их игнорировать. — Оми-Оми, — на ухо томно прошептали, опаляя мочку горячим дыханием, вызывая дрожь по спине. — Атсуму, тебе надо учиться, — Сакуса выдохнул, почувствовав на шее горячие губы, что оставляли дорожку из поцелуев от скулы до ключицы. Атсуму тянулся и ластился к Киёми точно к огоньку в холодный вечер. Мужчина всё же слегка отодвинул Мию от себя, в ответ послышался полустон полувсхлип, а цепкие пальчики ухватились за рукав чужой толстовки. — Оми-Оми, пожалуйста, — Атсуму казалось, если он сейчас не почувствует прикосновений Сакусы, то точно сойдёт с ума. — Атсуму, — Киёми провёл рукой по щеке, как чужая ладонь легла поверх, слегка сжав, — Нам осталось разобрать ещё одну тему и мы поедем домой, потерпи чуть-чуть. — Не могу, — Атсуму отчаянно замотал головой, — Я хочу тебя, Оми-кун.       Видя, что все попытки вразумить Атсуму потерпели фиаско, Сакуса вздохнул и отложил учебник, обращая всё своё внимание на парня. — Хорошо, хитрый лис, ты получишь то, чего так отчаянно просишь, — Киёми посадил Атсуму к себе на колени, — Но и я добьюсь своего, — хитрый блеск ониксовых глаз заставил ненадолго вынырнуть из сладкой пелены и чуть напрячься. — О-о чём ты? — этот прищур заставил съёжиться. — Увидишь, — мазнув губами по скуле, Сакуса перевернул Атсуму на живот, укладывая на дубовый стол, — А теперь начинай читать вслух про механическую энергию тела, — мужчина слегка навалился, как бы случайно потеревшись о попку, вызвав неразборчивое бормотание, и указал на нужный абзац. — Оми-Оми, мне казалось, что ты... — Трахну тебя как сучку, потому что ты не можешь потерпеть до дома? Да, именно это я и собираюсь сделать, — Киёми начал сильнее тереться через ткань одежды вставшим членом, — И если мне не изменяет память, я всё ещё твой репетитор, так? — мужчина оттянул воротник оранжевой толстовки Мии и укусил за загривок, вызвав стон, потонувший где-то в изгибе локтя. — Т-так... — И я не припоминаю, чтобы говорил об окончании занятия. Поэтому начинай читать, — это была не просьба – приказ.       Атсуму тихо проскулил и дрожащими руками пододвинул к себе ближе книгу. — Механическая энергия – это физическая величина, яв... — Атсуму тихо простонал, почувствовав, как руки Киёми начали блуждать по телу. — Продолжай, — тихий шёпот и покусывание кончика ушка. Руки еле весомо прошлись по рёбрам, начали оглаживать изгибы талии и бока, задрав толстовку чуть выше поясницы. От контраста холода лакового покрытия стола и разгорячённой кожи Атсуму не удержался от ещё одного стона. —...Являющаяся функцией состояния системы и х-характеризующая способность системы с-совершать работу, — Мия выдохнул, расслабившись, он всё же смог дочитать. — Милый лисёнок, разве это всё, что написано в учебнике? — Киёми хмыкнул и прикусил кожу в области поясницы, заставляя младшего изогнуться дугой. — Т-там много... — Я что тебе сказал? — сталь в голосе отдалась мурашками по спине. Атсуму только хотел было попытаться возразить, как почувствовал шлепок, он так и замер с приоткрытым ртом, — Плохих и непослушных лисят надо наказывать, — последовал ещё один удар по ягодицам.       С каждым ударом сила возрастала, а Атсуму, задыхаясь в собственных стонах, пытался хоть что-то разобрать через пелену слёз и молился, чтобы случайно не вырвать страницы из учебника от переизбытка эмоций. — Продолжай читать, — вот он, бархатистый низкий баритон, заставляющий подчиняться. — З-закон сохранения механической энергии... — Атсуму выдохнул в книгу, всё же скомкав страницы пальцами. — Я слушаю, — Киёми расстегнул ремень джинсов и приспустил их вместе с нижним бельём, любуясь раскрасневшийся кожей, слегка оттягивая её. — Подожди! — Атсуму попытался оттолкнуть от себя Сакусу дрожащими руками, но их перехватили, придавив к столу. — Что такое, милый? — сладкий, медовый шёпот ласкал кончик ушка, а глаза непроизвольно закатывались. — Нас... Нас могут увидеть, — Атсуму всхлипнул, когда по шее прошёлся чужой язык, покусывая кожу, обновляя старые, уже бледные следы и дополняя новыми. — Хм, — Киёми задумчиво протянул, нежно оглаживая раскрасневшиеся округлости, — Но лисёнок, — Сакуса наклонился к уже истерзанному загривку и на стыке плеча и шеи укусил, как бы помечая, — Разве не ты буквально пять минут назад, как течная сучка упрашивал и чуть ли сам не насаживался на мой член? — ответом послужили приглушённые стон и всхлип, заставившие усмехнуться Киёми, зализывающего свежую метку. — С-сумма кинетической и потенциальной энергии тел, — продолжил Атсуму, как вдруг взвизгнул, почувствовав как его укусили. — Да, милый? — Сакуса, сев на колени, слегка растирал выступающие капельки крови с укуса на правой ягодице, — Что-то случилось? — Нет, — Атсуму отрицательно замотал головой, стирая слёзы и пытаясь унять дрожь в теле. — Лисёнок, не кричи так сильно, ты же не хочешь, чтобы кто-то нас услышал? — Атсуму покачал головой, — Умница.       Сакуса начал зацеловывать место укуса, после прочерчивая дорожку языком к сжатому колечку мышц. У Атсуму не держали ноги, и если бы не рука, поддерживающая живот, точно бы сполз на пол, щёки пылали ярким огнём уже давно, а из-за пелены слёз не было практически ничего не видно. С каждым поцелуем, с каждым укусом глаза закатывались, а пальцы комкали несчастный учебник. Было чертовски жарко. Всё тело изнывало от таких медленных и тягучих ласк. Киёми как на зло выцеловывал и покусывал всевозможные места, но внутрь не проникал. Атсуму уже сам хотел было насадиться, как его отчаянную попытку пресекла рука, лёгшая на поясницу, заставляющая непроизвольно прогнуться посильнее. И Атсуму прогибается, выпячивает попу как только может. — Оказывается, мой лисёнок та ещё развратная шлюшка, — Сакуса усмехается и слышит жалкие попытки Атсуму возразить, но они тонут и смешиваются в один всхлип, когда мужчина проникает внутрь языком. Аккуратно растягивает мягкие стеночки, выходит, поддразнивая отверстие по краям. У Атсуму уже нет сил ни на что. — Почему я не слышу, как ты читаешь? — лёгкий шлепок заставляет снова уткнуться в учебник и продолжить чтение, но ничего не получается. Голова кружится, всё тело бьёт мелкая дрожь, абзац, на котором Атсуму остановился, давно утерян в этих мятых страницах, — Лисёнок? — ещё один шлепок, а следом укус. — Я... Я п-потерял... — Как же так? Атсуму, какой ты балованный ученик. Непослушных детей нужно наказывать. Как мне лучше тебя наказать, м? — Киёми, снова встав, налёг на парня, повернув его заплаканное лицо к себе. — Не знаю. — Хм, я придумал, не дам кончить, — нежный поцелуй за ушком, и Сакуса возвращается вновь к ягодицам парня. — Нет! Я... Я буду хорошим, прилежным у-учеником, — Атсуму только обернулся, как его уткнули в книгу зафиксировав в таком положении шею рукой. — Нет, милый. Второго шанса не будет. Вот как найдёшь нужный абзац и закончишь читать тему, только тогда у меня кончишь, — от безысходности и языка мужчины, что глубже вошёл, задевая комок нервов, Атсуму не удержался от ещё одного всхлипа. Киёми тщательно вылизывал, входя всё глубже, то выходя совсем и облизывал вход. Рукав кофты, в который стонал Атсуму, тем самым стараясь приглушить всхлипы, давно уже промок от слёз и слюней.       Раздался скрип открывающейся двери, и в библиотеку кто-то вошёл. Несколько голосов приглушённо раздавались за стеллажами книжных шкафов. Услышав посторонние звуки, Атсуму так и замер, боясь пошевелиться, такое поведение своего парня Сакусу лишь раззадорило. — Пока ты пытаешься найти потерянные строчки, — мужчина вновь встал, коварно ухмыляясь, — Повернись ко мне и открой ротик, — Атсуму покорно развернулся и открыл рот, сразу же почувствовав чужие пальцы внутри. Сразу поняв, что от него хотели, начал языком смачивать две фаланги пальцев, посасывая, непроизвольно причмокивая. От такого вида теперь уже Киёми возбуждался сильнее, становилось душно, а на щеках появился бледный румянец. Как же хотелось сейчас грубо взять своего мальчика, ведь он был таким милым, таким горячим, таким возбуждённым с блеском в поддетых дымкой карих глазах, с полной покорностью, с алыми скулами, по которым мужчина нежно провёл свободной рукой, и сосущий и облизывающий два пальца, томно дыша, но нельзя, надо проучить и наказать непослушного лисёнка. Решив, что пальцы были уже достаточно смазаны, Киёми вытащил их изо рта с пошлым хлюпом и, не дав опомниться, завлёк Атсуму в поцелуй – первый за эти несчастные два часа. Прошёлся по нижней губе, как бы спрашивая разрешение, а после прикусывая, тут же зализывая, но как только Атсуму приоткрыл рот, тут же затянул в страстный поцелуй, сплетая языки. От переизбытка чувств Атсуму комкал чёрную ткань толстовки своего парня, по подбородку текла слюна, дрожь электрическим током била по позвоночнику, а чужой язык посасывал его собственный. Тихие стоны Атсуму тонули где-то в губах Сакусы. Оторвавшись от лица Мии с выразительным звуком, Киёми позволил связать их опухшие и раскрасневшиеся (да, Атсуму тоже любитель покусаться во время поцелуев) губы ниточкой слюны и дал возможность глотнуть критически необходимого для Мии кислород.       Снова наклонив Атсуму на стол, Сакуса проник сразу двумя пальцами, раздвигая уже слегка растянутые горячие стеночки. Атсуму не удержался от стона. Тут раздались посторонние шорохи снова, от испуга парень зажал себе рот, замерев. Несколько человек, разговаривая, шутя и смеясь, всё ближе подходили к тому месту, где происходило неполное совокупление двух студентов. Но не дойдя до поворота, за которым находилось укромное местечко, на которое пал выбор парней, студенты свернули в другую сторону, и постепенно голоса стали отдаляться. Атсуму расслабленно выдохнул. — Ох, Атсуму, тебе стоит контролировать громкость своих стонов, так нас и застукать могут. Мне лично всё равно, а вот тебе, — Сакуса с прищуром хмыкнул, наблюдая, как плечи под ним напряглись.       Всё же за эти пол-учебного года Атсуму умудрился сдружиться с половиной университета и был уже довольно известен в некоторых кругах, в отличие от Сакусы, который учился уже на третьем курсе, но в ВУЗе имел всего одного друга. Зато девушки томно вздыхали и стреляли глазками в сторону Киёми всякий раз, как тот проходил мимо них. Как банально – неприступный ледяной принц, ничего нового и удивительного (и Атсуму никогда не признается в том, что каждый раз удерживает себя и не выкрикивает тем влюблённым девушкам, что это именно он трахается с их обожаемым Сакусой-куном).       Войдя глубже ещё на фалангу и добавив третий палец, Киёми раз за разом задевал простату, массируя разгорячённые и такие податливые стеночки ануса. Атсуму неосознанно сам подмахивал бёдрами и пытался насадиться глубже. Ему было мало, мало этих чёртовых пальцев, мало укусов и засосов в которых красовались практически вся спина и часть шеи, отчаянно хотелось кончить, но кольцо чужих пальцев у основания члена, заставляло плавиться мозги и сходить с ума. — Оми... Оми-Оми... — Да сладкий, — Сакуса позволил себе усмехнуться, облизав ушную раковину. — Пожалуйста, Оми-кун. — Лисёнок, ты уже взрослый мальчик, скажи чего ты хочешь, я не понимаю, — губы растянулись шире, увидев как задрожали пальцы, цепляющиеся за маленькие прорези на столе, и теперь вместе с ушками покраснела шея, Сакуса не отказал себе в удовольствии провести холодными пальцами, еле касаясь горячей кожи шеи, вызывая томный выдох. Как же чертовски сильно ему нравилось смущать Атсуму, он ловил кайф, видя как Атсуму теряется, щёки заливает алой краской, а глаза хаотично смотрят куда угодно, но только не на мужчину. — П-папочка, трахни меня, — тихо, скомканно промычал Мия куда-то себе в локоть. — Извини милый, но я тебя не расслышал, — Киёми всё прекрасно услышал, но лишний раз хотелось подразнить. А эта манера у Атсуму называть Сакусу специфичным прозвищем появилась совсем недавно, под эмоциями в одну из самых жарких ночей Атсуму в сердцах выкрикнул это прозвище, понравилось обоим. — Папочка, отымей меня так сильно, чтобы я потом не мог нормально сидеть, — Атсуму всхлипнул, ему было жутко стыдно. — Умничка, — Сакуса поцеловал шею, в ответ довольно простонали. Киёми нравилось смущать Атсуму и доводить до ручки, Мия чувствовал некое мазахистское наслаждение, когда его подчиняли и хвалили. Сплюнув себе на пальцы, мужчина быстро смазал член, — А теперь сделай глубокий вдох.       Покорно набрав в лёгкие воздух, Атсуму в предвкушении замер, весь в нетерпении, когда же он сможет почувствовать внутри себя горячий и большой член, который будет выбивать из него весь воздух. Стоило ему только об этом подумать, как Сакуса резко толкнулся, сразу входя на всю длину. Атсуму не удержался от стона, приглушённый двумя пальцами Киёми, что вошли в рот и стали играться с языком. — Ох, Атсуму, ты всё такой же узкий, — Киёми, простонал сквозь зубы и провёл нежно рукой по слегка взмокшим от пота блондинистым волосам, немного взъерошив их, от такой ласки парень довольно прикрыл глаза.       Рядом с Сакусой, на соседнем стуле раздалась вибрация, и заиграл рингтон. Мужчина собирался игнорировать раздражающую технику и сполна насладиться тугой задницей прямо перед ним, но звон не прекращался. Рыкнув, Киёми вытащил телефон, немного покопавшись в сумке Атсуму, и хотел было нажать на сброс, как в голове зародилась идея. — Лисёнок, тут тебе звонят, — чмокнув в затылок, Сакуса положил смартфон перед парнем. — Мнх... Я потом... Ах... П-перезвоню, — Мия даже не посмотрел на появившийся предмет рядом с его правой рукой, сосредотачивая всё своё внимание на члене, которым каждым толчком давил на простату. — Ох, милый, не знал, что ты у меня такой невоспитанный, — Сакуса шлёпнул по ягодицам, возвращая им красный оттенок. Внутри всё сжалось сильнее, заставляя усмехнуться, прекрасно, — Взял и ответил.       Атсуму жалобно проскулил, но почувствовав ещё один удар, понял, что Киёми не приклонен. Дрожащими руками взял телефон и кое-как нажал на кнопку принятия вызова. — Привет, Атсуму, — на той стороне провода блондина весело поприветствовал рыжик. — Ш-Шоё, привет, — Атсуму выдохнул в динамик и закусил губу, подавив в себе всхлип. — Атсуму, ты в порядке? Всё хорошо? — Да, я... я немного простудился... Хах... Голос охрип, — Атсуму отодвинул от себя телефон, утыкаясь в рукав своей толстовки, — Я н-не могу, Киёми. — Разговаривай, — не обращая внимания на жалобные поскуливания, Сакуса продолжал медленно толкаться, массируя простату и покусывая поясницу. — Атсуму? Атсуму?! Ты... — Я здесь, — Мия сжал зубы, почувствовав, как пальцы провели дорожку, еле касаясь, вдоль плоского живота под толстовкой ,— П-просто немного занят... Хаа... Что случилось? — А, вот как, извини. Я просто хотел погулять, — немного расстроенно пробурчал Хината, — Тогда не буду мешать.       Атсуму только расслабился, выдохнув, как звуки из динамика телефона продолжились. — Ой, совсем забыл спросить. Какую тему для доклада ты выбрал по истории? Я всё думал, думал, но так и не решил. Они все какие-то непонятные, — если бы Атсуму сейчас не был бы занят членом в его заднице, то весело усмехнулся, услышав обиженное бормотание рыжика, ведь тот, скорее всего, уже сидел с надутыми щеками. — Я выбраКАААХ! — Сакуса резко вошёл на всю длину, заставив Атсуму прогнуться до хруста позвонков. — Атсуму, что случилось? Что у тебя за звуки? — Хината, не переживай, просто Атсуму сейчас немного нехорошо, — у обессиленного Мии Киёми взял телефон, продолжая плавными толчками вколачивать парня в стол, — Заработался и устал. — Ох, вот как. Проследи, чтобы он не сильно переусердствовал. — Обязательно, — Сакуса кивнул, вжимая парня в дерево сильнее, — Всё, кладу трубку, мне ещё надо позаботиться об Атсуму, — на том конце попрощались и отключились. Довольный своей выходкой Киёми убрал телефон обратно в сумку, сразу включив беззвучный режим, чтобы никто им не мешал. —А я с-смотрю... Мнх... Ты неплохо у-умеешь врать, — из-за плеча на мужчину смотрели два пылающих карих глаза, Атсуму очень не понравилась дурацкая выходка своего парня. — Ха? — Сакуса выгнул бровь, — Что с тобой случилось? Был хорошим покорным мальчиком, а тут резко зубки решил показать? — Киёми толкнулся сильнее, заставляя Атсуму давиться собственными стонами, — Лисёнок, тебе напомнить, что ты ещё должен дочитать закон? — снова утыкание головы в стол с фиксацией шеи.       Атсуму снова начал трясущимися руками листать страницы, выискивая этот чёртов закон сохранения механической энергии, не забывая стонать, лаская слух Сакусы. Мужчина всё замедлялся, растягивая толчки, и заставлял медленными попаданиями по комочку нервов ехать мозги на бекрень. Атсуму, не выдержав этой тягучести, сам попытался насадиться на член, но чужая рука не дала сдвинуться и на сантиметр. — Нет, милый. Пока не прочитаешь, будем делать всё медленно, — в ответ жалобно захныкали.       Наконец, злосчастный закон в чёрной рамочке был найден, Атсуму никогда так не радовался, листая физику. — С-сумма кинетической и потенциальной энергии тел... Мнх... с-составляющих замкнутую систему и в-взаимодействующих между... Ах... собой посредством сил тяготения и... Кха... сил упругости, остается неизменной. — Умница, — Сакуса нежно погладил шелковистые волосы, Атсуму с надеждой в горящих глазах посмотрел на мужчину, — Шлюшка, — хмыкнув, Киёми грубо вошёл, увеличивая скорость до предела. — П-папочка, дай... Хах... Я хочу к-кончить, — Мия снова начал выстанывать куда-то себе в изгибы локтей, а ушки покраснели сильнее из-за хлюпающих звуков, что раздавались из-за шлепков тел. — Лисёнок, ну мы же договорились, как прочтёшь всё до конца, так и кончишь, — снизу снова раздались всхлипы, и Атсуму покорно начал дочитывать. — З-закон сохранения... М-механической энергии выполняется только тогда... Ах... когда тела в замкнутой системе взаимодействуют между собой кон... консерв... Я-я не могу больше! — ноги сильно дрожали, глаза закатывались, казалось ещё чуть-чуть и Атсуму точно потеряет сознание. — Хорошо, но при одном условии, — Сакуса наклонился ближе, шепча в ушко, — Позже ты мне отсосёшь. — У-угу, — Атсуму был сейчас готов на всё, лишь бы это кольцо пальцев исчезло как можно быстрее.       Убрав руку с члена, Сакуса переместил её на шею, слегка сжав, и вышел из разгорячённого тела с хлюпающим звуком. Аккуратно начал тереться меж ягодицами, слушая мольбу и отчаянный скулёж. — Папочка, быстрее, — Атсуму активнее начал потираться попой.       Усмехнувшись, Киёми вошёл сразу и до упора, заставляя Атсуму бурно кончить практически моментально, заляпав немного оголённый живот и пол. Из-за бурного оргазма, мышцы начали сильно сокращаться, и продержавшись ещё минут пять Сакуса со стоном на губах излился внутрь. Выйдя, оценил открывающуюся картину: практически вся спина усыпана различными отметинами и укусами с кровоподтёками, дрожащие ноги, по стройным бёдрам которых стекали белые струйки и раздолбленная сокращающаяся красная дырочка, из которой вытекала сперма, иногда капая на пол. Истинная услада для глаз. — Молодец, мой лисёнок, — Киёми погладил по красной и мокрой щеке, пальцами стирая застывшие слёзы в уголке глаза и нежно поцеловал обессиленного парня.       В конце концов Атсуму всё же сдаст сессию на «отлично», но пообещает себе больше никогда не заниматься с Киёми учёбой, по крайней мере в библиотеке.