Sweater weather

Временами Чонгуку кажется, что его жизнь на большой скорости катится в ад по утрамбованному сотней пар зимних тяжёлых ботинок снежку. Нет, конечно, ситуация не совсем уж патовая: у альфы есть кров над головой, пускай и совсем небольшая квартирка, некогда завещанная бабушкой, есть навыки, умения, амбиции, в конце концов. Парочка рекомендаций из университета, довольно бестолковых, правда, но, в общем-то, придающих его портфолио хоть какой-то вес в глазах потенциальных работодателей. Есть даже диплом о высшем образовании и горящие глаза, демонстрирующие готовность парня учиться, впитывать, прыгать выше головы и проявлять себя таким, каким понадобится: активным, умеющим справляться с трудностями и находить пути решения задач, обучаемым, стрессоустойчивым, инициативным и так далее по длинному списку невероятных требований к кандидатам. Вот только пока что Чонгуку не везёт: собеседование в бюро переводов становится седьмым за последний месяц в личном списке его отказов. И хотя прямого отказа альфа всё же не получил, он уже достаточно хорошо знаком с фразой «мы вам перезвоним». А ведь Тэхён говорил, что семь — это счастливое, едва ли не магическое число. Тэхён… От одной лишь мысли об омеге губы Чонгука трогает нежная улыбка. Ким Тэхён — его вечный двигатель, муза, опора и поддержка, его главный человек и самая большая любовь его жизни. Потрясающий, ласковый, уютный и трогательный омега, по какой-то нелепой ошибке небес, которую Чонгуку отчаянно хочется скрыть от высших сил, выносящий его, такого, без гроша за душой, без постоянной стабильной работы, без влиятельных родителей за спиной. Лишь с горящими любовью глазами и твёрдыми обещаниями сделать его счастливым, пока не заходящими дальше слов и бессчётных попыток. Чонгуку стыдно за себя. За то, что из-за него Тэхён без капли сожаления оборвал все связи с семьёй, за то, что омега вынужден ютиться с ним в крохотной квартирке, будучи на пятом месяце, за собственную несдержанность и этого чудесного ребёнка, зачатого, тем не менее, так опрометчиво и бездумно, за то, что буквально ни разу Тэхён ни в чём не упрекнул его, не взглянул с разочарованием или обидой, лишь продолжал улыбаться, так мягко, как умеет только он, и повторять из раза в раз жгущее Чонгуку грудь разъедающим ткани чувством вины «всё хорошо, любовь моя, главное, что мы вместе». Тэхён — самый светлый и невероятный человек на свете. Его ангел. И он, безусловно, заслуживает лучшей жизни, чем та, что может сейчас предложить ему Чонгук, но тот изо дня в день обещает себе сделать всё, чтобы в конечном итоге суметь обеспечить омеге самую достойную. Такую, к какой он привык. С большими пространствами, модными интерьерами, лучшими игрушками для их малыша, поездками к морю минимум дважды в год, с дорогими подарками и стильной одеждой из лучших тканей. Просто пока что Чонгуку не везёт. Разумеется, Чонгук берёт подработки. По две, а иногда и по три в день, если не запланировано очередное собеседование. Благо, попался надёжный самушиль с весьма интересными предложениями, в том числе и по оплате, если успеешь приехать к открытию, то есть к шести. Вставать приходится рано, но парень не жалуется. Именно это ещё помогает Чонгуку держать жизни своих драгоценных мальчиков на плаву. Тэхёну нужно качественное питание. И посещать врача раз в две недели. И всякие штучки для беременных вроде специальных подушек, джинсов с эластичным поясом, компрессионных носочков, различных кремов и лосьонов, ирригатора или той же удобной обуви. И даже несмотря на далеко не самое стабильное финансовое положение, Чонгук не собирается ни в чём отказывать своему беременному омеге, предпочитая лишний раз недоесть или вычеркнуть из списка необходимых покупок новую зимнюю куртку для себя. Ещё и дышащее в спину Рождество накладывает свой отпечаток, давя на сердце тяжким грузом. Чонгуку Тэхёна побаловать хочется, а денег, разве что, на оплату врача, ведущего беременность, да новые ортопедические стельки в зимние ботинки. Тэхён — это самое важное. Тэхёна нужно любить и беречь. И альфа отчаянно хочет дать ему весь этот чёртов мир, но… пока что Чонгуку просто не везёт. Памятуя о том, как остро беременный омега считывает его состояние и реагирует на него, Чонгук старательно прячет поглубже собственную усталость и упаднический настрой, когда поднимается на третий этаж, и лишь убедившись в том, что вполне способен произвести впечатление спокойного и собранного альфы на уровне феромонов, тихонько открывает дверь ключом, проскальзывая в тёмную прихожую. Судя по всему, Тэхён спит: в последние месяцы беременность отнимает у него слишком много энергии, из-за чего омегу клонит в сон практически постоянно. Чонгук стягивает обувь, ощущая, как ноет спина и плечи после сегодняшней уборки квартиры на восемьдесят квадратов и последующей помощи на стройке, и тихонько крадётся в единственную комнату, служащую одновременно и гостиной, и спальней. Раньше здесь стоял раскладной диван, служивший Чонгуку спальным местом, но с появлением в его жизни Тэхёна, а после и малыша у него под сердцем, альфа подкопил немного и без раздумий приобрёл нормальную кровать с хорошим жёстким матрасом. Именно на нём, прямо поверх покрывала, и дремлет его невероятный Тэхён, прижимая к груди пропахшее альфой худи. Судя по стоящему на соседней половине кровати переносному столику с остатками ужина, на этот раз сонливость застала его прямо за трапезой. Чонгук улыбается, ощущая, как тело затапливает нежность, а от любви трещит по швам беспокойное сердце, и, в полные лёгкие втянув кружащий голову аромат карамели с примесью миндаля, подкрадывается ближе к спящему омеге, тихонько отставляет столик на пол и укладывается позади парня, трепетно обнимая того поперёк уже заметно выдающегося живота. Тэхён умилительно вздыхает и ёрзает в сильных руках, устраиваясь поудобнее, за что награждается трепетным поцелуем в затылок. — Который час? — сонно интересуется омега, оставляя ответный поцелуй на руке Чонгука, проскользнувшей между плечом и шеей, чтобы проверить удобство положения его головы. — Почти уже десять, крошка. Давай я нам расстелю? Нельзя же вот так, без твоей подушки. — Как всё прошло? — Тэхён игнорирует нравоучения альфы, накрывая покоящуюся на животе ладонь своей. — Сказали, что перезвонят, — хмыкает Чонгук, зарываясь носом в волосы омеги и жадно вдыхая потрясающий аромат. Каждый раз, когда Тэхён оказывается в его руках, альфа как будто вспоминает, ради чего он вообще проходит через этот сумасшедший аттракцион под названием жизнь. — И какие у тебя прогнозы? — Они не перезвонят, — невесело усмехается альфа, подавляя тяжёлый вздох. — К сожалению, число семь не стало для меня счастливым. — Напротив. Значит, Вселенная таким образом уберегла нас от ошибки. Не расстраивайся, любовь моя, ты всего два месяца как выпускник, твоё к тебе ещё придёт. Они тебя не достойны, и в будущем ещё пожалеют, вот увидишь. Только будет уже поздно. Тэхён улыбается, так мягко, как умеет только он, и осторожно разворачивается к Чонгуку лицом, трепетно проводя подушечками пальцев по нижним векам, словно пытаясь разгладить залёгшие под глазами от усталости мешки. — Не беспокойся, любовь моя. У нас всё будет хорошо. Мне жаль, что я совсем не могу помогать тебе сейчас. — Не говори ерунды, — хмыкает Чонгук, недовольно хмурясь в ответ на абсурдное заявление. — Ты и не должен помогать мне быть альфой. Это моя прямая обязанность. И мне жаль. Жаль, что я так паршиво справляюсь с ней. Прости меня. Но я обещаю тебе… — Тссс… глупый, — Тэхён льнёт ближе к крепкой груди, упираясь круглым животом в живот парня, и оставляет трепетный поцелуй в уголке его губ, прерывая тем самым пламенную речь. — Уж если я и не должен помогать тебе быть альфой, так это потому, что тебе точно не нужна помощь в этом вопросе. Ты и есть альфа. Самый замечательный, заботливый, предприимчивый, сильный и решительный альфа на свете. Чонгук невесело усмехается, пускай и совсем не чувствует себя таким распрекрасным, но прикрывает глаза, позволяя нежности Тэхёна пробраться под кожу и постепенно заглушить эту вспышку внезапной вины. — Я наломал дров. Поступил опрометчиво. Но я обязательно всё улажу, детка, обещаю. Тэхён отстраняется в недоумении, поднимая на Чонгука опасно сверкнувший взгляд. — Мне показалось, или ты только что назвал нашего ребёнка опрометчивыми дровами? Чонгук тут же спешит распахнуть глаза и активно затрясти головой в знак отрицания. Вот чёрт, ему всегда стоит помнить о том, что необходимо тщательнее выбирать слова, прежде чем выпаливать их без фильтра через рот беременному и впечатлительному омеге. — Нет, я совсем не… чёрт, прости, я так неправильно выразился, вы ведь буквально самое ценное, что у меня есть, малыш. И я люблю вас безумно. Я просто… должен был подумать дважды, прежде чем поступить так с тобой. Мне следовало быть предусмотрительнее, следовало понимать, что твои родители будут против, вполне справедливо посчитав, что ты испортишь себе жизнь, и поставят тебя перед выбором. Должен был встать на ноги, найти работу и укрепиться финансово, чтобы представлять из себя ту самую выгодную партию, прежде чем претендовать на тебя. Из-за меня ты живёшь… вот так. — Как? — тихо уточняет Тэхён, даже не пытаясь прятать в полумраке тень от нежной полуулыбки, залегшей в уголках губ, пока водит пальцами вдоль щеки альфы, немигающе глядя в его глаза. — Счастливо и в любви? Ты за это просишь у меня прощения каждый раз, м, Чонгук? Альфа вздыхает, устало качая головой. В этой восхитительной жизни, где ему позволено изведать Ким Тэхёна вдоль и поперёк, он, кажется, всё же никогда не сумеет понять его до конца. — Ты достоин большего. Мы оба это знаем. — У меня есть всё, что мне нужно. У меня есть ты. И наш ребёнок. Знаешь, Чон, я большую часть своей жизни провёл в комфорте и финансовой обеспеченности и успел понять, что деньги очень неплохо облегчают жизнь и делают её приятнее. И этого же срока мне хватило, чтобы осознать, что деньги — это далеко не всё. Они не заменят тебе счастье. Они способны привести тебя к нему быстрее, выступить в качестве преимущества или средства его достижения, но… никакие деньги не заменят мне тебя. И даже если нам суждено прожить вот так всю жизнь, я буду самым счастливым до тех пор, пока ты обнимаешь меня перед сном и продолжаешь любить. И я не дурак, чтобы отказываться от хорошей жизни, но знаешь, я уже как будто бы живу самой лучшей. Я чувствую себя счастливым каждый день. И я ни на секунду не сомневаюсь в тебе и знаю: ты обязательно достигнешь высот. Но я люблю тебя за то, какой ты есть, а не за состояние твоего банковского счёта. За то, что у тебя в голове и в сердце. За то, как ты относишься ко мне, и за то, как я чувствую себя в твоих объятиях. Ну и немного за мордашку, конечно, — Тэхён хихикает, разряжая эту давящую атмосферу и позволяя Чонгуку, наконец, выдохнуть, издавая смешок. Омега часто зовёт его красивым, но, если быть откровенным, когда есть Ким Тэхён, ни одно лицо больше не может считаться достаточно привлекательным. Чонгук подаётся вперед, утягивая омегу в трепетный и нежный поцелуй, мягко перебирает его губы своими, наслаждаясь каждым мгновением этого позволения быть рядом, любить, целовать, касаться. — Я очень люблю тебя. И я ради тебя горы сверну, Ким Тэхён, вот увидишь, — шепчет парень, едва отстранившись, но всё равно соприкасается губами при каждом произносимом слове. — Мне жаль, что я пока не могу дать тебе чётких сроков и временных рамок, но я обязательно, — слышишь меня? — обязательно сделаю вас самыми счастливыми. Чего бы мне это ни стоило. Тэхён молчит. Улыбается, гладит щёки альфы, кутается в запах горького миндаля, успокаивающий и пьянящий, и ничего не говорит, но где-то в глубине его бесподобных глаз Чонгук видит все ответы и без слов, считывает информацию будто бы с сетчатки и прикрывает веки, оставляя трепетный поцелуй на ладони омеги. Чонгук его не достоин, но сделает всё, чтобы впоследствии заслужить это гордое звание и место рядом с Ким Тэхёном, щедро предоставленное ему авансом. — Я знаю, ты много работаешь и очень стараешься ради нас, но иногда я так сильно скучаю по тебе, — шепчет, наконец, Тэхён, утыкаясь носом в шею альфы ближе к ароматической железе, где запах особенно сильный. Чонгук открывает глаза и вздыхает, крепче сжимая объятия на чужой спине. — Давай я обновлю тебе метку? И оставлю ещё один свитер. — Давай поженимся? Чонгук издаёт удивлённый смешок, совершенно точно зная, какое выражение сейчас приняло потрясающее тэхёново лицо, исходя из интонации. Крошечный хитрец. — Но разве же это поможет мне быть с тобой рядом чаще, сокровище? — мягко уточняет Чонгук, хоть и предчувствует, что это заявление было лишь предлогом. — Мы обязательно поженимся, любовь моя, ты ведь уже сказал мне «да». Просто немного позже. — Когда? — Тэхён капризно дует губы и недовольно сопит парню в шею, едва не суча ногами, просто потому, что может. — Мне не нужна эта пышная свадьба за много денег, мне даже кольцо не нужно. Я просто хочу, чтобы малыш появился в полной семье. Признайся, ты не хочешь брать меня в мужья, потому что не думаешь, что всё это всерьёз и надолго? В голосе Тэхёна слышатся слёзы, что заставляет Чонгука тут же привести все ресурсы в режим полной боевой готовности. — Ну что ты такое говоришь, сокровище? Я страстно хочу взять тебя в мужья и искренне считаю, что всё то прекрасное, что есть между нами — всерьёз и навсегда. Но как же тогда быть с твоими мечтами о свадьбе? — Мне тогда было пятнадцать, Чонгук, я тебя умоляю, — Тэхён закатывает глаза, выказывая явное пренебрежение своими фантазиями почти десятилетней давности. — И у меня тогда не было ребёнка в животе, равно как и мыслей о том, что такое вообще может случиться со мной до свадьбы. И только попробуй извиниться за это ещё раз, я укушу тебя за зад. Чонгук тут же закрывает уже открытый было именно с этой целью рот и вздыхает, улыбаясь этой угрозе и предостережению в интонации. — В конце концов, никто не помешает нам сыграть вторую свадьбу, пышную и формальную, чтобы угодить моему внутреннему ребёнку. Когда-нибудь потом. Если мы захотим. А сейчас я хочу звать тебя мужем и не реветь каждый раз, когда в дорамах омега остаётся один на руках с ребёнком, потому что недобросовестный альфа бросил их ради симпатичного секретаря. — Ну, любовь моя, у меня нет ни секретаря, ни даже мыслей сбежать от вас, не говоря уже о том, что официальный брак в этом вопросе не даёт никаких гарантий тоже. Но если ты хочешь, мы действительно можем. Расписаться. Но не раньше, чем я куплю тебе прекрасное кольцо. И не спорь. Именем всего святого, Ким Тэхён, ты же малышка на миллион, негоже выскакивать замуж за недотёпу, не способного даже купить тебе хотя бы помолвочное кольцо. Уж если ты так не ценишь себя и бездумно разбрасываешься собственным великолепием, этим займусь я! — Ты такой дурак, — Тэхён ворчит, но как-то уж шибко довольно, зарываясь носом в шею альфы и вновь глубоко вдыхая пряный запах миндаля. — Хорошо, но тогда поспеши. Пока я не превратился в тыкву. — Нашёл мне тоже, чем пугать, — шепчет Чонгук, касаясь губами макушки омеги и вновь опуская руку на круглый живот. — Ты бесподобен в любом образе и виде, это вшито в твой генетический код. Но Чонгук всё равно спешит. Ближе к Рождеству альфа привычно штудирует биржу труда и натыкается на заказ на перевод некоторого количества видео для субтитров. Объём работы приличный, но и оплата обещается соответствующая, если подрядчик успеет выполнить задание до Рождества. Чонгук откликается на предложение, прикрепляет к отклику парочку примеров своих переводов и, получив добро от сотрудника, курирующего проект, приступает к работе, выпадая из жизни почти на неделю за стареньким ноутбуком и умудряясь при этом выходить на разовые подработки по вечерам, чтобы покрыть текущие расходы. Тэхён радостно хлопочет с украшением дома, раздобыв пару гирлянд и мишуру, а также несколько еловых веточек, разносящих хвойный аромат по всей квартире. Он кажется Чонгуку действительно счастливым, когда мурчит себе под нос рождественские песенки, целуя альфу в щёку всякий раз, когда оказывается возле его стола. Омеге нравится, когда Чонгук дома, это сказывается на его настроении и состоянии, окрыляет и дарит чувство комфорта и защищённости, позволяя счастливо порхать по квартире на тоненьких ножках, гордо нося перед собой порядком округлившийся живот. Чонгук в очередной раз обещает себе, что пойдёт на всё, лишь бы видеть Тэхёна таким каждый день их в будущем долгой и очень счастливой жизни. Кажется, во многом благодаря Тэхёну, его заботе, приподнятому настроению и бесконечной похвале дела у альфы движутся быстро и гладко. Чонгук успевает закончить работу на день раньше установленного срока и смело соглашается на следующий заказ, правда, уже не столь срочный и гарантирующий возможность спокойно провести праздники, не отвлекаясь на дела. И радуется, словно ребёнок, и этому признанию его профессиональных качеств, и, в особенности, поступившей на карту оплате, и возможности, наконец, побаловать Тэхёна всякими приятностями в Рождество. И хотя утром накануне уже порядком привыкший к почти постоянному присутствию альфы дома Тэхён самую малость расстраивается, когда не обнаруживает Чонгука рядом, настроение у парня всё равно довольно бодрое и живое. Омега даёт себе несколько минут на расслабленные потягивания в кровати и утреннее пролистывание ленты социальных сетей, прежде чем всё-таки подняться с постели и отправиться на кухню, испытывая острое желание приготовить праздничный пирог. Готовит он, правда, довольно скверно, да и вообще это дело не любит, но ради Чонгука хочется постараться, окутать квартирку запахом свежей выпечки, получить от альфы похвалу и счастливо улыбаться, пока тот будет уплетать кусок за куском, довольно мыча с прикрытыми глазами. Тэхён себе живо представляет эту картину и жмурится от удовольствия, принимаясь за поиски подходящего рецепта, пока с нежностью в сердце жуёт предусмотрительно оставленный Чонгуком завтрак, состоящий из омлета с зеленью, миски риса и горячо любимого омегой супа кимчи. Чонгук возвращается после обеда, навьюченный пакетами и жутко довольный собой. Открывает дверь квартиры, широко улыбаясь от раздающегося из кухни мурчания и достигающих рецепторов приятных ароматов, идентифицировать которые пока не удаётся, и, скинув обувь и верхнюю одежду, крадётся на звук, сталкиваясь в дверях лицом к лицу с обворожительным Тэхёном. Его щёки и кончик чудесного носа с маленькой родинкой перепачканы мукой, волосы чуть взъерошены, а круглый живот прикрыт стареньким фартуком, повязанным так очаровательно неправильно, что у Чонгука лицо трещит по швам от переполняющего сердце умиления. — Я нам готовлю пирог! — радостно оповещает альфу Тэхён, когда тот обхватывает его лицо обеими руками, оставляя частые поцелуи на растянутых в улыбке губах. — Чем занимался сегодня? Сильно устал? Посидишь со мной, пока я закрою начинку? А потом я сделаю тебе массаж! — Сегодня я взял выходной, но пропал на полдня в этой праздничной кутерьме. В городе сейчас какое-то сумасшествие происходит. Зато по пути домой я встретил Санту с оленями, и он как узнал, каким хорошим мальчиком ты был весь этот год, сразу же попросил передать тебе подарки! — Мне уже не десять лет, Чонгук-и, я не верю в сказки про Санту, — Тэхён счастливо хохочет, хлопая в ладоши, и тут же любопытно выглядывает из-за плеча парня, пытаясь разглядеть, что же там за пакеты такие притаились в углу прихожей. — Но как же так? Откуда тогда, по-твоему, у меня эти подарки взялись? — Чонгук разворачивает омегу к себе спиной и укладывает руки на округлившийся живот, топая вот так, приклеенный к нему грудью, в сторону столешницы возле старенькой плиты. — Так это же ты их мне и купил, глупенький! — Тэхён смеётся, расслабляясь в руках альфы, и жмурится от трепетных поцелуев в плечо, принимаясь осторожно накрывать форму с пирогом верхним пластом теста. — Ничего подобного, это всё Санта! — протестует Чонгук, до последнего продолжая своё дурачество. У альфы сегодня поистине потрясающее настроение от ощущения себя хотя бы день в году и процентов на десять достойным великолепного Ким Тэхёна. — Хотя кое-что есть и от меня, разумеется. Давай лучше я, малыш. Чонгук обеспокоенно выхватывает тяжёлую форму из рук омеги и самостоятельно ставит смазанный яйцом пирог в духовку, пока Тэхён пытается высвободить себя из запутавшихся шлеек фартука, ощущая, как ноет поясница от долгого времени, проведённого на ногах. Чонгук замечает, как парень болезненно кривится, пытаясь выгнуть спину, и бережно подхватывает омегу на руки, неодобрительно качая головой. — Тебе нужно больше отдыхать, любовь моя. — Но если я не буду давать себе вообще никаких нагрузок, станет только хуже, — протестует Тэхён, цепляясь за шею альфы, пока тот несёт его в спальню. — К тому же я очень хотел приготовить тебе пирог. Проснулся с этим желанием, а я ведь вообще не люблю готовить, но сегодня почему-то захотелось. А ты на меня бухтишь. — Ну что ты, крошка, я очень благодарен тебе за этот порыв, но, поскольку пирог уже отправился в духовку, предлагаю тебе всё же прилечь. — А ты тогда неси сюда мои подарки, хочу открыть их прямо сейчас! — Тэхён счастливо потирает ладони, когда Чонгук опускает его обратно в постель, и с удовольствием подставляет щёку для поцелуя. Альфа возвращается в прихожую, аккуратно вешает куртку на крючок и убирает обувь на полку, относит пакеты с продовольствием на кухню и разбирает купленные впрок продукты, чтобы ничего не испортилось, и уже после этого подхватывает оставшиеся пакеты, возвращаясь с ними к Тэхёну. — Ну-ка, кому тут подарочков? — Мне, мне, мне! — омега ёрзает от нетерпения на жёстком матрасе и тянет вверх руку, улыбаясь так ярко и счастливо, что Чонгука на мгновение ослепляет. Иногда альфе всё ещё бывает трудно справляться с неконтролируемыми приступами любви к Ким Тэхёну в каких-то абсолютно бытовых и повседневных ситуациях. Чонгук едва не пищит, с силой сжимая челюсть в попытке взять под контроль это обострившееся желание укусить. Омега, тем временем, тянется к первому пакету, с любопытством заглядывая внутрь, и восторженно прикрывает рот ладонью, выуживая со дна тёплый шерстяной свитер. Чонгук улыбается, поражаясь тому, как это неземное создание ещё умудряется сохранять способность так искренне радоваться совершенно простым вещам. — Именно такой, как я и хотел! Даже цвет такой же! Большой и тёплый, и животу в нём будет свободно! Ой, а здесь ещё… витамины! Любовь моя, спасибо, это такой чудесный подарок! — Это не подарок, — Чонгук издаёт недоуменный смешок и приподнимает брови, глядя на Тэхёна с удивлением. — Крошка, каким бы ни было моё финансовое положение, я никогда не позволю себе выдать необходимое за презент. Я ведь не дарю тебе еду, правильно? Тебе был нужен новый свитер, а ещё витамины кончаются, и я сразу взял и на третий триместр тоже, чтобы ты не переживал об этом дальше, так что… это просто нужные покупки, а никакие не подарки. — Ты такой чудесный, я сейчас разноюсь, — Тэхён, кажется, не шутит, прикладывая ладонь к сердцу, и растроганно шмыгает носом, ощущая себя совсем сентиментальным, да ещё и с увлажнившимися глазами. Чонгук тут же оказывается рядом, предостерегающе зацеловывая лицо омеги, сжатое в ладонях. — Не нужно, любовь моя, это лишь самое малое из того, что я могу для тебя сделать, — искренне выдыхает альфа и, убедившись, что плакать Тэхён не собирается, протягивает омеге настоящие подарочные коробки, отодвигаясь чуть дальше на матрасе и перехватывая руками стопы парня. — Опять без носков, а холоднющие какие, крошка, так нельзя! — Не ворчи, — отмахивается Тэхён, с удовольствием грея замёрзшие ноги в тёплых ладонях Чонгука, пока сосредоточенно и аккуратно распаковывает обёрточную бумагу, скрывающую под собой коробку побольше. И тут же пищит, бросившись к альфе за объятиями, когда видит достаточно, чтобы понять принадлежность подарка. — Обалдеть, ты с ума сошёл, Чонгук-и! — Ты так расстраивался, что твой мольберт остался дома у родителей, и тебе не позволили забрать его, — улыбается Чонгук и гордо расправляет плечи, чувствуя себя всесильным. Тэхён суетливо покрывает лицо альфы частыми благодарными поцелуями, лепеча какие-то трогательные нежности, и Чонгук тает, тает, тает, как масло на горячем хлебе, наслаждаясь каждой секундой чужой радости. — Зато теперь у тебя будет свой собственный. А во второй коробке холсты, новые краски и кисти. Тэхён хитро щурится и косится на альфу с улыбкой. — А ты-то откуда знаешь, если это подарки от Санты? — А он мне сам рассказал, — Чонгук улыбается, нежно ущипнув Тэхёна за щеку, и с удовольствием наблюдает за тем, как омега полностью вынимает коробку из обёрточной бумаги, любовно прижимая её к груди от переизбытка эмоций. — Очень жаль, что Санта уже улетел по своим важным рождественским делам, так бы я обязательно поцеловал его в знак благодарности. — Можешь поцеловать меня, я обязательно ему передам, — Чонгук хитро щурится и придвигается ближе к омеге, заставляя того рассмеяться и отложить, наконец, подарок, прежде чем оставить на губах альфы долгий и глубокий поцелуй. — Люблю тебя, — искренне шепчет Тэхён Чонгуку в губы, нехотя отстраняясь, и нежно проводит пальцами вдоль гладкой щеки, в полные лёгкие вдыхая любимый аромат. — А Санта, случайно, не передавал никакого там… кольца? Каждый раз, когда омега пытается лукавить, у Чонгука сводит скулы от умиления и любви. — М-м, не передавал, — альфа жмёт плечами и едва сдерживает улыбку, когда Тэхён грустно вздыхает, надувая губы. — Я его сам купил. Омега резко вскидывает голову вверх и уставляется на Чонгука во все глаза, боясь, что ему послышалось. — Ты… что ты сделал? Чонгук улыбается шире, залезая в один из многочисленных накладных карманов своих штанов, и вынимает из него маленькую синюю коробочку, ощущая, как подрагивают руки от важности момента. А Тэхён всё смотрит, кажется, даже не дыша, распахивает шире свои изумительные глаза и молчит, боясь шелохнуться. — Ким Тэхён, ты… — Да. — Я же не… — Да. -…догово… — Да! — Ты станешь моим… — Да, Чонгук, да, чёрт возьми! — Тэхён громко всхлипывает, настойчиво протягивая альфе дрожащую изящную руку, и даже не может как следует разглядеть момент из-за стоящих в глазах слёз счастья, искажающих картинку. Зато омега ощущает. Приятный холод металла вокруг безымянного пальца. И трепетные поцелуи, оставленные Чонгуком на каждой костяшке после. И лишь утерев свободной рукой застилающую обзор влагу, Тэхён уставляется на свою левую руку и ахает, ощущая, как подступает к глазам очередная порция слёз. Беременность делает его невероятно, чрезвычайно сентиментальным, но даже не будучи беременным Тэхён едва ли смог бы сдержаться в этот момент. — Ты сошёл с ума, это же… — Он совсем крошечный. Но чёрт, Тэ, ты же малышка на миллион! Я не мог обойтись без бриллианта. — Мы могли купить кроватку малышу на эти деньги! — И мы купим её. На другие деньги, которые я заработаю. У нас есть ещё четыре месяца, чтобы сделать это, но я совершенно точно не мог ждать так долго, когда дело коснулось тебя. Ты ведь хотел звать меня мужем и перестать рыдать при просмотре дорам. А я хотел тебя себе. Навсегда. Это называется правильной расстановкой приоритетов. Тэхён улыбается сквозь слёзы, забираясь к Чонгуку на колени, и крепко обнимает альфу за шею, утыкаясь носом в родное плечо. — А когда мы поедем подавать заявление? — Можем сделать это после праздников, — Чонгук оставляет нежный поцелуй на тёплом виске омеги и глубоко вдыхает сладкий аромат карамели с нотками миндаля. Альфа уверен — это и есть запах любви. — Или можем, ну, например… сегодня. Чонгук тихонько смеётся, сверяясь со временем на экране телефона, и пожимает плечами. — Думаю, мы могли бы успеть, если ты будешь готов через десять минут. Тэхён взволнованно подскакивает, мигом слезая с колен альфы, и быстро хватает новый свитер, устремляясь в сторону ванной комнаты. — Найди и сложи к себе наши паспорта, а я пока умоюсь и переоденусь в свой новый свитер! Мне его, кстати, подарил мой альфа. Он у меня самый лучший на свете, ты знаешь? Чонгук улыбается, провожая омегу влюблённым взглядом до самой двери уборной, и счастливо вздыхает, позволяя себе на минутку прикрыть глаза и откинуться спиной в объятия жёсткого матраса. Тёплый аромат доходящей до готовности выпечки напоминает о необходимости выключить духовку перед уходом. Чонгуку несказанно везёт.