Перевертыши

Вы когда-нибудь видели воронят слетков? Головастые, встрепанные, с вытаращенными глазами по бокам слишком крупного клюва и вечно орущие по кустам. Вот именно таким уключеством Ярик и оборачивался. Ему бы быть гордым вороном с горбоносым мощным клювом и полутораметровым размахом благородно отливающих в синеву крыльев, но нет. Банальная серенькая ворона подросток. Гадство и вселенская несправедливость. Свой второй облик Яр не любил и перекидывался только в крайних случаях. Когда, например, опаздывал. То есть по факту получалось, что довольно часто, но все равно безо всякого удовольствия. Впрочем, и сама Питерская погода не способствовала зарождению любви к полетам. Хорошо всяким чайкам — им ветер нипочем. А, если ты ворона, тем более убогонькая, чуть зазеваешься и тебя уже размазывает шальным порывом по очередному замысловатому фасаду местной достопримечательности. Дождь, снег, туман лишь добавляли приятных красок в существование. Провода опять же, вывески, растяжки и столбы. А еще его очень не любили настоящие врановые. Для совместного изгнания наглого чужака даже извечные враги галки и вороны могли объединиться в единый истошно орущий клин и преследовать недотепу через пол города. В этот раз он опаздывал уже просто катастрофически, а потому рискнул. Пробки остались далеко внизу, январьский мерзкий дождь временно призадумался о своем и забыл об обязанности поливать бывшие топи, а из-за низких свинцовых облаков даже выглянуло белесое солнце. Оно-то Ярика и подвело. Непривычно яркий лучи не позволили ему заметить опасность. Он выбрал небольшой пустой дворик неподалеку от кафе, где проходил кастинг, чтоб приземлиться и перекинуться и уже начал снижаться, как с ближайшей помойки ему навстречу взлетел огромный альбатрос. Ярик шарахнулся в сторону, крылья подвели, и он кувырком полетел вниз. «Пиздец вороненку!» — успел подумать он, — «сам не убьюсь, так этот монстр меня добьет.» Но вдруг его как-то очень ловко и аккуратно поймали. Ярик замер. Сердце и так-то у птиц бьющееся слишком часто заполошно колотилось где-то под клювом. — У тварь! — человек, что бережно прижимал его одной рукой к своему пуховику, другой замахнулся на гневно кричащего где-то над ними альбатроса. Огромная птица выругалась на своем языке и грациозно опустилась на крышку мусорного бака. Альбатрос был умен и жил в этом дворе давно. С людьми сориться было не разумно. Ну хочет двуногий сам сожрать это убожество, его право. Тем более, что скоро должны были вынести объедки из ближайшей пиццерии, а там пищи будет гораздо больше чем в тщедушном вороненке. — Придурок, ты вообще не смотришь куда летишь? Ярик обалдело глядел на парня, что, перехватив воронью тушку поудобнее обеими ладонями, держал его теперь на уровне собственных глаз. Чуть раскосых, серо-зеленых, красивых. Механически отметил Яр. Красивые глаза прищурились. — Перекидываться будешь или стремаешься? — Кааар… — растерянно сказал Ярик. — Ну кар, так кар. Бывай тогда. Некогда мне тут с тобой. Парень аккуратно поставил птицу на землю и, развернувшись на пятках, пружинистой походкой направился прочь. Ярик проводил его взглядом. Пуховик, кроссовки, светлые джинсы, рюкзак, длинные до плеч, блестящие волосы. Он даже ни разу не оглянулся! Перевертыши не то чтобы были большой редкостью в человеческой популяции. В среднем каждый из 10 тысяч мог в один прекрасный миг обнаружить, что внутренняя звериная сущность вполне себе доступна и в реальности. Другое дело, что подобное все же старались не афишировать. Церковь подобного никогда не одобряла, да и в целом — слишком интимная это была вещь. Вот какая тонкая и изящная юная дева готова будет признаться окружающим, что сущность у нее в виде, к примеру, коровы? И совсем не утешает бедняжку, что именно воловье око считалось у тех же греков образцом красоты. Так же и крупный бизнес босс даже от собственной жены таил страшную правду, что он никакой не безжалостный аллигатор, а заяц русак. Ярик перекинулся, естественно, ноги тут же разъехались, и он плюхнулся коленями прямо в лужу. Альбатрос с помойки ехидно это прокомментировал скрипучим криком. — уй, да что ж за день-то такой! Может нафиг этот кастинг? Все равно не возьмут… — зачем-то вслух сказал Яр, пытаясь оттереть грязь, но только еще больше размазывая ее по джинсам. Он медленно вышел из подворотни. У кафе, где проходил отбор, шумно и суетливо толпился народ. Кто-то даже помахал ему рукой, но Яр уже решил, что все бесполезно, и двинулся мимо, прикидывая, где тут ближайшее метро. Скользнул взглядом по лицам счастливчиков, что уже попали внутрь и резко остановился. Брюнет с длинными волосами, веселыми зелеными глазами, неприлично пухлыми для парня губами и номером 187 на груди улыбался кому-то в глубине комнаты. Через окно Ярик не видел кому именно, но улыбка у его недавнего спасителя была чертовски обаятельной. Он тоже актер?! И Перевертыш? Ярик раньше никогда не встречал других Перевертышей в профессиональной тусовке. Его нельзя упускать! Яр решительно влился в очередь ожидающих регистрации соискателей. Кастинг — это очень суматошно, беспокойно и нервно. Все время кто-то куда-то бежит, кто-то смеется, кто-то перешептывается, кто-то поет, а атмосфера словно искрит от витающего в воздухе напряжения. Ярик все это тихо ненавидел. Все кругом казались красивее, талантливее, выше наконец. Да еще и проклятая грязь никак не оттиралась! Он сгорбился, спрятал глаза за длинной челкой и в очередной раз задумался — может все же лучше в машинисты? Одна беда, его вороне не нравились туннели. — Ну ты совсем придурок! — раздалось вдруг над ухом, — как так можно? Уверенная рука вздернула его за плечо, заставляя подняться, расправила воротник рубашки и легонько стукнула по щуплой груди. — Спину выпрями, голову вверх, подбородок вперед и улыбайся! Твоя задача понравиться. Ярик опять стоял и смотрел во след бодро удаляющемуся парню. Он так и будет все время убегать?! — Стой! — Стою, — зеленые глаза смотрели чуть насмешливо, но вполне добродушно. — Я Ярик, — он протянул ладошку. — Саша. Казьмин. С Сашкой оказалось удивительно легко. Он любил комиксы, компьютерные игры, рок и мюзиклы. А его очень любили женщины. Все. Независимо от возраста или статуса. Стоило Санечке улыбнуться и женские сердца таяли. Ярик тихонько завидовал и перенимал полезные навыки. Получалось плохо, но он старался. Он сам, если и вызывал у женщин какой-то инстинкт, то только материнский. Вкусно поесть Ярик, конечно, тоже любил, но хотелось и чего-то более возвышенного. А еще очень хотелось понять кто же Сашка по своей внутренней сути. Получалось еще хуже, чем с обретением харизмы. Понравиться нужным людям не так уж и сложно. А кто такой Казьмин? Тот еще фрукт. Ярик сходил на его спектакль в Карамболь, потусил в клубе на рок концерте, проник в квартиру под предлогом зарубиться в приставку. Сашка везде был разным. На работе — педантичная зануда, на сцене — сладкая конфета, дома — обычный пацан. Может и нет там ничего? Ну мало ли чего Яру со стрессу показалось? А прямо спросить было страшно — все же Сашка ничем не показывал, что опознал в новом приятеле то недоразумение, что пришлось спасать от чайки. Да и не принято это. Прошло больше года с памятного кастинга, а вопрос так и не прояснился. У Сашки дела поперли в гору — ПиН с самим Канчаловским, Вампиры — на праздное ничего не деланье времени оставалось все меньше. И Ярик нашел себе новую жертву. Чутье, что хронически подводило, когда дело касалось Казьмина, орало дурной сиреной в сторону дико популярного среди теток среднего и старшего возраста артиста родного МузКома, и Ярик заделался настоящим сталкером. Пристально наблюдал за объектом в театре, напросился в концертную программу двух Слав, отслеживал в соц. сетях. Последнее, впрочем, оказалось бесполезным, молодой еще мужик был жутким ретроградом, и их не признавал. Зато он готов был часами говорить о чувствах, переживаниях и эмоциях. Там, где черствый Казьмин, бросал свое вечное: «это пустое, работать надо!», Колпаков готов был одобряюще глядя в глаза, мягко улыбаясь и поглаживая по тому месту, до которого дотянется, слушать, сочувственно кивать и даже давать какие-то советы. Если по чести, большинство этих самых советов к реальной современной жизни были не применимы от слова «совсем», но ведь внимание и вороне приятно! Он был настолько мягок, терпелив и безыскусен, что Ярик в какой-то момент решился. — Ростик, ты же Перевертыш? — Ярик затаил дыхание. Вообще-то за такое и в морду можно было получить, но Колпаков лишь улыбнулся. — Ага. Нас таких в профессии много. Видимо двойственная природа помогает убедительнее и в роли вживаться. Слух опять же хороший. — А кто еще? — В МузКоме? — Колпаков почесал затылок, — да полно, на самом деле. В Вампирах сейчас куда не плюнь, в Перевертыша угодишь. Ваня, Кирюха, Верка с Леночкой, Саня… — Казьмин? — Он самый. Вы ж вроде бы приятели? Неужели не знал? — Догадывался, — мрачно кивнул Ярик, — но мы об этом никогда не говорили. А ты откуда про него знаешь? — Ты разве «своих» не чувствуешь? — удивленно спросил Колпаков. — Его нет. — Странно. От Сани чуть ли не сильнее, чем от всех остальных «фонит». — Аааа? — Он своего зверя на сцене чаще других использует, вот и ощущается сильнее. Ярик капитально подвис. Он видел много казьминских спектаклей и никаких зверей там точно не наблюдалось. Вторую сущность можно использовать и в человеческом обличье? Как?! Яр повторил вопрос уже вслух, для Ростика. — Да не знаю я толком. Просто выпускаешь его на передний план, и все умиляются. Яр озадачено задумался. Представить себе, чтобы кто-то умилился облезлой вороне он конечно мог, но что он будет делать с этими ненормальными? — Покажи, а? — попросил он. Глаза Колпакова на мгновение словно подернулись дымкой, и что-то неуловимо изменилось. Ярику срочно захотелось отойти подальше. — Вот! А дамы наоборот, когда я мишку включаю, так и льнут. — Мишку? — Ярик понимал, что это уже совсем неприличный вопрос, но любопытство победило. Вместо слов Колпаков просто перекинулся. С шаткого стула в гримерке свалилась большая коала. Круглые ушки, черный блестящий носик, мягкая шерстка, нежное белое брюшко и влажные добрые глаза. — Офигеть… Как же ты Хайда играешь? — Представляю, что я гризли, — тяжко вздохнул Колпаков, — иногда даже сам себе верю. *Казьмин, ты всегда знал, что я ворона? * — первым делом, как вышел от Колпакова, отбил сообщение Яр. *Ну ты совсем придурок! Разумеется! * *А ты кто? * *смайлик с поднятым вверх средним пальцем* — Кто бы сомневался, — вздохнул Ярик, — ну ничего, я упрямый. Ярик с упорством маньяка ходил на все доступные показы Вампиров и внимательно смотрел на каждого из Перевертышей. Показу к десятому он, кажется, научился различать, когда артисты выпускали на первый план вторую сущность. За Сашку и правда весь спектакль по сцене бегало что-то другое, к знакомому Казьмину отношение, имеющее постольку поскольку. Но что это такое, понять было решительно невозможно. Когда Сашка позвал его выступить на своем сольнике в Москве, Ярик ликовал. Не только от возможности выйти на новую сцену, но и полагая, что вот теперь-то точно раскрутит скрытную заразу на раскрытие его страшной тайны. Ну или по повадкам за время совместного обитания на одной площади сам разберется. Как говориться — хрен там плавал! Казьмин недавно обзавелся шлемом виртуальной реальности, а значит, когда не репал предстоящий концерт, все время проводил с этой кастрюлей на голове. Какая уж вторая сущность, тут и первой-то не видать. Зато Левкин оказался тоже из «своих», причем похоже вот он своего зверя не отключал никогда — животная сексуальность и ничего человеческого. Завидовать Ярик не стал — замаешься же всех привлеченных феромонами удовлетворять. Да и вороны, насколько Ярик знал, однолюбы. Это знание совсем не мешало ему периодически оказываться то в одной то в другой постели, но где-то в глубине души он искренне полагал, что полюбит кого-то одного и на всю жизнь. Главное не пропустить этот миг и осознать, что вот это чувство и есть та самая восхваляемая поэтами Любовь. Пресловутое: «Любить это хотеть касаться», в его случае явно дало сбой. Касаться он и Сашку хотел. Казьмин вообще был какой-то касабельный. Его хотелось тискать. Почти всем. Собака? Вряд ли. Слишком независимый. Но наверняка что-то пушистое. Вон какую шевелюру себе отрастил. Кто же ты Казьмин? Через полгода Ярик окончательно определился только с одним — без сомнений гад! Эта изобретательная зараза начала стримить, и теперь хоть, пересекались они довольно часто, и Ярик даже регулярно оставался у него ночевать, Сашка встречался только в трех агрегатных состояниях — спящим, работающим и подключенным к эфиру. Ярик вздыхал, немного злился и присаживался перед монитором рядом с приятелем. Клюнуть хотелось просто ужасно, но приходилось сублимироваться боями в Теккене. — Ты ж мой динозаврик! — ворковал Яр на стриме и старался не морщиться, когда Казьмин больно пинал его по щиколотке под столом. — Интересно, а бывают Перевертыши тирексы? — задумчиво вопрошал он в пустоту, сидя на казьминской кухне после, — тебе бы подошло. Интеллигентный на публике Сашка отвечал матерной тирадой и сбегал работать. Ярик умильно смотрел во след. Кажется, это уже становилось их личной традицией. — Ярик, я знаю, куда можно твою ворону приспособить! — для двух часов ночи голос Казьмина в телефоне звучал отвратительно бодро. — Ээээ, — Яр открыл один глаз и, страдальчески застонав, перевернулся на спину. — Ты спишь что ли? — удивились на той стороне. — Ночью нормальные люди спят! — Так то нормальные. Короче, слушай! — чужие неудобства Казьмина никогда не волновали, — Тетрадку собираются ставить. — Какую тетрадку? — Ту самую!!! — если судить по голосу, то Сашка там у себя чуть ли не подпрыгивал. — Death Note. Ты, если выпустишь на передний план ворону, идеально впишешься в Эла. Я так продюсеру и сказал. — Про ворону? — Ярик даже проснулся. — Да что ты за придурок такой?! Про Эла разумеется! Давай, шевели извилинами. Если прямо сейчас что-нибудь не замутим, они другого возьмут. Какого-то Егорова. — Бля… Ярик распахнул оба глаза и резко сел на кровати поджав под себя ноги. — Он крутой. — А ты типаж! — нетерпеливо отрезал Казьмин. — Короче — нужен инфоповод. Думай. Делай. Я все сказал. И отключился. Казьмин и его идеи. Легко ему говорить — выпусти ворону. Ярик, считай, все последние годы потратил на то, чтобы запихать ее куда-нибудь поглубже. Хотелось быть красивым, мощным, значимым, а не вот это вот все. С другой стороны — Тетрадка, московский проект, Сашка опять же. Он не сказал на какую роль взяли его самого, но тут и гадать было нечего. Ягами Лайта будто с Казьмина и рисовали. Дуэты, совместная работа — теперь-то милый друг от него никуда не денется! Ярик развил кипучую деятельность. Выпустить вперед внутреннюю сущность оказалось не так уж и легко. Теперь перед каждым явлением этой твари где-то в подсознании у Яра начинала громко и противно вопить когда-то известная певица: «Я ворона, я ворона. На-на-на-на». Бесило жутко, но главное, что работало. Скоро должен был состояться концертик в честь дня рождения, и Яр решил, что это идеальное место для презентации совместного дуэта. Сашка приехать в Питер не смог, но не беда — запишем его на видео. Главное же хайп. Продюсеру Яр написал и все переслал сам, и уже меньше через месяц они с Сашкой записывали в студии первый совместный трек. А вечером Казьмин естественно врубил стрим ибо: «Надо расслабиться и надрать задницы друг другу после этого сумасшедшего дня» © — Это было нереально круто, продуктивно, мы открыли с Сашей друг друга, с некоторых сторон, — вдохновенно вещал Ярик. — С профессиональных! — уточнил вредный Казьмин. — Никогда не слышал, чтобы Саша на меня так орал. — пожаловался Яр. — Ну Саша в работе, блин. Как и Ярик! — Казьмин проверял настройки и похоже уже не злился. А то за время работы в студии Ярик и правда начал было его побаиваться. — И я тоже орал. Можем себе позволить, дружим уже столько лет, уже поорать наконец! а то «не-не-не», тьфу! По правде говоря, Казьмин рычал на него регулярно, но чтоб орать — сегодня это было впервые. — Он вообще хотел сегодня один весь трек записать! — Да. — Да… он говорит: «Слушайте, давайте замьютим Казьмина». — Такой я человек… — Давайте замьютим Казьмина. — Да, такое было, ну мешал… — Мешал! этот писк в ушах. — Ну, Саш! — Давайте замьютим, и я сам напою… дуэтные вещи. — Нет, без Казьмина бы ничего в этой комнате… — Бла-бла-бла это все потому что стрим. — Щас я тебя! Сашка конечно был редкостной врединой, но уже своей, родной. Может ежик? Фырчит, дуется, иголками во все стороны тычет и кефирчик любит. А еще по ночам топает! Так и повелось. Концерт по Тетрадке и обязательный стрим до, после и возможно эфир во время. Месяц за месяцем, Питер, Москва, люди на концертах, люди на стримах, Сашка, движуха. Яр с изумлением осознал, что его ворона и правда многим нравится. Фриковатые, с разноцветными волосами, странненько одетые и не всегда поддающиеся половому определению сущности смотрели на него широко распахнутыми глазами из зала, окружали плотным кольцом на служебках, стучались в личку в соц. сетях. Можно любить не только совершенных красавчиков и няшных пушистиков? Угловатый, тощий, с перьями волос и выпученными глазами несчастный страдалец Эл тоже оказался многим нужен. Это надо было проверить, и Яр организовал концерт мистерию под пафосным названием «Цветы Зла». Для подстраховки все же позвал пушистика Кроля. Шиншилла, что являлась второй сущностью старинного приятеля ничего кроме недоумения у Яра не вызывала — ну красивый мех и что? — но практика показывала, что женщинам нравится. Правда смотрели они на Игоря частенько с откровенно хищным выражением на холеных лицах. Может они о шубах на самом деле мечтают? Ну да не его тревоги, Кроль большой мальчик, разберется, наверное, сам. Главное, что зрителю «Цветы» зашли, и у Ярика появилась личная фан база. Это было волнительно. Первые фанфики про себя Яр читал в запой. Надо же было знать, чего именно хочет его зритель? Зритель хотел странного. Во-первых, страданий — это Ярик еще готов был ему предоставить, а во-вторых пассивно сношать его с Казьминым — на что Сашка бы никогда не согласился. Друг был на редкость для их профессиональной среды гомофобен. Печаль на самом деле. Ну что ему стоило хотя бы притвориться, а? Тем более, что его шипперили в том числе и с Гордеевым. Шикарный же тройничок можно было разыграть! Запретная и не разделенная Любовь, ревность и обида, надежда и тлен — страдашки во всей красе. Все бы рыдали. Но нет, вредный Казьмин в последнее время шипел даже просто на попытку прикоснуться к его строго натуральной персоне на людях. Может он змея? Очень уж убедительно у него это получалось. Ярик даже как-то уточнил у приятеля. Сашка плюнул ядом и, продолжая шипеть всякую нецензурщину, убежал. Нет, слишком горячий. Змеи более меланхоличны по природе. Кирилла, что внезапно образовался в их Тетрадочном коллективе, Яр на самом деле побаивался. Каких-то логичных объяснений этому не было, просто каждый раз в присутствии Гордеева, он терял весь свой и так не богатый словарный запас, сердце начинало испуганно частить, а из рук все валиться уж совсем катастрофически. Пика ситуация достигла в Воронеже. Раньше-то что? Репы и концерты не подразумевали очень уж длительного контакта, а тут фестиваль сразу на несколько дней. Самолет, отель, конференция, выступления, время между ними. Яр весь издергался. — Давай отойдем, — мягко произнес Кирилл, цепко поймав очередной раз снесшего монитор Ярика за ворот футболки. Яр панически огляделся. Лена убежала куда-то по своим девчоночьим делам, Казьмин залип в телефоне, Олешкевич глядел на них с улыбкой Будды. Спасения не было. — Саш… — голос подвел и получился лишь сиплый хрип. — Саня занят. Пойдем, пойдем. Кирилл приобнял его за плечи и увлек за собой из зала. Затолкал в гримерку и запер за собой дверь на замок. Ярик панически вжался в дальнюю стенку. Хотелось орать громко и отчаянно. — Шшшш, спокойно, — Гордеев демонстративно прислонился к двери, скрестив руки на груди, и не делая никаких попыток приблизиться, — нам нужно разобраться в проблеме.  — Ккка-кой проблеме? — пискнул Яр. — Ты меня боишься. — Очень, — честно признался, Ярик, — только я и сам не понимаю почему. Кирилл склонил голову к плечу и окинул его насмешливым взглядом с ног до головы. — Скажи честно, ты ведь птица? Ярик кивнул. Гордеев страдальчески вздохнул: — Только ради гармонии в коллективе. Давай, налаживай межвидовые контакты. Он перекинулся и Яриковая ворона зашлась в истошном крике, а сам Яр завороженно уставился на мейн-куна, что вальяжно растянулся на полу. Полностью черный, огромный, с внушительными лапами, породистой мордой, длиннющими усами и прищуренными зелеными глазами. Зверюга зевнула, показывая внушительные клыки. Ярик медленно подошел поближе и, опустившись на пол рядышком, робко спросил: — Можно? Кот величаво склонил голову и басовито заурчал. Яр протянул слегка дрожащую ладонь и дотронулся до мягкого бока. Шерсть была очень приятной на ощупь, а под пальцами вибрировало так, словно котяра проглотил мобильник. — Красавец! Яр настолько увлекся поглаживаниями, что в конце концов получил тяжелой лапой по руке. Без когтей, но вышло все равно внушительно. Ярик очнулся и одернул ворону которая уже примеривалась к роскошному пушистому хвосту. Анатомия Перевертышей вещь загадочная, откуда при обращении берется этот самый хвост никто толком не знал. — Ну? Теперь мы можем работать? Перекинувшийся Кирилл был значительно больше пусть и крупного, но все же котика, и теперь они оказались с Яриком буквально нос к носу. Яр аккуратно отодвинулся и кивнул. Они еще какое-то время поиграли в гляделки, и Ярик, не на что не надеясь, спросил: — А ты не знаешь, кто Сашка? — Саня? — переспросил Кирилл, — понятия не имею, но по первости он от меня еще похлеще тебя шарахался. — Ты ему тоже энимал терапию устраивал? — Нет, — рассмеялся Гордеев вставая сам и протягивая руку Ярику, — Саня справился самостоятельно. Да и мы тогда Скрипку репетировали, может его не мой кот, а то, что я его все время за задницу лапаю, напрягало. Он в этом плане нервный. — Это да. Ярик вздохнул. Загадочный зверь этот Казьмин. Время летело стремительно. Работы было много, и Сашка все время был где-то рядом — Тетрадочные, Яркины и просто концерты, ПИ, куда Казьмина внезапно взяли Даламаром, Караоке Камикадзе — формат для его вороны стрессовый, но полезный для работы с фанбазой, МК с общей гримеркой, внезапная идея с совместным ИХС и многочасовые стримы. Казалось бы, куда уж больше? Но Ярик был так же далек от разгадки, как и в первый день знакомства. А ведь за это время он изрядно натренировался! Часы просмотра Animal Planet давали о себе знать. Очковую кобру в Господине Режиссере Ярик распознал почти сразу же. Теплолюбивая рептилия мерзла в негостеприимном российском климате и отличалась редкостным пофигизмом, чем жутко бесила педантичного Казьмина. Сайгак Смолин тоже не вызвал у Яра особого интереса. Копытные и травоядные его вороне казались хоть и симпатичными, но бесполезными зверюшками. Но, что может понимать глупая птица? Да и не бывает правил без исключения. В жизнь Ярика ворвалась яркая, красивая, энергичная Аня Гром. Сначала на правах друга, а потом как-то незаметно оказалась и в постели. Ворона внутри возмущенно ворчала, но Яр был опьянен. Впервые на него обратила внимание столь эффектная девица. На фоне значительно разросшегося, но так и не обретшего лоска фандома Баярунаса, нынче пафосно зовущегося Армией, Анечка выглядела особенно выигрышно. Гламурная, ухоженная, бойкая и языкастая. Она не хотела страдать, а наоборот призывала радоваться жизни и плевать на все условности и изначальные склонности и проблемы. Это увлекало. — Ты точно уверен? — хмуро буркнул Казьмин, когда Ярик поделился с ним своим восторгом, — смотри, заиграешься ты однажды в Бога. Что позволено Юпитеру… — Никакая ты не черепаха, — обиженно фыркнул Яр, — а самый настоящий крокодил. Старательный! Сначала цапнешь, а потом горькими слезами заливаешься, пережевывая. В этот раз во след удаляющейся спине смотрел уже Казьмин. Выражение на лице (Ярик не смог удержаться и не оглянуться пару раз) у него было сложное. Вот еще! Пару раз вышел Иисусом и тут же проповеди читать начал. Яр, между прочим, эту роль еще с 17-го года регулярно играет. С Аней было весело. Она говорила, что ничто не предопределено и нужно делать себя самостоятельно. И из вороны можно сделать сокола. Ярик старательно делал. 2020-й конечно слегка подпортил грандиозные планы. Сначала отвалившаяся после БЭКа изрядная доля верной публики — Аня утешала, что это все балласт, который только мешает прийти по-настоящему значимому зрителю, потом Ковид и изоляция — Аня и тут убеждала, что это лишь дополнительная возможность найти себя и свой путь в этом мире. Свой путь искался с трудом. Хорошо хоть дорогу, что в свое время показал ему Казьмин, никто не перекрыл. Стримы — спасение для безработного артиста. Он-лайн концерты и просто болталки ни о чем. Ну и пусть новый репертуар не совсем заходит публике, эксперименты вызывают оторопь у самых верных фанатов, а зритель предпочитает зависать на чуть ли не ежедневных стримах у Сашки. Жить было можно и даже в удовольствие. Лето дало надежду на возвращение к нормальному существованию. Ярик приехал в Москву и понял, что дико соскучился. По вредине Казьмину в первую очередь. Репы «Ночи Чудес», намечающийся сборный концертик от «Авансцены», аж целых два совместных стрима подряд. Сашка был абсолютно прежним. Скрупулезен в работе, надежен на сцене и абсолютно непостигаем в личном плане. Та самая открытая настежь книга, тайный смысл которой сможет понять лишь умеющий читать между срок, ну или в ультрафиолете. Ворона у него в подсознании насмешливо каркнула. Не помогает. Ярик затруднялся сказать даже с кем конкретно сейчас спит его друг. Рыжая дива Стоцкая или эффектная Сидорцова. Может с обеими? Или есть еще кто-то третий? — Ты похож на античную статую, — Ярик глядел на Казьмина и хотел его стукнуть. Больно. Желательно клювом и прямо по темечку. Мечты-мечты. — Что, звери кончились, ты перешел на неодушевленные предметы? — насмешливо спросил Сашка выпроваживая его после стрима. — Каменюка непрошибаемая! — Уж какой есть. Осенью виделись часто, но как-то бестолково. ИХС, концерты, МК, МЦ, фестиваль Утюпиных, пара болталок, но все время ощущалось какое-то не виданное прежде отчуждение. На сцене по-прежнему искрило, а вот за кулисами Яр был постоянно окружен командой, которую Сашка пренебрежительно называл свитой, и времени на общение просто не оставалось. Да Казьмин и не настаивал. Утыкался в телефон и игнорировал все вокруг. Ярик считал, что приятель завидует. У него-то не было такого замечательного Прайда, что готов был за своего льва (да-да, льва, а никакую не ворону!) решить все проблемы и порвать всех на мелкие кусочки. Пика ситуация достигла на КК, когда друзья выбрали себе разные гримерки. Аня уверяла, что провинциальный Казьмин просто не способен оценить тот стиль, что ее стараниями обрел Яр. Личный стилист, дорогие костюмы, подобранные аксессуары, пафосные манеры. — Ты стал похож на попугая, — подтвердил при случае ее слова Казьмин, — глупо и бесполезно идти против своей природы. Ты врешь, и ладно бы себе, но и публике. Этого не прощают. — А с каких это пор тебя волнует публика? Не про тебя ли недавно писали в твиттере, что ты рычишь на фанаток на служебке, Котик? — сладко пропел Ярик. — Рычу, но зато честно! За это в том числе и любят, — абсолютно по кошачьи фыркнул Казьмин, — а насчет котика — мимо, Яр. У меня на них аллергия. Удаляющаяся спина всем своим видом демонстрировала собственное превосходство. *Казьмин, а может ты и правда выхухоль? Орущая!* *Уж лучше выхухоль, чем павлин* В начале следующего года Ярик был вынужден признать, что в чем-то друг оказался прав. Да и проклятая ворона тоже. После ПентаЕлки предельно несчастный Ярик сидел на кухне друга и делал вид, что пьет чай. Хотелось чего-нибудь покрепче, но до того чтобы нажираться в одиночку он еще не опустился. Казьмин, насколько он вообще был на это способен, сочувствовал, но пить категорически отказывался. Не с его графиком позволять себе попойки. — Ну что ж ты так убиваешься, ты же так никогда не убьешься! — произнес наконец тактичный Казьмин, пододвигая к приятелю поближе очередную порцию крафтового мяса. Шоколадки — это конечно прекрасно, но белок для активной жизни полезнее, — может еще все наладится? — Неа, безнадега… Яр нахохлился и стал похож на ту самую пресловутую ворону. Казьмин спрятал усмешку и изобразил внимательный интерес. — Я так и не понял, что у вас там произошло. — Да ничего нового. Просто как-то внезапно понял, что серна — это та же коза, но по красивому… И я сам вороной ей не нужен, только чем-то более гламурным. — От сути не уйти… — неожиданно печально вздохнул Сашка и вдруг спросил, — а что плохого в том, чтобы быть вороной? — Ты меня видел. Это же убожество какое-то. — Много лет назад. Ты тогда и человеком, если честно, так себе выглядел. — Ну спасибо! — Погоди! Я не про то, — остановил вскинувшегося Яра Казьмин, — ты сам-то свою птичку давно видел? — Я не помню… — растеряно протянул Ярик. Летать он так и не полюбил, да и перемещался в последние годы исключительно на Чернобоке, а больше поводов перекидываться и не было. — Давай сейчас. Ярику и самому стало интересно, и он послушно перекинулся. Расправил крылья и вспрыгнул на спинку стула. Стул рухнул. Яр с громким криком перелетел на стол, сметя все с него на пол. — Ярик, блять! Руина! — Казьмин успел перехватить только кружку, чтобы она не разбилась, и теперь тряс мокрой рукой, — ты птеродактиль, а не нормальная ворона! — Кааар? — Зеркало в прихожей, — махнул рукой Сашка, — только лететь не вздумай, в дверной проем не впишешься. Ярик помогая себе крыльями (Казьмин выругался и попытался спасти хоть что-то из посуды) спрыгнул на пол и степенно пошел в указанном направлении. Отражающая поверхность в коридоре была шикарной — аж целых две створки шкафа в потолок. Из зеркала на Ярика смотрела вполне себе солидная птица. Он склонил голову в одну сторону, потом в другую. Расправил крылья. — Красавчик! Казьмин стоял, прислонившись к косяку, и, кажется, в кой-то веки не издевался. — Ты правда так думаешь? — Ярик перекинулся и теперь смотрел на друга снизу вверх. — Правда. Хотел бы и я быть птицей… — А ты? — Яр затаил дыхание. — О-бой-дешь-ся! — по слогам произнес вредный Казьмин и ушел обратно на кухню. Ярик загадал себе, что когда-нибудь обязательно научится держать спину так же прямо. *я надеюсь, что ты аксолотль! * — написал Ярик, когда узнал об операции. *что это? * *у них даже отгрызенная лапа отрастает, как новенькая, не то что какая-то бровь.* Скинул фотку из интернета и приписал: *а еще они бархатные на ощупь и улыбаются обаятельно* *я погуглил!!! Так бы прямо и сказал, что считаешь меня инфантилом* *???? * *это неотеническая личинка!!!»* *фейспалм* Ярик тоже погуглил и ехидно подумал, что диагноз-то Сашка себе поставил верный. Когда Казьмин предложил Баярунас Концерту организовывать свой сольник Ярик ликовал. Вот уж теперь дорогой друг совсем никуда от него не денется! Хватит тайн. Не хочет по-хорошему, будем придерживаться тактики Катона Старшего (про него и его тактику Яр узнал из случайного подкаста на ютубчике, включенного на сон грядущий). Отныне каждый сеанс общения на тему ли предстоящего ГиМа или обсуждения объявленного телевизионного проекта от Франдетти или рядового МКшного выхода Яр заканчивал одной и той же фразой: «И все-таки, я считаю, что ты должен мне сказать, кто ты». Сколько раз он напевал «Кто ты?» из того же МК можно было даже не считать. Казьмин бесился, скрипел зубами, иногда швырялся разными мелкими предметами (с переменным успехом), но упорствовал. Сдался он лишь к июню, когда Ярик под соусом необходимости подготовки к дуэтнику вселился на его территорию. Некоторое время Казьмин, конечно, прятался у Насти, но потом и сам осознал насколько глупо это выглядит. — Как же ты меня заебал, Баярунас! — в сердцах сказал он в очередной раз прослушав бессмертный хит про графа Монте Кристо. — На это и рассчитывал, — гордо подтвердил уже довольно успешный в своем деле продюсер. Упорство открывает любые врата. Никакой любви и рядом не стояло. — Зачем тебе это, а? — Я должен знать, мой Бог, я должен знать, — пропел Ярик на известный мотив. Казьмина оставалось дожать совсем немного и Яр чувствовал себя словно ребенок в новогоднее утро обнаруживший под елкой огромный подарок и уже даже развязавший ленточку. Сашка метнул на друга яростный взгляд из-под челки и, глубоко вздохнув, перекинулся. У Ярика не иронично упала челюсть. Такого он не ожидал от слова «совсем». — Доволен?! — рыкнул превратившийся обратно в человека Казьмин. — Сашка, что это?! — Джунгарик, — мрачно произнес Казьмин. Оценил степень обалделости на физиономии Баярунаса и пояснил, — хомяк я, ясно?! Хомяк! Либо кручусь, как опсихелый, в колесе, либо дрыхну в норке, куда стаскиваю всякие ништячки. А если жру много, то сразу же щеки из-за спины становится видать и пузо отрастает. — Саш, а как же Настя? — Ярик все никак не мог прийти в себя, — она же точно лиса… — Куда уж точнее…- Казьмин взъерошил собственную шевелюру и спросил — ты видел когда-нибудь, как мышкуют лисы? Ярик кивнул. На Animal Planet лисиков любили. — Ну и, как ты думаешь, у меня был хоть какой-нибудь шанс? — ой, а как же ты теперь? Казьмин меланхолично пожал плечами. — Да все, в общем-то, даже не плохо. Бодрит, знаешь ли, и за диетой следить не нужно. Мой хомяк так стрессует, что в кой-то веки скулы на физиономии и без контуринга проявились. Ну не сожрет же она меня окончательно? Осталось просто подождать пока наиграется. Ярик и хотел бы посочувствовать другу, но получалось только ржать. Боги, шесть лет он перебирал всех возможных хищников и не видел очевидного — няшный, пушистый, глазастый, домовитый и основательный Казьмин и не мог быть никем иным. — Хомяк и Ворона — дуэт на века! — Почему бы и нет? — ухмыльнулся Казьмин, — главное самим себе не лгать, а другие пусть хоть котиками считают, хоть крокодилами.