Реакции Fnaf 9

Санрайз/Солнце: Это было странно. Ты и сама это признавала, пока шла в Детский сад. Но ведь если мозг такую идею озвучивает, а сердце хочет веселья, да раздора, то и ноги как — то не сопротивляются. Нет, какая — то часть еще нормально мыслящего мозга тебе подсказывала, что « Т. И., ТЫ С ЭТОЙ РАБОТОЙ СОВСЕМ С КАТУШЕК СЪЕХАЛА! », правда тебе совсем не хотелось её слушать. И вот уже виднеется позолоченная статуя обитателей данного зала. Сегодня было не так многолюдно, как в прошлые дни и на ночную смену ни кого из детей не оставили, так что ты могла точно исполнить свою глупую просьбу… — Оу, Т. И., ты т — а — а — а — к давно ко мне не заходила, что я даже начал думать, что ты сменила место работы! — в привычной манере протянул Солнце. Ты почувствовала в его голосе искру задора, поэтому восприняла это как шутку. — Прости, у меня совсем не было времени на этой недели, — ты пожала плечами, усаживаясь на одну из подушек, и жестом предлагаешь сесть и другу. Снова завязывается разговор, но в этот раз ты не так сильно принимаешь в нем участие, молча кивая. Это, похоже, задело аниматроника, но он по — прежнему остался с добродушной улыбкой, но все — таки спросил: — Ты хочешь перевести тему или мне устроить небольшой спектакль для тебя, Т.И.? — Санрайз был как всегда полон энергии, и уже почти подхватил тебя подмышки, собираясь переместить поближе к сцене. « Я так понимаю, сейчас или никогда?... О, подари мне смелость Ареса и мягкость и нежность матери от Деметры! » — Я вообще — то пришла не совсем для этого… — А для чего?... Такое желание сродни чертовой смелости во время переговоров с Шайтаном в распитии вина. Подавно ли говорить, что как — то Моника тебя споила, а ты такое ей наобещала… М — да… Ну, она смотрит сейчас за всем по камерам, так что нельзя отступать… — Я хотела бы побыть немножко… мамой для тебя… Ты подняла смущенный взгляд на друга, у которого похоже даже брови не дрогнули. Наверное, принял за шутку? Ну… к сожалению это не она. И тебе это надо выполнить… — Хе — хе, никогда бы не подумал, что ты это скажешь. Но почему бы и нет? Что — то вроде игры? — рот Солнца расплылся в широкой улыбке, а затем он куда — то скрылся. Ты тут же повернулась к нему спиной, хватаясь за щеки, что полыхали от такого стыда. Затем заметив направленную как раз на тебя камеру, ты гордо выпрямилась, стараясь не показывать волнения и такого обволакивающего, словно облаком, стыда. — Эй, мам, ты разве не собираешься поиграть со мной? Ты инстинктивно обернулась в сторону писклявого голоса и замерла. Нет, ну ты знала, что у каждого здесь есть свои тараканы в голове, или, что там бывает в их механических головах? Киберблохи может? Нет, это не суть…. Суть в том, что У НЕГО ИХ БЫЛО В ДОСТАТКЕ! Нет, ну он выдал! — Мама! — опять послышался мастерски сыгранный голос аниматроника. — Ты так и будешь стоять? Я вообще — то играть хочу! Вот если бы он шепелявил, и ты бы не видела вот всего этого маскарада на нем: какой — то слюнявчик на шее, покрывало более похожее на футболку и забавные носочки — гольфы, — то точно бы решила, что это малыш! Решив, наконец, вступить в игру, ты гордо выпятила грудь и с самоуверенностью, которой бы позавидовал тот же Брут, двинулась навстречу новоиспеченному дитятко… Сначала тебе было крайне неловко играть такую роль с этим гиперактивным субъектом, особенно учитывая ваше сочетание в росте… Правда, уже совсем скоро ты втянулась в затею напарницы, превращаясь в самую настоящую мамочку. Ты играла с ним, будто с малышом, пока он закидывал в шутливой форме в тебя шариками из бассейна, пока ты, смеясь, просила прекратить « своего мальчика » так жульничать. Затем пыталась уследить за ним, стоило Санрайзу забраться вглубь одного из батутов, а потом он тебя испугал, появившись буквально за твоей спиной. Конечно, отдавшись своей роли полностью, ты отчитала аниматроника, не слишком грубо, но достаточно, чтобы он начал « хлюпать носом ». Ты даже передернулась от данной ситуации — слишком… реалистично что ли? Но из — за такой шалости не смогла долго злиться на Солнце, и, встав на возвышенность, погладила по голове, приговаривая, чтобы тот никогда так не делал. Он встрепенулся и предложил поиграть в прятки… К концу дня вы оба упали, как говорится без сил, ну это можно было больше сказать про тебя, чем про аниматроника, который теперь уж точно напоминал того самого « мальчика с шилом в заднице ». — Ха — ха, это было очень даже весело, Т. И.! Ты неплохо повела себя, как мама! — похвалили тебя, осторожно поглаживая по голове. Ты не удержалась, и крепко обняла Санрайза, приговаривая, что просто была бы счастлива такому сынишке, как он. Моника сидела с открытым ртом. Мундроп/Луна: Остаток дня ты провела все так же в компании Солнца, правда уже нормально, без всяких желаний напарницы. Но как говорится: « бойтесь темноты, детишки! ». Свет опять отключился, но ты даже не обратила на это внимание, так как к сбоям системы уже привыкла, и ко второй личности аниматроника тоже. — Кажется кто — то не спит хи — хи… а, это ты, Т. И., — переменился в лице Луна, наклоняясь. — Какими же судьбами или понадобились мои леденцы? Он говорил с легкой усмешкой, это стало его уже традицией, стоило вам завязать разговор. Рассказывать было бы совсем не интересно, поэтому решила показать все на деле. — Итак, ты мой сын, а я твоя мама! — громогласно произнесла ты, хватая « малыша » за руки. Представлял ли себе когда — нибудь Мундроп, что ему придется делать те же нелепости юного человечка. Нет, у него даже во время происходящего это не клеилось. Не смотря на свою гибкость и скорость, аниматроник еле поспевал за твоими действиями и всякий раз дергался стоило тебе назвать его « сыном ». Это начинало заставлять его раздражаться все больше и больше. Просто выглядело все не натурально. Так фальшиво и наигранно, что даже стало обидно. В отличие от своего собрата по разуму, Луна все же помнил некоторые моменты и во время так скажем прокрутки всех кадров Мундроп все чаще и чаще чувствовал, как его колотит от злости. Он был раздражен этим, ужасно раздражен твоими глупыми решениями. — Ну, как тебе? Не устал? — … с каких пор ты так ужасно исполняешь свои обязанности мамы? Мне уже жаль того мальчишку… Робот осел на одну из подушек, стараясь привести систему в норму от таких побегушек. Не привык наш Луна так бегать, он лишь изредка ловил нарушителей сна, пока остальные находились в царстве Морфея, а тут на те — то тебя заставят шарами пуляться, то гоняться за одной « ненормальной », а тебе даже убрать не дали за всем этим беспорядком! — А? Удивленный вздох и непонятная мягкая поверхность под головой застало Мундропа в очередной раз за сегодня врасплох. Нет, это не синтепон, он хорошо знал его на ощупь. Какая — то теплота, что аж через ткань просачивается. А затем прикосновение к деталям на лицевой пластине тонкими пальцами с бесцветным лаком, и опять отдающие теплом. — Знаешь, когда я уставала или не хотела спать, — тишину нарушил мягкий голос, — моя мама всегда приходила ко мне и ложилась рядом, и начинала что — то рассказывать, чаще какие — то сказки, да такие скучные, что глаза сами слипаются. И я вижу, что ты устал Мундроп. — Ты хочешь поменяться со мной обязанностями что ли? — скрипучий голос прошелся по залу, пока обладатель недоверчиво глядел на тебя. Вздохнув, проходишь вновь руками вдоль завитка в виде маски полумесяца, а он даже не дергается. Да, кажется, ты выбрала не тот путь с ним, совсем не тот. Слишком другой характер в отличие от Солнца подошли бы, наверное, другие игры. — М — да, не знаю, кто тебя этому научил, но я знаю больше, как вести себя с малышом. — И это говорит мне воспитатель из Детского сада! — Не повышай голос на ребенка — это правило номер один, — зыркнул строго на тебя робот, пока ты удивленно вскинула брови. Затем Луна стал своим скрипучим голосом рассказывать о тонкостях « материнского мастерства », приводя то какие — то глубокие, чуть ли не философские факты, и совсем уж известные. Но судя по раздраженному тону аниматроник видел в тебе какого — то глупейшего человечка. -… хоть к концу исправилась, заметила — таки, что ребенок — то устал, — пробурчал аниматроник. — А теперь, исходя из того, что я тебе рассказал, подбери историю, которая сможет меня « убаюкать ». С этими словами Мундроп устроился по удобней и прикрыл глазницы. Ты уже поняла, что лучше молчать и не шелестеть своим голосочком, пока аниматроник вышел в оффлайн… Уж такой характер у твоего чада… Солнце по утру не мог понять, почему при пробуждении всегда невыносимая боль в голове из — за смены сущности, вдруг не появилась. Диджей/Музыкальный парень: Часто забегая к нему, ты все чаще замечала насколько аниматроник погряз в своей работе. Практически не отвлекаясь, записывал новые треки для главной четверки, так как, судя по голосованию, проведенному для улучшения комплекса, большинство посетителей отметили, что стоит обновить набор песен. И это привело к загрузке приятеля. А еще нельзя забывать про то, что Диджею нельзя отходить и от своей официальной работы. Еще в прошлом месяце его корпус прямо — таки блестел от софитов и жара помещений, а что же сейчас? Мало кто замечает что — то за роботом, за куском металла. Как сереет корпус, как все меньше и меньше он отдается эмоциям и атмосфере. Как медленно начинает ненавидеть свое хобби. В один день ты просто не смогла терпеть этого. И решилась помогать, в том, в чем даже не смыслишь, но и продолжать смотреть на потухающий огонек в глазах друга совсем уже не выходило. Конечно, паук вначале отмахивался, мол, сам справится, но потом выслушивал нотации. И по итогу согласился на твою помощь своим злободневным кивком, ведь и так вечно молчаливый Музыкальный парень со всем этим балаганом уже практически не издавал ни звука, точно онемел. Да, в первый день тебе казалось, что твоя идея провальная, ведь по итогу дня нормальной мелодии так и не вышло, но опускать руки вовсе не собиралась. Напротив лишь раззадорилась, закатывая рубашку повыше, и снова становилась у устройства рядом с другом. Диджея же заставляла, когда видела, что тот уже совсем ни какой, идти на подзарядку или же оффлайн, и тот немного сопротивляясь, как это свойственно некоторым детям, все — таки уходил « в кроватку ». Трудно было не сказать, что ты не только окружила заботой Музыкального парня всего, но и тактически выгоняла надоедливых проверяльщиков. Их: « Когда будут готовы новые хиты?! » — ты бы запихнула подальше в глотку, особенно тому рыжему доходяге, что высказался о слишком долгом режиме сна у паука. Да, да, а то, что этот паучок делает для них то, что ни один из них уж точно не повторит? — Я слышал, что совсем скоро наступит День Матери, — в один из вечеров заговорил он. — Можешь рассказать какие чувства и ноты нужно описать в треке?       Диджей испытал это на себе. И… ему это понравилось… Праздник был в самом разгаре и вдруг отбивается по стенкам зала новая песня на этот день от нашей группы. Несвойственная для глэмрока. Слишком нежная и трепетная, как для заведения, но от того наоборот та самая. Под чарующий голос солиста дети дарят своим матерям подарки, поцелуи и слова о том, что она самая, самая в этом мире. И некоторые даже не сдерживают слез от этого, размазывая рукой помаду и тушь, пока их маленькое счастье заливисто смеется, протягивая саморучную открытку. А Диджей лишь улыбался, наблюдая за развернувшейся картиной, как всегда молчаливо благодаря вдохновителя — свою « мамочку ».       Ванесса/Ванни и Грегори: Город планомерно затапливало уже третий день подряд, и синоптики обещают продолжение дождей до среды. Да, остается ждать — то всего 2 жалких дня и погода придет ( наверное ) в свое нормальное состояние, но теперь — то некоторые из сотрудников не могут пробраться нормально домой. Ты обильно наслушалась сегодня от Моники, какие там страсти творятся и что она уже жалеет, что ваша команда не поменялась сменой со 2 бригадой. Правда ты не могла понять, чего девушка — то злиться — будто работы бы убавилось или как будто в квартире при таком условии погоды легче? Твоя смена закончилась пару часов назад, поэтому ты сейчас находилась у себя в офисе в компании Грегори, листающего какой — то толстый фолиант с кучей закладок. — И как тебе книжка, Грегори? — откинувшись на спинку кресла, лениво спросила ты. — Как ты могла это вообще читать? Такие названия… забубенные и эти все смеси… бррр, — мальчик развернул к тебе книгу и перед твоими глазами показались различные рисунки растений и рецептов отваров. — В твоем возрасте, я собиралась поступать на врача, Грегори, — приоткрыв один глаз, ответила ты. — Ну а что? Я уже в 12 лет могла приготовить такой хороший отвар, что ко мне все соседки обращались, чтобы унять кашель! Шатен вскинул брови, а затем снова уставился в книгу и сказанул: — Теперь ясно, почему я твой почерк не разбираю — ты же собиралась на врача,.. Т. И., — твое имя он произнес с опозданием, будто смутился, а ты же возмущенно фыркнула. — Вообще — то… От не предвиденного спора вас отвлек стук в дверь. Кого могло сейчас занести, ни тебе, ни Грегори не представлялось. Сейчас — то большинство на своих сменах и им уж точно не до тебя. Попросив Грегори открыть, ты и сама пошла за ним, с любопытством наблюдая за открывающейся дверью. На пороге же стояла промокшая до нитки Ванесса, сжавшись, будто мышь перед котом. Светлые волосы прилипали к лицу, расположились на плечах, полностью скрывая их. — П — привет, Т. И., Грег-гори, — послышался громкий чих со стороны подруги. Окинув взглядом Несси, ты быстро пришла к выводу, что сегодня ей точно будет не до обхода, и последующие несколько дней тоже. — Грегори, спустись, пожалуйста, на этаж к Фредди, и побудь с ним, ладно? Не хватало, чтобы и ты заболел, — ты присела перед мальчиком, передавая свой запасной пропуск. — И чтобы без приключений, в виде шастаний к Чике или Санрайзу, — пригрозила ты. — Хорошо… — кивнул подросток, пока ты поцеловала его в лоб на прощание. — Если что — то будет нужно от меня, скажешь? — Конечно, а сейчас ступай, не привитый ты наш. Как только фигура Грегори скрылась за дверью, ты вернулась к гостье, одежда, которой уже создала целую лужу на белоснежном паласе. Но тебя сейчас это волновало в меньшей части, так как внимание стоило переключить на подругу. — Кидай верхнюю одежду, я сейчас наберу горячую ванную — тебя нужно согреть. Ванесса кивнула, а ты прошествовала в ванную комнату. Потянулась к шкафчику, где в ряд стояли настойки и совсем недавно сваренные отвары и масла. Пробежалась быстро глазами по названиями и отыскала нужные. — Можешь входить, — позвала ты Ванессу, а сама вновь проверила все ли на месте. Шлепанье босых ног, а затем звук плеска воды об пол. Девушка снова чихнула. Совсем не смущаясь, ты подошла сзади к блондинке, и попросила нагнуться, чтобы втереть ей согревающее масло. Та послушалась, подставляя тело в управление твоих рук. Ты вздохнула, увидев рубцы и синяки на коже. Они были давними, как раз месяц назад, нанесенными тобой, чтобы спасти Грегори от Ванни. Кожа у нее, кстати, нежная, видно стала следить за собой, но испещрена ранами прошлого. Эвкалиптовая соль отлично помогала при таких случаях, особенно часто ты пользовалась этим рецептом, когда точно так же, как и Несси, попадала под дождик. Ты слышала, как грудная клетка Ванессы потихоньку втягивает свежий воздух и уже не так шмыгает носом. « Похоже, правильный выбор, не зря экспериментировала столько » — Вставай, Несси, уже больше 15 минут прошло. Блондинке, судя по лицу, пришлась по вкусу ванна, и та, промычав что — то неразборчивое начала вылезать из уже остывшей воды. Обтерев девушку полотенцем и высушив непослушные волосы, розовые пряди которых стали уже не такими яркими и сочными, достала одежду. Одев Ванессу, ты, положив руку ей на спину, чтобы в случае чего подхватить, вышла в офис. — Я уже постелил для неё постель, — мальчишеский голос раздался у тебя прямо под боком. — Грегори?! Ты что тут… — Да, да, я знаю, но Фредди увезли на тех — осмотр и я вернулся обратно, — быстро объяснил подросток. Он был смышленым, и быстро выкручивался из таких ситуаций. — Ладно… — потерла ты виски, смотря на компанию. — Несси, просто возьмешь капли с моего стола, они отлично помогают против насморка, и если вдруг не сможешь дышать ингалятор попросишь у Грегори, он у него в ящике. — А ты куда, Т. И.? — присев на диван, спросил Грегори, смотря на то, как ты напяливаешь форму. — Я же совсем тебя не кормила, да и Несси есть, наверное, хочет, — уже на выходе выкрикнула ты. — Я туда и обратно, милый. В комнате воцарилась тишина, не то, чтобы давящая, скорее немного неловкая. — И как ты так угодила? — В ротор попала грязь, и пришлось кинуть машину на одну из самых дольних стоянок. Апчхи! — она закрыла рот рукой. — Будь здоров, Ванесса, — повернулся к ней он. — Спасибо. Несмотря на прошлые их встречи, после освобождения от второй личности Несси и правда предстала перед мальчиком совсем в другом свете. Вечно нервная, строгая и лишь иногда веселая Ванесса превратилась в ту самую Несси, которой она является: веселой, жизнерадостной, неуклюжей девушкой с россыпью веснушек, которых становилось все больше. — Т. И., наверное, опять принесет что — то полезное, чтобы я не убивал свой желудок, как она говорит… — вслух размышлял Грегори. — Слушай, — потерев нос, вдруг начала охранница, — а почему ты так часто запинаешься, когда называешь её по имени? — Кого « её »? Т. И.? — переспросил шатен. — Ага, я же вижу, что ты хочешь назвать её по — другому. У обоих вертелось на языке одно слово. Действительно, хоть и прошел всего лишь месяц вашей жизни вместе, но мальчик испытывал сильную привязанность к тебе, уже тогда, когда вы вдвоем вышли из адского комплекса. Он вроде должен был радоваться тому, что, наконец, на свободе, подальше от этого кошмара, но в тоже время в этом « кошмаре » ты и продолжишь оставаться. У Грегори тогда защипали глаза, хотелось плакать, уже в который раз за ту ночь и утро. Здесь вам придется расстаться и куда же он? Опять сбегать из приюта? И к кому же? Снова сюда, надеясь, что ты и в этот раз поможешь? Вряд ли. Чудес, даже таких мимолетных в его жизни, не бывает дважды. — Пошли, Грегори, я тебя отведу к себе. Он не веря, осторожно тогда сжал твою ладонь, всю в синяках, ссадинах, и даже « пробоиной » от ножа Ванни. Ты тогда так улыбнулась, что Грегори до сих пор не может описать твою улыбку. Но она была однозначна теперь для мальчика самой любимой. — И даже после усыновления ею тебя, ты не можешь назвать её « мама »? — Несси взяла в руки лекарство. Кое — что, кстати, этих двоих связывало — оба сироты и оба никогда не ведали о родительской любви. По правде говоря, однажды Ванесса, завидев тебя в фартуке, вспомнила свою матушку. Воспоминания были смутными, девушке был лишь год от силы, но тот пестрый фартук в желтый цветочек она запомнила на всю жизнь, и как мама опускала брови, стоило ей увидеть мужа, как обычно не в себе. Ты же делала точь — в — точь, как она, когда расстраивалась. — Может, попробуешь? Как только ты окажешься в дверях, уже собираясь представить по блюдам ваш сегодняшний поздний ужин, сначала заметишь, как подруга подталкивает ребенка к тебе, а затем его румянец во всю щеку на загорелой коже. — Мама, д — давай помогу с пакетами…