Холод

- Мисс Лангс, вы в порядке? Дворецкий тактично постукивает в дверь, вырывая девушку из оцепенения. Он что, всё ещё работает на них? Родители ему едой платят что ли? Мирайн разминает затекшую шею и лишь после этого отвечает: - Всё хорошо, Араил, я в норме. - Вы не спустились к ужину, принести блюда к вам? - Я думала, что мы собираемся за ужином только когда… - Так и есть, он здесь. Девушка встаёт со стула, мимолётом окидывая взглядом чертежи, над которым работала весь день накануне. Хочет сразу подойти к двери, но всё же медлит, скидывая все свои зарисовки на флэшку, и лишь после этого открывая дверь своей спальни. - Он ещё у нас? - Да, передать, что вы спускаетесь? - Нет нужды. Лучше выполни поручение, пока ты ещё у нас, - она протягивает дворецкому флэшку, запечатанную в небольшую коробочку с электронным замком, - передайте это господину Илоджио Фарсе в кратчайшие сроки. - Фарсе? Сыну магната Абарайи Фарсе? - Именно. Мы… учились вместе, за ним был один должок. Дворецкий поджимает губы, но всё же кивает Мирайн обходит его, направляясь к лестнице вниз, решив всё же не упоминать, что долгом была реабилитация от наркозависимости, которую он прошел с её подачи. Они тогда что-то вроде встречались, и не то, чтобы она как-то особо заботилась о нём, эй, ты можешь портить своё тело чем угодно, но вот богатенький папа не желал давать деньги, покамест сын не вылечится от своего пагубного пристрастия. И Мирайн на тот момент это не сильно устраивало. В любом случае, сейчас у Илоджио была своя галерея в столице, он делал всякие разные маски для всяких разных знаменитостей на их всякие разные мероприятия, и сам зарабатывал очень даже неплохо и без своего отца. Девушка перепрыгнула через пару полу-сгнивших деревянных ступенек (кто сейчас вообще дерево использует?) и оказалась в гостиной. Теперь всё стало на свои места: и дворецкий, внезапно появившийся на пороге её комнаты, и самое дорогое мамино платье, которое сейчас было на ней, и трезвый вид отца, почти не посматривающего на бутылку виски в серванте. - Солнышко, ты опоздала к ужину. Ив улыбнулась, и двинулась было к дочери, но щелчок пальцев остановил её. - Это потому что её никто не позвал, пустоголовая. Мужчина, сидевший в кресле, был в возрасте уже не первый год, но всё ещё оставался тем самым человеком, которого можно было боятся до полусмерти. Джабедая Огаль был мужчиной, состоящим из квадратов: квадратная челюсть, квадратный торс, фигура в целом, и соблюдая все свойства квадрата был таким же прямым. Он и в молодые годы, по рассказам, не отличался простотой характера, но к старости, после всего пережитого за долгие десятилетия, общаться с ним стало практически невозможно. Лишь выполнять приказы бывшего военного. Хотя, как известно, «бывших» у военных не бывает. - Папа, я… - Ты за ней не следишь, никогда не следила. Это из-за тебя тогда… тогда… - Джабедая осёкся и пристально посмотрел на внучку. - Мира, детка, здравствуй. - Здравствуй, дедуль. На этот раз улыбка Мирайн была почти что искренней. Она сделала ещё парочку широких шагов и оказалась в крепких объятиях старика, больше походивших на удушение. - Тебя здесь совсем не кормят? Ты точно похудела ещё на несколько кило. - Бабушка, как я могла тебя спутать со своим дедулей Джеем? - Ох, получишь ты у меня, мартышка. Джабедая хрипло рассмеялся, хлопнув девушку по плечу. - Пойдём пройдёмся. Июльский вечер выдался тёплым, но не душным, один из таких, который сам приглашает на прогулку. Старик с девушкой завернули за особняк, скрывшись в кустах, которые уже давно никто не остригал, и Джабедая громко вздохнул. - Как давно вы вернули Араила на работу? - Я так понимаю, что сегодня. - Она меня за дурака держит?! – лицо мужчины покраснело, так что даже легкий ветер не мог остудить весь пыл. – Думает, что я не замечу отсутствие денег, пока она напяливает на себя дорогие цацки, приводит в порядок пьянчугу-мужа, и возвращает прислугу, которой давно нечем платить? - Ты же знаешь маму, - пожала плечами Мирайн, разглядывая заросшие кусты с розами. - Знал её. Растил сам, и росла она другой. - Такой как я? Мирайн улыбнулась, но холодный взгляд Джабедаи свёл её улыбку на нет. - Нет, ты ещё хуже. Они прошли ещё пару метров в тишине, прежде чем, Джабедая продолжил свою мысль. - Мирайн, я люблю тебя всем своим стариковским сердцем, и я знаю, что ты не виновата в том, что произошло, но из-за этого… - … поехала головой? – улыбаться перехотелось, так что девушка вернулась обратно к своему незаинтересованному голосу. - Нет, но… но психолог тогда тебе был нужен. Думаешь, я не замечаю, какой ты стала? Моя детка Мира была лучистым солнышком, а потом… -… потом её похитили, и в плену психопат-похититель заставил убить свою няню, дедуль, я была там, участвовала в этом вообще-то, забыл? - Вот видишь, о чём я говорю? – Джабедая остановился и развернул Мирайн лицом к себе, - ты говоришь об этом так, будто ничего страшного в этом нет, будто та няня не заменяла тебе никудышную мать, которая выросла из моей дочери. И самое ужасное в этом то, что я сомневаюсь в правдивости того, что тебя заставляли это делать. У старика выступили слёзы, и Мирайн чуть не закатила глаза. Вот от кого не ожидала. - Мира, я так люблю тебя, после смерти Рагна у меня не осталось никого ближе тебя. Я думал, что тренировки помогут тебе, сделают тебя сильнее, выносливее, чтобы ты смогла постоять за себя, но сейчас… сейчас мне кажется, что я вырастил монстра, машину без чувств, которая к тому же ещё и умеет убивать, и я… - Ты видел, - внезапно перебила его Мирайн, прищурив глаза, - ты как-то узнал о том, что произошло несколько дней назад. Джабедая поджал губы, вглядываясь в глаза внучки, но, видимо, не найдя в них того, что искал, вновь вздохнул: - Тебя засекла камера одного из участков Гвардии. В тот вечер там дежурил один мой хороший приятель, он узнал тебя и по старой памяти сначала позвонил мне, не сообщив об этом начальству. Скажи спасибо, что я уговорил его замять это всё. - Спасибо. Девушка пожала плечами и это окончательно вывело старика из себя, потому что в следующую секунду в саду раздался крик: - Я не оправдываю того мерзавца, который хотел… хотел… хотел надругаться над тобой. Но то, с какой жестокостью, с каким холодным садизмом ты расправилась над ним – Мирайн, мне стало страшно! Я видел записи, Мира, это была не моя внучка. Я всегда учил тебя, что закон превыше всего, и… - Закон забрал у тебя сына. Джабедая опять осёкся, не находя слов. Резонирующий с его пылкостью холод ударил прямо в точку. - Не смей… - Я просто говорю то, что было, и ты никак не можешь изменить этот факт. Я благодарна тебе за помощь, но мне всё равно, я не боюсь тюрьмы. Когда Мирайн развернулась, чтобы уйти, Джабедая лишь судорожно выдохнул, будто не мог больше сдерживать в себе этот воздух. - Мира, я лишь жалкий старик, который потерял своего сына в его смерти, потерял дочь на её жизненном пути, и который отчаянно пытается не потерять свою единственную внучку. Слова повисли в воздухе, но своего слушателя не находили. - Я всё ещё люблю тебя, дедуль. Но ты прав, тогда меня нужно было отвести к психологу. Джабедая так и остался стоять в саду, не думая возвращаться обратно в дом. Уж о чём он думал - догадаться было не сложно. Но Мирайн ничего не могла сделать, не могла помочь. Она уже такая и поздно что-либо делать. Когда Мирайн вернулась к себе в комнату, то на её письменном столе уже лежало послание, с графической аккуратной подписью Илоджио. Девушка вставила адаптер в коммуникатор и теперь уже увидела лицо самого парня, отмечая, что за время, пока они не пересекались, тот успел набрать вес. «Не вопрос, Мира» - говорила его голлопроекция – «Будет готово к концу недели, вышлю тебе почтой». «Тук-тук» - раздаётся в голове. Девушка улыбнулась.