Одержимость

— Libera animas, — шепчет Джо едва слышно, но стены ловят звук, отражают, возвращают троекратно усиленным, пронизывающим и вибрирующим в позвоночнике, в голове, во всем теле. Он закрывает глаза. Он жмурится. Он не хочет быть здесь, не хочет повторять это, но он должен, должен должен. Джо знает, что такое срываться. Джо Мендоза очень хорошо знает, что такое срываться, и знает /верит/ /надеется/, что те времена давно прошли. Еще Джо Мендоза знает, что они никогда не пройдут.  — Libera animas omnium, — пробует он снова, и слышит не свои слова, но смех. Хрусткий, дрожащий, хрустальный, едва различимый и оглушительно громкий он растет внутри, растекается по венам жидким очищающим пламенем, концентрированным, неразбавленным наслаждением. Джо хорошо знакомо это чувство. /Героин был слабее/ /Героин был…/ Он сглатывает и упирается лбом в сложенные руки, грани распятия впиваются в кожу, он чувствует Иисуса в своей ладони, каждый изгиб прибитых к кресту ног, каждую складку на искаженном мукой лице. Это не должно быть так. Не должно. Все прошло хорошо. Демон ушел. /демоны, думает он, никогда не уходят/  — Libera animas om… — он давится и кашляет. Слова застревают в горле, он не может заставить себя произнести их, не вслух. Не дальше двух первых. /освободи души, думает он, освободи мою/ Он не может быть свободен, никогда, никогда больше. Он не должен. Он вручил себя в руки Господа, он сам. Он должен удержать себя на этой грани — не за ней. Он слышит шаги.  — De poenis inferni et de profundo lacu, — шепчет Джо неожиданно для самого себя и встает. Распятие ударяется о дерево пола. Джо слышит звук. Он растет и множится, он бездна, он крики грешников в адских котлах, он смех самого Дьявола, он слезы Господа. Джо нет дела до этого звука. Ральф смотрит на него. Джо нет дела до тревоги в его взгляде. Жидкий огонь струится по венам, демоны смеются и пляшут в его голове, слова молитв спутаны и неполны. Джо шагает навстречу, взгляд Ральфа прикован к распятию на полу, но это не имеет значения. Джо чувствует Спасителя в своей ладони. /он чувствует Создателя в себе/ Ральф смотрит на него, смотрит, как он раздевается, смотрит, пока последняя часть одежды не падает на землю, смотрит, пока Джо опускается на пол, ложится, прикусывает губу. Тело Спасителя, распятое и застывшее в вечности впивается Джо в основание шеи. Создатель внутри него, пламенный и всемогущий. Судия смотрит на него пылающими глазами. /они должны быть триедины/ Джо закрывает глаза и разводит колени.