Тейрины

Джен
PG-13
Завершён
40
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
40 Нравится 4 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

***

      У Логэйна Мак-Тира есть отвратительная привычка сравнивать всех Тейринов с Мэриком. К его досаде, что Алистер, что Кайлан, почти копим отца, и дело отнюдь не в волосах, которые Алистер нарочно срезал кинжалом, чтобы его сходство с королём не было таким явным.       Кайлан всё ещё ребёнок: пересказывает легенды, байки, слухи, сказки, много смеётся и редко бывает серьёзен. Мэрик был таким же, в самом начале их длинного пути возвращения трона Ферелдена законному королю. Только Кайлана нельзя заткнуть криком или ударив (крик будущий король Ферелдена понимал лучше всего), его нельзя поцеловать, притянув к себе за длинные светлые волосы, чтобы перестал донимать глупыми историями. Кайлан сын Роуэн, муж его дочери и король, а Логэйн не имеет права порочить память Мэрика.       Кайлан говорит слишком много, слишком не по делу, и Логэйна это злит. Он не собирался снова становиться нянькой, как был Мэрику, но все почему-то уверены, что тейрн Гварена подходит на эту роль как никто другой, и мнение самого тейрна не учитывалось. Логэйн много раз собирался уехать в Гварен, но Кайлан уговаривал его совершенно по-мэриковски, смотря прямо в душу несчастными щенячьими глазами, разве что на колени не падал. И Логэйн, как и тогда, остаётся.       Кайлан убалтывает его рассказами про переговоры с Антивой (которые проводила Анора, потому что тейринское обаяние хорошо на поле боя, а не в политике), Логэйн поначалу даже слушает, но когда Кайлан заикается о союзе с Орлеем, пока только торговом, Логэйн резко перебивает, напоминая, что Орлей всегда был и будет их врагом. Кайлан дуется, раздосадованный, что Логэйн всё никак не забудет оккупацию, и до того похож на Мэрика, что Логэйну дурно. Логэйн старается поменьше смотреть Кайлану в глаза и анализировать его, чтобы не думать о Мэрике лишний раз. Кайлан, подобно отцу, даже не обращает на это внимания.       В Кайлане ничего нет от Роуэн, яркой, сильной, настоящей ферелденки, способной заткнуть за пояс собственного отца, Мэрика и целую армию. Мэрик ей восхищался, чуть ли не боготворил и неизменно подчинялся. Роуэн принимала это как должное и руководила принцем, исключительно с благими побуждениями, не видя за другом детства будущего мужа и лидера страны. Кайлан мягче матери, податливее, он словно медь, им проще управлять, чем Анора пользуется, с теми же благими намерениями, что когда-то Роуэн. Забавно, как его дочь похожа характером на юношескую любовь, хотя видела Роуэн только на семейном портрете Тейринов.       Алистер тоже много говорит, много суетится и никогда не уверен в себе. Он боится ответственности, не знает своего места и отпирается всеми силами от навязанной судьбы. Мэрик, доведённый до отчаяния, потерпевший поражение и ещё не знающий, что из двух зол всегда выбирают долг, был таким же. Он не хотел становиться королём так скоро, боялся всех подвести и никак не мог выйти из тени Мятежной королевы. А Алистер не может выйти из тени Мэрика. Создатель чертовски ироничен.       У Алистера те же щенячьи глаза, что у брата и отца, когда он бочком подходит к Логэйну в лагере, и, тысячу раз извинившись, признаётся, что тейрн герой его детства. Логэйн удивляется самую малость. Дети, выросшие на рассказах о Мэрике-Освободителе и Герое реки Дейн, кумиром выбирали всегда первого. Оно и понятно, Мэрик в своих сильверитовых доспехах уже не человек, он богоподобен, великодушен, щедр, всегда на защите добра и против зла. Логэйн рядом казался грубым неотёсанным крестьянином и примером для подражания точно не являлся (и никогда не стремился, в отличие от Мэрика, гнавшегося за бестелесным идеалом всё правление). — Надеюсь, ты не пытаешься польстить генералу королевской армии? — Ни в коем случае! — Алистер давится возмущением и тут же краснеет до ушей, поспешно извиняясь за несдержанность. Логэйн усмехается краем рта.       Алистер сын своего отца и честен до безобразия. Кайлан похитрее, пусть и ненамного. Логэйн убеждается в этом, когда находит его письма к императрице Орлея и с трудом сдерживается, чтобы не вытащить мальчишку за ухо из королевского шатра и не устроить долгую выволочку с воспитательными пинками. В молодости он бы просто подошёл к Кайлану и дал ему под дых, как обычно решал споры с Мэриком, но он уже не молод, Мэрика больше нет, а Кайлан, при всей своей похожести на отца, сносить унижение также просто не будет. Чтобы не говорили банны, отцом Кайлан Логэйна никогда не считал, как и Логэйн его сыном. Отношения между ними были сугубо рабочие, с поправкой на неуёмные попытки Кайлана довести тейрна и желание самого тейрна вставить мозги коронованной особе на место. Анора его желание, безусловно, разделяла, но напомнила отцу в письмах, что Кайлан не воспримет его воспитательный разговор всерьёз. Логэйн признал правоту дочери и на интрижку Кайлана временно закрыл глаза. Не в Остагаре им выяснять отношения.       Алистер лип к Логэйну как банный лист. То тут, то там Логэйн видел его отливающую медью макушку и любопытные глаза, неотрывно следящие, стоило ему выйти из своего или королевского шатра. К его чести, мальчишка не пытался Логэйна разговорить, понимая субординацию, но смотреть влюблёнными глазами ему это не мешало. Логэйн думал, что так вели бы себя церковники, если бы Андрасте внезапно воскресла. Мэрик страдал от культа вокруг матери, боготворил Роуэн, но как-то не пытался проделать тоже самое с Логэйном. Ощущать себя чьим-то богом для тейрна было странно и он не знал, что в таких случаях делать. — Ты так и продолжишь на меня пялиться, Страж? — Ой, — только и сказал Алистер, залившись краской. Логэйн скрестил руки на груди, невозмутимо наблюдая чужое смущение. Наверняка сейчас Алистер хотел провалиться сквозь землю и чтобы Логэйн никогда его больше не видел. — П-простите, тейрн Мак-Тир, я– — Ты слишком много времени тратишь на то, чтобы пожирать меня глазами. Твоему наставнику не понравится, когда во время битвы выяснится, что ты совершенно к ней не готов.       Красный как маков цвет, Алистер только беспомощно кивает, уставившись себе под ноги. Логэйн вспомнил Мэрика, как тот извинялся перед ним, также краснея и не смотря в глаза. — Простите, тейрн, — снова извиняется Алистер, начав копать носком сапога небольшую лунку во влажной земле. — Только Дункану не говорите пожалуйста, что я вот так… Он во мне страшно разочаруется и отправит обратно в Церковь.       «Только Роуэн не говори, что я снова напортачил, хорошо, Логэйн? Она будет во мне страшно разочарована и снова начнёт вспоминать мать. Ну пожааалуйста, Логэйн, тебе сложно что-ли?»       Логэйн даже ждёт, когда Алистер скажет: «тебе сложно что-ли?», но тот, естественно, ничего подобного не говорит и после нескольких бесполезных попыток вернуть достоинство, наверняка решил, что пал в глазах тейрна ниже всякого гнома и подумывает о бегстве. Логэйн делает шаг к нему и поднимает голову Алистера за подбородок, сжав пальцы. Он частенько делал так с Мэриком, уже не вспомнить, когда именно это стало привычкой.       Замерший от испуга Алистер в глаза смотреть боится. Логэйн сильнее сжимает пальцы и бесстрастно приказывает: — Смотри на меня, Страж. Я не страшнее порождения тьмы.       Алистер удивительно быстро подчиняется. Логэйн подозревает, что он даже не услышал, занимаясь самозакопанием, но чужой голос прозвучал как команда. Ферелденцы все до единого похожи на мабари.       Испуг во взгляде Алистера сочетается со стыдом и желанием пойти на край света. Логэйн знает, к чему приводят подростковые влюбленности, поэтому, помучив Алистера осуждающим взглядом, отпускает, сказав сурово: — Если не хочешь, чтобы тебя отправили в Церковь, выполняй свой долг. Прислушайся к моим словам и прекрати наконец изображать мабари. У вас это слишком натурально получается, — у каких именно «вас», Логэйн не уточняет. Но думает о Мэрике и Кайлане.       На следующий день Логэйн наблюдает, как Алистер тренируется на одном из солдат. Храмовничий стиль боя совсем не к месту, но мальчишка по ходу спарринга его корректирует, подстраиваясь под противника. Но рыцарствовать не перестаёт, не делает слишком сильных подсечек, подножку не ставит и смиренно ждёт, когда солдат встанет на ноги. Логэйн закрывает глаза и видит шуточный бой с принцем, когда Мэрик пытался сбить с ног «по-рыцарски», а Логэйн неизменно оказывался у него за спиной с кинжалом. Тогда он напомнил принцу в очередной раз, что они не на турнире и игра в благородство быстро закончится его смертью. Нужно будет сказать это Алистеру, пока ему голову порождение тьмы не снесло.       Кайлан обожает рыцарские турниры Орлея, с их помпезностью, размахом, реками дорогого вина и достойными рыцарями, мечтающими стать шевалье. Логэйн, слушая иногда его длинные речи про Орлей, вспоминал, как те самые шевалье, чьим талантом Кайлан так восхищался, грабили и убивали мирных ферелденцев, не участвовавших в войне. Ему хотелось сказать всё что он думает, но знает, что Кайлан его не услышит. Мэрик был таким же.       Эти двое так чертовски похожи на своего отца, при всех различиях, что Логэйну становилось тошно. Он спрашивал у себя, взывал к покойному Мэрику, почему? Это не конкретный вопрос, что-то абстрактное, к чему Логэйн надеялся то ли найти, то ли получить ответ. С каждым днём в лагере ему становилось всё труднее находиться рядом с Кайланом. При всей похожести на Мэрика, он был глупым летним ребёнком (из которого Мэрик в конце концов вырос), слушавшим всё детство одни сказки и баллады. Эта детская наивность погубит и его и всю армию, вместе с Логэйном.       Логэйн имел отвратительную привычку сравнивать всех Тейринов с Мэриком и эта привычка убила в нём что-то очень важное, когда он скомандовал трубить отход под Остагаром. Он был уверен, что предал Мэрика, но спас Ферелден.       Эта уверенность продержалась не больше двух недель. Алистер Тейрин выжил.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.