*за день до Рождества*
—Камера! Микрофон держи нормально, ради Мерлина! Итак, готова?—оператор, заметив утвердительный кивок головы, продолжает,—Мотор! Начали! Девушка стоит посреди улицы в белоснежной рубашке и утончённой юбке чуть выше колена. Сама Пэнси Паркинсон никогда бы в своей жизни так не оделась. Магическое телевидение появилось совсем недавно, но уже имело огромную популярность. И когда девушке предложили быть первой телеведущей во всём магическом мире, она не задумывалась, что нужно будет исполнять все прихоти руководства. Однако Пэнси очень любила свою работу. Всей душей. Да и в каждом кадре, несмотря на уж слишком для неё строгую форму, получалась идеально. Вся Паркинсон была идеальна: длинные чёрные волосы, большие глаза, припухлые губы, тонкая талия, широкие бёдра… —Всем привет! Я-Пэнси и это первая программа магического телевидения: «ВОСКРЕСНИ ВМЕСТЕ С ПЭНСИ!» Оператор Майкл еле-еле сдерживается, чтобы не засмеяться от того, с каким воодушевлением произносит это целомудренное название Паркинсон. Актёрская игра на высшем уровне. —Как вы помните, мои дорогие зрители, в этой программе мы с вами путешествуем по магическому миру. Да-да! По всему миру!—Пэнси выделяет слово «всему», хотя пока что они побывали только в самом Лондоне, Париже и на побережье Италии,—Но почему же я тогда стою здесь, в знакомом для всех Лондоне,—Паркинсон прикрывает ладошкой левую сторону губ и продолжает шёпотом, пока оператор приближает камеру к её миловидному личику—спросите вы… Да потому что сегодня мы отправимся в Министерство моей родины, прости Мерлин,—уже громче повествует Пэнси. —Итак, готово!—Майкл аккуратно поднимает камеру над землей, перед этим наколдовав противоударные чары и уменьшив ножки подставки,—Надо заходить, пока у них обеденный перерыв. Кстати, возможно, он уже закончился. —Да, пошли, я уже замёрзла—девушка подходит к оператору, быстро чмокает его в губы и направляется к ступенкам Министерства. Майк идёт за ней, расплываясь в улыбке. Эта принцесса сводит его с ума.***
—Ну что, друзья, мы уже тут! По секрету скажу, запах здесь просто отвратительный. Будто духи пожилых женщин и пот мужчин, что работают на стройке перемешались. Но опять же, кому-то это нравится, ведь запах целиком и полностью напоминает гриффиндорскую гостиную, а я, поверьте, бывала и там. И больше никогда не буду, упаси Мерлин. Оператор останавливает запись и морщась переводит злобный взгляд с экрана на Пэнси. —Брось, это правдивая передача. И да, я помню, что ты был на Гриффиндоре, успокойся и пошли!***
—Тут находится кабинет Министра, а здесь…—но не успев закончить речь, Пэнси оборачивается, любуясь происходящим. —Хорёк ты хренов! Это моя декларация, а не какая-то «херня», как ты выразился! Понял?! —Ой, выдра, угомонись! Я тебя не трогал, а обращался к абсолютно другому человеку. Меня твоя, как ты выразилась «херня» не заботит. Поняла?! Крики слышны по всему этажу, а происходит всё прямо на фоне Паркинсон, что до сих пор была отвернута от объектива. И вот резкий поворот туловища и Майкл, понимая, к чему ведёт его принцесса, приближает камеру. —Они однозначно поженятся. Ну а мы продолжаем! Итак, здесь вы можете увидеть…—и снова оборот на сто восемьдесят градусов. —НЕ ТРОГАЙ МОЮ ДЕКЛАРАЦИЮ, ПРИДУРОК! —ТЫ БЕСИШЬ МЕНЯ, ГРЕЙНДЖЕР! Вот я её и трогаю! Отвали от меня, иначе я её разорву нахрен! Но Гермиона не слышит его и теперь пытается допрыгнуть до чертовой папки, при этом задевая бёдрами жизненно важные для Малфоя органы. Как дети, ей Богу! Пэнси эта картина по душе, поэтому, жестом руки позвав оператора, она подходит ближе к воркующим голубкам, стараясь остаться незамеченной. Вокруг них уже почти половина министерских работников, но спор никто останавливать не собирается. Всем интересно, чем закончится этот концерт. —Вот это везение! Хорошо, что съёмки именно сегодня,—оборачиваясь к камере, произносит Паркинсон. —Ты совсем уже? А ну вернул мне папку, придурошный! Быстро! —Ты сначала успокойся, придурошная! Пэнси помнит, какие чувства были у Драко в школе по отношению к Грейнджер. И она уверена, делает он такие вещи только для того, чтобы привлечь внимание своей ненаглядной. —Нет! Я не успокоюсь! Точно, у меня же есть палочка!—вспомнила наконец-то Гермиона и, наведя на него свое оружие, кидает заклинание, что вызывает щекотку. Весьма безобидно. Никакого «акцио». Странно даже. Но Малфой даже не шевелится. Все с нескрываемыми усмешками пялятся на эту парочку, когда Пэнси вспоминает, что Малфой совсем не боится щекотки. Тогда Грейнджер снова продолжает свои попытки достать декларацию способом, который уж слишком возбуждает Малфоя. Похоже, они вообще ничего вокруг не замечают. —Придурки, оба,—Майкл уже осознаёт, как сильно возрастёт популярность проекта, когда эти кадры попадут на всемирные экраны. Пэнси весело подмигивает в объектив и с ироничной улыбкой подходит ещё ближе, то же самое делает и оператор. Приближаясь, уже без надобности оставаться незамеченными. —А здесь у нас будущие муж и жена, ознакомьтесь с этим прекрасным Мерлиновым творением!—Паркинсон, посмеиваясь, переводит взгляд то на этих недоумков, то в объектив. Но Драко и Гермионе плевать, они ещё не заметили камеру и не особо обращают внимание на слова Пэнси. Каждый занят своим делом. Малфой пытается остановить своё возбуждение, не желая отходить от девицы и держа руку с папкой над их головами. Спасибо, Мерлину, никто этого не замечает. Ну а Гермиона уже специально его провоцирует. —Эй! Голубки-бурундуки, я тут! Оторвитесь вы уже друг от друга. Вас камера снимает!—и тут до них доходит, а ведь оба думали, что Пэнси как обычно шутит, говоря своим излюбленным тоном телеведущей. Но почему-то оба не отрываются, а лишь поворачивают головы и одновременно вскрикивают: —Заткнись, Пэнси!—улыбка тут же слетает с лица телеведущей и она мгновенно поворачивается к Майклу. —Мы это вырежем! Понял? —Неа, сама же сказала, что это правдивая передача,—Майкл хохочет вместе с остальными работниками. —Что? Я сказала «ДА»! Я сейчас сама это вырежу! А ну отошёл! —Неа,—и уже эти двое дерутся из-за несчастного момента, что попал в кадр камеры. Но кнопка не выключена, а это значит, что запись до сих пор идёт. Картина великого Клода Моне. Две пары, четыре придурка и невероятный выпуск к Рождеству, который скоро будет готов, несмотря на противоречия Пэнси и этих голубков.***
*Рождество*
Когда Драко, сильно нервничая, приходит к Грейнджер с извинениями из-за пары страниц, что успели порваться во время этого недоразумения, Грейнджер на удивление, не мешкая, пускает его в квартиру. Драко принёс цветы, но они всё равно не смогут перебить приторный запах персиков в грейнджеровской квартире. Ему нравится этот аромат, так пахнут её волосы. —Прости, я… —Ой! Всё, забыли! Успокойся, пошли лучше посмотрим новый выпуск Паркинсон. Я даже не знаю, чем она думала, когда… Ох, ладно уже. Что будет, то будет. Драко удивился не на шутку, но виду не подал. Пройдя к дивану, напротив которого на стене висел телевизор, оба уселись. Грейнджер включила Рождественский выпуск. Через секунд семь смех обоих заполнил всю трёхкомнатную квартиру. Гермионе было так спокойно рядом с Драко, как и ему с ней, так что они просто напросто позабывали обо всех своих проблемах, касательно работы и прочего. У Гермионы это началось ещё на последнем курсе. У Драко ещё раньше. Смотря некоторые моменты, они смущались, но не переставали лыбится. И когда оставались считанные секунды до окончания, Малфой повернулся к Грейнджер. Её глаза блестели от неподдельного счастья. В её волосах будто бы часами копался гиппогриф, но ему это наоборот нравилось. Безумно нравилось. И только сейчас Малфой заметил, что на Гермионе надета пижама, белая с изумрудными вертикальными полосками. А ей подходит этот цвет, конечно, не так, как гриффиндорский красный, но всё же… И в тот момент, когда взгляд Малфоя останавливается на губах, программа заканчивается и Гермиона оборачивается. Они в молчании смотрят друг на друга, пока улыбка медленно сходит с лиц обоих. Аккуратно придвигаясь, будто боясь спугнуть, Драко касается рукой её мягкой щеки и прикасается к уже раскрытым губам. Гермиона мимолётно отвечает на поцелуй и Драко кажется, будто всё это всего лишь сон, но нет… —Блять,—шипит Малфой, когда Грейнджер кусает его нижнюю губу, после чего нежно всасывает его же кровь вместе с раненым местом. Персик и мята. Её мечта сбылась, ведь тот, о ком она мечтала, всегда чувствовал то же, что и она. Его мечта сбылась, ведь чаще всего им свойственно сбываться.*год спустя…свадьба*
—Да. —Да. И снова персик и мята.