Без надежды

Ричард открыл глаза. Поёжился, но вставать не спешил. Было очень холодно. А к холоду он привык. В палате тоже всегда было холодно. Только на этот раз холод был каким-то неправильным. Отсутствовал вечный запах медикаментов. И не слишком мягкая кушетка стала вовсе твёрдой. По-металлически твёрдой. Парень медленно перевернулся на живот, встал на колени. Грязная, потёртая форма белела во мраке. Ричард поднялся на ноги, слегка покачиваясь. Его трясло мелкой дрожью. Верный признак того, что совсем недавно он получил разряд электричеством. Человек огляделся. Было темно, но он всё же разглядел, что находится в большущей клетке, которая стояла в огромном помещении, а по соседству — ещё множество клеток. В одной из них парень заметил большой силуэт. «Где я?» - мысленно простонал Ричард. «Ты в большой заднице, рохля», - незамедлительно последовал ответ, отдавшийся тупой болью в мозгу. Парнишка всхлипнул и плюхнулся на пятую точку, обхватив голову руками. На него, словно волны бушующего моря, накатывали воспоминания. Человеческая фигура быстро и осторожно, стараясь не шуметь, пробиралась через лес. Ловко обходя кусты и деревья, следя за тем, чтобы не хрустнула под подошвами больничных тапочек ни одна ветка, Ричард шёл к дороге. Вернее, это был не совсем Ричард. Настоящий Ричард Вольф никогда и ни за что не попытался бы сбежать из психушки. Это было не в его характере. Зато было очень даже в стиле Майлза – одной из личностей Рича, которая на данный момент забрала управление телом. Запихнуть рохлю в самый дальний уголок сознания не составило особого труда. Кэтрин, третье и последнее порождение мозга Ричарда, с лёгкостью удерживала несчастного парня на месте, не давая ему мешать побегу. Так Майлз дошёл до дороги. Уже светало, а это значит, что пропажу Рича скоро обнаружат и пустятся в погоню. Следовало выбрать направление и как можно быстрее увеличить расстояние между собой и преследователями. Кэтрин согласилась с ним. Майлз вышел на обочину и внимательно прислушался. Где-то вдалеке раздался звук мотора. Приближалась машина. «Давай лучше «вежливо» попросим подвезти нас», - ухмыльнулась Кэтрин. Майлз согласно кивнул и оскалился. Проверил в кармане небольшой остро заточенный кусок металла. В это время автомобиль приблизился. Им оказался серебристый Мерседес-Бенц. Майлз помахал рукой, призывая водителя приблизиться. Глядя на затемненные стёкла, парень очаровательно улыбнулся и начал вдохновенно врать: - Помогите, пожалуйста, я отстал от группы и заблудился... – и ещё несколько фраз в том же духе слетело с языка. - Конечно, садитесь, я с удовольствием вас подвезу, – раздался из кабины приятный женский голос. Стекло немного опустилось, показывая хорошенькую девушку. Задняя дверь распахнулась, и Майлз сел, попутно думая о том, насколько ему повезло встретить на дороге блондинку, не озаботившуюся вопросом, почему у пассажира такая странная одежда и другими подробностями. Только парень собрался потянуться за своим импровизированным ножом, как ремни тачки вдруг ожили, крепко связали его, а в бок ткнулась какая-то палка, вырубившая человека электроударом. Погружаясь в забытье, Майлз слышал, как истерично орёт и зовёт мамочку Ричард и как Кэтрин громко ругается. - Что нам теперь делать? – вслух жалобно пробормотал Ричард. – Нас ведь будут искать, правда, Кэтрин? «Кому ты сдался, рохля? - ответила девушка. – Тебя и засадили в психушку, потому что ты никому не нужен!» Ричард Вольф всхлипнул и покрепче обнял себя. Правда больно отозвалась в голове. Всё верно. Семья отправила своего старшего сына в психиатрическую лечебницу, как только стало известно, что у того шизофрения, растроение личности. Это был огромный удар по репутации известного и добропорядочного семейства. На старшего отпрыска возлагались большие надежды, он являлся наследником, поэтому родители вбухали кучу денег в своего ребёнка, стараясь вырастить из него настоящего мужчину, но обделяли его любовью. В детстве Ричард был скромным тихоней, никак не оправдывая своё сильное имя, часто не знал, как ему поступить, терялся, когда его спрашивали в школе, и совершенно не мог за себя постоять в драках. Подростком он вдруг резко переменился. Рич начал оправдывать ожидания родителей: стал очарователен с девушками, уверился в своих силах, стал ходить в различные секции боевых искусств, схватывать всё на лету. Семья только радовалась переменам, не думая о том, почему старший сын резко сменил поведение. Только вот настоящий Ричард оставался прежним. С миром вместо него контактировали двое других людей, на которых он мечтал походить. Быть таким же неустрашимым и дерзким, как Кэтрин, и сильным и обаятельным, как Майлз. Но когда ему поставили диагноз, родные стали смотреть на него, как на опасного преступника, зверя, готового лишь из-за малейшего неудовольствия броситься и загрызть. Парня заперли в дорогущем психическом диспансере на два года. За всё это время его ни разу не навестили, а внутренние «соседи» говорили, что теперь он никому не нужен. Ричард Вольф стал отдаляться от реальности, а две его другие личности выросли настолько, что вскоре смогли полностью контролировать тело парня, запихивая того в самый потаённый уголок сознания. Тёмный силуэт в другой камере зашевелился. Человечек вздрогнул и постарался заглушить рвущиеся наружу рыдания. Сокамерник пододвинулся влево и попал в небольшое пятно приглушённого света, идущего от маленькой лампы на потолке. Ричард осторожно рассматривал огромного робота жёлтого цвета. Кое-где виднелись чёрные сегменты брони. Тот в ответ глядел на белкового своими голубыми глазами. Парню было не по себе от такого внимания. Он спрятал лицо в ладонях. Ему было очень-очень страшно. Взгляд робота пронизывал насквозь и, казалось, придавливал к полу. Потекли непрошенные слёзы. Рич украдкой вытирал их. - Что, автобот, жалко тебе человечка? Себя бы пожалел, – внезапно раздался хриплый голос позади парнишки. Ричард вздрогнул и повернулся на звук. В самой дальней клетке полусидел-полулежал другой робот. Судя по его позе, он был сильно поломан, из ран сочилась голубая жидкость, чуть светившаяся во тьме. Красные глаза горели не ярко. Жёлтый робот не ответил. Он продолжал смотреть на человека, которому явно было очень жутко и страшно. - Нам с тобой повезло больше, чем этому белковому, нас не отправят на стол к Шоквейву, – продолжил с усмешкой поломанный. В ответ на это жёлто-чёрный издал какой-то странный звук. Ричард испуганно всхлипнул. «Что за Шоквейв? Почему на стол? И почему не повезло? Страшно, Господи, как же мне страшно! Хочу обратно в свою палату!» - метались мысли парня. «Заткнись. Хватит уже ныть. Мы обречены», - пришёл ответ от Майлза. «А что это ты руки опустил, ловелас хренов? Сдохнуть приготовился? Не ты ли хотел на волю сильнее всего? Помнится, ты говорил, что у тебя будет много-много девушек. Как же ты их себе заведёшь, сдавшись сейчас?» - недовольно рыкнула Кэтрин. «Захлопнись, Кэт. Нас никто не спасёт. Хотя мне очень не по душе умереть девственником», - вздохнул Майлз. «Как ты можешь думать о таком? Нас ведь наверно распиля-а-а-ат! Вскроют, как консервы-ы-ы!», - истерил Ричард. «Молчать! Вы всего лишь два слабака! А ещё мужиками называются. А ну, отдавай мне тело», - окончательно разозлилась Кэтрин и отобрала управление. Красноглазый рассмеялся, потом закашлялся и сплюнул на пол камеры ту самую голубую жидкость. - Смотри, как он дрожит. Ты, наверно, представляешь на его месте своего маленького питомца? – противно оскалился страшный робот. – Эй, органика, хочешь, обрадую? Ты у них в качестве подопытного кролика. Будет больно, так как Шоквейв не ставит анестезию. Человек, содрогавшийся тихими рыданиями, поднял на десептикона заплаканное жалкое лицо. Внезапно гримаса страха сменилась на гнев. - Закрой свой рот, ты, тупая железка! – сказал парень глухим голосом из-за душивших его слёз. Жёлтый и другой с удивлением посмотрели на человечка, вдруг резко сменившего поведение. Парень встал и подошёл к решётке, дотронулся до толстых прутьев, попинал их. - И где же здесь замок? – пробормотал он себе под нос, обходя всю площадь клетки. - Эй, белковый, да ты никак страх потерял, раз так со мной разговариваешь? – оправившись от шока, прохрипел красноглазый, щурясь. - А что ты мне сделаешь, груда поломанного металла? Я не собираюсь тут подыхать, в отличие от вас! – дерзко ответила Кэтрин, с вызовом глядя на говорливого робота. Жёлтый почему-то до сих пор не сказал ни слова, только издавал какие-то непонятные звуки. Он с нечитаемым выражением в голубых глазах смотрел на маленького органического. Автобот действительно представлял, что было бы, окажись его лучший друг на месте этого парня. По корпусу прошла еле заметная дрожь. Нет, нельзя думать об этом. Хватало и того, что он сам оказался в плену у десептиконов. Убьют его или променяют на кого-то из своих, он не знал. Он лишь надеялся, что с его другом-человеком всё в порядке, что его не сильно ранило при последней стычке, что Рэтчет подоспел вовремя. Что его смогли защитить. Для Бамблби это было самым главным. Но также ему было жаль этого землянина, что оказался соседом по камере. И судя по словам Старскрима, жить ему оставалось недолго. Его участи можно было только посочувствовать, ведь мало кто выходил из отсека Шоквейва живым. Мысли снова перетекли на Сэма. Автобот не мог заставить себя успокоиться. Ему казалось, что с другом не всё в порядке. Процессор вырисовывал страшные картины. Бамблби потряс головой. Нет, такого не могло случиться. Неожиданно человек перестал плакать и разозлился. Это показалось разведчику странным. Более того, органик нагло ответил десептикону и начал искать выход из клетки. На смену безысходности и рыданиям пришли гнев и дерзость. «Ненормально», - подумал было автобот, как человек снова повёл себя странно. Злость ушла, морщинки на лбу и в уголках рта разгладились. Выражение лица сменилось на пофигистичное и усталое. - Давайте лучше вспомним лучшие моменты нашей жизни, – ностальгично улыбнулся парень и сел на пол, скрестив ноги. Но тут же вскочил и яростно прошипел: - Заткнись, придурок! Ты смирился, вот сиди и не отсвечивай! - А я что сделал? – опять поменялось лицо. - Я сел, чтобы не отсвечивать. Рот человека скривился в гневной гримасе, глаза налились кровью. И тут лицо снова поменялось на жалкую маску: - Как вы можете ссориться в такой момент? На нас же смотрят, и вообще, мы не дома... – слёзы потекли с новой силой. Старскрим смотрел на жалкого представителя местного населения. Как тот заходится в отчаянном плаче и трясётся от страха. Человек не вызывал ничего кроме презрения. И как только автоботы с ними возятся? Этот жёлтый так вообще завёл себе одного в виде разумного зверька. Как только десептиконы победят в этой войне, то, не задумываясь, уничтожат органическую форму жизни. И Старскрим будет в первых рядах. Вот только раны болят после побоев. Мегатрон всегда бил в полную силу, как будто хотел убить, но каждый раз останавливался в последний момент. Тогда заместитель шёл сам или его несли в медотсек. На этот раз его притащили сюда. Значит ли это, что его не простят? Значит ли это, что его дезактивируют, и он больше не сможет делать Мегатрону гадости за спиной? Неужели больше он не разработает ни одного плана по устранению нынешнего лидера десептиконов? Никогда не сядет на трон, а на его месте появится кто-то другой? Это конец? Нет, такого не может быть! Если бы Мегатрон хотел его смерти, то сделал бы это прямо там, в главном зале, на глазах у всего фиолетового знака. Тогда его, скорее всего, посадили, чтобы он, как бы смешно это не звучало, подумал над своим поведением. Да, всё верно. Старскрим от облегчения рассмеялся, чтобы тут же скривиться от боли в корпусе и выплюнуть энергон. Мда, а вот белковому жить осталось недолго. Безумный учёный, повёрнутый на логике, церемониться с ним не будет. Но на это заявление землянин отреагировал как-то странно. Он перестал проливать омыватель и разозлился. А потом ещё и дерзко отвечал самому Старскриму. Дальнейшие его действия ставили в тупик. Человек вскакивал и садился, разговаривал сам с собой. Сикера осенило. «Да он же как Блицвинг! Такой же сумасшедший!» Кэтрин ругалась с Майлзом. Они пытались отпихнуть друг друга от управления телом. Два робота наблюдали за этим действом. Интересно, как скоро до них дойдёт, что сидят они вместе с шизофреником. Происходящее больше напоминало один из кошмаров, которые так часто посещали Ричарда после приёма различных препаратов. И несмотря на жалобы лечащему врачу, его только больше пичкали таблетками и уколами. А посетителей не было. Он сидел в отдельной палате и не контактировал с другими больными. Постепенно до Рича дошло, в основном благодаря стараниям Кэт и Майлза, что к нему никто и никогда не придёт. Жизнь казалась бессмысленной. И скоро она так же бессмысленно закончится на хирургическом столе робота-пришельца. Попытавшись вспомнить хоть одно счастливое воспоминание, парень потерпел поражение. Казалось, у него вообще не было в жизни счастья. Только вечные понукания родителей, замечания учителей и насмешки других детей. Интересно, а младшие брат и сестра ещё помнят его? Или они забыли Ричарда, как только он навсегда уехал из дома на машине скорой помощи? А может им приказали забыть родители? Тягучая безысходность наполнила разум и тело. Голоса Майлза и Кэтрин доносились, будто сквозь вату, а потом затихли вовсе. В реальности же двое сокамерников могли наблюдать, как человек сначала ещё дёргался и ругался сам с собой, затем сел на пол, оперевшись спиной о большой прут клетки. Лицо его продолжало менять гримасы, а губы шептать малопонятные диалоги. Вскоре землянин затих, бездумно глядя перед собой, не реагируя на приближающийся топот за стеной комнаты и на звук открывающейся двери. В проёме показался эрадикон. Он внимательно оглядел помещение. Заметив органического пленника, трансформер подошёл к клетке, открыл её и достал человека. Белковый на это никак не отреагировал, продолжая тупо смотреть перед собой. Руки и ноги безжизненно свисали из крепко сжатого манипулятора. Повернувшись, эрадикон направился к выходу. - Прощай, букашка. Ты будешь долго мучиться, перед тем как твоя жизнь покинет твоё тело, – сказал Старскрим, и издевательская ухмылка искривила страшный рот. Тут человек повернул голову и вперил осмысленный взгляд в красные глаза сикера. - Вот только заберёшь её не ты, – громким шёпотом отозвался землянин и в ответ послал такую же ухмылку. Закрывшаяся дверь отрезала его от робота, и парень не услышал, как яростно зашипел поломанный трансформер, и как что-то грустно прогудел ему вслед жёлто-чёрный. Яркий свет бил в глаза, заставляя щуриться и лить слезы. Огромная лампа, освещающая комнату, куда его принесли и приковали к столу, наводила на мысли о свете в конце чёрного тоннеля. Только вот по тоннелю не ходит многометровый одноглазый металлический циклоп. Там не висят различные устрашающие приборы, которые скоро вскроют маленькое тело. И пахнет там явно не стерильностью и ужасом предыдущих жертв. Хотя откуда знать обычному человеку, что происходит на пороге смерти и чем она пахнет. Ричард Вольф, Кэтрин и Майлз наблюдали за приближающимся концом в виде острого скальпеля и молчали. - Не сцыте, мужики, – вдруг нарушила тишину Кэтрин. – Увидимся в следующей жизни. А потом пришла вспышка боли, накрывшая с головой все три сознания, и свет от лампы куда-то пропал уже навсегда.