Четвёртое апреля 2017 года. Нью-Йорк.
Себастьяну-Джонатану Моргенштерну.
Мой дорогой старший брат,
Я наконец-то решилась написать тебе письмо спустя столько лет.
Господи, мне так хочется поговорить с тобой и всё-всё рассказать. Наверное, здесь, как и положено я должна спросить: как ты поживаешь, что изменилось за то время пока мы не виделись и тому подобные вопросы, которые традиционно задают друг другу братья и сестры, но мы с тобой всегда отличались от других, хотели мы этого или нет. К сожалению в этом вопросе нас никто не спрашивал и за это стоит благодарить нашего горячо любимого отца. Отец… Если говорить о нём, то мы, а в особенности ты — Джонатан, как ни кто другой знаем на что был способен этот человек и на какие вещи он был готов ради достижения своих эгоистических желаний. Однажды он сказал мне такую фразу, что долгое время не покидала мои мысли суть её заключалась в том, что мы с тобой стали его величайшими экспериментами когда-либо совершенными им. Именно экспериментами, не детьми. Он не любил нас, а только наши способности он даже не видел в нас людей, а лишь нашу кровь ангела и демона.
Я его ненавижу, ненавижу, ненавижу… Он хотел, чтобы мы стали его солдатами против Нижнего мира, но я благодарна нашей матери за то, что смогла уберечь меня от всего этого мира. Но к сожалению тебя она не смогла спасти от этого сумасшествия, которое происходило раньше будь ты совсем младенцем, пятилетним ребенком или семнадцатилетним юношей перед которым должен быть открыт весь мир. Печально осознавать, что мы такое пережили. Если бы не он, то у нас была бы нормальная жизнь в любом из миров. Будь мы охотниками или обычными людьми. Я знаю, что ты не считаешь её своей родной матерью, но ты должен понять, что она не виновата, ведь она всеми силами заботилась о тебе. Вспоминая все те омерзительные рассказы о нём, и в том числе о тебе, мне по сей день становится дурно. Я никогда не пойму почему он был так одержим своей идеей даже зная её, почему он сотворил с тобой такие вещи и почему нам и нашей матери пришлось отвечать за его грехи. Что происходит по сей день.
Это так несправедливо. В голове крутится только один вопрос «почему?» и десятки тысяч возможных вариантов, но истину я больше никогда не узнаю. Возможно — к счастью. Он был ужасный человек ты не можешь этого отрицать пусть даже он и растил тебя, если это можно так называть.
Что-то я слишком увлеклась писать про нашего отца, поэтому хочу поговорить про тебя. Итак, сегодня четвёртое апреля, а это значит, что тебе в этот день должно было исполниться двадцать семь лет и ещё напоминание о том, что в этом году будет десятилетняя годовщина с твоей смерти. Наверное ты знаешь,
если есть жизнь после смерти и ты наблюдаешь за мной, что я так и не смогла пересилить себя и прийти к тебе на озеро где я давным-давно развеяла твой прах. Спустя десять лет… На самом деле я часто думаю о тебе. Раньше ты мне часто снился в кошмарах. Я видела как ты сгорал и в точности помню твои предсмертные слова. До сих пор плачу от этих воспоминаний. «
А теперь… я никогда не чувствовал себя так… легко». В тех снах я будто снова там была и всё это было таким реалистичным. И это продолжалось один раз, второй, третий и так далее. Я даже могла ощущать жар огня охваченный тобой. Для меня — это ад. Постоянно просыпаться от слез и криков, а из раза в раз Джейс находился рядом со мной и всеми силами пытался утешить, успокоить. Он стал моим женихом, просто к слову. Но я никак не могу решиться выйти за него замуж. Может быть это из-за тебя или это какие-то мои личные тараканы в голове, я не могу никак определиться. Иногда хочется просто свалить все свои проблемы на тебя и отца. Я хочу винить вас во всем. Во всех трудностях моей жизни, в каждой неудаче даже при малейшей ошибке, но не получается. Скорее всего моё сердце остается быть мягким спустя столько лет. Несмотря на то, что было пережито. Это так странно. Моя жизнь менялась столько раз всегда были какие-то шокирующие вести, а я до сих пор удивляюсь будто в первый раз и продолжаю всех спасать. Грёбаная спасительница.
Знаешь, если говорить откровенно, то я скучаю по тебе. Скучаю по твоим зелёным глазам… Многие бы меня не поняли, ведь у нас с тобой были крайне необычные отношения.
Вспомнив, тот же поцелуй около нашего фамильного поместья. Если смотреть со стороны — ты пытался меня убить, ты якобы был злом во плоти, но я знаю, что на самом деле ты всеми силами заботился обо мне, правда такими способами, которые были известны только тебе. Мне жаль, безумно жаль — я убила тебя. Надеюсь, ты понимаешь я не специально, не хотела этого.
Стыдно, стыдно, стыдно, стыдно, стыдно. За эти годы я многое переосмыслила и давно тебя простила за все твои поступки. Мне теперь не больно от некоторых мыслей о тебе. Например, от того факта, что ты видел во мне не только сестру, а нечто большее. Надеюсь, что у тебя там всё хорошо опять-таки, если есть жизнь после. Вернись, пожалуйста, вернись. Мне нужен ты, мой старший брат. Я хочу с тобой говорить, рассказывать секреты, смотреть фильмы вместе — всё как у людей. Скучаю, скучаю, скучаю, скучаю. Когда я умру, буду надеяться, что по ту сторону я встречу тебя.
Однажды ты сказал: «Потому что мы похожи. Ты — моя. Ты всегда была моей.» — возможно ты был прав.
P.S. На самом деле это письмо я очень долго писала. Никак не могла собрать все свои мысли в порядок и расписать их в один сплошной текст, а в итоге просто бросила эту идею и как только находила силы — продолжала это дальше. Вот почему содержимое письма постоянно скачет с темы на тему. Это так сумбурно, но по-другому не получится.
P.S.S. Я люблю тебя…
Прощай, Джонатан, увидимся там.
Твоя младшая сестра,
Кларисса Адель Фэирчайлд-Моргенштерн
