Истинно плохой.

Он ни перед кем не открывал свою душу, зная, что не стоит искать сочувствия в чужих сердцах. Но у неё получилось. У неё получилось пробиться сквозь сотню стен, что он выстраивал годами, лишь бы не быть слабым, лишь бы никто не смел причинить ему боль и страдания, лишь бы он был неуязвим, как огромная скала, на которую никому не удается забраться. Но у неё получилось. Она смела эти стены, превратила их в пыль, и вот перед ней предстал он. Настоящий он. Одинокий человек. Он стоял перед ней в темноте, но она видела его. Она слышала его. Она чувствовала его. Она знала, что он здесь, даже если его здесь нет. Она разрушила эти стены, тем самым разрушив клетку, на дне которой покоился монстр. Сидя на каменном холодном полу в одной лишь футболке, с завязанными какой-то тряпкой глазами, от которой чем-то ужасно пахло. Этот запах был ужасно знаком ей. Кровь. За несколько дней нахождения в этом помещении, этот запах стал для неё как родной. Кромешная тьма и пугающая тишина. Лишь звон стекающих по трубам капель, что приземляются в чашу, поставленную за девушкой. Она была почти полная. «Когда чаша наполнится, я вернусь» пронеслось в голове у молодой девушки. Но её не пугал этот исход событий. Она была готова. Последняя капля. Скрип железной двери, но в комнате было все так же темно, она не знала, откуда он идет, не было слышно шагов, но она знала, что он здесь. Он уже рядом. Он скоро будет прямо рядом с ней, если он уже не стоит за её спиной или прямо перед ней, и его лицо не в паре сантиметров от её головы. — Зачем ты это делаешь? Она не боялась говорить с ним. Она хотела этого. Она хотела, чтобы он был услышан. Она хотела говорить с ним. Она хотела вновь сидеть у его двери с обратной стороны, прижавшись к ней головой и говорить с ним, пока он делает то же самое изнутри своей комнаты. Она хотела вновь чувствовать неловкость в его голосе. Она хотела вновь увидеть сталь в его взгляде, когда видит её рядом с кем-то другим, кто представляет для неё и их отношений опасность. Она знала это. Но ошибка была совершена. Она сделала его таким. Он не сопротивлялся. — А зачем это сделала ты? Люди созданы, чтобы любить людей и пользоваться вещами, а не наоборот. Секунды, и ты счастлив. Мгновенье, и ты разбит. — Зачем ты это делаешь? Она готова была повторять это столько раз, сколько потребуется, пока не услышит ответ. — Я хочу, чтобы ты почувствовала то же, что чувствовал я. — Я не связывала тебя и не пыталась убить. — Ты уже убила меня. Послышался звон острия ножа. Шорох инструментов. Стук дерева о каменный пол. Звук звеньев цепи. Вздох. Его слышно. Он здесь. — Я делала все для тебя. — Кажется, ты перестаралась. — Ты прекрасно знаешь, что было в тот день. — Я знаю! Я все прекрасно знаю! Оглушительный крик. Он был наполнен злобой, гневом и ненавистью до краев, словно сейчас его разорвет. В этом крике была его душа, она прекрасно это понимала, поэтому молчала и слушала. — Ты разрушила все! Ты всему вина! Я открыл тебе душу, Розали! Я делал для тебя все, что не сделал бы никогда ни для кого в этой чертовой жизни! Она продолжала молчать. Она не могла сказать ничего. Её лицо не выражало никаких эмоций, но повязка на её глазах намокла от слезы, что покатилась из глаза девушки и сразу впиталась в ткань. — Люди не могли меня задеть, потому что я никогда ими не интересовался. Я сделал шаг. Я сделал шаг к тебе. Я открылся. — Это реальность. Если не я, то была бы другая. Прими это. — Это реальность?! Реальность — это иллюзия, хоть и очень устойчивая. Ты создала иллюзию спокойствия, спокойной жизни рядом с тобой, иллюзию чувств ко мне! — Ты не знаешь, о чем ты говоришь. Она была у своей цели. Ещё немного. Продержись. Она почувствовала его руку на своей ноге. Он ковал её в цепи. Она послушно сидела и не пыталась противостоять ему. Даже если бы пыталась, у неё бы ничего не вышло. — Ты можешь этого не делать. Я знаю, что ты можешь перестать. — Если поставлена цель — её нужно достичь. Иначе чего ты стоишь? — Ты — монстр. Может поэтому все с тобой так поступают? — Замолчи. — Ты — ужасное животное и не заслуживаешь жить в этом мире. — Закрой свой поганый грязный рот! — Ты — ничтожество. — Ты сделала меня таким! Я не был готов к этому! Я доверял тебе, черт тебя дери, Розали. Ты была всем для меня. Ты была моей душой. Ты заполняла мое сердце, мою голову, всё! Я жил одной тобой! Я готов был умереть за тебя! — И этим ты доказываешь, что ты жалок. Ты ничего не представляешь из себя. — Я докажу тебе, что я чего-то стою. — Ты все еще не понял, что должен доказать это не мне, а себе? — Я знаю кто я! — И кто же ты? А? Кто ты? Она бросает ему вызов. Каждым своим словом, каждым своим вздохом она бросает ему вызов. Он стоит на краю пропасти. Перед ним стоит выбор — прыгнуть в неё, или остаться, как трус. — Я прыгну! — Чт…? Она не успела. Нож оказался в ней в одно мгновенье. Он разрезал её органы с каждым вдохом. Она не могла дышать. Она не могла двигаться. Она не могла открыть глаза. Или они были открыты, но для неё все равно все было черным. Она проведет последние секунду своей жизни так. В каменной комнате, в кровавой повязке на глазах, истекая кровью, как дикое животное. — Я прыгнул! Я сделал это, Розали! Я смог! — Я знала… Что ты… Она давилась кровью. Она слабела с каждой секундой. Она не могла даже попрощаться с этим миром, сидя в заточении. — Стой. Что? Стой! Что я сделал?! — Я люблю тебя, Дж… — Скажи это! Скажи мое имя! Не умирай! Он держал её голову на своих коленях, прижимая её к груди, он качался, как психически больной человек, из стороны в сторону, обнимая покойную девушку, которую любил больше жизни. Все совместные моменты пронеслись у него в мыслях, пока он отчаянно кричал её имя. — Слушай, ты неправильно ешь этот пирог. Розали подвинула стул в его сторону, и поджав одну ногу под себя, взяла ложку из его рук. Парень немного неуверенно сгорбился и смотрел на неё из-под лба, наблюдая за тем, как правильно все-таки есть этот пирог. Она отломила кусочек ложкой, зачерпав и коржик, и крем, и ягоду сверху.  — Открывай рот. Говорю, открывай! Заливаясь смехом, она кормила его самым вкусным ягодным пирогом, а он лишь старался запомнить это мгновенье вместе с ней, еле улыбаясь. — Розали! Встань! Ты нужна мне! Звук сирен. Ему конец. — Слушай, ты когда-нибудь смотрел этот фильм? — Н-нет. — Так давай посмотрим. — Я никогда не смотрел фильмы. — Что-о-о? Срочно исправим это! Звук падающей на каменный пол железной двери. Несколько десятков человек ворвались в помещение, где была кромешная темнота. Свет фонарей. Силуэт худого парня, в руках которого безжизненное тело давно пропавшей девушки. Она была здесь не пару дней. Она была здесь 7 лет. Каждый день он издевался над ней, морил её голодом, привязывал, создавал иллюзию бесконечности времени, мучал её адской тишиной, холодным отношением к ней. Он ни разу не ударил её, он ни разу не прикоснулся к ней в интимном плане. Он издевался над ней так же, как она издевалась над ним перед тем, как их отношениям пришел конец. Она предала его. Она обесценила его старания. Но она сделала это для того, чтобы он стал личностью, не зависящей от неё. Она любила его. Она хотела, чтобы он стал тем, кем он хочет быть сам, а не тем, кем он думает, он должен быть для неё. Солнечный свет. Как давно я не видел его. На улице так холодно. Так красиво. Розали бы понравился этот кот. Она любила цветы. Эта клумба выглядит очень ухоженно. Меня посадили в тюрьму. Я проведу здесь остаток своих дней. Надо мной здесь издеваются. За все мое пребывание здесь я не произнес ни слова. Я умру здесь, все еще любя тебя, Розали. Знаете, что она сделала со мной? На мгновенье, она превратила меня в человека. Она не знала, что я становлюсь тем, кем являюсь на самом деле, только рядом с ней. Она оставила меня. — Почему ты не можешь хотя бы притвориться хорошим? Эта фраза постоянно звучала в его ушах. Каждый раз, как он не вспоминал о ней. Эту фразу она сказала перед тем, как бросить его. В тот момент у него был ответ на этот вопрос, но он его не озвучил. «Лучше быть истинно плохим, чем лицемерно хорошим.» С тех пор и до конца своих дней он ни перед кем не открывал свою душу, зная, что не стоит искать сочувствия в чужих сердцах.