The Mafia's Boy

Соджун был привязан к потолку за ноги. Его лицо было свекольно-красным от крови, прилившей к голове. Порезы и синяки были разбросаны по всей его груди и лицу. Мужчина был обнажен помимо синих боксеров и кляпа во рту. Но это был не просто кляп, а кляп-пустышка. Коричневый кожаный ремешок вокруг его толстой головы с фиолетовой блестящей соской между губ. Его руки были связаны за спиной нейлоновой веревкой, той же самой, которая удерживала его в полутора метрах над землей. Он кричал сквозь кляп, борясь с узлами. Чимин сидел на металлическом столе в маленькой комнате, болтая ногами, пока точил свои ножи. Милый, но смертоносный — так Юнги любил его называть. Юнги стоял у стены, прислонившись головой к холодному бетону. — Теперь я собираюсь задать тебе один вопрос. Что ты искал в квартире Намджуна? — Юнги слышал, как Хосок и Тэхен говорили о новом химическом веществе, которое создал Тэхен. Очевидно, это обратное обезболивающее. На самом деле, оно вызывает боль в каждой клеточке тела. Хосок был рад использовать его на Соджуне, но Юнги сказал ему подождать. Джин сидел в удобном кресле, скрестив ноги и держа в руке стакан с соджу. Его лицо было нейтральным, но Юнги мог сказать, что под этой маской бушевала буря. Чонгук решил остаться наверху с Намджуном, убедившись, что тому удобно и с ним все хорошо. Пулевое ранение Намджуна причиняло ему сильную боль, заставляя его постоянно возвращаться в литл спейс и выходить из него. Джин тогда сказал — Я думаю, будет лучше, если ты останешься здесь, пока мы будем делать «работу». Ты знаешь, что выходишь из себя, когда все это становится личным, — Чонгук согласился, вспомнив, что произошло, когда напали на Тэхена. Когда Чонгук злился, он превращался в животное. Если бы вы встали у него на пути, вы бы либо погибли, либо получили серьезные ранения. Юнги присел на корточки перед Соджуном, убедившись, что они смотрят друг другу в глаза. — Я собираюсь вытащить этот кляп, и если ты закричишь, я отрежу тебе язык, чтобы скормить своей собаке. Все ясно? — Соджун яростно кивает, пот и кровь капают в лужу у него под головой. — Хорошо. — Юнги выдернул кляп, позволив Соджуну пару секунд размять челюсть. — Когда этот ребенок жил в моем доме, я спрятал несколько важных документов в его комнате. Теперь, когда они мне нужны, я не могу их найти. Я знал, что этот ублюдок забрал их, поэтому я обыскал его квартиру. Мне нужны эти гребаные документы, они… — Ты таким образом держишь своих клиентов под каблуком? — Глаза Соджуна расширились от того, что сказал Юнги. — Откуда ты знаешь? КАК БЛ… — Юнги засунул кляп обратно в рот Соджуна, наблюдая, как он борется с веревками. — Ты не хотел, чтобы мы прибрали их к рукам, потому что это бизнес, который мы могли бы получить. — Юнги слышал, как остальные хихикают у него за спиной. — Как будто бы мы это хотели, — сказал Хосок, подходя к Юнги. — Могу я начать прямо сейчас? Я действительно хочу просто начать, у меня сейчас накопилось много стресса. Он обидел Джуни, ругался, к тому же он совсем не хороший парень. — Хосок хрустнул костяшками пальцев, но Юнги остановил его, прежде чем он смог продвинуться дальше. — Еще один вопрос. И после этого ты можешь заняться им. — Джин в замешательстве посмотрел на Юнги. Какие еще вопросы он мог задать этому человеку? Мужчина замер, когда Юнги подошел к нему, затем крики эхом отозвались за кляпом, когда Юнги провел лезвием по груди Соджуна. — Если ты солжешь, я накажу тебя. Если ты умолчишь о чем-то, я накажу тебя. А теперь расскажи мне все, что ты сделал с Ким Намджуном. — Слова Юнги были полны яда, что означало, что он не морочил голову этому человеку. На самом деле он говорил чистую Божью правду этому зверю, висевшему перед ним. Чтобы убедиться, что сообщение достигло получателя, он провел горизонтальную линию по груди Соджуна. Он сделал ярко-красный крест на груди, что заставило Тэхена усмехнуться. Юнги выдернул кляп изо рта Соджуна, и все приготовились, чтобы услышать ответ. — Я запирал его в подвале на несколько дней, без еды и воды. Я практиковал на мальчике новые наркотики и оружие, следя за тем, чтобы мои клиенты получали лучшие продукты. Это, в том числе изоляция, вызвало у мальчика многочисленные заболевания. Это означало, что он постоянно болел, но мне было насрать. Мне нужно было продать свой товар, а это означало, что мне нужна была подопытная мышь. Я засунул трубки во все отверстия на его теле, дал ему трубку для кормления, держал его в запертом морозильнике, купал его ледяной водой. Иногда он не просыпался целым дням, и я продолжал экспериментировать на нем. В его восемнадцатый день рождения я вышвырнул его из своего дома, выбросив из окна третьего этажа. Это его жизнь, вся заключенная в одном. Его страхи включают темноту, шкафы, грозу, подвалы, ванны, иглы, пистолеты, ножи, кляпы, а мое любимое — морепродукты. Я приготовил этому парню так много морепродуктов, когда узнал, что он считал крабов своими друзьями. Заставил его съесть своих «друзей». Затолкал их ему в горло, пока он давился и кричал, чтобы я остановился. Но я этого не сделал. — Все время, пока он говорит это, Соджун улыбается во все лицо. В некоторых местах он смеется, иногда даже плачет от смеха. Этот человек, стоявший перед группой, был монстром. Настоящий монстр. Джин подошел к мужчине, поднеся стакан соджу к его губам. — Пей. — Он просто сказал. Соджун подчинился, залпом выпив напиток. Как только стакан опустел, Джин разбил его о глаза Соджуна. Осколки стекла вонзились ему в глаза, отчего по лбу потекли струйки крови. Крики мужчины снова оборвались кляпом, став приглушенными, когда он закричал от боли. — Теперь ты останешься во тьме, как позволил остаться своему сыну. Все, что ты сделал с Намджуном, мы сделаем с тобой. Пока смерть не придет за тобой. Ты останешься в этой комнате до самого последнего дня на Земле. — Джин повернулся к Хосоку, который заканчивал обматывать костяшки пальцев. — Вы можете продолжать, мистер Чон, — сказал Джин с безумным блеском в глазах. Хосок ухмыльнулся и начал избивать Соджуна. Телефон Джина зазвонил, в то время как Хосок использовал Соджуна в качестве боксерской груши, пробивая каждый кусочек кожи, который был виден. Джин вытащил свой телефон, обнаружив сообщение от Чонгука с прикрепленной к нему фотографией. На фото был Намджун, лежащий на спине с соской во рту. Он сжимал в руках своего плюшевого Райана, и на нем был совершенно новый комбинезон, который был слишком велик для Чимина. Джин улыбнулся фотографии, показывая ее остальным, которые также начали ворковать над фотографией. — О боже, я так сильно хочу к нему!!! — Заскулил Тэхен, пересылая фотографию всем в комнате. — Я не могу дождаться утра, я собираюсь приготовить ему лучшие блинчики, — сказал Джин, улыбаясь, когда прочитал текст сообщения. Намджун заснул, плача по тебе и Юнги, Джинни. Просто хотел тебе сказать об этом. Ложусь спать, спокойной ночи. Джин улыбнулся, подумав о том, как Намджун звал их двоих. Может быть, Намджун видел в них своих опекунов, что Джину бы очень понравилось. Он был бы не против ещё одного малыша в доме. Такого, с которым он мог бы нянчиться столько, сколько хотел, и, может быть, немного откормить его. Он был немного худощав, и ему не помешало бы еще несколько килограмм веса. Так что, если Намджун захочет, чтобы они стали его опекунами, Джин возьмется за это в мгновение ока.