Я буду звать тебя звездой

Грегори уже два дня жил в «Пиццаплексе». Он был чертовски измотан, не спал со времени своего пребывания, но это было неважно. Он наконец-то смог починить всех аниматроников и удалить вирусы, которые эта глупая крольчиха запустила в их сеть. Конечно, он все еще был немного утомлен, всегда был осторожен и обязательно брал с собой Фредди, если хотел увидеть других аниматроников. Он мог сказать, что его усталость и нерешительность задевают чувства других, но, честно говоря, Грегори предпочел бы быть живым, чем чувствовать себя виноватым и мёртвым. «Фредди?» спросил Грегори, медленно моргая, глядя на дружелюбного плюшевого медведя. Его веки, казалось, становились все тяжелее и тяжелее с каждым морганием, и медведю было очевидно, что мальчик очень хочет спать. Медведь наклонил голову, насколько позволяли его металлические суставы, а их было очень много, ведь он был создан для того, чтобы быть любопытным с детьми, у которых всегда были сказки и истории, чтобы рассказать ему после спектаклей. Но это уже отходит от темы. «Да, Грегори?» спрашивает он. Грегори требуется мгновение, чтобы подумать, и еще больше времени, чтобы слова пришли на ум и  действительно получились связными. Но, в конце концов, ему это удается, и он невнятно произносит: «Я устал. Можно я посплю здесь, пока вы будете выступать?». тихо спрашивает он. Обычно ему не нужно или не хочется спрашивать, но сегодня день выступления, и Грегори не хочет, чтобы его опекун разозлился на него, если он как-то облажается сегодня. (Это должен быть важный день рождения. Дочь или сын какого-то богатого человека — Грегори знает, потому что весь торговый центр — за исключением детского сада — сдается в аренду на несколько часов). Фредди напевает, обращаясь к ребенку. Грегори сидит на диване, потирая глаз маленьким сомкнутым кулачком. Он такой маленький, что его ноги даже не достают до земли. Десятилетний малыш явно нуждается в отдыхе, и это вполне заслуженно, но… Он медленно качает головой, глядя вниз на мальчика. «Мне очень жаль, Грегори. Занавески во все наши комнаты будут открыты для просмотра в Rockstar Row. Мои глубочайшие извинения». тихо говорит он. Аниматронное сердце Фредди просто разрывается от жалостливого хныканья, которое Грегори издает почти бессознательно. «Возможно, одна часть «Пиццаплекса» не сдается в аренду, и ты можешь пойти спать туда?» спрашивает Фредди, зная, что Грегори знает. Этот ребенок всегда в курсе, какие части «Пиццаплекса» не используются для вечеринок и основных дней выступлений. Грегори хмыкает, слегка нахмурив губы. «Детский сад сегодня не используется — я прочитал об этом в одном из электронных писем компании. Его не убирали прошлой ночью, потому что все боты были заняты в остальных частях комплекса». Он сонно бормочет. Фредди слегка улыбается — ребенок был просто прелесть. «Это хорошо! Теперь, когда Мун больше не страдает от ужасного вируса, он с удовольствием уложит тебя спать. Он всегда был лучшим в рассказывании историй». Говорит Фредди, почти горько улыбаясь в конце.  Конечно, кроме определенной лисы, — тоскливо думает Фредди, но тут же отгоняет эту мысль. Грегори нерешительно кивает, снова моргая. «Наверное». Он говорит тихо, ковыряя ногти. Чувствуя, что Грегори не нравится эта идея, Фредди дарит ему обнадеживающую улыбку — только вот он мало что может сделать имея только две металлические части, верхнюю и нижнюю, из которых состоит его рыло. «Все будет хорошо, суперзвезда. Мундроп был совершенно прекрасен до этого ужасного вируса, и сейчас он такой же». Говорит он. Грегори покорно кивает, снова потирая глаза. «Хорошо. Но если он убьет меня, я буду преследовать тебя», говорит Грегори, пытаясь разбавить грустное настроение. Фредди снова наклоняет голову, кивая: «Конечно». Он соглашается. Грегори медленно встает с удобного дивана и берет своего плюшевого Глэмрок Фредди. «Ты должен уже уходить в детский сад, если не хочешь, чтобы тебя поймали. Уборщики скоро будут здесь, чтобы привести в порядок мою комнату». Говорит Фредди, подхватывая маленького мальчика и выводя его из своей комнаты. «Мои глубочайшие извинения, Грегори, я должен остаться здесь, иначе у уборщиков возникнут подозрения. Я знаю, ты справишься, суперзвезда». Говорит он, осторожно взъерошивая волосы маленького мальчика. Отмахнувшись от лапы, Грегори фыркает: «Ладно. Ты заберешь меня после того, как все уйдут?» Он тихо спрашивает, глядя вверх на своего робота — эмоционального помощника — «отца» Фредди кивает, глядя вниз на своего ребенка, который является его эмоциональной поддержкой: «Конечно, Грегори. Как только все покинут «Пиццаплекс», я приду за тобой. А теперь беги» отвечает Фредди и мягко отпихивает его с улыбкой. Грегори кивает, бросаясь бежать в пиццаплекс. Он пробегает мимо комнат Чики, Монти и Рокси, машет Чике, поскольку только у нее одной шторы уже открыты. Она взволнованно машет ему в ответ, улыбаясь изо всех сил своим клювом. Это место было слишком большим для каких-то аниматроников и дерьмовой пиццы, но в конце концов Грегори добрался до балкона второго этажа и протиснулся в вестибюль детского сада, где находилась горка, ведущая в детский сад. Честно говоря, Грегори слишком устал, чтобы хотеть скатиться в яму с мячом, но единственный другой путь лежал через массивные деревянные входные двери, а он уже был здесь… Вздохнув, он скатился с горки, хныча от резких и быстрых движений, от которых у него разболелась голова. Он плюхнулся в яму с шариками и поспешил выбраться из кишащего микробами бассейна. Грегори вздрогнул — этот бассейн и так едва чистили, а от осознания того, что его не чистили только вчера, ему захотелось блевать. «Солнышко!» кричит Санрайз, наклоняя голову вниз, чтобы пройти под мостиком манежа. «Привет!» говорит он, все еще громко и весело. Грегори крепко зажмуривает глаза, слегка поскуливая. «Не так громко, Сандроп» — сонно просит он. Широкие, шелковисто-белые глаза аниматроника с любопытством смотрят на него и опускаются вниз, чтобы осмотреть его. «О! Ты желаешь вздремнуть, верно?» спросил он, значительно понизив громкость голоса и став гораздо спокойнее, чем обычно. Кивнув, Грегори снова возится со своими пальцами. «Ммм… Не могу остаться в комнате Фредди, потому что Rockstar Row открыт» говорит он в качестве объяснения. Сан кивает раздумывая. «О, как весело! Да, да, ДА, я слышал, что остальная часть Пиццаплекса будет занята, занята, занята!» Он говорит, не в силах остановить свой голос, который в некоторых местах становится громче во время разговора — так уж устроен его голосовой аппарат; он всегда повторяет и становится громче. «О! Почему бы не принести тебе подушки, раскладушку и теплое одеяло, чтобы Мундроп смог уложить тебя поудобнее!» кричит воспитатель в нетерпении. Грегори видел Луну лишь когда тот был злым, и солнечный аниматроник жаждал познакомить двух своих любимых «людей». На этот раз правильно. Когда Грегори кивает, хотя и настороженно, Сан тут же отправляется вытаскивать кроватку на большое открытое пространство детского сада — обычно ему приходится маневрировать несколькими кроватками друг вокруг друга, учитывая количество детей в садике, но сейчас здесь только Грегори. «Самое время побаловать маленькую звездочку сказками и колыбельными.» — прошептал Мундроп. Все аниматроники знали, что это несправедливо и противоречит их программе — иметь любимчиков, но было очевидно, что все роботы отдавали предпочтение Грегори среди всех остальных гостей. Да и разве можно было их винить? Маленький мальчик был суперзвездой Фредди, солнцем Сандропа, звездой Мундропа. Он был их ребенком, в то время как у всех остальных детей были родители, Грегори был их собственным маленьким мальчиком. Солнышко улыбнулось, когда схватило четыре — нет, пять! — подушек для мальчика и положил их на кроватку. Грегори сидел рядом с ним, терпеливо ожидая, пока воспитатель приготовит ему постель. Солнечный торопится, хоть и с небольшой скоростью, и хватает несколько простыней и одеял. «Возьми два, маленькой звездочке должно быть удобно.» — шепчет Луна. Солнце следует указаниям, зная, что лучше не сомневаться в желаниях лунного аниматроника Когда Сандроп возвращается, Грегори прижимает к груди одну из своих подушек и плюшевого Фредди. Вылепленная улыбка на лице солнечного, кажется, счастливо расширяется, и он быстро переставляет все постельные принадлежности на раскладушке. Три простыни на раскладушке — так удобно и не грубо для кожи ребенка. Затем пять подушек — все они переложены так, чтобы Грегори не повредил шею или спину, но при этом был окружен плюшем и мягкостью. Аниматронику очевидно, что Луна и не присутствует полностью, он в основном управляет телом. Он всегда лучше управлялся с подушками, одеялами и прочим — Солнце был более непоседливым и беспорядочным, не таким аккуратным и никогда не беспокоился о формировании подушек. Грегори наблюдает за ним сонными глазами, устало сопит, когда Солнце/Луна берет последнюю подушку и идеально ее укладывает. «Луна сейчас выйдет, солнышко. Спокойной ночи.» говорит Сандроп, машет мальчику рукой и выключает свет. Переход между Солнцем и Луной теперь происходит более плавно, а не болезненно, как раньше. Он просто превращается в Мундропа и возвращается к ребенку. Луна берет мальчика за подмышки и кладет на удобную кроватку. Грегори тут же вжимается в подушки, прижимаясь к ним — из него вытекает напряжение. Теперь, когда Мун не причинит ему вреда, Грегори полагает, что было бы не так уж плохо позволить аниматронику спеть ему во сне или что-то в этом роде… «Устала, маленькая звездочка?» Луна говорит тихо, голос все еще хриплый, как и раньше, но он гораздо более успокаивающий и умиротворяющий, чем раньше. Грегори сонно кивает. «Очень, очень устал». бормочет он, встретившись взглядом с глазами аниматроника — теперь они уже не страшные, не красные, а тускло светящиеся голубые. Грегори устало моргает, медленно и мягко, как кошка, проявляющая ласку к своему человеку. Если бы роли поменялись местами, думает Грегори, даже не задаваясь вопросом, в этом едва ли есть какой-то смысл.¹ Мун кивает сочувствуя. «Конечно, звездочка. Хочешь, я спою тебе что-то или, может быть, расскажу историю?» мягко спрашивает он, проводя длинными пальцами по волосам Грегори. Успокаивающее чувство только подталкивает Грегори еще больше прижаться к подушкам и одеялам, которые аниматроник кладет на него. Тепло и уютно, это идеальное время, чтобы просто отключиться, утешенный защищенный всеми членами его новой семьи. Так приятно. «Колыбельную, пожалуйста», — говорит Грегори или, по крайней мере, пытается. Он так устал, и его рот едва работает в тандеме с мозгом. Мун тихонько напевает: «Ты свети моя звезда» — нежно поет он, голос низкий и успокаивающий. Грегори тихо хихикает над стереотипной песней. Голос Муна звучит немного веселее, когда он продолжает петь: «где ты есть не знаю я» Грегори зевает, так тепло и уютно, он чувствует себя слишком любимым. Он никогда не получал этого, когда рос. Дома всегда были крики и споры — либо с ним, либо с его родителями, которые были слишком пьяны. Родители устраивали вечные драки друг с другом в гостиной, пока мальчик пытался заставить себя успокоиться и заснуть. «Высоко ты надо мной», — тихо поет воспитатель, явно замечая хныканье Грегори. «Как алмаз во тьме ночной». Он делает паузу, с любопытством наклоняя голову. «Что случилось, маленькая звездочка?» спрашивает Мундроп, с беспокойством глядя на него. Грегори чувствует, что его глаза наполняются слезами от заботы и внимания, с которым к нему относятся. «Вы, ребята, очень милые, и это странно». Прошептал он и начал тихо всхлипывать в тихой, темной комнате. Наклонив голову, Мун «целует» Грегори в лоб — небольшой участок кожи, виднеющийся за челкой, он отстраняется от мальчика. «Драгоценный! Драгоценный! Драгоценный!» визжит Сандроп.² «Ты заслуживаешь всей любви, ласки и заботы в мире, звездочка. Меня злит мысль, что кто-то заставил тебя думать обратное» — пробормотал аниматроник Грегори чувствует, как слезы, затуманивающие его зрение, начинают падать по его щекам, и он хочет вытереть их. Но его останавливает рука Луны, нежно вытирающая слезы и прижимающая еще один холодный «поцелуй» ко лбу Грегори. «Спасибо», — шепчет Грегори, еще раз зевнув, прежде чем усталость окончательно настигает его, и он засыпает, обняв подушки и одеяла. Мун снова наклоняет голову. Ему даже не пришлось допевать свою песню. Бедный ребёнок, должно быть, устал до костей. Он встает во весь рост и с нежностью смотрит на спящего мальчика. «Не за что, маленькая звездочка». Тихо пробормотал Мундроп, возвращаясь к тому, чем занимался до прихода мальчика в детский сад — уборке!