***
Натаниэля разбудил тихий стук в дверь. Он с трудом открыл ее и обнаружил на полу одно воронье перо. Он закатил глаза на ненужный драматизм Ичиро. Он явно послал слугу наверх в башню, в комнаты Натаниэля, чтобы тот оставил перо; почему слуга не мог просто сказать Натаниэлю, что его вызывают? Это было свойственно всем Мориямам, размышлял Натаниэль, быстро одеваясь, — самодовольным тиранам, каковыми они и являлись. Поскольку он и близко не был настолько глуп, чтобы высказывать столь предательские мысли, то подчинился этому порядку вещей лишь с минимальной насмешкой. Он направился в покои Ичиро, пробираясь по коридорам, как фантом. Причин для этого не было, но это было для него привычным делом. Ичиро ждал его в своем кабинете. Он сидел за своим столом, сцепив руки, погруженный в раздумья. Натаниэль бесцеремонно опустился в кресло напротив него, закинув ноги на угол стола и скрестив их у лодыжек. В глазах Ичиро промелькнуло что-то — отчасти раздражение, отчасти забава. Натаниэль мог позволить себе такую дерзость только благодаря своей значимости. На протяжении многих лет он хорошо служил Ичиро, что давало ему такие свободы, которые не позволялись никому другому. Он знал, что если его полезность уменьшится, то он будет жестоко наказан. — Мой брат, — спокойно сказал Ичиро; его взгляд рептилии был нечитаемым, но он выдал свои чувства легкой усмешкой на этом слове, — позволил своему нраву управлять им и совершил необдуманную и потенциально дорогостоящую ошибку. — Дурной образец, — сухо сказал Натаниэль. Он потер руки в предвкушении. — Значит ли это, что ты наконец-то пошлешь меня убить его? — Пока нет, — ответил Ичиро. — Твои таланты нужны в другом месте. — А где тебе нужны я и мои значительные таланты? — спросил Натаниэль, сделав ударение на слове «значительные». Он считал, что всегда полезно напоминать своему работодателю, насколько он незаменим. — Рико ранил Кевина Дэя и вывел его из-под нашего контроля, — сказал Ичиро. — Идиот, — пробормотал Натаниэль. — Возможно, но он все еще Морияма, — сказал Ичиро со сталью в голосе. — Не забывай об этом, — он на мгновение задержал взгляд на Натаниэле, а затем продолжил. — Дэй нашел убежище у своего отчужденного отца в Лисьем дворе. Ты должен отправиться туда и убедиться, что он не делится информацией, которой не должен делиться, и что ни он, ни Ваймак не планируют действовать против нас. — А если Кевин окажется настолько глуп, что будет делать это? — Убей его, — лаконично ответил Ичиро. — Это то, для чего ты нужен, не так ли? — Ты не хочешь, чтобы он вернулся? — Ваймак может наделать бед, если мы его вернем, а у нас сейчас мало сил из-за проблем на западе. — Ты думаешь, что Ваймак не создаст проблем, если Кевин умрет? — Натаниэль не смог удержаться от сарказма, который прорвался в его словах, несмотря на то, что он знал, что Ичиро это не понравится. — Я полагаю, что ты достаточно талантлив, чтобы обвинить в убийстве кого-то другого, — сказал Ичиро с явной угрозой в тоне. За свою жизнь Натаниэль получил столько угроз, что уже почти не обращал на них внимания. — Подводил ли я тебя когда-нибудь? Ичиро задумчиво изучал его. — Нет, — ответил он после небольшой паузы. — Но для всего всегда есть первый раз. — Ты так веришь в меня. Я заслуживаю лучшего. — Ты заслуживаешь именно того, что я тебе даю, — ответил Ичиро с явным отказом. Натаниэль был уже на ногах и приближался к двери, когда он снова заговорил. — Что ты знаешь о беспорядках на западе? Ничего, чем бы он хотел поделиться с Мориямой. — Это неорганизованные крестьяне. Мяснику не составит труда подавить их. — А что насчет сообщений о том, что за этим стоят Хатфорды? — Возможно, в этом есть доля правды, — подстраховался Натаниэль. — Они действительно ненавидят вашу семью; брак моих родителей только усугубил давнюю вражду. Однако ничто не указывает на то, что они готовы сотрудничать с троянцами. — Не думай, что разделенная верность оправдает любое упущение в этой области, — предупредил Ичиро. — Какая у меня лояльность к Хатфордам? — спросил Натаниэль. — Может, они и мои родственники, но я был предан тебе с самого рождения. Я преданно служил тебе. — Продолжай в том же духе, и у нас не будет никаких проблем, — сказал Ичиро. — Я не стану смягчать твое наказание за прошлую службу. Любое твое предательство не останется незамеченным. Ты не выживешь. Натаниэль мог бы забеспокоиться о том, что Ичиро сомневается в его верности, если бы не получал подобные лекции регулярно. Ему было интересно, вызвало ли их неподчинение в прошлом его покойной матери или Ичиро так разговаривал со всеми, кто ему служил. Он сильно подозревал последнее. — Уверяю тебя, я не ожидаю, что любое мое предательство останется незамеченным, — сказал он, сохраняя легкий и шутливый тон, чтобы Ичиро не воспринял его всерьез. — Обещаю, что если я предам тебя, Милорд, Ты узнаешь.***
В городе под названием Пальметто у Дэвида Ваймака был небольшой двор, известный как Лисья нора. Натаниэль бывал там много раз; хотя Ваймак никогда не создавал проблем для Мориям, у него был потенциал для этого. Он был рыцарем при дворе королевы Кейли до ее смерти и приходился Кевину отцом, хотя вряд ли тот знал об этом. Хотя брат верховного лорда Кенго — Тетсуджи был назначен регентом королевства Кевина, Ваймак мог бы легко бросить вызов Мориямам за контроль над принцем Кевином и всеми его процветающими землями на востоке. Натаниэль совершал ежегодные поездки в Пальметто, чтобы поддерживать отношения и держать ухо востро на предмет любых планов Ваймака по привлечению Кевина в свою сферу влияния. И вот теперь, поскольку Рико никогда не учили сдержанности и контролю, Кевин все равно искал убежище в Лисьей норе. Натаниэлю понадобилось менее двух дней, чтобы добраться до Пальметто. Он разослал необходимые тайные сообщения, чтобы проинформировать некоторых заинтересованных лиц об изменении своего местонахождения, собрал припасы и взял непримечательного гнедого мерина из конюшни Ичиро. В Пальметто он устроил оперативную базу в месте, которое использовал и раньше: на чердаке дома, принадлежащего богатой паре, которая проводила теплые месяцы в своем доме у озера. Затем настало время для шпионажа. В конце концов ему придется поговорить с Рене, поскольку он не мог безнаказанно разгуливать по ее территории, но сначала он хотел заново познакомиться с двором, изучить комнаты Кевина и наметить лучшие места, где можно скрыться от посторонних глаз, чтобы подслушать. Одетый во все черное, с капюшоном, закрывающим волосы, и банданой, закрывающей нижнюю половину лица, он, словно тень, пересек территорию двора. Он взобрался на внешнюю стену и легко взломал замок на одном из окон на верхнем этаже. Беззвучно скользнул в комнату и опустился на пол. Быстро осмотревшись, он сориентировался, а затем вышел из комнаты и начал незаметно пробираться по пустынному коридору. Только годы тщательного оттачивания инстинктов и рефлексов спасли его. Он увидел меч, летящий на него из ниши, за долю секунды до того, как тот ударил его, и успел повернуться настолько, что зацепил плоской стороной лезвия бок. Сила удара сбила его с ног; инстинктивно он перекатился, чтобы увеличить расстояние между собой и нападавшим. Он перевернулся на спину и встал на ноги вне досягаемости меча, размахивая ножами. Он и нападавший оценили друг друга. Это был невысокий светловолосый мужчина в черной форме. На нем были знаки отличия Лисьей норы и личной охраны принца. — В следующий раз повезет больше, — сказал мужчина. — Ты новенький, — сказал Натаниэль, говоря грубым, низким тоном, который он всегда использовал в своем шпионском снаряжении, чтобы замаскировать свой голос. — Ты, должно быть, телохранитель принца. Эндрю Миньярд. Я слышал о тебе, — он окинул его взглядом. — Я ожидал, что ты будешь выше. — А ты, должно быть, левая рука Ичиро Мориямы, — ответил Эндрю без всякого выражения. — Кевин рассказал тебе обо мне? Ты трясешься в своих… — Натаниэль посмотрел на ноги Эндрю. — О, хороший выбор ботинок, — сказал он. — Эти штуки прочные. Хорошо подходят для пинков. Ты удивишься, как много охранников носят непрактичную обувь. — Воспользовавшись замешательством Эндрю, он приблизился к открытым балконным дверям на дальней стороне зала. — Да, Кевин рассказывал мне о тебе, — сказал Эндрю, приходя в себя. — Он боится тебя больше, чем Рико. — Это удивительно. — Потому что ты безобидный? — сухо спросил Эндрю. — Боже, нет, — сказал Натаниэль. — Потому что это разумно, а от Кевина я не жду разумности. Хотя он прав. Рико — некомпетентный хулиган. А я нет. — Некомпетентный или хулиган? — Почему бы тебе не подождать и не посмотреть? — Натаниэль улыбнулся улыбкой своего отца, скрытой под тканью. — Почему бы тебе не уйти и не вернуться? — возразил Эндрю. — И что в этом веселого? — сказал Натаниэль, снова делая несколько шагов назад. Теперь он был достаточно близко к выходу, чтобы прорваться к нему. — Скажи Кевину, что я за ним присматриваю. — Я тебя к нему не подпущу. — Тогда пусть начнутся игры, — сказал Натаниэль, вскочив на ноги и бросившись бежать. Он увернулся от меча, который Эндрю бросил ему вслед, и рассмеялся, когда тот упал на землю. Это было самое веселое развлечение за долгое время. Он остановился на перилах балкона, чтобы обернуться и отсалютовать Эндрю двумя пальцами. — До встречи, — сказал он, бросаясь с балкона, зацепившись за его нижнюю часть и покатившись вниз. Это был совершенно ненужный трюк, и он причинил сумасшедшую боль его поврежденным ребрам, но оно того стоило. Это был крутой уход. Он надеялся, что Эндрю это оценил.***
Похоже, что план А был отменен. Натаниэль не смог бы преследовать Кевина теперь, когда его новый телохранитель был начеку. Тогда он перешел к плану Б: проникновение под прикрытием. Для осуществления этого плана ему потребуется несколько дней тщательной подготовки, поэтому сначала он решил нанести визит. — Я столкнулся с вашей новой сторожевой собакой, — сказал он на следующий вечер, заскочив в комнату Рене через окно. Она, как и он, предпочитала иметь комнату на самом верху здания, поскольку их навыки скалолазания делали доступ на крышу привлекательным. — Буквально столкнулся с ним, я слышала, — ответила Рене, явно забавляясь. — Ты даже не вздрогнула, — пожаловался Натаниэль. — Пробираться в чужие комнаты гораздо приятнее, когда они кричат. И да, — сказал он, схватившись за бок, — буквально. Думаю, он ушиб мне пару ребер. — Конечно, я не вздрогнула. Я ждала тебя с тех пор, как Кевин появился посреди ночи со сломанной рукой, — она повернулась и посмотрела на него пронзительным взглядом. — Ты здесь, чтобы убить его? Их обучали одни и те же люди; она была на несколько лет старше и находилась в самом конце обучения, когда он начал, и она взяла его под свое крыло. Позже они относились друг к другу с профессиональной вежливостью, передавая друг другу любую информацию, какую могли. Она обычно закрывала глаза на его проделки в Лисьей норе, так же как он игнорировал ее, когда она появлялась в замке Мориям Эвермор. Но, несмотря на то, что она была шпионом, она уже много лет не была наемным убийцей и никогда не позволила бы ему убить кого-либо, находящегося в ее ведении. По его расчетам, в восьми случаях из десяти она побеждала в их поединке, хотя ни один из них не уходил невредимым. Поэтому ему нравилось оставаться на ее стороне. Он сделал рукой жест «так себе». — Наверное, нет? Я здесь в основном для того, чтобы посмотреть, что он задумал. — Мориямы придут за ним? — Пока нет, — сказал он, пожав плечами. — Они немного заняты на западе. — Ах, да, с Хатфорд-Троянской коалицией. Рене раскрыла то, что Натаниэль старался скрыть. Иногда он забывал, что, несмотря на смену имени и смягчившуюся манеру поведения, она все еще была той быстрой Натали, которая когда-то научила его трем самым быстрым способам убить человека. — Хатфорды в союзе с троянцами? — он изобразил замешательство. — Я не получал никаких сведений, указывающих на это. Если бы я их получил, то был бы обязан передать их милорду. Ее умные, темные глаза, казалось, буравили его. — Очень хорошо, — заключила она. — Я не буду вмешиваться в то, что ты здесь делаешь. Каков твой план действий в отношении Эндрю? — О, наверное, как обычно. — Заставить его отвлечься с помощью раздражения? — рассмеялась она. — Эй, не ругай мои методы, — сказал он. — Я обнаружил, что они очень эффективны. — Но скорее всего ты получишь по морде. — Я думаю, это просто побочный эффект того, что я — это я, — сказал он язвительно. — По моему опыту, около семидесяти процентов людей, которых я встречаю, хотят дать мне в морду после разговора со мной. — Только семьдесят процентов? — Остальные тридцать процентов считают меня очаровательным и хотят оставить меня в качестве домашнего животного. Здесь нет середины. Опасно быть милым, крошечным, болтливым засранцем. — А что насчет меня? Я отношусь к семидесяти процентам или к тридцати? — спросила она. — Пожалуйста, как будто тебе не захотелось носить малыша Натаниэля в кармане, как только ты меня увидела, — фыркнул он. — Я отказываюсь отвечать на это на том основании, что могу выдать себя. Он усмехнулся. — Ладно, у меня есть дела, — сказал он, направляясь обратно к ее окну. — О, подожди, что будет лучшим подарком: корзина фруктов или букет цветов? Миньярд заслуживает самого лучшего.***
Лучший способ получить свободный доступ ко двору и услышать все сплетни — наняться в слуги (ну, второй способ. Лучшим способом было пробраться в дом и ходить там, как будто он здесь хозяин, но Натаниэлю уже не удавалось сделать это незаметно). Поэтому ему нужно было создать вакансию. Поскольку для этого нужно было либо уволить кого-нибудь, либо ранить настолько, чтобы он не мог работать, он решил провести тщательное наблюдение за слугами «Лисьей норы», чтобы выбрать человека, наиболее заслуживающего того, чтобы его постигло несчастье. Он мог убивать людей ради заработка, но не был полностью лишен морали. На третий день слежки он нашел свою цель. Он увидел, как большая кухонная рука по имени Хокинг ударил свою трусливую собаку, вымещая свою злость на беспомощном существе. Позже вечером Хокинг упал с лестницы, сломав себе обе ноги. Тем временем его собака таинственным образом пропала. Вернувшись в свое чердачное логово, Натаниэль с некоторым беспокойством осмотрел собаку. Это была уродливая маленькая тварь неопределенной породы, ростом примерно по колено, желтого цвета, с висячими ушами и обрубленным хвостом. Она вздрагивала, когда он двигался слишком быстро, вздрагивала, если он поднимал руку, и вздрагивала от громких звуков. — Твой хозяин действительно был куском дерьма, да? — сказал он, кормя ее куском сушеного мяса. Она облизала его пальцы, ища еще. — Я не совсем понимаю, что с тобой делать, — его тренеры всегда утверждали, что Натаниэль действует необдуманно, не продумав все до конца. Он ненавидел, когда доказывал их правоту. — Знаешь, — продолжал он, — ты уже вторая сторожевая собака, которую я встречаю на этой неделе, — он почесал ее за ушами. — У вас даже шерсть одинакового цвета. Хотя ты меньше, чем он. Хех. Ты мини-Миньярд. Как думаешь, я мог бы подкупить его вяленым мясом? — она тупо уставилась на него. — Да, он сделал такое же выражение лица, когда я рассказал ему анекдот. Из вас двоих получилась бы хорошая пара, — она навострила уши, и он скормил ей еще один кусок мяса. Он тоже вздрогнул, когда понял, что только что сказал. — Вообще-то это неплохая идея, — сказал он. Собака наклонила голову. — Нет, только не вяленое мясо, — сказал он, махнув рукой. — Как ты смотришь на то, чтобы пожить в Лисьем дворе? Таким образом, на следующий вечер, когда Натаниэль шел в местный паб, чтобы осуществить вторую фазу своего плана по найму слуги, Эндрю вернулся в свою комнату и обнаружил маленькую желтую собаку, радостно пыхтящую над ним. На шее у нее была повязана ярко-синяя ленточка с приколотой к ней запиской. Поздравляю с новой работой! гласила записка. Думаю, тебе понадобится помощь, чтобы не пускать незваных гостей в свои покои. Ее зовут Минни. Она была подписана грубым рисунком руки. Натаниэль осмотрел паб и нашел того, кого искал. Осторожно пробираясь сквозь толпу, он встал позади крупного мужчины так, чтобы не споткнуться о него. Как только тот повернулся со своей пинтой пива, он тут же столкнулся с Натаниэлем. — Мне очень жаль, — мгновенно сказал мужчина, похлопав Натаниэля по плечу, как будто это могло высушить его. — Я тебя там не видел. Ты в пор… Нил? — оборвал он себя. — Нил Джостен? — Мэтт! — Натаниэль — который теперь, очевидно, был Нилом. Он забыл, какое имя назвал, когда познакомился с Мэттом, поэтому был благодарен, что Мэтт вспомнил, и поприветствовал его. — Давно не виделись! — он поддерживал дружеские отношения во многих местах, которые однажды могут оказаться полезными, и эта дружба должна была принести ему дивиденды. — Что ты делаешь в городе? — спросил Мэтт Бойд, шеф-повар ресторана Лисьей норы. Он направил Нила к столику, который он занял вместе со своими друзьями. — Ищу работу, — с грустью ответил Нил, усаживаясь за стол после быстрого представления Мэтта своим спутникам, все из которых были коллегами Мэтта. — После восстаний в Трое я решил переехать в более безопасное место. — О Боже, это здорово! — воскликнул Мэтт. — Я только сегодня узнал, что мне нужно нанять временного работника, чтобы заменить того, кто получил травму. — Какое совпадение, — сказал Нил с расширенными глазами. — Я бы с радостью согласился на эту работу, но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за того, что ты нанял друга. — Нет, нет, — сказал Мэтт. — Ты окажешь мне услугу, правда. Верно? — спросил он у женщины рядом с ним, которая представилась Дэн. Она была сенешалем Лисьей норы. — Было бы гораздо проще, если бы мы смогли быстро и без суеты занять эту должность, — признала она. — Ты поручишься за него? — уточнила она у Мэтта. — Сэр Ваймак сказал, что мы не можем нанимать незнакомцев из-за нашего нового гостя, — она бросила на Мэтта многозначительный взгляд. О пребывании Кевина в «Лисьей норе» еще не было известно всем. — Мы с Нилом давно знакомы, — радостно сказал Мэтт. — Тогда ты принят на работу, — сказал Дэн. — Приходи завтра ровно в семь. Ты будешь дневным работником, а не жильцом, как мы. — Это потрясающе, — сказал Нил, наполнив свой тон благоговением. — Вау, я так рад, что ты пролил на меня свое пиво! — Счастливая случайность, — сказал Мэтт. — Да, это так, — ответил Нил. Он наклонился вперед над столом. — Итак, — сказал он бесстрастно, — расскажите мне все о работе и о людях, которых я буду обслуживать.***
На следующий день Нил явился на службу рано утром. Он и раньше работал на кухне во время заданий, поэтому знал, что семь — это очень поздно для него; пекарь должен был быть здесь уже несколько часов. Он был благодарен и надеялся, что его график работы не изменится. Так он сможет поспать пару часов между любыми ночными выходками, которые он затевал, и выходом на работу. Работа была довольно стандартной, и он быстро освоил ее. Мэтт был отзывчив и полон энтузиазма, неоднократно хвалил Нила. — Молодец, хорошая работа, — говорил он, когда Нил не делал ничего, кроме того, что не был совершенно некомпетентен. Либо на него было до смешного легко произвести впечатление, либо он работал только с идиотами. А может, он просто был по-настоящему добрым человеком, с чем Нил никогда раньше не сталкивался и не был уверен в его существовании. Благодаря этому утро Нила прошло быстро и безболезненно. Возможно, ему стоит предложить Ичиро попробовать положительную обратную связь? Если бы его регулярно хвалили, возможно, он бы меньше времени тратил на то, чтобы замышлять гибель Мориямы. Перед самым обедом на кухню вошла Дэн, выглядевшая так, словно над ее головой была настоящая грозовая туча. — Телохранитель принца требует, чтобы вы обеспечили тестера еды на всех трапезах принца, — выплюнула она. Нил был поражен, что заглавные буквы были слышны. — Неужели Миньярд намекает на то, что я отравил принца Кевина? — спросил Мэтт. — То есть, он, наверное, заслуживает этого, если только это не смертельно, но я бы никогда этого не сделал! — Видимо, тот убийца вернулся, — вздохнула Дэн. — Он оставил собаку в комнате Миньярда. — Собаку? — спросил Мэтт в замешательстве. — Да, я не знаю, — беспомощно сказала Дэн. — Рене считает, что в этом нет ничего страшного, но Кевин думает, что собака была обучена нападать на него. — Какое отношение это имеет к моей еде? — поинтересовался Мэтт. — Эндрю говорит, что пока он охраняет покои Кевина, убийца может проникнуть в другие места на дворе. Нам нужен тестер, чтобы убедиться, что еда не испорчена. — Я сделаю это, — предложил Нил. — Что? — спросил он, когда они повернули в его сторону потрясенные взгляды. — Я видел все, что входило в состав блюда; я знаю, что все в порядке, — к тому же это дало бы ему возможность ненавязчиво подслушивать разговоры Кевина во время еды. — Ну, это, конечно, остановило бы ссору, если бы ты вызвался… — сказала Дэн. — Нил, ты не обязан этого делать, — сказал Мэтт. — Мы не для этого предложили тебе работу. — Я знаю, — сказал Нил, пожав плечами. — Но все, что угодно, лишь бы помочь нашей королевской семье, верно? Так Нил обнаружил себя неподвижно стоящим у стены, когда обитатели двора пришли на обед. Он и забыл, как легко его не замечали, когда все считали его слугой, и как это здорово — быть практически невидимым. Отсюда он мог подслушивать, и никто ничего не заподозрит, никто не заметит его, никто не заметит… Эндрю Минъярд смотрел прямо на него. Ха, — язвительно подумал он, — это ставит крест на моих планах. Он не мог поверить, что ему удалось так быстро сорвать свое прикрытие. Он должен был быть экспертом в этом деле. Хотя он и мечтал о волшебном способе изменить цвет глаз, он знал, что нужно держать взгляд опущенным, чтобы голубые глаза были менее заметны. Каждое утро он маскировал свои шрамы на лице пудрой в тон кожи и расчесывал цветной воск в локонах, чтобы затемнить свои рыжие волосы. Он и стоял по-другому: плечи ссутулились, осанка стала более свободной. Никто никогда раньше не замечал его маскировки. Возможно, он заслуживал какого-то наказания; не наказания в стиле Мориямы, которое подразумевало бы расчленение, но, может быть, чего-то, что пристыдило бы его. Например, подушку с вышитой надписью ХУДШИЙ ШПИОН НА СВЕТЕ. Или колпак. Да, это подойдет: высокая коническая шапочка с надписью ПЛОХОЙ ШПИОН. Поразмыслив, он решил не говорить об этом Ичиро; тот, скорее всего, заставит Нила носить шляпу рядом с Рико. Не будучи любителем, он не выбежал с криками из комнаты, как только его заставили. Он снова взглянул на Эндрю, который теперь смотрел в свою тарелку с легким румянцем на скулах. Рене смотрела между Эндрю и Нилом, на ее лице расцвело понимание и веселье, когда она поймала взгляд Нила. Она явно знала, кто такой Нил, но поведение Эндрю указывало на то, что он этого не знает. Нил прокрутил в голове последние несколько минут. В своем беспокойстве он не заметил, что Эндрю не смотрел на него с подозрением или узнаванием. Он смотрел на Нила с интересом. Эндрю Миньярд, человек, стоявший между Натаниэлем и Кевином, был привлечен тайной личностью Натаниэля. Нил подавил недоверчивую усмешку. Я могу с этим работать, подумал он.***
Натаниэль беззвучно подтянулся на перила балкона. Эндрю стоял на дальнем краю, лицом в другую сторону. — Я знаю, что ты там, — сказал он, не поворачиваясь. — Серьезно? — спросил Натаниэль. — Скажи мне правду: ты говоришь это через случайные промежутки времени, чтобы исключить вероятность того, что я крадусь за тобой? — Эндрю не ответил, что Натаниэль воспринял как подтверждение. — Я так и знал. А ты все еще даже не смотришь на меня! А что, если я решил метнуть нож тебе в спину? — Рене говорит, что твои убийства не имеют побочного ущерба, — Эндрю все-таки повернулся, чтобы посмотреть на него. — Она также говорит, что не верит, что ты планируешь убить Кевина. — Нет, — подтвердил Натаниэль. — Все, что я хочу сделать, это немного понаблюдать за ним. Ну, знаешь: читать его почту, следить за ним, держать его в напряжении… так ты мне позволишь? — Нет. — Это твердое «нет»? Или ты сдашься, если я буду продолжать дарить тебе потрясающие подарки? У меня есть вяленая говядина с твоим именем. — Не лезь в мою комнату, — сказал Эндрю. — Только если ты можешь сказать со стопроцентной честностью, что если бы ты знал, где я остановился, то не стал бы вламываться и рыться в моих вещах, — Натаниэль сделал паузу, но Эндрю ничего не сказал. — Ха, я так и думал, — самодовольно сказал он. — Где ты вообще взял эту собаку? — Прости, но у нее есть имя, — сказал Натаниэль. — Я освободил ее от прежнего хозяина, потому что он был мудаком, который бил собак. А теперь честно: насколько Кевин боится эту собаку? Очень или очень? — Ты продолжаешь просить правду, не давая ничего взамен. — Я не сказал тебе ни слова лжи, — сказал Натаниэль. Возможно, это было не совсем корректно, поскольку днем он всем лгал о своей личности, но на самом деле он еще не сказал Эндрю ничего прямо неправдивого. — Почему ты подарил мне собаку? — Мой образ жизни — путешествовать и пробираться в разные места — не очень-то способствует тому, чтобы заводить домашнее животное. — Но почему я? Насколько ты знаешь, я тоже жестоко обращаюсь с животными. — Нет, — уверенно сказал Натаниэль. — Я отлично разбираюсь в людях. — И все же ты охотно работаешь на Морияму. — Ха, — сказал Натаниэль. Он поднял руки вверх, чтобы сделать большие преувеличенные воздушные кавычки. — «Охотно». Конечно. Взгляд Эндрю заострился. — Вот тебе правда: Кевин не единственный, кем они владеют, — сказал Натаниэль. — Эй, мы можем заключить сделку? Каждый раз, когда я говорю тебе что-то правдивое, ты можешь приносить мне кусочек почты Кевина? Я не буду заходить в твою комнату в течение недели, а ты позволишь мне подслушать один из его разговоров? — Нет, — сказал Эндрю, но на его лице появилось легкое выражение веселья. — Ну что ж, я пытался, — вздохнул Натаниэль. — Думаю, нам придется продолжать делать это сложным путем. — У меня такое чувство, что когда ты вовлечен в это дело, все пути трудны. — Мой дорогой мистер Минъярд, это был намек? — ахнул Натаниэль. — Нет. — Что ж, как бы весело это ни было, Эндрю… Могу я называть тебя Эндрю? — Нет. — Подожди, правда? — Ты можешь называть меня Эндрю, когда скажешь мне свое имя, Левая Рука. — Я понимаю, что называть меня так будет неловко, — сказал Натаниэль. — К сожалению, Мориямы считают, что символ страшнее человека, поэтому они лишили меня имени, когда я поступил к ним на службу. — Но раньше у тебя было имя. — Было, — сказал Натаниэль. — И я мог бы сказать тебе какое… — он сделал паузу, и Эндрю закатил глаза, явно понимая, что сейчас произойдет, — но тогда мне пришлось бы тебя убить! — он подмигнул и спустился с балкона, исчезнув в ночи.***
Нил не был уверен, что ему делать с влечением Эндрю к нему. Он не хотел поощрять Эндрю, чтобы у него действительно появились чувства к нему, это было бы просто жестоко. Он хотел, чтобы Эндрю был слегка отвлечен безобидным флиртом с кем-то, кого он находил эстетически приятным. Ночные эскапады Натаниэля были задуманы для того, чтобы Эндрю был занят и сосредоточен на шпионе перед ним и не думал о том, где еще могут находиться шпионы; Нил должен был быть ниже его внимания. Теперь, когда Нил по ошибке привлек внимание Эндрю, ему нужно было сделать так, чтобы Эндрю никогда не связал его с Натаниэлем, несмотря на их схожие физические черты. Это означало, что он, конечно же, не мог вести себя как обычно. Хотя Эндрю продолжал исподтишка с благодарностью наблюдать за Нилом, он так и не сделал ни одного шага. Это означало, что Нил должен был сам перевести их отношения в плоскость разговора, а затем и флирта. Проблема заключалась в том, что при всем том, что ему часто приходилось заискивать перед другими, он никогда не был уверен, почему или как он нравится другим людям. Например, он понятия не имел, как подружился с Мэттом. Насколько он мог судить, Мэтт взглянул на него и подумал: Да. Он мой новый лучший друг. — Мэтт? — спросил он неуверенно. — Как сделать так, чтобы кому-то понравиться? — Просто будь собой, дружок, — ответил Мэтт. — Исторически сложилось так, что мне это не помогает, — сказал Нил. — Почему? Ты классный! — Похоже, это мнение меньшинства. Мэтт пристально посмотрел на Нила. — Ты положил глаз на кого-то конкретного, кому бы ты хотел понравиться? — спросил он, толкнув Нила локтем и многозначительно пошевелив бровями. — Да, — застенчиво ответил Нил. Он не совсем понимал, почему краснеет, это же не было похоже на признание в настоящей влюбленности. — Эндрю Миньярд. Брови Мэтта чуть не слетели со лба, так быстро они поднялись. — Эндрю Миньярд? Крошечный, ворчливый, безэмоциональный Эндрю Миньярд? — Да, — вздохнул Нил. — Он просто такой… — Пустой и в то же время колкий? — предположил Мэтт, затем пренебрежительно махнул рукой. — Нет, нет, я понимаю. Мы не можем контролировать тех, кто нас привлекает. — Я просто хочу узнать его получше, — сказал Нил. — Он кажется интересным. Мэтт сделал задумчивое лицо. — Я не уверен, что тебе сказать. Я знаю, что он дружит с Рене, я могу спросить ее, есть ли у тебя шанс. И я довольно дружен с его кузеном, я поговорю с ним. — Правда? Это здорово, спасибо, Мэтт. — Эй, все для тебя, — сказал Мэтт с ухмылкой. Позже в тот же день Рене подошла к нему, собака Минни следовала за ней по пятам. Минни взволнованно тявкнула, увидев Нила, и закружилась вокруг его ног, в то время как все ее тело извивалось от виляния хвоста. — Странно, — сказал Рене. — Похоже, что новая собака Эндрю узнала вас. — Я никогда в жизни не видел эту собаку, — заявил Нил, наклоняясь, чтобы погладить ее. — Наверное, она учуяла запах еды из кухни. — Наверное, так и есть, — сказала Рене. — Я не думаю, что мы знакомы. Вы Нил, верно? Новый кухонный работник и испытатель блюд? — Это я, — сказал Нил, бросив на нее ровный взгляд. — А вы, я полагаю, леди Уокер? — ее профессия шпионки не была общеизвестна при дворе, так же как почти никто не знал, что Натаниэль — левая рука лорда Ичиро. — Да, — ответила она. В ее глазах появился блеск, которому он совершенно не доверял. — Я только что поговорила с Мэттом. — Уже? — удивленно сказал Нил. — Это было быстро. — Я обнаружила, что ничто не движется так быстро, как сплетни, — ответила она. — Как вы знаете, Эндрю — мой друг… — И я полагаю, вы здесь, чтобы предостеречь меня от него? Или сказать мне, что если я причиню ему вред, то вы причините вред мне? — Ничего подобного, — сказала Рене. — Эндрю более чем способен вершить правосудие над теми, кто его обидел. Я здесь, чтобы помочь вам. — В чем именно? — удивленно проговорил он. — Вы хотите помочь мне — мне, Нилу Джостену, абсолютно надежному и реальному человеку — соблазнить вашего друга? — Да. — Зачем? — потребовал он. — Я думаю, что вы оба этого заслуживаете. — Он сделал что-то ужасное? — Нет. — Разве вы забыли, что я, в лучшем случае, посредственный человек, который лжет о своей личности? — Это не значит, что ты не заслуживаешь приятных вещей, Нил, — сказала Рене с легкой ноткой в голосе. — Я собираюсь сказать ему, что ты назвала его приятным. — Тогда хорошие вещи, — поправила она. — Теперь ты собираешься прислушаться к моему совету или нет? — Ударь меня. Не буквально. — Во-первых, он ценит честность… — Пас, — сказал Нил. — Этот вариант отпадает. Что дальше? — Он прямой и прямолинейный и не любит, когда другие люди не такие. — Это я понял. А еще у него нет чувства юмора. — И он любит вызов, так что играй в недотрогу. — Притворись, что не замечаешь его ухаживаний, — он наблюдал за ней пару тактов. — Что ты хочешь от этого получить? — спросил он. Она улыбнулась. — Развлечение. Иногда скучно быть шпионом в основном мирном месте.***
— Что это, черт возьми, такое? — потребовал Натаниэль, размахивая кучей писем, которые он нашел привязанными к балкону в ожидании его. — Ты выразил желание прочитать переписку Кевина, — безразлично ответил Эндрю. — Это не переписка, а банальный бред. — Это черновики писем Кевина к его суженой, леди Мулдани. Ты не указал, какие именно письма ты хочешь прочитать, — Эндрю выглядел самодовольным от того, что поставил его в тупик. — О, ты думаешь, что ты такой умный, — проворчал Натаниэль. — Это начинается так: «Моя возлюбленная вороноволосая Чародейка, мои чресла скучают по тебе», и дальше все хуже и хуже. — Я не знаю, — сказал Эндрю. — Меня учили, что читать чужую почту невежливо. — Что ж, простите меня за то, что меня воспитывали психопаты, — возвышенно сказал Натаниэль. Он бросил пачку бумаги к ногам Эндрю. — В любом случае, я сделал правки, так что не мог бы ты проследить, чтобы они были возвращены Кевину? — Ты… что? — Они были очень плохо написаны, — сказал Натаниэль. — Поэтому я отредактировал их, добавил конструктивную критику и отзывы. Кевин, как принц, вероятно, не получает достаточно критики, поэтому я решил помочь ему. О, и если ты заглянешь на верхнюю страницу, я написал тебе стихотворение в благодарность за то, что ты принес мне письма, которые я просил. Я зарифмовал «справедливый» с «солнечноволосый». Получилось неплохо, если я сам так говорю. Эндрю перевел взгляд с ужасного стихотворения на Натаниэля. — Ты гордишься собой, не так ли? — Обычно, — беззаботно ответил Натаниэль. — До следующего раза!***
К этому времени казалось, что все в Лисьей норе знали, что новый кухонный работник неравнодушен к Эндрю Миньярду, и у каждого из них было свое мнение на этот счет. По какой-то причине, которую Нил не мог понять, многие из этих людей, казалось, думали, что он хочет услышать их мнение о том, что Эндрю безрадостный и жестокий и что Нил сошел с ума, раз думает о нем хорошо. Нил прямо и непосредственно сказал этим людям, что он думает об их мнении. Вскоре все согласились, что, хотя Нил может показаться застенчивым и тихим, у него острый язык и способность делать язвительные замечания. Нил также получал благонамеренные советы от некоторых, включая кузена Эндрю, но все они были либо настолько туманными, либо противоречили тому, что он уже знал об Эндрю, что он был вынужден прийти к выводу, что никто из этих людей вообще ничего не знает об Эндрю. — Я слышал, ты ввязываешься в драки из-за меня, — сказал однажды Эндрю, прислонившись к стене коридора, по которому проходил Нил, выполняя свои обязанности. — Если ты считаешь дракой громко говорить мудакам, что они не правы, то да, — ответил Нил, сознательно стараясь использовать свой обычный голос, а не грозный голос шпиона. — Мне не нужно, чтобы ты защищал меня или пытался изменить мою репутацию. — Твоя репутация такова, что ты страшен и безэмоционален. Это хорошая репутация для телохранителя; зачем мне ее менять? — задался вопросом Нил. — И вообще, почему ты обсуждаешь меня? Нил пожал плечами и озадаченно наморщил лоб. — Я не знаю, — сказал он. — Все, что я сделал, это сказал Мэтту, что ты показался мне интересным и я хотел бы познакомиться с тобой поближе, а потом все вдруг начали подходить ко мне, чтобы сказать, почему это плохая идея. — И ты начал с ними спорить. Нил горько улыбнулся. — Самый быстрый способ заставить меня что-то сделать — это сказать мне, что я не могу, — сказал он. — Я немного против. — И что именно ты хочешь от меня? — Просто узнать тебя получше, — сказал Нил. — Или ничего, если ты не хочешь мне этого позволить. — Хм, — ответил Эндрю, пристально глядя на Нила. Нил посмотрел в ответ, сделав свои глаза большими и бесхитростными, так что у них не было ничего общего с глазами Натаниэля, кроме цвета. — Я подумаю над этим, — в конце концов сказал Эндрю, повернулся на пятках и вышел из коридора. На языке Миньярда это было практически предложением о помолвке, поэтому Нил был уверен в своих шансах.***
Натаниэль сидел на дереве в углу Лисьей норы и планировал ночное вторжение и неизбежную встречу с Эндрю. Он улыбался про себя, обдумывая все способы, которыми он мог бы раздражить другого человека и привлечь его внимание. Движение привлекло его внимание, и он увидел, как маленькая, одетая в черное фигурка прокралась через двор и начала взбираться по внешней стене площадки. Это была не Рене — он легко бы узнал ее — это был кто-то другой. Кто-то другой пытался проникнуть на территорию Натаниэля. Точнее, не территорию. Но все же. Он был единственным вражеским шпионом, допущенным сюда. Он незаметно следил за продвижением другой шпионки, держась вне поля зрения. Когда она потянулась, чтобы открыть окно, он бросил нож. Он воткнулся в дерево подоконника менее чем в дюйме от ее руки. — Привет, — сказал он, помахав рукой, когда она повернулась, чтобы найти того, кто бросил нож. — Что ты делаешь? — Кто ты? — подозрительно спросила она. — Я — Левая рука Ичиро Мориямы, и я задал тебе вопрос, — ответил он с явной угрозой. — Меня послали избавиться от Кевина Дэя. — Неправильный ответ, — прорычал он, надвигаясь на нее. Она вытащила нож из подоконника и встала в оборонительную позицию. — Почему? Мориямы должны быть рады, что избавились от него. Ты должен благодарить меня. — Планы Мориямы тебе не дано знать и понимать, — сказал он. — Ты пришла сюда сегодня, чтобы навредить жителям Лисьего двора, и за это я заставлю тебя заплатить. Примерно через час он влез в открытое окно Рене. — Я очень зол на тебя, — сказал он. — Что я наделала? — спросила она, повернувшись к нему. — Неужели ты не могла хоть немного вздрогнуть? Клянусь, я устал от того, что ты и Эндрю не реагируете должным образом, когда я появляюсь из ниоткуда. — И поэтому ты злишься? — спросила она. Ее глаза заметили его руку и сузились. — У тебя кровь. — Вот почему я злюсь, — пожаловался он. — В вашем дворе завелись ассасины. И я не имею в виду себя. — Кто-то набросился на тебя? — недоверчиво спросила она. — Нет, — ответил он. — Я поймал Леверетт, когда она врывалась в дом, и остановил ее. Она сделала удачный удар. — …Почему? — Я сказал, что это была удача, я не могу это объяснить. — Нет, зачем ты ее остановил? Это не твоя работа. Натаниэль беспомощно пожал плечами. — Это была Леверетт. Ты знаешь, какой сопутствующий ущерб она наносит. Она бы попыталась убить кого угодно между ней и Кевином. — Как Эндрю, — пробормотала Рене с пониманием. — Я месяцами приучал его к этому, — сказал Натаниэль. — Он ожидает меня, а не кого-то действительно враждебного. Рене с нежностью покачала головой. — Он может о себе позаботиться. Иди сюда, я перевяжу тебе руку. — Я бы предпочел, чтобы ты делала свою работу и не пускала крыс в свой двор, — проворчал он, но позволил ей обработать его рану. — Кроме меня, конечно. — Конечно, — согласилась Рене. — А что ты сделал с Леверетт? Натаниэль лишь улыбнулся жестокой улыбкой, которую он унаследовал от своего отца. Когда вечером Эндрю вернулся в свои комнаты, он обнаружил связанную и с кляпом во рту женщину, которая брызгала слюной от бешенства. На ее голове был привязан плохо сделанный бумажный конус. На нем было нацарапано слово ПЛОХОЙ АССАСИН, написанное знакомыми ему с недавних пор буквами. Ему не нужен был рисунок руки, чтобы понять, кто оставил ее здесь. То, что это вызвало у него желание улыбнуться, было проблемой.***
— Нил, мне неловко просить, но не мог бы ты отнести поднос Кевина к нему? — спросил Мэтт, в голосе которого звучало беспокойство. За три дня, прошедших с тех пор, как потенциальный убийца заявил, что именно Левая рука Мориямы оставил ее в каюте Эндрю, Кевин не выходил из своих покоев. Он был убежден, что Мориямы вмешаются, чтобы помешать кому-то убить его, только в том случае, если у них в запасе есть что-то гораздо худшее для него, и стал прятаться там, где чувствовал себя в безопасности. Уже во второй раз веселые подарки Натаниэля для Эндрю неожиданно напугали Кевина. Он не планировал этого, но это был приятный побочный эффект. Пока Кевин был напуган, он не собирался делать ничего такого, что заставило бы Ичиро потребовать от Натаниэля убить его. Однако то, что Кевин спрятался, означало больше работы для кухонного персонала, а также то, что Нил уже несколько дней не видел Эндрю. Обычно Эндрю выслеживал его пару раз в неделю, чтобы вести загадочные разговоры. Он начал делать многочисленные намеки на то, что сексуально заинтересован в нем, но Нил — следуя совету Рене — делал вид, что ничего не замечает. Было забавно наблюдать, как растет хорошо скрываемое разочарование Эндрю, и он был благодарен Рене за то, что она предоставила ему еще один способ позлить его. — Да, без проблем, Мэтт, — сказал Нил, чувствуя странную легкость от осознания того, что скоро увидит Эндрю. Он зашагал вверх по лестнице, осторожно балансируя тяжелым подносом. Как раз когда он достиг этажа Кевина, слуга, спешивший по лестнице, врезался в него, пролив на Нила обжигающий суп и чайник с кипятком. — Черт возьми, — выругался Нил, нырнув в ближайшую комнату, чтобы как можно быстрее снять рубашку. Он с тоской посмотрел на свою промокшую и покрытую едой тунику. Ему очень не хотелось надевать ее обратно, но он не мог идти без рубашки через суд. Это было хуже всего. Хотя у Мэтта наверняка найдется что-нибудь, что он сможет надеть, когда вернется на кухню, ему все равно придется переделать обед Кевина и принести его ему. Зная Кевина, он, скорее всего, нагрубит Нилу за то, что тот опоздал, что, в его нынешнем настроении, приведет к тому, что Нил его убьет. Это разозлило бы Эндрю и лишило бы смысла недавние меры Нила по спасению жизни Кевина. — Это было изящно. Ты в пор… — сказал Эндрю, открывая дверь, и прервал себя, чтобы посмотреть на обнаженную грудь Нила. Он закрыл за собой дверь и сделал пару шагов ближе. — Ты ранен. — О, да, — сказал Нил, глядя вниз на свою перевязанную руку. Его рана была, конечно, подозрительной, особенно в сочетании с многочисленными шрамами, которые ему дала жизнь и которые обычно скрывала его одежда. — Я работаю на кухне. — Это не объясняет порез на руке. — Объясняет, если вы случайно продемонстрировали свои способности к кручению дубинки с ножом, — придумал Нил. — Способности к кручению дубинки? — спросил Эндрю, неумолимо приближаясь к Нилу, словно притягивая его к себе. — Оказывается, они неважные, — слабо пошутил Нил. — Кто-то ударил тебя ножом, — сказал Эндрю, кивнув на особенно уродливую колотую рану на верхней части груди Нила. Большинство шрамов Нила были нанесены ножами (хотя у него была и своя доля ожогов), но в основном это были порезы. Глубокие порезы, да, но ничто не могло сравниться с узлом рубцовой ткани, образовавшимся после удара ножом и прижигания раны. Это была чистая удача, что нож не задел ни сердце, ни легкие. — Мой отец не был хорошим человеком. Эндрю потянулся к Нилу, но остановился, не дотронувшись до него. Притворись, что не замечаешь сексуального напряжения, сказал себе Нил. Это были просто два парня, которые были братьями, один из которых протянул руку, чтобы коснуться обнаженной груди другого. Абсолютно платонически. — Ты можешь потрогать, — сказал Нил без всякого намека. Быстро спрятанный недоверчивый взгляд Эндрю на тупость Нила был просто великолепен.***
Натаниэль прошел почти весь путь до комнат Кевина, когда замешкался. Он еще никогда не заходил так далеко, чтобы Эндрю не догнал его. Ему стало интересно, где Эндрю. По двору ходил грипп, может, он заболел? Может быть, он потерял сознание во время обхода и лежит где-нибудь беспомощный и одинокий? Натаниэль покинул комнаты Кевина и отправился на поиски Эндрю. Он нашел его патрулирующим территорию возле конюшен. Устроившись на краю крыши конюшни, он позвал его. — Ты хорошо себя чувствуешь? Эндрю скрестил руки и посмотрел на него. — Что ты здесь делаешь? — Как, здесь, здесь, или в Пальметто, или…? — растерянно ответил Натаниэль. — Ты должен был пробираться в комнаты Кевина. — Ну, я пробирался, но мне стало интересно, где ты, и я пришел, чтобы найти тебя. — Ты пришел, чтобы найти меня, — повторил Эндрю, — вместо того, чтобы пробраться в комнаты, в которые ты пытаешься попасть уже несколько месяцев? — Я скучал по тебе, — легкомысленно ответил Натаниэль. — Знаешь, — бесстрастно сказал Эндрю, — я устроил для тебя очень сложную ловушку в комнатах Кевина. На это ушло несколько дней. Когда ты открыл бы письмо на его столе, ты должен был получить по лицу чернилами. Под большинством поверхностей спрятаны шумовые колонки, а над дверью стоит ведро с конфетти, которое вот-вот упадет на тебя. Нил положил руку на сердце. — Ты сделал это? Ради меня? Вы пытаетесь ухаживать за мной, мистер Минъярд? — Нет, — фыркнул Эндрю. — Я… занят другим делом. — Ах, да, с безвкусным мальчиком-слугой, — насмешливо сказал Натаниэль. — Ты действительно предпочитаешь его мне? — он чувствовал себя безотчетно подавленным, несмотря на то, что безвкусный мальчик-слуга был им, хотя и его санированной, слегка ненастоящей версией. — Он не работает на моих врагов. — Увы, я полагаю, что этого не может быть. — Нет, если ты кардинально не изменишь свою карьеру. — Признай: я прирос к тебе, — сказал Натаниэль. — Знаешь, что еще вырастает на людях, незваных и непрошенных? Фурункулы.***
Эндрю прислушался к гулу совещания, на котором Кевин заставил его присутствовать. С тех пор как старина Лефти (Эндрю действительно нуждался в чем-то лучшем, чтобы назвать шпиона Мориям) поймал и подарил Эндрю убийцу, Кевин стал более беспокойным и требовательным, чем обычно, не желая выходить из прямой видимости Эндрю, если только тот не находился в своих комнатах под охраной. Эндрю пытался отказаться от участия в этой встрече (это была сессия по планированию предстоящего ежегодного Зимнего банкета), утверждая, что убийца не станет нападать на Кевина, когда тот окружен, тем более что на встрече присутствовали Ваймак и Рене, но Кевин был непреклонен. Эндрю ничего не оставалось делать, как уставиться в пространство и позволить своим мыслям блуждать. Неизбежно он переключился на Нила. Эндрю не был уверен, как он относится к Нилу. Конечно, этот человек был далеко и далеко не самой лучшей перспективой, с которой Эндрю сталкивался, возможно, когда-либо. Он был отвлекающе привлекателен и казался заинтересованным в Эндрю, но в нем было что-то немного… не то, что Эндрю не мог определить. Иногда Нил казался ненастоящим, как будто он был уменьшенной копией кого-то другого. Время от времени он проявлял интерес, но также казалось, что он тщательно подбирает слова и говорит только то, что, по его мнению, хочет услышать Эндрю. К тому же, несмотря на то, что он первым проявил интерес к Эндрю, он настолько не замечал намеков Эндрю, что Эндрю хотел усадить его за стол, объяснить, что именно он хочет с ним сделать, в мельчайших подробностях, и посмотреть, поддастся ли он. Его кузен Ники был убежден, что Эндрю занимается самосаботажем; что он наконец-то стоит на пороге чего-то хорошего и не верит, что заслуживает этого. Что все его проблемы с Нилом — это не более чем его гиперактивное воображение, создающее препятствия. Поэтому Эндрю решил двигаться дальше с Нилом. Все равно у него не было других предложений. Нет, резко сказал он себе, игнорируя воспоминания о забавных, умных голубых глазах, которые промелькнули в его сознании; такие похожие по цвету, но такие разные по выражению, не как у Нила. Идти по этому пути было самосаботажем. Этот шпион был прочно связан с Мориямами; они всегда будут врагами. Эндрю просто хотел, чтобы этот человек так и остался теневой фигурой в темноте, а не стал тем, кого он ожидал увидеть. Или он хотел бы, чтобы Нил проявил хотя бы десятую часть индивидуальности ночного посетителя Эндрю. Он фыркнул про себя. Этот шпион оценит случайный намек; Нил даже не заметит его. Если он желал невозможного, то мог бы пожелать, чтобы два неидеальных парня, которые сейчас привлекали его внимание, превратились в одного мужчину, который был бы именно в его вкусе. Когда встреча наконец закончилась, он проводил Кевина обратно в его комнаты и оставил двух дворцовых стражников охранять двери. Кевин не был в восторге от этого, но не мог же он требовать, чтобы Эндрю работал двадцать четыре часа в сутки. Эндрю отправился на поиски Нила. Он нашел его несущим поднос на кухню, а Пес послушно рысил за ним по пятам. Эндрю отказался называть Собаку по имени, которое ему дал Тот Шпион. Он также отказался признать, что она была его собакой, а не собакой за которой он случайно присматривал. Нил солнечно улыбнулся, когда увидел Эндрю. Это было еще одним аргументом в его пользу: с тех пор как они впервые встретились, он всегда казался искренне счастливым, когда видел Эндрю, и эта реакция ничуть не смущала его. — Она боится большинства людей, — сказал Эндрю, наклонив голову в сторону Пса. Похоже, она доверяла только ему и Рене, и это была единственная причина — единственная, заткнись Рене, — по которой Эндрю не избавился от нее. — Думаю, я бросил достаточно объедков со стола, чтобы она рассматривала меня как источник пищи, — легко ответил Нил. — Что ты здесь делаешь? Мэтт сказал, что все весь день торчали на совещаниях. — Они закончились, — сказал Эндрю. Он принял решение. — Они обсуждали Зимний банкет, ежегодный бал, который проводится здесь. — Да, Мэтт рассказал мне об этом. Он очень взволнован. — Я хотел спросить, не хочешь ли ты пойти, — заикаясь, сказал Эндрю. — Со мной. В качестве свидания, — Нил не мог неправильно истолковать это, не так ли? Он мог бы поклясться, что на лице Нила промелькнуло что-то похожее на разочарование, прежде чем он снова улыбнулся. — Конечно, я бы хотел, — сказал он. — Мне придется оставаться рядом с Кевином весь вечер, — предупредил Эндрю. — Ничего страшного, — сказал Нил. — Мне будет приятно проводить с тобой время, чем бы мы ни занимались. Эндрю все еще размышлял о разочаровании, которое, как ему показалось (а показалось ли ему?), он увидел, когда вывел Собаку на вечернюю прогулку. Обычно она держалась рядом с ним, осторожно обнюхивая предметы, словно они могли подскочить и напасть на нее. Не успели они выйти на улицу, как она взвизгнула и бросилась бежать. Она обогнула основание дерева и прыгнула на ствол, скребя когтями по коре. — Знаешь, — говорили верхние ветви дерева, — оглядываясь назад, я думаю, что дать тебе собаку, которая распознает мой запах, было не самым умным решением. Эндрю ущипнул себя за переносицу. — Что ты делаешь на дереве? — спросил он. — Сижу, в основном, — ответил Тот Шпион. — Размышляю. Ну, знаешь: шпионские штучки, — он прочистил горло. — Можешь быстро закрыть глаза, пока я слезу с дерева и незаметно растворюсь в ночи? — Зачем? — Мой спуск вряд ли будет изящным, — сказал этот шпион. — Я бы не хотел разрушить твое впечатление о том, что я обходительный человек-загадка. Эндрю отказался быть позабавленным или очарованным. Было странно, как непринужденно он чувствовал себя с известным вооруженным врагом, занимающим более высокое положение. Не потому, что он считал Шпиона безобидным — нет, Эндрю видел неподдельный ужас на лице Кевина, когда тот говорил о Левой руке, и он знал достаточно о навыках этого человека, чтобы понять, что тот может убивать эффективно и безжалостно, — а потому, что Эндрю поверил ему, когда тот сказал, что не собирается никого убивать. На самом деле, если подумать, он понял, что верил всему, что говорил ему Шпион, и что он более или менее доверял ему в том, что он сдержит свое слово. Эта мысль пробрала его до костей. Он не мог позволить себе совершать ошибки, а позволить этому шпиону пробраться сквозь защиту Эндрю было бы не ошибкой, а катастрофой.***
Несмотря на то, что Натаниэль уже несколько месяцев находился в Пальметто, Ичиро все еще ожидал от него выполнения обязанностей шпиона. Это означало, что все сообщения, которые Натаниэль получал от своих многочисленных собеседников, сводились в одну депешу, которая писалась на непонятном шифре и отправлялась Ичиро на вороне. Натаниэль установил вокруг Пальметто несколько «мертвых точек», которые он ежедневно проверял на наличие новых сообщений. Найдя свиток, на котором не было ничего, кроме герба Хатфордов и местоположения, Натаниэль упал на колени. Он ждал и боялся этого сообщения. Адрес был указан для самого дорогого постоялого двора в городе, до которого было не менее трех часов езды верхом; он выехал сразу после того, как Нил закончил свою дневную смену. Большую часть пути он провел в плохом настроении, безотчетно злясь на то, что пропустит свою обычную ночную встречу с Эндрю. Прибыв на место, он бегло осмотрел постоялый двор, а затем незаметно проник в лучшую комнату и угрожающе ждал в темноте. В конце концов, вошел человек и зажег лампы. — Привет, дядя, — сказал Натаниэль. — Господи, мать твою, — воскликнул мужчина, подпрыгнув на фут в воздух и схватившись за грудь. — Спасибо, — сказал Натаниэль. — Это правильная реакция на то, что я подкрался к тебе. Я уже начал думать, что потерял хватку. — Черт побери, Натаниэль, ты маленький ужас, — ворчал его дядя. — Я уже не так молод, как когда-то; ты заставишь мое сердце сдаться. — Это ты меня вызвал; тебе следовало меня ожидать. Дядя только покачал головой и налил себе большой бокал бренди. — Твой отец умер, — сказал он без предисловий. У Натаниэля перехватило дыхание. — А Лола? Я говорил тебе, что ничего не получится, если ты не получишь Лолу; она — левая рука Кенго, — Натаниэлю потребовалось много времени и почти вся его хитрость, чтобы выяснить личность нынешней Левой руки Верховного лорда. Она ловко скрывала свою настоящую роль, притворяясь одной из подчиненных Правой руки. — Она тоже мертва, — спокойно ответил его дядя. — Пока мы говорим, наши войска в пути, а троянцы продолжают отвлекать внимание на западе. Мы должны быть готовы взять Эвермор в течение двух недель. — Вы должны поторопиться, — призвал Натаниэль. — Как только Ичиро получит сведения о твоем местонахождении, он узнает, что я скрывал информацию. Тогда у меня не будет свободы действий в крепости, чтобы открыть для тебя ворота. И ты никогда не сможешь успешно осадить замок Эвермор. — Предоставь нам беспокоиться об этом, — сказал его дядя. — Тебе следует вернуться в Эвермор, чтобы быть на месте к нашему сигналу. — Через несколько дней, — сказал Натаниэль. — После зимнего банкета Пальметто. Дядя посмотрел на него странным взглядом. — Зачем ждать? Тебе не нужно заканчивать свое нынешнее задание. Через две недели мы либо будем мертвы, либо избавимся от Мориямы. Тогда у тебя появятся более важные дела, чем шпионить за Кевином Дэем. — Ты предполагаешь, что я буду работать на тебя, но это не то, о чем мы договаривались, — резко сказал Натаниэль. — Я помогу тебе уничтожить Морияму и буду свободен. Я не твоя собственность; я буду ходить, куда захочу, и делать, что захочу. Дядя поднял руки в знак капитуляции. — Я знаю, я знаю, — поспешно сказал он. — И если ты хочешь растратить свои с трудом заработанные таланты, выращивая капусту, никто тебя не остановит. Но ты не знаешь другой жизни, кроме этой. У тебя нет друзей, нет никого, кто бы знал, кто ты на самом деле. Куда тебе вообще идти? — У меня есть друзья. — У твоих покровных личностей есть друзья, — поправил его дядя. — Будут ли они по-прежнему хотеть и принимать тебя, когда узнают, кто ты и что ты сделал? — Натаниэль не ответил, и его лицо смягчилось. — Быть шпионом — одинокая жизнь, я знаю. Но это то, для чего ты был создан. — Однажды я убил человека пером, — сказал Натаниэль. Дядя покачал головой в замешательстве от очевидного нелогичного ответа Натаниэля, нахмурив брови. — Это перо было сделано для того, чтобы писать, — пояснил Натаниэль. — Не всегда нужно делать то, для чего ты создан.***
Когда Натаниэль готовился к отъезду после Зимнего банкета, он был не так взволнован, как всегда представлял себе. Тайные планы по свержению Мориям вынашивались годами и были единственным способом обеспечить себе свободу, но он чувствовал странное нежелание покидать Пальметто. Он будет скучать по Нилу. Он будет скучать по Мэтту, Дэн, Рене и другим своим друзьям в норе. И он будет скучать по ночным встречам с Эндрю. День Зимнего банкета прошел в суматохе; все работники кухни были в беготне, пытаясь убедиться, что все готово к этому вечеру, чтобы они могли расслабиться и насладиться праздником. В итоге Нилу пришлось задержаться, чтобы помочь Мэтту с некоторыми делами в последнюю минуту. Затем ему пришлось поспешить в свое логово, чтобы подготовиться. Он заново намазал волосы воском и пудрой для лица, чтобы скрыть шрамы, и тщательно оделся. Одежда, которую он купил, была слишком дорогой, чтобы Нил мог позволить себе ее на зарплату слуги, но кузен Эндрю Ники заверил его, что она произведет впечатление на Эндрю. Вернувшись в Лисий двор, Кевин ждал у входа в бальный зал, чтобы поприветствовать гостей, Эндрю был рядом с ним. Эндрю вышел вперед, чтобы поприветствовать Нила, его взгляд был оценивающим. Нил почувствовал небольшой укол… ревности? Это была ревность? (что было абсурдно; как он мог ревновать к самому себе?), как тогда, когда Эндрю пригласил его на бал. Он хотел, чтобы Эндрю хотел настоящего его, а не Нила. Он быстро стряхнул эту мысль и улыбнулся Эндрю. — Ты хорошо выглядишь, — честно сказал он. Эндрю отказался от своего обычного черного костюма и был одет в темно-синее. — Взаимно, — ответил Эндрю. — Эндрю, — резко сказал Кевин. — Перестань следить за своим свиданием и смотри в оба. Среди всех этих людей убийца может быть где угодно. Ты никогда не заметишь его, если не перестанешь смотреть на… — он запнулся и прищурился на Нила. — Нил, — добавил он, оценив иронию. — Приятно познакомиться с вами, ваше величество. И я очень сомневаюсь, что кто-то рискнул бы совершить покушение при такой охране, если бы не хотел быть пойманным. Вам следует расслабиться и получать удовольствие. Кевин усмехнулся. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, но, полагаю, Эндрю находит твое невежество восхитительным, — он пошел поприветствовать другого гостя. Нил повернулся к Эндрю. — Вау, это было практически вежливо для Кевина, — сказал он. — Он прилагает дополнительные усилия, чтобы быть вежливым с твоим спутником? Между бровями Эндрю появилась морщинка, и Нил понял, что его высказывание было немного слишком Натаниэлевским. — В любом случае, — продолжил он, — у меня есть инсайдерская информация о том, какие из закусок вкусные, а какие по ошибке уронили на пол. Может, мне пойти нагрузить тарелку, чтобы мы могли разделить ее? Беспокойство Кевина не оставляло Эндрю много времени для Нила, но они смогли провести несколько быстрых словесных обменов. Большую часть времени Нил проводил, разговаривая с Мэттом и принося Эндрю еду. Один раз Рене подошла к нему, чтобы сделать несколько лукавых замечаний и спросить, что он думает о возможности проникновения шпионов на бал. В целом, он провел довольно приятный вечер. Когда некоторые гости начали уходить, Эндрю разыскал его. — Кевин хочет вернуться в свои комнаты, — сказал он. — Если ты меня проводишь, мы сможем провести время вместе, когда он будет надежно заперт внутри. — Хорошо, — сказал Нил и направился туда, где Кевин нетерпеливо ждал. Он забавлялся, представляя себе реакцию Кевина на то, что человек, которого он так боялся, сейчас сопровождает его обратно в его покои. Ему было немного грустно, что не будет какого-то большого открытия о его истинной личности: Выражение лица Кевина было бы просто уморительным. Как только Кевин ушел на ночь, а Эндрю дал охранникам инструкции, он вывел Нила на балкон, где произошла их первая встреча. Нил не мог избавиться от чувства ностальгии, зная, что его пребывание здесь почти подошло к концу. — Что случилось? — спросил Эндрю. — Ты выглядишь грустным. — Я хотел, чтобы обстоятельства сложились иначе, — ответил Нил. Он отмахнулся от озадаченного выражения лица Эндрю. — Не обращай внимания, я просто грущу, — затем, чтобы разрядить обстановку, он пошутил. — Это была правда, какой бы удручающей она ни была. Ты должен мне одно из писем Кевина. Лицо Эндрю полностью закрылось, и Нил опустил глаза от собственной глупости. — Полагаю, ты не забудешь, что я это сказал? — попытался он. На лице Эндрю не было никакого выражения. — Голубые глаза, и шрамы на груди, и тот факт, что ты нравишься собаке, а сегодня вечером ты оскорбил Кевина так, как ни один слуга никогда не оскорблял меня… Я должен был догадаться. — Не расстраивайся, — сказал Нил, делая пару размеренных шагов от него. — Я очень хорош в своем деле. Эндрю обошел вокруг, чтобы преградить Нилу путь обратно к Кевину. — И что это было? — спросил он, проводя пальцем между ними. — Развлечение? — Это как раз то, о чем я говорил: Я хотел узнать тебя получше. — Узнать Кевина? — Есть гораздо более простые способы добраться до Кевина, — сказал Нил. — Для меня все было по-настоящему. Единственное, что я делал для развлечения, это притворялся, что не понимаю твоих ухаживаний. — Ты заметишь, что я не смеюсь. — Не обижайся, — сказал Нил. — Если подумать, я на самом деле мало тебе врал. — Мне трудно в это поверить, Нил. — За парой больших исключений, — разрешил Нил. — Например, моя настоящая личность. Глаза Эндрю сузились. — Почему ты отдал мне собаку? — Почему тебе так трудно поверить, что я думал, что ты дашь ей хороший дом? — спросил Нил в отчаянии. — Кроме того, у меня был зарождающийся план, в котором я собирался начать делать много каламбуров о гончих, но я забыл об этом до сих пор, так что… — И откуда у тебя порез на руке? Это было не жонглирование дубинками с ножами. — Признаюсь, это было одно из моих слабых прикрытий. Это был удачный удар плохого ассасина. Они уставились друг на друга, оба не двигаясь. — У тебя есть десять секунд, чтобы уйти, — сказал Эндрю низким голосом. — Меня призвали обратно в Эвермор, — сказал Нил с комком в горле. — Кевин может расслабиться теперь, когда я больше не таюсь поблизости. — Почему я должен верить хоть одному твоему слову? — Ты один из немногих людей, которые, как мне кажется, действительно знают меня. Ты можешь мне не доверять, но ты можешь. — Я даже не знаю твоего имени. — Натаниэль, — сказал Нил. — Но это слишком громко сказано. Я предпочитаю Нил, — он горько улыбнулся. — Я думаю, большинство людей предпочитают Нила. Эндрю тяжело сглотнул. — А я нет. Нил кивнул один раз. — До свидания, Эндрю, — сказал он и смахнулся с балкона так же, как и в первый раз, когда они были на нем. Что ж, подумал он, на этом все и закончится.***
В Эверморе царил хаос. Филиалы Хатфорд повсюду сражались с приверженцами Мориямы. Нил сделал свою работу, когда получил сигнал; он открыл ворота Эвермора, чтобы впустить хатфордцев. В Эверморе оставался лишь небольшой гарнизон, поскольку основная часть сил Мориямы была отправлена с Мясником. Они были полностью переполнены. Нил не обращал на это внимания, он преследовал свою добычу. Ичиро пытался бежать из крепости, выбирая малоизвестный запасной путь, который привел бы его в безопасное место. Нил опустился перед ним, выхватив два ножа и прервав его бегство. — Ты, — прошипел Ичиро, гнев прорвался сквозь его обычную высокомерную маску. Его глаза полыхнули яростью. — Предатель. — Я говорил тебе, что ты заметишь, когда я предам тебя, — сказал Нил. — Ты этого не переживешь, — пригрозил Ичиро. Нил покрутил ножами. — Один из нас точно не переживет, — сказал он и напал.***
Эндрю направился обратно в свои комнаты, отказываясь признать, насколько однообразными стали его обходы за два месяца, прошедшие с тех пор, как исчез Нил. А может быть, это Натаниэль исчез. Теперь, когда он знал, что эти два человека были одним и тем же, его воспоминания о них слились в одного человека, по которому он постоянно напоминал себе, что нисколько не скучает. И уж точно он не беспокоился о нем. Из Эвермора приходили новости о том, что Мориямы и все их филиалы были уничтожены, и Нил сказал, что возвращается туда. Несмотря ни на что, Эндрю верил ему, так что вполне логично, что… Эндрю тряхнул головой, пытаясь отогнать мысли. Нил был скользким ублюдком. Он не мог быть мертв. И Эндрю было все равно, если бы он был мертв. Он, конечно, не почувствовал облегчения, когда Рене сказала, что уверена в том, что Нил жив. Войдя в свою комнату, он остановился, по позвоночнику пробежала дрожь. Собака не пришла поприветствовать его, потому что была слишком занята тем, что бесстыдно терлась о живот шпиона. — Предатель, — сказал Эндрю, обращаясь к ним обоим. — Ты даже не можешь притвориться, что удивлен, увидев меня? — спросил Нил. И это был Нил. Он был одет в привычную одежду «шпиона», но без капюшона и банданы. На лице отчетливо виднелись шрамы, волосы были скорее русые, чем каштановые, он ухмылялся так, как Нил никогда бы не смог, а его голубые глаза были острыми и оценивающими, но это был, несомненно, тот человек, которого Эндрю пригласил на Зимний банкет. — Ичиро Морияма был убит в результате внезапного нападения, — сказал Эндрю. — Да. — Можно подумать, что его шпион должен был предупредить его об этом. — Тебе не приходило в голову, что я плохо справляюсь со своей работой? — спросил Нил. — Не раз. — Малоизвестный факт обо мне: моя мать была Хатфорд, — сказал Нил. — Все факты о вас — малоизвестные факты, — сказал Эндрю. — Почему ты здесь? — Ичиро мертв, — сказал Нил. — Я свободен. А Рене написала мне письмо, в котором сообщила, что по мне скучают и что я должен попытать счастья, вернувшись. — Вмешивается в дела, — ворчал Эндрю. — Я подумываю о том, чтобы устроиться на работу, — задумчиво произнес Нил. — Я слышал, здесь есть вакансия на кухне. Я делаю тебе одолжение, правда. — Правда? — Да, видимо, вы просто позволите работать в «Лисьей норе» кому угодно, — он понизил голос до звучного шепота. — Ходят слухи, что последний парень, которого вы наняли, на самом деле был наемным убийцей. — Он был довольно ужасным убийцей. — Эй! — Он пробыл здесь несколько месяцев, и ему удалось убить Кевина ноль раз. Нил улыбнулся. — Как ты думаешь, все будет хорошо? Если я вернусь? — Если мне придется еще раз услышать стоны Бойда о том, как он скучает по тебе… — Правда? Даже если он знает, кто я на самом деле? Эндрю пожал плечами. — Они приняли тебя как одного из своих. — А ты? Ты хочешь, чтобы я остался? Эндрю сделал вид, что задумался над этим. — У меня есть пара оговорок, — сказал он. — Хорошо… — осторожно сказал Нил. — Первое, — сказал Эндрю, подняв вверх указательный палец, — никаких убийств Кевина. Нил надулся. — А что, если он будет очень снисходителен? — Будет. Но все равно нет. — Или раздражает? — Нет. Нил глубоко вздохнул. — Хорошо, я не буду убивать Кевина. Что дальше? — Второе: не врать. — Обещаю, — серьезно ответил Нил. — Третье: не притворяться, что ничего не замечаешь, это было хуже всего. — О, тебе было тяжело? — Нил несносно подмигнул. — Лучше, — кивнул Эндрю. — И четыре — это вообще-то не обязательное условие, но я хочу поцеловать тебя сейчас. Да или нет? Нил поднялся с пола и встал прямо перед Эндрю. — Я думал, ты никогда не спросишь, — сказал он. — Да. Эндрю попытался излить все свое облегчение на то, что Нил жив, как сильно он по нему скучал, и как он рад, что Нил собирается остаться в поцелуе, чтобы ему никогда не пришлось признавать эти вещи вслух. — Есть еще одна вещь, которую я не понимаю, — сказал он, когда они остановились, чтобы перевести дух. — Что именно? — Твоя настоящая личность — это та, которую ты проявил, когда взламывал дверь ночью, так? — Э-э-э… — медленно произнес Нил. — И ты был таким всю свою жизнь? — Да… — И как тебя только один раз ударили ножом? — Я быстро встаю на ноги, — сказал Нил. — Кроме того, тебе это нравится. — Я ничего не признаю, — сказал Эндрю. — Я тебе нравлюсь, — сказал Нил певучим голосом. — Тебе нравится моя личность. Ты хочешь меня поцеловать. Вот кого ты выбрал, с горечью подумал Эндрю. — Я вдруг пожалел о каждом своем выборе за всю жизнь, который привел меня именно к этому моменту. — Слишком поздно, — радостно сказал Нил. — Теперь ты застрял со мной.