Глоток свободы

Тэхен смотрит внимательно, пристально и с неподдельным интересом, будто пытается с помощью зрения уловить что-то, что скрыто от других, что-то личное и тайное. Закусывает подушечку указательного пальца, склоняя голову набок, и щурит глаза, рассматривая спину девушки, ее густые ровные волосы и тонкую талию. От его взгляда становится не по себе, Джису точно не смогла бы спокойно стоять, зная, что за ней наблюдает пара пронзительных глаз. — Кто она? — студентка стала одной из последних, кто заметил присутствие незнакомой особы в стенах университета. Новенькая стояла к ней спиной, поэтому лицо ее все еще оставалось секретом, но даже так, Ким понимала, что эту девушку она еще не встречала. Джису посмотрела на подругу, которая активно читала конспект по экономике, что-то бубня себе под нос. Пак растерянно посмотрела на приятельницу, явно не понимая, о чем вообще идет речь, но быстро опомнилась когда увидела, куда устремлен взгляд Ким. — Похоже, первокурсница, — Чеён переводит взгляд на объект обсуждения.— А что? — Кажется, она понравилась Тэхену. Пак не могла не согласиться со словами Джису. Ким никогда не реагировал так на нее, никогда не смотрел так долго, не отрывая глаза, и никогда не игнорировал своих друзей, когда смотрел на нее, как делает это сейчас — Думаешь? — Чеён притворяется дурочкой, дабы только понять, что сейчас чувствует подруга. — Пак Чеён, я в этом уверенна. Джису знает Тэхена лучше, чем саму себя. Знает абсолютно все, начиная с его любимого запаха и заканчивая его родинками на спине. Она точно знает, когда парень уходит на обед со своим лучшим другом, и знает примерное время, когда он ложится спать. Знать все о Ким Тэхене — ее главная задача, которую вот уж как пять лет назад перед ней поставили родители и выполнению которой она посвящает всю себя. — Что будешь делать? — тетрадь с конспектом лежит на подоконнике, оставшись без единого шанса получить внимание хозяйки. Теперь уже три пары глаз усердно дырявят спину новенькой так, будто других объектов для рассматривания в этом помещении нету. — Это меня не касается, — безразлично отмахивается Ким, наконец отворачиваясь.— Пока об этом не узнают мои родители, я не хочу забивать себе голову. Думаю, я смогу прожить спокойно ближайшие дня два, не больше. — Думаешь, все так серьезно? — Я в этом уверенна, Пак Чеён. *** — Госпожа, Ваш халат, — горничная услужливо протянула девушке изделие из шелка и поклонилась. — Я говорила тебе не называть меня госпожой, — возмутилась Джису. — Не имеет значения, где мы находимся. Ты для меня в первую очередь подруга, и я не собираюсь терпеть такое обращение. — Когда я в твоём доме, я всего лишь прислуга, — Чеён ещё раз поклонилась, не прерывая зрительного контакта с Ким.— Твоя мама не раз напоминала мне об этом, — и снова эта грустная улыбка. — Каждый должен знать свое место… госпожа. — Чеён, ты не… — Если вам больше ничего не нужно, я могу быть свободна? — Да, можешь идти. — Благодарю, госпожа, — Пак покинула комнату, не забыв напоследок поклониться. Уже за дверью Чеён выдохнула и спрятала лицо в руках, стараясь сдержать эмоции, образовавшиеся во время разговора с Джису. Она прекрасно понимает чувства подруги, но перечить воле госпожи и господина Кима не имеет ни единого права. Мужчина и женщина требуют уважения ко всем членам семьи Ким и хотят, чтобы это уважение проявлялось должным образом, не зависимо от того, кем является прислуга и что ее связывает с их дочерью. Чеён покорно выполняет требования, будучи готовой растоптать собственную гордость лишь для того, чтобы удержаться на этой работе. Она нуждается в этом заработке и ни за что его не потеряет. — Ты долго стоять без дела будешь? — грубый голос отвлекает от мыслей, а ледяной взгляд — заставляет быстро вернутся в реальность. — Извините, госпожа, я задумалась, — девушка склонила голову. — Я вас на работу нанимаю не для того, чтобы вы думали, — женщина недовольно цокает языком и прекращает вычитывать горничную, вспоминая цель своего появления у этой комнаты. — Скажи Джису, чтобы она пришла в гостиную. — Через сколько ей спуститься? — Пусть появится немедленно. Нам предстоит серьезный разговор. Спускаясь по лестнице, девушка уже понимала, что ее позвали явно не для того, чтобы поговорить о погоде за окном или обсудить блюда для сегодняшнего ужина. — Здравствуй, папа, — Джису на пару секунд замялась из-за такого необычного обращения к отцу.— Ты меня звал? — Звал, — мужчина наконец поднял тяжёлый и холодный взгляд на дочь.— Как обстоят дела с Тэхеном? Помнится, позавчера у вас должно было состояться свидание. Я не ошибся? — Конечно же нет, — Джису не смогла изобразить хоть что-то, что издалека могло бы напомнить непринужденную улыбку. — Все было чудесно, я прекрасно провела время. — Правда? — изумлённо приподнял бровь. — Что-то не так? — юная особа насторожилась. Отец вел себя очень странно, даже подозрительно. Чаще всего мужчина просто говорил все прямо, не желая тратить свое драгоценное время на разговоры. Сейчас же он почему-то медлил, растягивал слова и внимательно рассматривал каждую эмоцию, отображавшуюся на лице дочери. — Что-то не так, спрашиваешь? — прошипел господин Ким и ринулся в сторону Джису, занося руку для удара. — Что-то не так?! Да как ты, дрянь, посмела мне врать?! Девушка схватилась за щеку и оступилась назад. Кожу неприятно жгло и отдавало колючей болью, но это было ничто по сравнению с тем, какой страх вдруг окутал Джису. Она боялась поднять глаза, лишь бы только не встретиться взглядом с обидчиком. — Иди сюда, — слова прозвучали четко, но Ким плохо их расслышала из-за головной боли, что дала о себе знать так внезапно. Она будто находилась в отдельном мире и единственным звуком, что ее сопровождал, был невыносимо громкий и неприятный гул в ушах. — Я сказал, иди сюда. Она понимает, что господин Ким сейчас вне себя от злости, понимает, что если она прямо сейчас не окажется рядом с ним, то эго состояние можно будет назвать безконтрольной яростью — Говоришь, позавчера ты была с ним? Говоришь, хорошо провели время? — он бросает несколько фотографий прямо в нее, никак не беспокоясь о том, что таким жестом в который раз плюет на гордость студентки. — В тот день Тэхен обжимался с какой-то девицей возле клуба. Почему этой девицей оказалась не ты? Гордость? Джису уже давно забыла, что таковая существует. Она попрощалась с ней ещё тогда, когда впервые полезла к Тэхену обниматься, наплевав на собственные чувства. — Я правда не знала об этом, — ее голос звучит твердо, по крайней мере, так считает сама девушка. — Меня это не интересует, — бумага с изображенными на ней Тэхеном и новенькой превращается в безобразный комок, который летит в угол комнаты.— Ты должна избавится от нее. Внимание это паренька должно принадлежать только тебе, тебе ясно? — Но отец… — Молчи. Не хочу ничего слышать. — Я не смогу избавится от нее, если Тэхен ее любит, — истерика уже на подходе, и Джису обессиленно падает на колени, пряча лицо в собственных ладонях. — Любит? — господин Ким смеётся громко, заставляя вздрогнуть из-за странных и истошных звуков. — Какой придурок сейчас верит в любовь? Кому вообще нужны эти нелепые чувства? Только родители Тэхена настолько глупы, что не дают согласия на вашу с ним свадьбу и не могут сделать женитьбу их сына финансово выгодной, говоря о любви. — Но… — Меня не интересует, как ты это сделаешь, но ты должна быть с Тэхеном, — мужчина громко ударяет по столу кулаком. — Припугни эту девку, заставь ее дрожать от одного твоего вида, заплати ей, а если понадобится, то убей, это не имеет значения. Ты обязана добиться внимания Тэхена. И даже если эта чёртова любовь существует, то влюби его в себя.