История о соседях по комнате и неудачном споре

Хуан медленно разлепляет веки, чувствуя на себе слишком пристальный взгляд. Он медленно поворачивает голову, отмечая, что голова болит не так сильно, как он ожидал. - Вы трахались на моей кровати, - Джено сидит напротив, не отрывая взгляда. До Ренджуна слишком медленно доходит суть сказанного. Он отрывками вспоминает, что вчера, кажется, он впервые засовывал пальцы не в свой зад. А ещё ему отсосали. Это было вау. Ренджун ухмыляется, вспоминая, но сразу после его глаза расширяются со скоростью света. Он быстро смотрит вниз и понимает, что лежит все ещё голый. Благо хотя бы до паха прикрыт одеялом. Он думает, что надо будет поблагодарить Джемина, потому что вчера, как он помнит, было жарко и без покрывала. - Прости. Я постираю и... можешь занять мою кровать, если тебе противно. Я на ней даже не дрочил ни разу, - Рен говорит это в запале, тут же снова давая себе мысленную оплеуху. - У меня поезд вечером, так что не проблема. А в следующем году я попрошусь в другую комнату. Я собираюсь уйти прямо сейчас. Задержался, чтобы извиниться, что вспылил вчера. Прости, это действительно только твоё дело и я правда понимаю, что ты просто не хотел получить по лицу от потенциальных друзей, - Джено встаёт с постели и останавливается прямо у двери, - надеюсь, вы с Джемином... - Мы с Джемином не пара... - вырывается слишком внезапно и Ренджун снова не успевает понять, зачем вообще ляпнул это, - мы просто переспали. Я уверен, что он жалеет об этом, поэтому не нужно желать нам счастья и всего такого. - Он не жалеет. Я видел его с утра и настроен он очень серьезно. Поэтому присмотрись к нему, он, кажется, правда влюбляется. Пока. Джено уходит слишком быстро. С сумкой наперевес он идёт только в одно место, где его выслушают. До поезда ещё почти неделя. Да, он соврал. Слишком тяжело видеть человека, который вчера утром был лучшим другом, вечером казался злейшим врагом, а сегодня, когда лежал нагой в свете утреннего солнца, показался самым прекрасным человеком во вселенной. Надо к Донхеку. Срочно. Он точно поможет разобраться. - Ты пидор, - заключает Ли уже через секунду после того, как Джено заканчивает свой рассказ, - не уверен, что ты гей, но ты точно пидор. - Почему это? - Ну давай посмотрим на ситуацию со стороны этого твоего... - Ренджуна - Да поебать вообще, - Донхек демонстративно закатил глаза и приземлился напротив друга, - он заводит друзей, год скрывает свою ориентацию в страхе, что вы отвернетесь или того хуже, растреплете всем, потом рассказывает на свой страх и риск. А в ответ получает что? Правильно, осуждение. То, чего он боялся. Дальше он спит с этим вашим... - Джемином - Все ещё поебать, - так вот спит он с вашим дружком и я, клянусь, он определённо думает, что тот его использовал. А утром, когда он просыпается с мыслями, что один из его друзей воспользовался им, ты что делаешь? Заявляешь, что бросаешь его. - Я извинился. - На это. Тоже. Поебать, - Ли младший чеканит слова, смотря прямо в глаза, - твои извинения - не больше, чем пластырь, криво наклеенный на открытый перелом. Он сидит там сейчас один и думает, что потерял сразу двоих друзей одной пьяной фразой. - И что мне делать? - А что ты хочешь сделать? - Я хочу пойти к нему. Сказать, что я все ещё его друг. Сказать, что я не брошу его и все будет в порядке. Сказать, что я буду хранить его секрет... - Сопли подбери. Лучше бегом к нему и скажи все, что ты тут сейчас мне наговорил. Давай, давай, - Донхек хватает парня за руку, выталкивает за дверь и захлопывает в громким звуком, - и не возвращайся без новостей, - слышится очень приглушенно за темной дверью. Джено уже минут 5 стоит перед дверью в их общую комнату в общаге. Он не боится вообще-то. Он правда хочет поддержать друга. Проблема только в том, что другу, конкретно в данный момент поддержка не нужна. Ренджун за дверью стонет слишком громко, иногда выдыхая дрожащее «Дже...» и Ли прекрасно знает, что тот зовёт Джемина, но мозг почему-то слишком ярко договаривает за старшим именно его - Джено - имя. Остатки пресловутого инстинкта самосохранения отключаются в момент, когда Хуан шепчет что-то бессвязное, смутно складывающееся в «хочу почувствовать тебя внутри». Дрожащие пальцы спускаются ко вставшему члену и Джено совсем не успевает понять, как так получилось, что ему хватило всего пару минут, чтобы забрызгать всю дверь. Пиздец. Инджун за дверью затих через пару мгновений, издав громкиц стон. Зайти? Теперь он не готов к разговору. Прибрать за собой? Да, нужно... он хватает первый попавшийся платок или салфетку, что валялся в кармане неизвестно с какого времени и наспех убирает все. И что теперь? Сбежать? Да, сбежать. По тихому. Отличная идея. Сбежать и убить Ли Донхека. Flashback Ренджун смотрит на захлопнувшуюся за другом дверь и крутит в голове только одно слово: «пиздец» Он трахнул лучшего друга. Натурала вообще-то. А второго лучшего друга потерял, потому что боялся рассказать правду. Минус два друга за один вечер, отлично Хуан Ренджун. Он падает обратно на кровать, но не успевает его голова коснуться желанной подушки, как лежащий рядом телефон разрывается от четырёх сообщений подряд От: Нана «Я дома» «Позвони, когда проснёшься» «Люблю тебя» «Я ещё не уверен, но вроде бы люблю» Ренджун улыбается по-дурацки, думая, что все не так уж и плохо. Он набирает номер, сразу же слыша в динамике тёплое «привет». - Привет, - он отвечает, не переставая улыбаться. - Привет... - Джемин подвис, кажется. - Привет, - Ренджун уже глупо хихикает, забавляясь реакцией младшего. - Мм... то сообщение... и мои слова вчера... - Я понял тебя, Джемини, - все это так веселит старшего, что он уже почти смеётся в голос, но тут же одёргивает себя, понимая, что его друг (а друг ли вообще?) может неправильно понять, - вчера было хорошо. - Тебе правда понравилось? - он звучит так мило и неуверенно. - Правда, я бы повторил... - их разговор становится все более неловким с каждой секундой, а мозг Джемина выпаливает первое, что приходит в голову. - МЫ МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ! - он говорит и тут же даёт себе ментальную пощёчину, - не прямо сейчас, конечно, а когда я приеду... или можем, ну, знаешь... по телефону? - его слова звучат скорее как вопрос, потому что он не уверен, есть ли у него права на такие предложения, - что я болтаю... прости, я не тороплю тебя и мы не обязаны, но если ты хочешь, я хочу тоже и... - Мы можем попробовать, - Ренджун все ещё мило хихикает, краснея щеками, - расскажи мне, чего ты хочешь. - Тебя. - выпаливает он после небольшой паузы. Голос Джемина тут же становится низким и немного хриплым. Хуан думает, что он звучит даже сексуальнее, чем вчера, - я много думал сегодня утром и понял, что хотел бы поцеловать тебя снова, оставить на твоей шее несколько засосов, заставить тебя потерять связь с миром, пока я буду просто играть с твоими сосками, - Ренджун почти не дышит сейчас. Он действительно не понимает, где На прятал ЭТУ свою сторону. В шортах слишком тесно и горячо. Он дрожащими от внезапно нахлынувшего возбуждения пальцами подцепляет резинку и тянет ненужную одежду вниз. Касается себя, слушая прерывистое дыхание в трубке, - Я бы хотел трахнуть тебя пальцами, пока твой член будет глубоко в моем горле, - Джемин говорит все больше пошлостей, дышит так тяжело и горячо, явно не стесняясь касаться себя тоже. Ренджун уже давно стоит на коленях, пальцами растягивая себя, но их так мало и Хуан хнычет, выстанывая имя друга. Хочется почувствовать именно его - Джемина - пальцы. Так хорошо от одного его голоса. От его дыхания в трубке. От этих слов, что делают ощущения в разы острее и приятнее. Они стонут в унисон друг другу. Это так необычно для них. Обычно громкий Нана сейчас старается не издавать лишних звуков, а всегда милый и прилежный Хуан впервые не стесняется стонать, трахая себя пальцами на кровати соседа по комнате. Они оба чувствуют себя грязными, но это ничто по сравнению и волной, накрывшей их почти одновременно. Ренджун обмякает на кровати, пытаясь отдышаться. Он слушает копошение в трубке и не успевает ответить на тихое: «Я перезвоню вечером, мне нужно бежать. Спасибо. Люблю тебя». Вместо этого он отчетливо слышит хлопок двери и в очередной раз думает, что его жизнь превратилась в сплошной пиздец. End of flashback Джемин вечером не перезвонил. И на следующий день тоже. И даже ещё через неделю. Ренджун ждал первые пару дней, а после смирился, хотя маленький уголек надежды все ещё тлел где-то в душе. Ещё через неделею он совсем погас. Ренджун не плакал. Не кричал. Он даже не расстроился. Он просто в очередной раз разочаровался в людях. И в себе тоже, потому что решил, что, видимо, проблема в нем, раз после таких слов Джемин решил, что можно не звонить. И вообще не ставить в известность о прекращении общения. Отлично. Прекрасно. Восхитительно блять. По окончании первой недели Ренджуну стало легче. В сеул переехал его лучший друг - Чжон Ченлэ, а Хуан в свою очередь переехал к нему на время ремонта в общежитии. Все тот же друг помог ему устроиться на работу в кофейню своего дяди и вроде бы все было не так плохо, работа, вечера с любимым другом, но где-то там под рёбрами все ещё противно ныла обида. Обида на Джемина, Джено, на себя и на еще одного уебка, о котором так не хочется вспоминать. Ренджуна отпустило спустя два месяца, когда начались хлопоты по подготовке к учёбе, до которой оставалось совсем немного. Он просто перестал вспоминать о бывших друзьях. Ну или хотел так думать. Потому что он все ещё ночами не мог уснуть, думая о том, что же такого ужасного он сделал, раз с ним так оборвали связь после громких слов о любви. Все решилось в один из вечеров, когда Ченлэ в очередной раз сбежал на свидание со своим новым бойфрендом, а Ренджун остался в пустой квартире в гордом одиночестве. В планах было посмотреть пару серий сериала и утопить свои печаль и недотрах в бокале белого сухого. К слову, со своим партнёром Ренджун оборвал все связи, когда впервые после тех событий с Джемином попытался переспать с ним, но ему стало противно от самого себя ещё до того, как они избавились от одежды. Хуан в тот момент явно понял, что влюблён в человека, который даже попрощаться с ним не удосужился, а он все равно не может позволить себе изменить своим воображаемым отношениям с ним. Когда бокал был опустошён лишь наполовину, а серия тот самого ситкома не успела доползти и до половины, в дверь позвонили. Ренджун, раздосадованный тем, что его друг, кажется, вернулся раньше и теперь нужно будет либо утирать его слёзы, либо срочно искать отель поблизости, медленно ползёт к двери, кутаясь в огромный домашний кардиган. Пара щелчков дверного замка и... - Привет, - от Джемина. Дверь захлопывается так же быстро, как сейчас стучит сердце в маленькой грудной клетке Хуана. - Зачем ты пришёл? - кричит он через дверь немного отдышавшись. - Открой дверь и я все объясню. Пожалуйста, - Джемин говорит так жалобно, что ему хочется верить. Ренджун открывает дверь и тут же пытается закрыть её обратно, потому что синяки на шее На прямо кричат, что говорить им не о чем. Если бы не нога Джемина в дверном проеме, он бы захлопнул эту дверь и пошёл допивать своё вино, наконец рыдая так громко, что соседи непременно пожаловались бы, но гребаный кроссовок Джемина мешает не только закрыть дверь, но и поддаться чувствам. - Объясняй все тому, кто оставил тебе эти засосы, придурок! - Ренджун кричит, все ещё пытаясь закрыть дверь и больно давит ей на чужую ногу, но парень не собирается отступать. - Это не засосы. Впусти меня и я все покажу, Ренджун. Я не хотел оставлять тебя вот так. Я вообще не хотел оставлять тебя! - Джемин кричит то ли от обиды, то от от боли. - Но оставил. - Ренджун оставляет попытки закрыть эту чёртову дверь и смотрит глазами, полными слез. - Подожди минутку, - Джемин скидывает на пол рюкзак и стягивает джинсовку. - Только не закрывай дверь, пожожди, ладно? - следом на грязный пол подъезда летит и толстовка. Ренджун все ещё глядит неверяще и плакать теперь хочется ещё больше. - Я правда могу все объяснить, Ренджун. Парень затягивает Джемина в светлую комнату, не забывая забрать его вещи, а после застывает. Смотрит молча, разглядывает мутным от слез взглядом. Пальцами проводит по бесчисленным синякам и кровоподтекам и прижимается к некогда красивому телу, от которого не осталось ничего. Уродливые гематомы и кровавые ссадины на коже, практически обтягивающей кости, заставляют Хуана ненавидеть себя. Он так был занят собой и своими чувствами, что даже не подумал о том, что с Джемином могло случится нечто страшное. Он все ещё молча тянет его в комнату, усаживая на мягкую кровать, суетится вокруг, приговаривая что-то о вате и мази от ушибов и, когда он наконец усаживается рядом с полными руками всяких аптечных приблуд, Джемин улыбается. Он рад, что его готовы слушать. - Ты позволишь мне объясниться? - он заискивающе смотрит в глаза парня, что не отрывает взгляда от особенно большого синяка на левом боку. - А ты простишь меня за то, что я злился на тебя все это время? - Ренджун впервые смотрит в глаза напротив. - Если ты выслушаешь и позволишь поцеловать тебя после, - Джемин улыбается как придурок, потому что он сейчас действительно счастлив скромному кивку. - тогда слушай. Когда я приехал к родителям, все было отлично. Они не знали, что я приеду так скоро, поэтому дома ничего не было и они тут же поехали закупаться продуктами, чтобы вечером приготовить ужин и отметить мой приезд. Когда они уехали, я написал тебе. Я решил, что ты будешь переживать и накручивать себя, потому что я не оставил никакой я записки. В ту минуту между сообщениями и звонком я подумал, что я идиот, если раньше не замечал своей влюбленности. Я ведь всегда смотрел на тебя. С первого дня заметил, что ты красивый. Засматривался на твои ноги, когда ты ходил в шортах или в белье. На твой профиль, когда ты был сосредоточен. Я всегда смотрел на тебя, но уговаривал себя, что я просто восхищен твоей идеальностью, гармоничностью, твоей эстетикой. А на самом деле был влюблён как ребёнок. Я сидел и ждал твоего звонка как самый верный пёсик. И ты позвонил. Так вышло, что родители услышали часть нашего... разговора. Если быть точнее, они слышали конец. Не помню, что конкретно я говорил, но, видимо, спалился я сильно. Я тогда быстро попрощался, потому что уже услышал, как отец начал кричать на лестнице. Я думал, что быстро решу эту проблему, но он влетел в комнату и схватил меня за горло. Он не дал мне сказать и слова, я даже соврать ему не мог. Он душил меня, говоря какой я мерзкий и что лучше бы я не рождался вовсе. Я почти потерял сознание, когда он схватил меня за волосы и больно приложил о стол. Тогда я и отключился. Когда я проснулся, мой телефон был разбит вдребезги и лежал на полу, комната была заперта, а в окно я видел как отец устанавливает решетки. Мне было очень страшно. Но я думал о том, что он успокоится и мы нормально поговорим, я бы смог сказать, что он все не так понял или соврать что-нибудь ещё, лишь бы больше не чувствовать этого, но он не успокоился. Каждый день они приносили мне еду под дверь как собаке. Каждый день водили меня в ванную и не разрешали находиться в душе одному, чтобы я не сбежал через форточку или не сделал с собой что-нибудь. Каждый день я думал, что готов сказать все что угодно, лишь бы это закончилось. Но каждый день он оставлял новые синяки, потому что я так и не смог соврать. Я пытался, конечно, но в том состоянии мои слова противоречили друг другу и я просто не мог сказать ничего связного. И тогда я получал не только за то, что я «грязный педик», но и за враньё. Я не мог есть. Горло саднило от постоянного удушья, а все внутренности болели и болят до сих пор от ударов. Он бил кулаками, ремнями, кидал в меня все, что попадало под руку. А потом приехала сестра. Она зашла ко мне в комнату, хотя ей было запрещено делать это. Она увидела меня и долго плакала. В тот день она ушла, пообещав, что что-нибудь придумает. И она придумала. Подговорила наших старых друзей позвать родителей к себе в гости, а сама купила билеты на последние деньги и вытащила меня, пока их не было дома. Мы сбежали. В этом рюкзаке все, что у меня осталось. Она остановилась у подруги, а я сразу к тебе. За те дни, что она придумывала как провернуть эти, она нашла тебя через какого-то Марка Ли, но я не вдавался в подробности, мне было важно найти тебя хоть как-то. И вот я здесь. Я рад, что ты меня выслушал Ренджун, уже давно обработавший все раны, теперь только прижимается к липкому от мази телу и плачет навзрыд. Он такой идиот, что даже не поинтересовался, как там его любимый человек. - Ну чего ты плачешь? - Джемин приподнимает лицо парня за подбородок, заглядывая в опухшие глаза. - Перестань плакать, прелесть. Я здесь и я больше не уйду. Даже если ты захочешь уйти, вцеплюсь в тебя как клещ и ни за что не отпущу, - Джемин улыбается побитыми губами и тянется за поцелуем, что выходит очень больным, с привкусом горько-соленых слез Ренджуна и крови из лопнувшей губы Джемина. - Прости меня, я такой придурок, - Хуан прижимается лбом к чужому и нежно гладит чужие пальцы с побитыми костяшками. Он твёрдо решает, что Джемина больше никогда не отпустит и будет любить самой искренней и наивной любовью. Потому что тот из-за него натерпелся достаточно, больше права на ошибку нет. Они ещё долго разговаривают обо всем, Ренджун рассказывает о приехавшем друге и работе, улыбаясь на особенно смешных моментах из историй, а На улыбается ему. Они сидят так несколько часов напрочь отказываясь отлипать друг от друга, но после Джемина слишком клонит в сон и он так и засыпает на чужой кровати, нежась в объятиях своего (теперь уж точно) парня, который так и не может заснуть до самого утра, продолжая оглаживать чужие синяки и думая о том, сколько же этот мальчишка перенёс за одно лето в свои 19 лет. Он твёрдо уверен, что сильно виноват перед Джемином. Если он тогда не сказал, что он гей, Нана дальше жил бы своей прекрасной гетеро-жизнью и даже не думал о нем. Не позвонил бы. Не говорил всех этих вещей. Не получил бы осуждения от родителей. И побоев не получил бы. И всего этого ужаса тоже НЕ. Ренджун одёргивает себя, уговаривает, что вернуть уже ничего нельзя. Поздно. Остаётся только любить и никогда не отпускать. Не давать плакать и даже на секунду засомневаться, что все это было зря.