6 блок, комната 21

Их поселили в одну комнату в общаге, когда на дворе стоял 2006 год. Питер хотел жить в блоке поближе к колледжу, но ему достался шестой. Номер комнаты тыкнул наобум, — в связку ключей, — и попал в двадцать первую. Дольше задерживать кураторшу не стал. *** Тогда Тимоти любил читать классику, есть острое мясо и ненавидел писать конспекты, зато отлично понимал на слух. Питер был проще, но от того даже забавнее: любил яичницу с укропом, учился прилежно, зависал в библиотеке, но, к несчастью Тимоти, у единственного тогда стенда с комиксами, не пропускал пары и, если и гулял, то возвращался в здание общежития строго до двадцати трёх ноль ноль. В нем, казалось тогда Тимоти, «минусов не больше, чем в безобидном персонаже-добряке». Оказалось, Питер не персонаж… Оказалось, если на третьем году обучения поддаться импульсу и засосать человека, в которого ты был влюблен с декабря 2006, он… Он может ответить на поцелуй — провести ладонями по ушам, зарыться холодными с морозами пальцами в волосы — вы только вернулись с вечеринки, и алкоголь, вышедший вместе с паром за те пять минут дороги, вновь ударил в голову. Оправдание «вновь ударил в голову» Тимоти на утро очень понравилось. По пробуждении губы отчего-то болели, но стоило ему повернуть голову и найти взглядом спящего Питера, воспоминания в голове прояснились… «Я гей,» — сказал он тогда, чуть приоткрыв глаза. Не спал, видимо. «Я впервые с парнем,» — ответил ему Тимоти, силясь сделать тон максимально спокойным — внутренний же голос и руки дрожали. Он сам частично принял себя двенадцатью часами ранее, когда был вынужден выдрачивать из себя душу в тесном туалете на первом этаже… Тимоти даже не знает, в чьем доме они зависали. Питер пригласил. Этого ему тогда было совершенно достаточно. «Тётя не приняла меня, ничего страшнее уже не случится, поэтому…» — он повернулся на бок. Тимоти, будь у него силы, наверняка иронично бы засмеялся. Заржал и заплакал. Буквально все страшнее этого. О том, как воспримет это общество, Тимоти думал с того самого декабря, когда потихоньку начал осознавать… Было больно. Было больно и справиться он так и не смог. Питер будто видел его насквозь, будто понял все по тому утреннему истеричному взгляду — он молчал об этом, не обнимал, не целовал — все следующие их немногочисленные поцелуи были инициированы самим Тимом. Пьяным и до невозможности грустным Тимоти. Тим же и купил им в пивном угаре парные кулоны: Питер носил на шее, аккуратно и бережно каждое утро заправляя его под рубашку, Тим прятал под подушкой… Прятал под подушкой и до боли сжимал в кулаке перед сном, чтобы немножко спуститься на землю. Тимоти всё чаще пил, тихо и горько рыдал по ночам, представляя, как буквально тонна насмешек размазывает его, — их, блять, — по асфальту, всё реже смотрел на Питера и приходил в комнату лишь чтобы поспать. А Питер любил. Любил и до горького понимал. «Оказалось, Питер не персонаж…» — потому что таким персонажам не прописывают любовный интерес. Обычно они помогают главному герою, причём безвозмездно совершенно, и пропадают в строчках — о них читатель и не вспоминает дальше, потому что герой не оставляет конфликта… Питер оставил. Питер ответил тогда на поцелуй и закопал Тимоти ещё глубже. И пропал тут Тимоти, стоило ему только получить диплом. Пропал тихо и совершенно бесследно, оставив половинку кулона на столе Питера — свою половину Паркер тогда нёс до кампуса, счастливый, радостный. Тогда он хотел наконец поговорить с Тимом — обсудить их непонятные отношения, поговорить о том, что любить можно и нужно — это не грех, Тимоти. Тимоти, когда Питер обнаружил пустую часть комнаты, уже покупал билет в Лос-Анджелес. *** До вчерашнего дня Тимоти не желал знать, как сложилась жизнь… Питера. Питера Паркера. Его имя он слышал за эти пять лет так часто, что впору было бы уже беруши носить, но Тим… Тим держался. Стоически и грозно хмурил брови, стоило только кому-то завести разговор о нем, и тогда собеседник замолкал — моментально. Единственное, что знал Тимоти: Питер стал активистом… Он выступал за права сексуальных меньшинств. Все эти три года. Пикеты, митинги, интервью… Тимоти все эти три года… Сука, самому смешно. Четыре несчастных роли брата/парня главной героини, все фильмы, как на подбор, больше шести звёзд собрать не смогли. Устроиться в театр удалось лишь через два года после выпуска — нашёл, блять, куда сбегать. Сдался он тут кому-то… Сдался кому-то в принципе. *** Тимоти замер, чувствуя параллельно, как сердце нахуй пробило днище. Ухнуло вниз, будто и не было. У питера на шее висел… Кулон. Оба кулона: круг, разделенный на две капли. От одной из капель он отцепил цепочку, по всей видимости. Губы Тимоти искривились в больном жесте. Смотреть на него сейчас было… Тошно. Откровенно горько. Тим бежал, потому что боялся, что общество не примет, и тогда… тогда амбициям конец. Но он загубил свои амбиции сам, причём похлеще, чем это сделал бы кто-либо другой. А Питер… Питер молодец. Питер, сука, слишком хороший. Его до страшного серые и пустые глаза сейчас блестели на солнце… Блестели не только глаза. Весь контур, выбитый в граните, мерцал будто так: к горлу подступил ком. На землю капнула слеза. Поклонники постарались над плитой. Тимоти положил свои скромные цветы поверх уже имеющихся. Первые цветы, которые он Питеру подарил. *** «Двадцать третьего июня был убит ЛГБТ активист и правозащитник Питер Бенджамин Паркер. Он скончался через несколько часов после того, как убийца вырезал на его спине ''пидор''. Причина смерти: потеря крови.»