21 августа 1998 года 16:20
За окном шёл дождь. Крупные прозрачные капли скатывались по стеклу, собирались в уголках оконной рамы и через некоторое время окончательно сползали вниз под натиском новых, скользили по стене, падали на дорогу, разбиваясь о неизвестность, стекали в люки. Гарри было всё равно. Он сидел, прислонившись спиной к потёртому дивану в гостиной поместья Блэков, чьим полноправным хозяином являлся с наступлением совершеннолетия, пил чудесную бутылку Огденского шестьдесят четвёртого года и уставшим взглядом скользил по строчкам раскрытого фолианта, лежавшего на не менее потрёпанном, чем диван, ковре. Все окна в особняке были наглухо зашторены — Кричер, разумеется, не уставал ворчать по этому поводу, но перечить молодому хозяину, за чьё состояние здоровья он в глубине души небезосновательно беспокоился, не стал. Тот и так многого натерпелся. Во всяком случае, Кричер знал это, как никто другой. С момента окончания войны прошло уже больше трёх месяцев, и сейчас на дворе стоял медовый август, ужасающий и радующий своими знойными днями и прохладными вечерами. Пахло цветами, влагой после дождя, детской сладостью, коей наполнялся Косой переулок всё чаще и чаще с каждым днём в преддверии нового учебного года. Впрочем, и на это Гарри было тоже всё равно. Он не хотел возвращаться в Хогвартс. Осознание данного желания пришло легко и быстро, хоть и сопровождалось приступами раздражения и даже злости, когда он получал наполненные гневом и удивлением письма от друзей, пониманием и слабой надеждой на другое решение — от профессоров. Первое бесило, а последнее просто выводило из себя. Гарри не хотел жалости. Он вообще ничего не хотел, кроме как закрыться в доме на Гриммо, пить огневиски и в сотый раз перерывать библиотеку в надежде отыскать решение для проблемы, которая была его проклятием, карой и просто смыслом жизни, что с каждой секундой всё больше напоминала существование: бессмысленное, пустое, безликое… Такое же, как и он сам. — Хозяин, — Кричер появился перед ним с тихим хлопком, держа в руке желтоватый конверт. Гарри скривился. — Письмо от ваших друзей. — Каких именно? — сухо спросил Гарри. — Рыжего предателя крови и лохматой грязнокровки, — не менее тепло отозвался Кричер. — Что хозяин прикажет ответить? — Ничего, — проговорил Гарри, захлопнув пыльный фолиант и с трудом поднявшись на ноги. — Сожги его и поставь антисовиный щит. Давно пора это сделать. Я также хочу, чтобы ты усилил блокировку каминов с патронусами и родовые чары вокруг поместья. Понял меня? — Вы становитесь похожи на одноглазого старикашку, — ядовито выплюнул Кричер, с удовольствием швыряя письмо в камин. — Разве что не добавляете в конце предложения: «Постоянная бдительность». Кажется, он так говорил? Гарри посмотрел на морщинистого эльфа и мрачно улыбнулся, направившись к двери и лишь на выходе из комнаты бросив через плечо ответ: — Верно, Кричер. А теперь, будь добр, займись делом.***
примерно двумя неделями ранее
Первой изменения в состоянии Гарри Поттера заметила умница Гермиона, что, в общем-то, не было особо удивительным даже для самого Гарри, который до сих пор вспоминал с кривой усмешкой слова Рона на первом курсе. — Она меня пугает! Она знает о тебе больше, чем ты сам! Как бы то ни было, факт оставался фактом: когда Гарри отказался возвращаться в Хогвартс, когда умудрился поссориться с Джинни, с которой вроде бы раньше встречался, когда закрылся в себе, перестав делиться чем-либо, Гермиона заподозрила неладное. Поначалу она, правда, проявила понимание. Как-никак, будущий врач, колдомедик, а уж они-то прекрасно осведомлены насчёт ПТСР, депрессии и прочего, что сопровождает человека после войны неопределённое количество времени. Только вот когда Гарри несколько раз в грубой форме отказался пройти осмотр у ментального целителя в Мунго, Гермиона по-настоящему забеспокоилась. Она знала, что некоторые не хотят идти к врачу, но в основном это касалось либо детей, либо людей с серьёзными фобиями. Однако ребёнком Гарри давно не был, а Гермиона вместе с чутким и профессиональным Сметвиком убеждала лучшего друга на протяжении долгого времени мягко и ненавязчиво хотя бы побеседовать, поделиться переживаниями, уверяла, что станет легче, что она поддержит его, что примет любым, что Рон тоже… Но Гарри лишь качал головой, а расстроенная Гермиона и хмурый Сметвик неизменно получали жёсткий отказ. — Гарри! Мы ведь лучшие друзья! — И что? Это не значит, что я обязан рассказывать всё. — Но… твоё состояние… — Это совершено не твоё дело!.. Диалог всякий раз был практически одинаковым: начинался мирно, даже спокойно. Гермиона радовалась, что Гарри стал хоть самую малость похож на прежнего себя, и осторожно переводила тему… тотчас натыкаясь на ярость в зелёных глазах, холодный голос и порой весьма неадекватные действия. Чаще всего после подобного Гарри слезливо извинялся и быстро аппарировал или же просто аппарировал безо всяких объяснений и просьб прощения. Последнее случалось всё чаще и чаще, и Сметвик предполагал, что у Поттера на фоне ПТСР и депрессии развивается психопатия, а вместе с ней и целый букет других расстройств, но после одного взгляда на едва сдерживающую слёзы Гермиону и красного от злобы и бессилия Рона решил попридержать догадки при себе, не слишком убедительно внушая друзьями Героя, что всё рассосётся само собой, нужно время. Ему верили, пусть и с трудом, а Сметвик облегчённо вздыхал, вместе с этим чувствуя, как душу разрывает на мелкие кусочки от такой гнусной лжи. Он прекрасно знал, что Гарри Поттеру уже вряд ли что-то поможет. Даже время.***
25 августа 1998 года около трёх часов ночи
— Os patris et hostium sanguis, caelum, sol, terra et luna… Invoco tres potestates, tempus, magicam et mortem. Posco et oro, posco et iubeo — resurrecturus hostis nomine!.. Гарри стоял внутри ритуального круга босой, в драных джинсах и с полностью голым верхом, что позволяло видеть испещрённую шрамами и рунами грудь, а также тусклый медальон, висящий на шее. Поттер нахмурился, почесав кончик носа, и посмотрел на небольшой алтарь напротив. — Он пустой, — обвинительным тоном произнёс Гарри, чувствуя, что готов сорваться в очередную истерику. Кричер закатил глаза. — Хозяин, может быть, вы уже оставите эти попытки? — Гарри впился в него злым взглядом, и эльф предпочёл тотчас заткнуться, перед этим пробормотав: — Хотя, разумеется, вам лучше знать… Наверное, стоит провести другой ритуал?.. — Я это уже понял, — раздражённо проговорил Гарри, выходя из круга. — Сейчас же отправляемся в Блэк-хаус и ищем новые книги. Где мы ещё не смотрели? — Чердак, — незамедлительно доложил Кричер, понимая, что сейчас Поттер в любую секунду может сорваться. Он также знал, что если в ближайшие часы они не смогут найти ничего стоящего по мнению Гарри, то случится очередная вспышка, во время которой манекены в тренировочном зале пострадают настолько, что восстановить будет практически нереально, а сам хозяин на пару дней снова сбежит в маггловский мир, где обязательно напьётся, после чего совершит очередную несусветную глупость вроде угона машины или ограбления магазина компакт-дисков. Кричер тяжело вздохнул. В прошлый раз он едва справился с последствиями, каким-то чудом позволив не угодить Поттеру в тюрьму, и совершенно не представлял, что его ждёт в этот раз. — Это всё? — холодный голос вырывает домовика из размышлений, и он смотрит на бледного, с нездоровым блеском в глазах Гарри. — Только чердак? — Да. Только чердак. Поттер вновь нахмурился, сжав дужку раздолбанных очков. Ситуация ему не нравилась от слова совсем — библиотека Блэков была одной из самых старинных и богатых в плане знаний, и если уж там ничего не найдётся… Гарри сжал кулаки, пытаясь утихомирить подступающие ярость, горе и отчаяние. За последние месяцы он прочитал столько книг по магии, что сейчас был готов назвать себя экспертом во всех её областях; в особенности это касалось ритуалистики, магии крови и некромагии, что некоторые бы посчитали признаками становления очередного Тёмного Лорда, однако в случае Гарри данный факт объяснялся специфичностью его желания, несомненно, связанного с одним Темнейшеством, но уж точно не имеющего отношения к его собственному стремлению стать таким, просто потому что такого стремления не было. Впрочем, ещё неизвестно, что хуже. — Хозяин, — острожно проговорил Кричер, приближаясь к застывшему Поттеру, глаза которого лихорадочно вращались. — Мы можем посетить библиотеку Малфоев… Насколько мне известно, Лорду Люциусу удалось избежать Азкабана путём многочисленных ухищрений и взяток, а также оставить себе практически всё ценное неденежное имущество, к коему относятся книги. — Кричер мельком посмотрел на Поттера, пребывающего всё ещё в напряжённом состоянии, но в то же время немного расслабившегося. — Мы можем… Можем договориться с Малфоем? — медленно произнёс Гарри, рывком повернувшись в сторону домовика. Кричер кивнул. — Всё верно, хозяин. Кричер думает, что у Лорда Малфоя есть те рукописи, которых даже у Блэков нет. Всё-таки тоже весьма древний чистокровный род… — Значит, решено! — чрезмерно радостно и неожиданно воскликнул Гарри, подпрыгивая на месте и хлопая в ладоши. — Сегодня ищем книги на чердаке, а ближе к ночи отправимся к Малфоям. — В это время они будут спать, — заметил Кричер, подзывая к себе и уменьшая то, что они использовали для ритуала. — Лучше прийти хотя бы часам к трём. — Хорошо, — неожиданно покладисто отвечает Гарри, теребя медальон. — Но тогда нам придётся всё время уделить только книгам… Сколько сейчас? — Ровно три ночи, хозяин. — В таком случае, поторопимся, — проговорил Гарри, подходя к домовику. — Готов, Кричер? — Всегда готов, хозяин, — ответил домовой эльф, сжимая штанину Поттера и в следующую секунду исчезая вместе с ним, не оставляя никаких следов их пребывания на кладбище Литтл-Хэнглтона, что не преминуло повергнуть в недоумение авроров, прибывших сюда спустя пятнадцать минут и не обнаруживших никаких следов запрещённого ритуала, который проводился здесь по словам свидетелей. Впрочем, свидетелей, сообщивших в Аврорат, не обнаружили тоже, а потому решили, что это был просто глупый розыгрыш, и отправились по домам. Ну конечно же, это была просто шутка. Просто шутка.***
25 августа 1998 года 15:00
Лорд Малфой совершенно не знал, как реагировать на появление Поттера. С одной стороны, если верить Ежедневному пророку, то он сейчас вообще находится не в Англии, а «уехал немного попутешествовать, развеяться». С другой стороны, если верить словам Драко, который как-то умудрился подслушать разговор друзей Золотого Мальчика, Поттер стал практически отшельником, постепенно сходящим с ума. И сейчас, глядя на внешний вид Героя, который Люциус даже не знал, как комментировать, он всё больше склонялся ко второму варианту. — Мистер Поттер… Или, полагаю, уже Лорд Поттер-Блэк? — Люциус растянул губы в фальшивой улыбке и ещё раз оглядел юношу. — Что привело вас в дом бывшего Пожирателя? Неужто господа авроры с вами? — Полно, — Гарри махнул рукой, и из-за его спины показался мрачный Кричер. — Не стоит сейчас об этом. Я пришёл, исходя из личных целей… — Достопочтенный Лорд Малфой, — скрипуче произнёс домовик, — мы с моим хозяином приняли решение навести вам визит без должного предупреждения, за что, разумеется, просим прощения, однако дело крайне… — Да проходите вы уже, — не выдержал Люциус, распахивая дверь шире. — Раз уж мистер Поттер пришёл по личному делу, обойдёмся без формальностей. Объяснитесь внутри и как можно внятнее. На улице жара страшная… Тинки! — перед гостями и Малфоем появился слегка напуганный эльф. — Что прикажет хозяин? — Чай на двоих… — Мне огневиски, — вставил Гарри, заслужив тяжёлый вздох Кричера и удивлённый взгляд Лорда. — Что ж, в таком случае, принеси чаю мне и огневиски — мистеру Поттеру, — Люциус, не удержавшись, ещё раз покосился на Гарри, однако тому, кажется, всё было индифферентно. — Можешь идти, Тинки. Малфоевский домовик поклонился, исчез и между присутствующими повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тиканьем вычурных настенных часов и стрекотом цикад. Первым подал голос Кричер. — Раз уж господа закончили обсуждать напитки, не хотите ли перейти к делу? — Пожалуй, — шумно выдохнул Люциус и потёр переносицу, после чего воззрился на Гарри. — Послушайте, мистер Поттер, я не идиот, а потому осознаю, что вы, судя по всему, не беседу пришли вести со мной. Значит, вам что-то нужно, что-то материальное. Я прав? — Вы как всегда догадливы, — Гарри скупо улыбнулся. — Истинный слизеринец. Может, в таком случае скажете, какая именно вещь мне нужна? — Малфой задумался, а Кричер хмыкнул, сложив руки на груди. Если до Лорда уже дошли слухи, то максимум, который он мог услышать, — это теория о сумасшествии Поттера, коей делятся между собой очень немногие, ибо остальная часть населения свято уверена в том, что их Герой благополучно отдыхает за границей. Но что может понадобиться сумасшедшему? Малфой вновь потёр переносицу. — Это… какие-то артефакты? Лекарственные рецепты? — Кричер всё же не сумел сдержать полноценного фырканья, из-за чего заслужил не первый яростный взгляд Поттера. — Мм… книги? — услышав про книги, Гарри встрепенулся и с надеждой посмотрел на Малфоя. Тот закусил губу, нервно одёрнув манжеты. — Мистер Поттер, а чем вам блэковская библиотека не угодила? Насколько мне известно, там… — Ничего нет, — коротко произнёс Гарри. У Лорда Малфоя совершенно по-снейповски выгнулась бровь. — То есть как это — нет? — Нет того, что мне нужно, — решил объясниться Гарри, сжав медальон под футболкой. — Ни один ритуал не работает, поэтому я… Кричер предложил обратиться к вам. — Ах, ритуал, — пробормотал Малфой, пытаясь сложить пазл у себя в голове. Получалось пока следующее: Поттер, явно одержимый какой-то идеей, которой не спешит делиться ни с кем, кроме своего домовика, пытается воплотить её в жизнь при помощи ритуала. Интересная картина, однако. — И какой же ритуал вам нужен, мистер Поттер? Видите ли, они все по своей природе очень различны и… — Мне нужны все книги, что есть на эту тематику, — твёрдо произнёс Гарри и решительно, даже немного пристально посмотрел на Малфоя. — Руническо-нумерологические, некромагические, кровные, стихийные… Все. Ах да, и если у вас есть какие-либо дополнительные книги о магии жизни и смерти, а также рукописи на парселтанге, я тоже с удовольствием изучу их. С каждым словом, которое произносил Гарри, брови Люциуса ползли всё вверх и вверх, пока не достигли критической точки. Услышав про парселтанг, он замахал руками. — Помилуйте, мистер Поттер, у нас в роду нет змееустов, а потому рукописей на их языке точно не может быть. Но, конечно же, я посмотрю на всякий случай. К слову… — Лорд Малфой уже успел прийти немного в себя и натянул кривую улыбку на лицо. — Как вы собираетесь мне отплатить за данную услугу, мистер Поттер? Надеюсь, вы осознаёте, что информация платная. — А я надеюсь, что вы осознаёте, что вы не в том положении, чтобы ставить условия Национальному Герою, — Гарри безмятежно улыбнулся, услышав скрип зубов Люциуса. — Впрочем, я добр сегодня, поэтому, мм… Как насчёт того, что я оплачу весь ремонт Южного и Западных Крыльев? А, Лорд Малфой? — Ремонт Южного крыла?! И Западного?! Вы спятили? — впервые за всю беседу Люциус действительно посмотрел на него, как на умалишённого, и серьёзно спросил: — Мистер Поттер, вы осознаёте, сколько это будет стоить? — Честно говоря, конкретные цифры мне неизвестны, — пожал плечами Гарри, — но я спрошу у одного из Поверенных, если вам так нужно. В любом случае, деньги — не проблема, — он усмехнулся, покачав головой. — У меня есть два сейфа Поттеров, один блэковский и плюс фонд Национального Героя, куда преданные поклонники-альтруисты нет-нет да закинут пару тысяч галлеонов. — Неплохо, — у Лорда Малфоя вырвался непроизвольный вздох. «Сколько же денег у этого Поттера… И как он ими нерационально обходится!..» Люциус покачал головой, посмотрев на раздолбанные кеды, рваные джинсы и мятую футболку Гарри, образ которого дополняли неизменные очки-велосипеды, перевязанные магическим скотчем, и лохматые волосы. Что ж, очень «подобающий» вид для наследника древних родов. Впрочем, Гарри Поттер был Гарри Поттером. А это уже объясняло многое. — В таком случае, я согласен на эту сделку, — Люциус протянул руку Поттеру, который тотчас пожал её. — Магия мне свидетель. На руках Малфоя и Гарри вспыхнули золотистые нити, которые через мгновенье исчезли. Люциус плотоядно улыбнулся, вежливо пропуская гостя вперёд себя. — Добро пожаловать в Малфой-мэнор, мистер Поттер. Чувствуйте себя как дома.***
30 августа 1998 года 12:30
— Крюкохват? Поверенный Поттеров обернулся, смерив пронзительным взглядом блэковского поверенного. — Рагнок. Чем могу быть обязан? Вышеупомянутый гоблин поджал губы, посмотрев на Крюкохвата, и стиснул в когтистой лапе к себе папку с документами. Настроение этого Рагнока редко поднималось выше отметки «удовлетворительно», но сейчас, кажется, он и вовсе пребывал в наимрачнейшем положении духа. — Вы в курсе, на что молодой наследник Поттер-Блэк хочет спустить практически пятьдесят тысяч галлеонов? — Крюкохват скривился. — Насколько мне известно, он хочет оказать Лорду Малфою одну весьма щедрую услугу, починив два крыла в его поместье… — Он что, решил заняться благотворительностью? — сухо уточнил Рагнок. — Всего лишь платит за предоставленную информацию, — возразил Крюкохват и тотчас нахмурился. — Правда он так и не рассказал, какую именно. — Нашёл с кем секретничать, — фыркнул его собеседник, раскрыв папку и пролистнув пару страниц. — Мы его Поверенные, которые никогда не предадут… пока он приносит деньги. — Рагнок осклабился. — В любом случае, я считаю, что деньги нужно списать с «геройского» счёта — даже если уйдёт всё, общее финансовое состояние не пострадает, — гоблин пролистнул ещё страницу, что-то внимательно осмотрел и кивнул сам себе, после чего посмотрел на Крюкохвата. — Какое счастье, что он всё ещё носит титул наследника. Хотя бы точно оставим в сохранности… Два сейфа, верно? — Крюкохват усмехнулся и кивнул: — Да. Но, в любом случае, нам нужно поговорить с ним по поводу… трат. — Согласен. Попробуй узнать, чем он сейчас занимается или планирует заниматься, хорошо? А я постараюсь сделать так, чтобы наследник пришёл в банк, и мы наконец-то хотя бы немного обсудили вопрос о его принятии лордства. Я знаю, сейчас у него проблемы, послевоенный период и всё остальное, но вопрос крайне важен и не требует отлагательств. — Я не могу ничего обещать, Рагнок. Но я постараюсь.***
30 августа 1998 года 22:30
Гарри сидел на полу среди книг в библиотеке Малфой-мэнора и держался руками за голову, вцепившись бледными пальцами в растрёпанные волосы. Со стороны могло казаться, что он пытается выдрать их, но Гарри просто чувствовал потребность держаться за что-либо, и волосы были единственным подходящим вариантом. Подтверждением этого был исцарапанный паркет с каплями крови и пару изодранных свитков рядом. Кричер, благоразумно стоящий поодаль, в которой раз тяжело вздохнул, подумав про себя, что Лорд Малфой очень вовремя решил отлучиться к Ноттам, оставив Поттера на попечении слуг. — Ничего не получается… Ничего, совсем ничего… Последняя надежда… — Гарри бормотал себе под нос, даже не замечая, как тело бьёт мелкой дрожью, а по щекам из глаз с расширившимся зрачками катятся слёзы. — Хозяин, — Кричер обеспокоенно переминался с ноги на ногу, глядя на Поттера. Его нынешнее состояние не походило ни на один из приступов, что случались у Гарри раньше. Он мог громить что-либо, кричать, истерить, сбегать из дома; мог несколько дней кряду лежать, смотря в одну точку, не замечая ничего и никого вокруг, не реагируя ни на один из внешних факторов; мог резать запястья и проклинать жизнь. Но за все эти разы никогда ещё Кричер не замечал в глазах Гарри Поттера такого бесконечного всепоглощающего отчаяния и полного отсутствия надежды. Никогда ещё Гарри Поттер не выглядел так жалко, словно брошенный больной ребёнок, который до сих пор не в состоянии поверить в произошедшее. Кажется, Кричер наконец увидел, что на самом деле значит быть убитым горем. — Хозяин Гарри, — Кричер ещё никогда не звал так Поттера, а потому в глубине души надеется, что это поможет. — Вам стоит успокоиться. Поймите, вы пытаетесь сделать невозможное. Вы… вы не истинный некромант, — Кричер наконец-то набрался смелости сказать это в лицо. — В вас течёт очень малая доля крови Певереллов, но этого недостаточно даже для наследника, не то что для лордства. Поэтому… —Но у меня есть ещё кровь Блэков! — Гарри поднимает на Кричера заплаканные глаза, в которых на миг промелькнула вспышка эмоций. — А у них есть дар некромагии, пусть и слабый, но вместе… — Эффекты не суммируются! — отрезал Кричер, посмотрев на Поттера. — Ваших сил недостаточно для обращения к Смерти и уж тем более прошения у неё чего-либо, а остальное мы перепробовали — это не работает. У Гарри задрожали губы, сжались пальцы, и Кричер, с испугом подумав, что может случиться стихийный выброс, решил немного смягчиться. — Хозяин, — ласково, насколько это возможно для такого существа, проговорил он. — Вы очень-очень сильный волшебник. У вас замечательный ум и способности. Но, прошу, поймите — выраженного дара некроманта у вас нет, и, поверьте, вы можете гордиться тем, что у вас он есть хотя бы в маленьком количестве, ибо это сейчас огромная редкость, — Кричер постепенно приближался к Поттеру, чтобы иметь возможность лучше контролировать ситуацию. — Вы много чего можете, но у всякого существа есть свой потолок, причём чем выше, тем бывает сложнее справляться со своими способностями, так как часто такая мощь негативно сказывается на здоровье. Тот же Вол… — Не смей произносить его имя! — Гарри ударил рукой по паркету и подскочил на ноги, зло глядя на Кричера. — Только я могу делать это! Потому что он… он… — Слёзы вновь покатились, и на этот раз — гораздо сильнее. Можно сказать, что буквально хлынули из глаз, затопив окружающую реальность и сделав её ещё более размытой. Гарри прислонился к одному из шкафов, рвано всхлипывая. Кричер посмотрел на него и тихо, но твёрдо произнёс: — Он убил ваших родителей. Друзей. Он… — Замолчи-замолчи-замолчи! — Гарри стёр жгучие слёзы со щёк и посмотрел Кричеру прямо в глаза. — Думаешь, я не знаю этого? Не знаю, да? Разумеется, я это знаю! Но… но… Гарри медленно осел на пол, вновь оказываясь в сидячем положении, и сжался в комочек. Он делал так ещё в детстве: когда Вернон орал на него или делал что похуже, Гарри обхватывал голову руками и прижимал ноги ко лбу, тихо мечтая о том, что это просто закончится, что кто-нибудь обязательно ему поможет. Крики или побои заканчивались, — обычно по причине усталости Вернона — но Гарри никто не помогал. Разве что Петуния тайком возила к врачу, если уж повреждения были слишком сильны, и приносила еды. Но, конечно, это было чертовски мало по сравнению с тем, какие травмы он получал. Впрочем, со временем Гарри привык к подобному и стремился делать всё самостоятельно, не привлекая других, однако сейчас он словно вновь стал маленьким, вернулся в то время, когда слабая надежда на помощь теплилась в уголке его сердца, позволяя чувствовать себя немного лучше, позволяя верить. Но, разумеется, ничего не произошло. Гарри продолжал тихо всхлипывать, а Кричер молча стоял и смотрел на него, впервые позволяя себе мысли о безнадёжности всего происходящего. Когда молодой хозяин пришёл к нему и поставил перед фактом, что он будет помогать ему во всех делах, Кричер согласно кивнул и был в полной готовности приступить к своим обязанностям домовика. Когда молодой хозяин обложился книгами из библиотеки и поведал Кричеру о том, что хочет возродить Тёмного Лорда, он ещё долго не мог поверить в услышанное, противился, возмущался, пребывал в полном недоумении, но, когда увидел, что медленно, но верно происходит с психикой Гарри, сжалился и, отбросив все принципы, решил до последнего быть преданным ему, не оставлять в беде наедине со своими демонами. Когда молодой хозяин, напившись, расплакался и поведал о том, что жизнь, ставшая безликой и бессмысленной после кончины Тёмного Лорда, который был его целью и смыслом существования на протяжении многих лет, ему осточертела, Кричер впервые за всё время по-настоящему испугался, обнял Гарри тонкими лапками и пообещал, что будет помогать изо всех сил. Но сейчас, глядя на картину, представшую перед ним, он думал, что, возможно, прекратить всё это — не самый худший вариант. Во всяком случае… — Хозяин, — тихий голос Кричера нарушает звенящую тишину. Домовик кладёт свою ладонь на колено Гарри и смотрит в потухшие зелёные глаза. — Вы… — Не стоит, — Гарри моргает, и его взгляд становится чуть более живым. — Я понимаю. Ты абсолютно прав, Кричер. Прав на все сто процентов. Я больше не хочу, — он посмотрел на завалы книг, рваные свитки и кровь на полу, — всего этого. Я… я ведь могу уйти, Кричер? Могу уйти туда… к нему? — Конечно же можете, хозяин, — эльф слабо улыбается и немного сжимает колено Гарри. — Я могу проводить, если желаете. — Поттер на секунду задумался и помотал головой. — Не стоит. Я просто хочу, чтобы ты вернулся на работу в Хогвартс, хорошо? А, и передай, пожалуйста, моим поверенным, чтобы они передали все счета под контроль Гермионы, но Рон пусть тоже пользуется, — Гарри вновь задумался, закусив губу. — Вы не хотите сказать им что-нибудь перед уходом? — Нет, — Гарри поднялся на ноги и направился к выходу из малфоевского поместья, по дороге сказав Тинки прибраться в библиотеке. — Если я скажу лично, они ни за что не отпустят меня, — он слабо улыбнулся, выскальзывая на улицу через парадную дверь и с наслаждением вдыхая ночной воздух. — Но, — Гарри повернулся к домовику, внимательно следящему за каждым его движением, — передай, пожалуйста, и Герм, и Рону, что… я их люблю, ладно? — Эльф только молча кивнул, сжимая и разжимая тонкие пальцы. Гарри пересёк антиапарационный щит и резко остановился. Со стороны могло показаться, что он вглядывается в темноту, но Гарри просто стоял, прикрыв глаза и любовно поглаживая медальон под футболкой. Спустя пару минут он обернулся к стоящему позади него домовику и, прежде чем крутануться на месте, исчезнув во мгле, неожиданно тепло посмотрел на него. — И, Кричер… — Да, хозяин? — Тебя я тоже люблю. Постарайся найти счастье, хорошо? — Обещаю исполнить вашу волю, хозяин. Кричер был рад служить вам.***
31 августа 1998 года 10:59
Гермиона Грейнджер сидела за кухонным столом в своей маленькой квартирке, что располагалась на Чаринг-Кросс-роуд, точно посередине между маггловским и магическим мирами, и смотрела на лежащей перед ней свежий номер Ежедневного Пророка, не шевелясь. Её кудрявые волосы были растрёпанны, словно она вновь была маленькой первокурсницей в Хогвартсе, а глаза — красными, как если бы она вновь училась ночь напролёт. Но Гермиона уже давно не была маленькой первокурсницей и, хоть всё так же сильно любила книги, заботилась о своём здоровье, ложась в кровать вовремя, а потому виновником происходящего могла быть только жёлтая газетёнка, вернее, информация, содержащаяся в ней аж на первой странице под возмутительным кричащим заголовком. Гарри Поттер мёртв. Гермиона на секунду прикрыла глаза, втягивая воздух, и часто-часто заморгала, не желая давать слабину… — Ты такая сильная, Герм! Это круто! …Ведь она же очень сильная. Она справится. Должна справится. Но Гермиона не может. Поверить в то, что Гарри мёртв, оказалось сложно. Поначалу, пробежавшись глазами по заголовку статьи в Пророке, Гермиона фыркнула и уже собралась писать в издательство, чтобы выяснить, кто мог написать такую глупость, — «Гарри? Умер? Да быть не может! Нет, конечно, я очень беспокоюсь за его состояние в последнее время, но смерть?..» — однако, вчитавшись в текст повнимательнее, медленно стала осознавать, что это не может быть ошибкой или глупой шуткой. Потому что никто бы не написал в качестве розыгрыша то, что Гарри Поттера нашли в заброшенном доме в Литтл-Хэнглтоне с улыбкой на губах и палочкой со следами Авады в руке. Потому что никто бы не смог подделать записку почерком Гарри, гласившую: «Ты не возвращался, поэтому я вернулся к тебе», которая была одной из улик, нашедшейся в кармане джинсов Поттера, и смысл которой авроры до сих пор не могли понять. Потому что никто бы не стал посылать Кричера с посланием о любви к ней и, как выяснилось, Рону просто так, а также информацией о переходе к ним банковских счетов Гарри. Потому что никто бы не посмел. За стеной кто-то громко рассмеялся, соседи сверху, кажется, вновь поссорились и, не стесняясь, осыпали друг друга проклятиями, на часах в прихожей пробило ровно одиннадцать утра, но Гермионе Грейнджер впервые за долгое время было всё равно. Уронив кудрявую голову на сложенные руки на столе руки, она плакала, рвано тяжело всхлипывая, впиваясь ногтями в мягкую ткань кофты и уже не прося себя сильной. С улицы послышался детский визг, подул ветер и хлопнула скрипучая форточка, отрезая Гермиону от раздражающих звуков внешнего мира. За окном снова шёл дождь.