(not so) silly love songs

Матч выдаётся ужасно тяжёлым, но вместе с тем освежающим и даже несколько бодрящим. Сугавара мысленно благодарит тренера Вашиджо за то, что ему отчего-то взбрело в голову позвать тренировки ради своих выпустившихся орлов, многократных покорителей Национальных, птиц действительно высокого полёта. Впрочем, орлы, как полагается птицам, разлетелись кто куда — и пришлось звать всех волейболистов, случившихся рядом. Вот, например, случился Сугавара. — You think that people would have enough of silly love songs, — раздаётся из закрытой раздевалки, и Суга резко замирает перед ней, едва не впечатавшись в дверь. Будто орнитолог, незаметно наблюдающий из кустов за трелями прекрасной птицы, он наклоняется к двери и вслушивается в знакомую мелодию. — But I look around me and I see it isn’t so, oh no. Незнакомый парень продолжает, и Сугавара невольно наклоняется ещё ближе. Этот кто-то невероятно смелый, раз может во весь голос распевать такое. И, вероятно, много тренируется, раз у него есть силы петь после весьма выматывающего матча. Сугаваре нравится. — Some people wanna fill the world with silly love songs. Голос становится всё радостней, увереннее, и Сугавара невольно начинает отстукивать костяшками по стене ритм строчки. На поверку стенки оказываются едва ли не картонными, и голос удивлённо дрожит и обрывается. Инстинктивное желание вернуть прекрасную мелодию срабатывает быстрее, чем голос разума. Сугавара идёт ва-банк. — And what’s wrong with that? Вместо гитары, барабанных установок и микрофона — скрип открывающейся двери и всё ещё тонкие стены. А ещё Тендо Сатори, за секунду меняющий ошарашенный взгляд на хитрый прищур. — I’d like to know! Сугавара весело щурится ему в ответ. Тендо похож для него на человека, с которым хочется играть, и под игрой не обязательно подразумевать именно волейбол — надо мыслить шире. — Cause here I go again! Тендо радостно подхватывает мотив, отбивая руками невидимый ритм. Если бы Сугаваре сказали, что когда-то ему придётся петь о любви человеку, с которым он за всю жизнь едва-едва перекинулся парой слов через сетку, он бы немедленно решил: это выйдет очень плохая песня. Как можно петь о том, чего не чувствуешь сам? С Тендо песня получается хорошей. Их голоса удивительным образом хорошо соединяются воедино, перекликаясь и дополняя друг друга. — I love you, — отзываются они друг другу, глядя друг другу прямо в глаза. Это отчего-то чувствуется правильно. — Love doesn’t come in a minute, — сообщает Сугавара, резко оборачиваясь к Тендо. — Sometimes it doesn’t come at all, — разводит руками Тендо ему в ответ. Вместо проигрыша они вместе колотят по скамейке так, как не колотили по мячу на матче. Скамейка выдерживает, а Сугавара не очень — дыхание сбивается от песни, от эмоций, от того, какие у него красивые руки- — It isn't silly, love isn't silly, love isn't silly at all, — соглашаются они. Не глупы ни песни о любви, ни то, что они распевают их в спортивной раздевалке, ни то, что они вкладывают в песню все свои чувства и весь свой голос. Зайди сюда сейчас хоть строгий Вашиджо, им было бы ни капельки не стыдно, а только по-проказнически весело. Как может быть глупым то, от чего по спине бежат мурашки? То, что они оба негласно разделяют одно мнение на этот счёт, вызывает только новый виток восхищения. У Тендо яркие волосы, ярко пылающие щёки и яркий, сияющий взгляд. Куда лучше, чем тот устрашающий, что он видел тогда единожды на поле. Сугаваре ужасно хочется ещё понаблюдать за ним таким — живым, настоящим, счастливым — потому что для второй нормальной встречи этого возмутительно мало. Соперниками на поле они уже были, а вот партнёрами впервые, пусть и в такой неожиданной обстановке. Может, найдётся ещё что-то, в чём они могли бы попробовать себя? В мире очень, очень много дел, и почему-то именно сейчас Сугаваре хочется попытать себя во всех и сразу — и непременно вместе с ним. За размышлениями о собственных чувствах он не замечает окончания песни, и наступившая тишина будто хватает обоих за горло. Они прокашливаются и хихикают, ощущая себя так, будто натворили прелестную пакость — по скромному сугавариному мнению, чувство не менее приятное, чем выигрыш в условном матче. — У тебя отличный вкус в музыке, — улыбается Тендо. — А ещё у меня отличный вкус в людях, а ты мне уже нравишься, — парирует Сугавара, стараясь не думать о том, что переход от «он грозился разбить мне сердце, пусть и метафорически» к «он мне нравится» был каким-то слишком резким. — Во-от как, — тянет Тендо, и Сугавара на всякий случай готовится пожалеть о вырвавшемся флирте. — Что ж, я бы тоже хотел услышать твой голос не только в песне. Не хочешь как-нибудь сходить в кафешку у метро? Там и караоке есть рядом, так что потом можем продолжить. — Отличная идея, — расслабленно выдыхает Сугавара. — Тогда можем обменяться контактами и спишемся вечером. Я сейчас немного спешу, так что… Вообще-то никуда он не спешит, конечно, просто эмоции уже переполняют настолько, что Сугавара не ручается за то, что не упадёт в обморок, например, через секунду. Нет, конечно, упасть прямо в руки такому красавцу было бы замечательно, но ведь без сознания он не сможет прочувствовать этот момент! …Нет, действительно, пора уходить. Сугавара подмигивает на прощание и быстро выходит из раздевалки, но, закрыв дверь, остаётся стоять за ней — перевести дух и глупо поулыбаться. Тендо, оставшись один, закрывает красное лицо руками и восторженно пищит. Сугавара за дверью вообще-то всё прекрасно слышит и довольно хмыкает. Они закончили петь, а вот сердце петь не прекратило. Интересно, что бы это могло значить, размышляет Сугавара. Впрочем, с этим можно разобраться и в следующий раз, когда совсем-не-глупая песня о любви обретёт чуть больше смысла.