Моменты длиною в жизнь

      1. Хару берёт на работу судочек с едой, приготовленной дома. Потому что так вкуснее и полезнее. Дайске смеётся тихонько, садится за руль машины и едет в самое дорогое кафе в округе. Заказывает там горячую выпечку и свежесваренный кофе. Конечно же, для двоих. Потому что, по возвращении в отдел, он обязательно стащит что-то из еды Като. Действительно ведь вкусно. И Хару, конечно же, заметит это, мило улыбаясь, возьмёт в руки стаканчик дорогого кофе и.… завтра приготовит чуть больше еды. Простое совпадение.       2. Дайске замёрз. И устал. И вообще, ему всё это надоело. До поздней ночи гоняться по городу за преступниками, чтоб, в итоге, загнать их в ловушку Первого Отдела, который и получил лавры героев. Камбэ и Като не удостоились даже банального «спасибо». Хару устало плетётся рядом, опустив голову. Он слышит тихий вздох где-то под боком и переводит взгляд на партнёра. Дайске плотнее натягивает на плечи пиджак, безрезультатно пытаясь согреться. До Хару медленно доходит. Он снимает свою куртку и аккуратно набрасывает на дрожащие плечи. Камбэ останавливается, удивлённо глядя в светлые глаза. В ответ Като только улыбается. – Ты замёрз. – А сам как? – Обо мне не думай, я в порядке. – Спасибо.       Дайске благодарно кивает, кутаясь в тёплую куртку.       3. Хару настолько вымотался, что засыпает буквально на ходу. Он на автомате выбирается из отдела и не сразу слышит, как его зовут. Дайске догоняет уже на выходе. – Ты вообще слышал, что я тебя звал? Хару растерянно моргает, уставившись на брюнета. – Прости, – он устало проводит рукой по волосам, прикрывая глаза. – Я просто.... Я просто очень устал.       Дайске смотрит на него изучающе, прикидывает что-то в голове. – Пойдём. Отвезу тебя домой.       Хару кивает, бросив тихое «спасибо», и выходит следом за ним. Он засыпает, стоит им только отъехать от отдела. Като отчаянно пытается не закрывать глаза, но усталость берёт верх, и он медленно склоняет голову к окну. Когда машина медленно останавливается возле дома, Хару даже не думает просыпаться. Да и самому Камбэ не хочется его будить – слишком уж мило он спит. Тёплая ладонь мягко опускается на плечо, аккуратно сжимая. – Като? Просыпайся, ты дома.       Хару с трудом разлепляет сонные глаза, потерянно смотрит на Дайске. Поворачивается к окну, рассматривая фасад дома. – А, уже... Прости, я уснул.       Като несколько раз сонно моргает и выбирается из машины, бросив тихое «до завтра».       4. Дайске не хочет ехать домой. В большой неприступной крепости его ждёт Сузуэ, конечно, но чувство одиночества всё равно разъедает сильнее, отражаясь от высоких тёмных стен. С каждым днём он всё больше и больше удивляется, как девушка ещё не рехнулась, постоянно находясь там. У них шикарное поместье, и это правда. А ещё оно холодное, пустое и абсолютно неуютное. И это тоже правда.       Вот уже минут пять Камбэ задумчиво мнётся у машины, раскуривая сигару. Поэтому, когда Хару выходит из здания, то совершенно не ожидает встретить напарника, который ушёл раньше. – Кого поджидаешь? – весело спрашивает парень, поравнявшись с брюнетом. Дайске бросает на него хмурый взгляд, и с лица Хару моментально исчезает улыбка. – Что-то случилось?       Камбэ отрицательно мотает головой, опуская глаза. Като недоверчиво хмурится. – Уверен?       Хару смотрит в упор, и напускная уверенность Дайске тает под этим взглядом. – Я не хочу ехать домой.       Като хмурится ещё сильнее, внимательно наблюдая за напарником. – Не знаю, что там у тебя произошло, но... ты ведь можешь переночевать у меня. – Ты не против? – Нет, конечно, а должен быть? – Хару пожимает плечами, усаживаясь на пассажирское сидение машины. Дайске докуривает сигару и садится следом.       5. Следующее утро они встречают вместе. Хару просыпается первым и обнаруживает Дайске, уткнувшегося ему в плечо. Брюнет мирно сопит под боком, крепко обвивая руками спину Като, и русоволосый просто не может заставить себя пошевелиться. Он буквально боится разбудить Камбэ, потому что увидеть мультимиллиардера таким выходит едва ли не раз в жизни. И упускать момент очень не хочется. Хару кладёт руку на тёмные волосы, прижимает к себе мягко и прикрывает глаза. Спать, конечно, всё ещё хочется, но полюбоваться таким простым и домашним Дайске хочется ещё больше. В итоге, Като сдаётся, поддавшись второму варианту. Он аккуратно проводит пальцами по волосам, совсем ненавязчиво, наблюдая за Камбэ. Спустя какое-то время брюнет начинает шевелиться в чужих объятиях, жмурится и вскоре открывает заспанные глаза. – Доброе утро, Хару.       Как выяснится чуть позже, этот момент оказался переломным для них обоих. Через неделю Като предлагает напарнику переехать жить к нему, а ещё через месяц он, наконец, признаётся, что Камбэ ему нравится. И Дайске отвечает ему взаимностью.       6. Хару плачет над трогательными моментами в книгах. И в фильмах тоже. Камбэ сначала удивляется и даже пугается немного, но потом привыкает. Он мягко притягивает парня к себе, утыкаясь носом в светлую макушку.       Они проводят очередной вечер вместе, укрывшись одеялом, переключая бессмысленно каналы. И вот угораздило же Дайске пойти на поводу у своего парня и согласиться посмотреть какой-то слезливый фильм. В итоге, ему полвечера пришлось успокаивать Хару, воспринявшего всё слишком близко к сердцу. Камбэ притягивает его к себе, обнимая крепче, и целует в висок. Ну не ругаться же ему, честное слово.       7. Дайске тихо напевает какой-нибудь незатейливый мотив, когда с головой уходит в работу. И Хару не может не умиляться, когда видит его таким. Потому что именно в такие моменты Камбэ становится настоящим.       Они битый час сидят над новым запутанным делом, безрезультатно пытаясь найти хоть какие-то зацепки. Хару уже готов выть от осточертевшей работы, но вдруг замирает, услышав непонятный звук. Он поднимает голову и смотрит на сидящего напротив Дайске, который бормочет что-то себе под нос. Като узнаёт мотив одной из слабо знакомых мелодий, которую слышал недавно в супермаркете. Камбэ настолько увлечён работой, что далеко не сразу замечает уставившегося на него напарника. Но потом он понимает. Мультимиллиардер быстро отворачивается, делая вид, что очень занят сортировкой давно изученных документов. Хару улыбается, всё так же не отводя взгляд, склоняет голову набок, подперев её руками. Дайске всё так же старательно игнорирует его. – Это мило. Продолжай.       Камбэ воспринимает его слова как сарказм и издёвку, но когда он оборачивается, то видит лишь мягкую улыбку и отдающие теплом светлые глаза. Потому что Като нравится эта милая особенность своего парня.       8. Хару танцует, услышав любимую песню, и думает, что его никто не видит. Но Дайске видит всегда. И улыбается мягко. Впервые это происходит, когда Камбэ застаёт напарника на кухне, готовящего ужин. Като стоит к нему спиной, потому и не знает, что за ним следят. Парень двигается в такт музыке, доносящейся из старенького радио, и Дайске наблюдает тихонько, боясь спугнуть. Движения Хару плавные, но такие живые и яркие, только успевай следить. Кажется, ни кухонные принадлежности, ни готовящаяся на плите еда не мешают ему наслаждаться моментом. Камбэ вдруг понимает, что никогда не видел парня таким. И это открытие, как ни странно, удивляет. Хару резко поворачивается, поддаваясь музыке, и замирает на месте, увидев в дверях Дайске, пристально наблюдающего за ним. Като от удивления едва не выпускает из рук тарелку, поймав её в последний момент. Камбэ улыбается, наблюдая, как щёки светловолосого вмиг покрываются багровым от смущения. – У тебя хорошо получается, – как бы невзначай бросает Дайске, скрываясь за дверью.       В следующий раз ситуация повторяется, когда Хару раньше всех приезжает на работу и решает приготовить себе кофе. Только он не знает, что не один в отделе. Като замечает напарника спустя несколько минут.       9. Дайске читает Хару перед сном. Всё начинается в обычный вечер, когда Като долго ворочается в кровати и, в итоге будит этим Камбэ. Брюнет в шутку предлагает почитать ему что-нибудь, но, когда видит печальные щенячьи глаза напротив, понимает, что шутками здесь не отделаться. Хару укладывает голову на живот парню, внимательно наблюдая за его движениями.       Освещение, конечно, паршивое, но по-другому будет слишком светло, чтобы уснуть. В одной руке Дайске держит книгу, а второй мягко гладит русые волосы, пропуская сквозь пальцы короткие пряди. Хару сопит, умостившись поудобнее на животе брюнета, и Камбэ абсолютно точно уверен – если бы не уснул, сейчас ещё и мурлыкать начал.       10. Хару любит осень, потому что она укрывает деревья золотым и бордовым. Дайске начинает любить осень, когда замечает, как по-особенному переливаются золотом глаза Хару в лучах жёлтого солнца, а щёки его становятся бордовым от смущения, когда Камбэ засматривается на него.       Они добираются на работу пешком, прогуливаясь по осеннему парку, разговаривают о чём-то своём. В этот день Дайске впервые замечает, как глаза Хару горят золотом, отражая каждый луч солнца. И Камбэ влюбляется снова, безнадёжно тонет в этом горящем омуте, и смотрит-смотрит-смотрит, запоминая каждый оттенок, каждый перелив цвета. Хару не сразу замечает, как парень смотрит на него, не проронив ни слова. Но потом всё же останавливается, пристально глядя в ответ. – Что такое? – У тебя невероятно красивые глаза.       Щёки Хару моментально краснеют от смущения. Дайске, конечно, любит делать ему комплименты, да и сам Като уже почти привык к этому, но сейчас услышать такое было максимально неожиданно. – Ч-что ты сказал...? – Твои глаза похожи на жидкое золото.       И лицо Хару ещё больше покрывается румянцем. Конечно же ему приятно.       11. Дайске невыносим. Какой бы сюрприз не придумал ему Хару, брюнет выведает всё до последней мелочи. Просто потому что может. И, всё же, он никогда не признается Като, что знает о его намерениях наперёд. Потому что видит, как парень шифруется, готовя для него что-то, бросает на это все силы. И Дайске молчит упорно, делает вид, что ни о чём не догадывается. Но иногда случается так, что ни одна из его догадок не подтверждается, и тогда Камбэ впадает в настоящий ступор. Всё-таки, он знает это русоволосое чудо не так хорошо, как думал.       12. У них абсолютно разные характеры, и иногда это чертовски мешает. Временами ссора может возникнуть буквально на пустом месте, и для разрешения проблемы требуется несколько дней, а иногда и недель. Дайске может опрометчиво бросить что-то колкое и обидное, но и Хару не заставит себя ждать с не менее резким ответом.       До них доходит по-разному. Чаще всего, конечно, Като первым понимает, где поступил неправильно, но и Камбэ тоже не дурак, и вину свою чувствует. В первый такой вечер брюнет сбегает из отдела немного раньше, но приезжает домой позднее, предварительно написав, к скольки именно его ждать. Хару недовольно фыркает, отбрасывая телефон в сторону, но ужин, всё же, готовит на двоих, мысленно ругая себя за слабость.       Дайске приезжает после восьми вечера, когда на улице темнеет, а Хару начинает действительно переживать. Всё-таки, мало ли что может случиться. Камбэ заявляется на порог усталый и хмурый, держа в руках бутылку дорогого, любимого вина Като и какие-то не менее дорогие закуски. Дайске виновато смотрит в пол и молчит, словно ожидая, пустят его или выставят за порог. – Я разогрею ужин, – Хару устало вздыхает, проходя на кухню, и Дайске плетётся за ним. Камбэ ставит на стол вино и закуски и, не поднимая глаз, тихо спрашивает: – Мы можем поговорить?       Тишина повисает между ними, обволакивая напряжением, и кажется, что нервы вот-вот не выдержат. – Поешь сначала, ты ведь, наверняка, голодный.       Хару улыбается снисходительно, и Дайске выдыхает.       Они сидят на кухне до поздней ночи, разговаривая обо всём на свете. О том, где каждый из них был неправ. Когда стрелка часов приближается к двум, они, наконец, отправляются спать. Дайске прижимается ближе к Хару, и тот крепко обнимает его, невесомо целуя в макушку. Не бывает идеальных отношений без ссор, они оба это понимают. И, всё же, как хорошо, что им хватает смелости признать свою неправоту и сохранить то, что создаётся с таким большим трудом.       13. Хару обожает зиму. Он, как ребёнок, радуется первому снегу, и Дайске действительно пытается понять это искреннее счастье, но никак не может. Потому что он просто невероятно сильно мёрзнет. И если осень он ещё мог терпеть из-за редких тёплых дней, то к зиме он относился с максимальной неприязнью. Но ради любимого человека, так уж и быть, можно было и потерпеть такую мелочь, как холод.       Сегодня Дайске даже совершил небольшой личный подвиг, отказавшись от комфортного тёплого автомобиля и согласившись пройтись пешком. Стоит ли уточнять, что замерзать Камбэ начал спустя несколько минут. – У тебя руки холодные, – задумчиво произносит Хару, прячет чужие замёрзшие ладони в своих тёплых. – Я знаю, – буднично отвечает Дайске, мягко улыбаясь. – А ещё у меня нос холодный.       Простую фразу, брошенную бездумно, Хару понимает по-своему. Он подаётся вперёд, чуть склонив голову, и невесомо целует Дайске в нос, с удовольствием наблюдая, как щёки и уши брюнета загораются румянцем. Он смущённо отводит взгляд, уставившись себе под ноги. – Я, вообще-то, не это имел ввиду... – Я знаю.       14. В паре «один вечно не может досчитаться своих вещей, потому что второй их по-тихому таскает» именно Дайске, как ни странно, выступает тем, кто эти самые вещи забирает. Потому что, если быть предельно честными, кофты Хару действительно чертовски удобные. А ещё они хранят запах Като. В этой своей слабости Камбэ, конечно, не признается даже парню, но тот и так всё понимает.       В один момент Хару просто смирился с тем, что его кофты магическим образом исчезают из шкафа и оказываются... на Дайске. Тот, в свою очередь, данную мистику никак не комментировал.       Поначалу Хару даже пытался как-то бороться с этим, таскал Дайске с собой по магазинам, выбирая точно такую же одежду, как и себе. В итоге, все эти покупки неделями лежали нетронутые в шкафу. Камбэ аргументировал это коротко и ясно: «Твои вещи лучше». Дайске полюбились вещи на несколько размеров больше, поэтому неугодные богатейской душе кофты Хару со временем забирал себе. Как оказывалось позже – только для того, чтоб в очередное утро обнаружить эту самую кофту на своём парне. Только после этого до Хару дошло, что причина, на самом деле, не в вещах.       15. Никто, кроме Дайске, не знает, но... Хару любит всё милое. А ещё он пользуется разноцветными пластырями. Последнее узнаётся совершенно случайно, когда однажды вечером Хару возвращается с работы, немного задержавшись. Дайске обращает своё внимание на побитую руку и собирается как-то прокомментировать данный факт, но Хару отмахивается, мол, пустяки, и проходит в комнату. Он ищет что-то по карманам и достаёт несколько разноцветных пластырей. Абсолютная тишина за спиной немного напрягает, и Като оборачивается, глядя на Камбэ. Тот, в свою очередь, наблюдает за движениями парня, пытаясь понять, не показалось ли ему. – Всё нормально? – светловолосый всматривается в сосредоточенное лицо Дайске, и пытается понять, над чем же так задумался брюнет. – Это что? – он кивает на руку Хару и парень, почему-то, уверен, что дело тут не в повреждении. – Помнишь, когда-то давно, когда ты ночевал у меня впервые, тебе нужен был пластырь?       Камбэ кивает, вспоминая тот вечер. – Ну вот, – Хару разводит руками, словно дал только что максимально исчерпывающий ответ. Дайске ловит себя на мысли, что ему предстоит ещё многое узнать о своём любимом человеке. – А почему цветной? – А почему нет?       Когда-нибудь Камбэ поймёт это. Наверное.       16. Хару любит дурачиться. Поэтому, когда они идут в супермаркет, Като предлагает Дайске прокатиться в тележке. Вообще, вечер начинался вполне себе обычно: Хару, собравшийся было готовить ужин, обнаружил, что в холодильнике, кроме банки консервов и салата, нет ничего. Он быстро одевается и направляется в магазин. Дайске, конечно же, идёт с ним.       Круглосуточный супермаркет встречает их яркой неоновой вывеской и маленьким количеством покупателей. Хару заносит руку над корзинкой, но вдруг останавливается, покосившись на тележку. – Дайске, у меня есть идея.       Камбэ вопросительно смотрит на парня, а тот, в свою очередь, ехидно улыбается, и брюнет чувствует что-то неладное. – Ты когда-нибудь катался в тележке?       Дайске правда не представляет, как реагировать. – Мне просто интересно, какой, по-твоему, ответ сейчас должен прозвучать? – Ну да, конечно, чего я ожидал.       Хару с самого начала знал ответ, но выражение лица, всё же, превзошло все его ожидания. – Залезай, – Хару с довольным видом подвозит тележку к Дайске, и тот понимает, что Като не шутит. – Это глупо, – Камбэ определённо не разделяет его восторга. – Не занудствуй, ты даже не пробовал.       Дайске молча смотрит в упор, и Хару понимает, что дальше уговаривать его бесполезно. Но не пропадать же веселью. – Ладно. Как хочешь. Тогда повезёшь меня. – Что...?       Хару ловко запрыгивает в тележку, довольно поглядывая на Дайске. – Детский сад, – Камбэ возмущается тихо, легонько толкая тележку вперёд. – А ты бурчишь, как старый дед!       Дайске крупно повезло, что Хару не заметил, как он возмущённо закатывает глаза и тихо вздыхает. Иначе сейчас было бы...       Дайске старается не обращать внимания на косые взгляды редких покупателей, в то время, как Хару, едва не разлёгшись в тележке, стягивает с полок продукты, до которых может дотянуться. Всё остальное (преимущественное большинство) Дайске достаёт сам. – И удобно тебе там? – наблюдая представшую картину, Камбэ просто не может не спросить. – А вот если б попробовал, узнал бы.       Дайске вымученно вздыхает в очередной раз за вечер.       На кассе их встречает грозный охранник, и веселье Хару немного утихает, но Дайске достаёт из кармана внушительную стопку купюр и протягивает её со словами «компенсация за причинённые неудобства». Это как раз один из тех редких случаев, когда Хару не имеет ни слова против его «чёртовых бесконечных денег». Скорее даже наоборот.       Като выходит из магазина с видом самого счастливого человека, и Камбэ улыбается добродушно, поглядывая на парня. Нет, ну как ребёнок, честное слово. И чего он такой довольный...       Следующий их поход в магазин намечается буквально через неделю. Дайске колеблется, думая о чём-то, а потом подзывает к себе охранника и со словами «компенсация за причинённые неудобства» забирается в тележку, наблюдая за изумлением на лице Хару. – Сегодня моя очередь, – Камбэ ухмыляется, глядя в искрящиеся золотые глаза.       17. У Дайске пышные лохматые волосы... пока он не испортит их кучей гелей и бальзамов. Обнаруживается это совершенно случайно в один из дождливых осенних дней, когда волосы Камбэ начинают завиваться из-за сырой погоды. Брюнет недовольно хмурится, ругая весь мир и «чёртову погоду», пока Хару молча идёт рядом, не желая попасть, как говорится, под горячую руку. Он лишь аккуратно поправляет тонкую прядь, выбившуюся из укладки.       Хару решается заговорить об этом только вечером, наслаждаясь уютной домашней обстановкой. К его открытию Дайске относится без особого энтузиазма, отвечая, что ему больше по душе привычная идеальная укладка. Като с таким мнением не особо согласен.       В очередной вечер Хару просто не выдерживает и прячет куда подальше все злосчастные тюбики со средствами для укладки. На гневный взгляд он отвечает коротко и лаконично: «Один раз». Камбэ хмурится, но, увидев почти умоляющий взгляд, всё-таки сдаётся. Оказывается, без непомерного количества геля и прочей гадости, волосы Дайске становятся ещё и пушистыми. Хару просто не может заставить себя прекратить перебирать в пальцах короткие чёрные пряди, мягкие, как шёлк.       18. У Хару чувствительная шея. Очень. И Дайске это прекрасно известно. Когда парень засиживается за работой, не обращая внимания на гневные возмущения Камбэ, брюнету хватает наглости использовать слабость Като. Дайске подкрадывается сзади, мягко кладёт ладонь на плечо Хару, подаваясь вперёд. Светловолосый лишь на секунду прикрывает веки, не отрываясь от работы. Тогда Камбэ решает действовать настойчивее. Он притягивает парня ближе к себе, проводит по шее кончиками пальцев, задевая короткие волоски на затылке. Като дёргается от неожиданности, и его кожа покрывается мурашками. – Хару...– Камбэ наклоняется вперёд, шепчет заискивающе на ухо, обжигая горячим дыханием открытую шею. Като тяжело сглатывает, а его лицо начинает стремительно краснеть. Он откладывает в сторону все дела, пытается выровнять сбившееся дыхание. Дайске не останавливается. Зарывается носом в короткие волосы, постепенно спускаясь ниже. Хару сдавленно выдыхает, когда чувствует на своей шее первый тёплый поцелуй. На втором он закусывает губу, сдерживая себя из последних сил. На третьем сдаётся и стонет протяжно, прикрывая лицо дрожащей рукой. Дайске победно улыбается и оставляет на шее небольшую краснеющую отметину, слыша ещё один, более низкий стон. – Дайске… Т-ты что делаешь? – Ты заработался. Нам пора домой. Он выводит Хару из отдела, держа под руку.

* * *

      Дайске жуткий собственник. Поэтому он беспардонно покрывает тело Хару отметинами, прикусывая горячую кожу. Потому что Хару только его, и ничей больше. И всем должно быть это известно.       Камбэ оставляет на тонкой шее несколько алеющих засосов, пока Като рвано дышит, не сдерживая громких стонов, шепчет имя Дайске, словно в бреду. И у брюнета от этого сносит крышу — от такого уязвимого и податливого Хару. Хару, который может быть таким только для него.       Като утопает в удовольствии без остатка, беспорядочно сминая руками белые простыни. Он выгибается навстречу Дайске, всё так же не открывая глаз. В темноте ночной комнаты Камбэ наощупь находит его ладони, целует нежно и укладывает себе на плечи. Хару царапает его спину, цепляясь за бледную кожу тонкими ногтями. Завтра, в свете утреннего солнца, она будет пестреть длинными красными полосами. Хару оставляет на Дайске свои отметины.       19. Дайске рисует созвездия из родинок на спине Хару, проводя по ним кончиками пальцев. Като млеет от нежных тёплых прикосновений, довольно прикрывая веки. Камбэ рассказывает что-то тихим спокойным голосом, нагоняя сон. Он знает, что Хару до ужаса тактильный человек, и готов жадно хвататься за любое прикосновение. А Дайске просто нравится видеть своего любимого человека счастливым. А ещё ему чертовски нравится ощущать присутствие Като рядом с собой.       Когда парень засыпает крепко, начиная сопеть, брюнет продолжает хаотично водить пальцами по его спине, думая о чём-то своём. Вскоре Дайске и сам проваливается в сон, а его рука так и остаётся на спине Хару, мягко обнимая даже во сне.       20. Они отправляются на фестиваль фонарей на Одайбе. Это сюрприз для Хару. Он когда-то проговорился Дайске, что ему нравятся небесные фонарики, и Камбэ, конечно же, это запомнил.       Сегодня они заканчивают работу практически к обеду. Отдел расходится по домам, Хару и Дайске уезжают к себе. – Не планируй ничего на вечер, солнце, у меня для тебя кое-что есть.       Хару удивлённо вскидывает брови, но кивает, соглашаясь. Всю дорогу до дома он пытается просчитать, что же мог придумать Дайске. Дома у них есть несколько часов, чтоб переодеться и собрать кое-какие вещи на вечер. Като закидывает на заднее сидение машины их любимый клетчатый плед, а сам садится впереди.       Они приезжают на набережную Одайба как раз к закату, как и планировал Дайске. Хару замирает на месте, увидев тысячи небесных фонариков, украшающих белый песок. Они мерцают яркими тёплыми огоньками и, кажется, вечернее небо вбирает в себя их цвета, окрашиваясь розовым и жёлтым. Хару не знает, что и сказать. – Ты как-то говорил, что любишь небесные фонарики. – И ты запомнил? – Разве я мог забыть?       Хару тронут. Правда. Он, конечно, знал, что внимательности и предприимчивости его парню не занимать, но это действительно было неожиданно. Дайске берёт его за руку, переплетая пальцы, и ведёт за собой, ближе к берегу. Они прогуливаются неспеша, разглядывают узоры, составленные из горящих фонарей, и Камбэ подводит парня к самому яркому из них. Брюнет останавливается напротив Като, привлекая его внимание к себе. – Хару, – Дайске берёт его ладони в свои, мягко сжимая, – мы знакомы с тобой уже достаточно долго, – он выдыхает, собираясь с мыслями. – Без тебя моя жизнь была пустой и невзрачной, сколько бы денег у меня не было. Однажды ты сказал мне, что самое главное в жизни нельзя купить, и ты был прав. Я уже давно это понял, в тот самый момент, когда влюбился в тебя.       Дайске улыбается мягко и замечает, как в уголках золотистых глаз собираются слёзы. Всё-таки, Хару очень эмоциональный. Камбэ продолжает говорить. – Не хочется даже представлять, какой была бы моя жизнь, если бы я не встретил тебя. И, знаешь, я на самом деле тебя не заслуживаю, – он тихо смеётся и Като смеётся вместе с ним. – И всё же ты со мной. Раз уж ты терпишь меня несколько лет, может быть, потерпишь и до конца жизни?       Хару смотрит на него непонимающе, прокручивая в голове услышанное. Дайске делает шаг назад и становится на одно колено. Като тихо всхлипывает, а по его щекам стекают слёзы. – Хару Като. Ты станешь моим мужем?       Хару кивает согласно, шепчет хрипло «да» и опускается на колени рядом с Дайске, крепко обнимая его. Камбэ надевает кольцо на его палец, и Като замечает слёзы в его глазах. Чуть позже Хару признается, что хочет взять фамилию Дайске.