На краю

Вера гордится своим умением держать эмоции под контролем. Она годами училась сохранять лицо в любой ситуации. А став ректором, и вовсе была уверена — ничто не сможет застать её врасплох. Вера не догадывалась, как ошибалась. Вера не подозревала, что оборотни еще существуют. Вера не представляла, насколько будет взбудоражена... осознанием происходящего. Вероятно, все самообладание уходит на то, чтобы свыкнуться с мыслью об абсурдном союзе с оборотнями. Лишь по этой причине её мог впечатлить раздевающийся перед боем Дьюк: методично расстегивающий пуговицы на жилете и рубашке, вытаскивающий ремень из шлевок, не обращающий на неё никакого внимания Дьюк. При звуке вжикнувшей молнии брюк Вера сглатывает и наконец отворачивается. Они идут сражаться, а он, вероятно, ценит свои вещи. Что удивительного в такой предусмотрительности?.. Реакция Веры, пожалуй. Она глубоко вдыхает и сосредотачивается на битве. Эффект неожиданности. Больше ничего. И тело у Дьюка красивое, нехотя признает она. Вера встряхивает волосами и бросает очередное заклинание. Нашла время! — Без жертв я сказала! — кричит она оборотню, а думает о парне. Вера не понимает, что с ней творится, но… Позже! Она подумает о неуместном сейчас позже. Например, когда Кеплер перестанет раздражать неуместным рвением доказать Эдварду свою нужность. — А мы отлично сработались, — замечает Дьюк, когда превращается обратно в человека. — Меня кстати Хэмиш зовут. — Я знаю, как вас зовут, мистер Дьюк. — Но мы не были официально представлены, — усмехается он и протягивает ей руку. Вера окидывает его откровенным взглядом с головы до ног и приподнимает брови. — Не чересчур ли вы самоуверенны, молодой человек? — Ровно в той мере, в какой вижу ваш интерес, ректор. Или лучше магистр? Она оценивает его. С трудом подавляет желание облизать губы. Чрезвычайно хорош и пользуется этим. — Магия может скрыть нас на пару минут? — Они знают, где конкретно мы находимся. Что нам это даст? Дьюк окидывает её раздевающим взглядом, Вера едва не давится воздухом. Нахальства ему тоже не занимать. — Время, чтобы я оделся, — ухмыляется он. — Разумеется, ты можешь посмотреть. — С чего бы? — Я бегаю по утрам, — он пожимает плечами и подмигивает ей. — Тебе ведь нравится то, что ты видишь. — Я твой начальник. — И ведьма. — А ты подчинённый. — И оборотень. Да он издевается над ней! — Вот и поговорили, — как ни в чем ни бывало заканчивает Дьюк. — Могу тебя уволить. Он лишь спокойно кивает. — Люблю шёлковые халаты, — невозмутимо улыбается. — А ты? Вера накидывает заклятие, отводящее от них внимание, и подходит к нему ближе. — Не переигрываешь? — Лишь интересуюсь. — Не уверена, что хочу знать тему исследования. — Зря, — он делает еще шаг и нависает над ней. — Я бы показал. Вера поспешно хватается за дверную ручку и практически вваливается в комнату. — Мне ещё готовить отвар. Дьюк довольно ухмыляется, словно одержал победу. Вера понимает, что проиграла первый раунд. Еще наверстает. Она бросает беглый взгляд на Дьюка и чертыхается. Шёлковый халат ему и впрямь идёт. Вера запрещает себе думать о волчонке, пока не разберется с Эдвардом и его манией величия. У нее выходит. Ровно до момента, когда Вадемекум заходится пламенем на ее столе. Вера остро ощущает присутствие Дьюка рядом. Взгляд жжет раскаленным железом. Ей хочется послать всех к чертовой матери, закрыться с ним в кабинете и целоваться до одури. Возможно, это было бы правильным решением, но Вера не может позволить себе такую роскошь. Стоит однажды поддаться искушению, и она уже не остановится. Дьюк достаточно умен, чтобы понять ее настроение. Она чувствует его недовольство, витающее в воздухе, и с трудом сдерживает улыбку. Ей льстит его интерес. Упрямство, пожалуй, тоже слегка льстит. Когда она выгоняет всех вон, Дьюк не торопится. Мешкается в дверях, делает вид, что путается в одежде, но на самом деле ждет, пока остальные уйдут подальше. Вера выгибает бровь. — Нужно особое распоряжение? — Желательно, чтобы оно привело к дверям спальни. — Думаешь, сам не дойдешь? — Я не о своей говорил. Голубые глаза блестят в неверном свете. Ощущение, будто ночь обещает скрыть их тайну. Аромат желания расползается по комнате, проникает в кровь, подчиняет ее. Вера закусывает губу и с вызовом вскидывает подбородок. — У меня дела, — небрежно кивает в сторону догорающей книги. — Могу помочь их быстрее закончить, — невозмутимо откликается он. — Не привык отступать, да? — Когда еще выпадет шанс, — он прищуривается и приподнимает брови. — Ты снова наденешь маску и уйдешь в глухую оборону. — Звучит так, словно ты меня знаешь. — Звучит так, словно я за тобой наблюдал. — Вера хмыкает и складывает руки на груди. — Нечасто женщина дерется наравне с оборотнем. Подкупает. — Почти уверена, что ты понимаешь, каким в итоге будет ответ. Дьюк кивает, но продолжает улыбаться. — Удовольствие от непринужденной беседы меньше не становится. Вера — уже в который раз! — окидывает его пронзительным взглядом. Слишком хорош, чтобы отказаться. Слишком опасен, чтобы поддаться. — Пустая трата времени. — Ты еще не готова. Она заинтересованно выгибает бровь. — Сообщишь, когда созрею? — Когда придет время, смешаю коктейль, перед которым ты не сможешь устоять. Вера прикусывает щеку изнутри, чтобы не расплыться в совершенно неуместной предвкушающей усмешке. — А пока оставишь томиться в ожидании? — Ты сама попросила. Ролевыми играми уже отдает, но она не хочет останавливаться. Хоть какую-то вольность она имеет право себе позволить! — Ты еще здесь, — напоминает она и указывает на дверь. Сделай уже что-нибудь или вали наконец! У любого — даже ее! — терпения есть предел. Дьюк довольно скалится, запускает руки в карманы, прислоняется к двери и смотрит ей прямо в глаза. Напряжение можно ножом резать. Вера чувствует, как по спине поднимаются мурашки. Она ни за что не отведет взгляд. Это значит проиграть не только ему, но и себе. Это значит сдаться на милость победителя. Это значит... Целуй меня уже, идиот! Он словно слышит ее мысленный крик, похабно ухмыляется, в одно — чересчур стремительное для человека! — движение оказывается рядом, обхватывает ее за талию и прижимает к себе. Вера ощущает, как дрожь проходит по его — или все-таки ее? — телу, и вскидывается. — Что ты себе позволяешь?.. — Брось, Вера, — она вздрагивает от того, как интимно звучит его голос. Или дело в том, как он произносит ее имя? — Ты способна на большее... — Да ты охренел! — возмущенно шипит она, а он только ехидно щурится. — Очень точное определение, ректор Стоун, — шепчет за мгновение до поцелуя. Вера и должна бы оттолкнуть, но запускает ладони ему в волосы и жадно отвечает. Дьюк умело манипулирует их взаимным притяжением. Почему бы ей не поддаться на несколько приятных минут? Должна же быть какая-то высшая благодарность за спасение мира! — Можешь называть меня Верой, — выдыхает ему в губы, когда находит в себе силы оторваться. — Когда мы наедине, разумеется. — Разумеется, — тихо откликается он, утыкается носом ей в шею и шумно втягивает воздух. — Еще какие-то предпочтения? Вера и не подозревала, настолько это сексуально. — Односолодовый виски без примесей. Он размашисто проводит языком за ухом, прикусывает мочку. — Подумаю, что с этим делать, — Дьюк крепко сжимает ее в объятиях и резко отпускает. — У тебя еще дела, насколько помню, — напоминает он и добавляет: — Приятных снов, Вера. Она качает головой и ухмыляется. Она позаботится, чтобы ему спалось сладко, но абсолютно неспокойно. Никто не имеет права безнаказанно дразнить Веру Стоун. Пусть ей и нравится процесс. — И тебе не скучать, Хэмиш. Вера ловит вспышку огня на дне его глаз прежде, чем за ним закрывается дверь. Она знает, что Дьюк хочет, чтобы она увидела. Едва ли Вера догадывалась, чем обернется для нее решение о зачислении Джека Мортена. Едва ли Вера подозревала, что оборотень станет членом Ордена синей розы. Едва ли Вера жалела о случившемся. Иногда ситуация должна выйти из-под контроля, чтобы реальность превзошла ожидания. Охота началась. Вопрос в том, кто сдастся первым? Вера собирает пепел Вадемекум в сосуд взмахом руки. Аппетит приходит во время еды. Она уверена, Дьюк ее не разочарует. — Волчонок, — шепчет одними губами. Мой, повисает в воздухе, но Вера отмахивается. Чего только в голову не придет после длинного тяжелого дня... Ей просто нужно выспаться. С книгой до конца разберется, морок на Дьюка нашлет и уже тогда расслабится... Зная, что он видит то, чем они могли бы заниматься наяву. Зная, что он думает о ней. Зная, что он потрясающе целуется. Вера встряхивает волосами и заставляет себя не представлять. У нее выходит. Ровно до момента, когда она оказывается в своей постели. Вера ощущает на коже ненасытный взгляд, но делает вид, что не замечает его. Рано, пока еще рано. Предвкушение — особый вид удовольствия, и Дьюк знает это не хуже нее. — Волчонок, — тихо выдыхает она. Утробный рык вибрацией отдается в каждой клетке тела. — Ведьма, — слышит шелест над ухом и чувствует тяжесть крепкого тела. Утром Вера думает, что морок сыграл с ней злую шутку. Утром Вера удивляется, как удержалась на краю. Утром Вера находит на кухне свежесвареный кофе и приглашение на ужин. Предвкушение — особый вид удовольствия, но у Веры не хватает на него терпения.