Я сделаю так, чтобы ты победила

— Может, попробуем, — спрашивает 240. — С какой стати? — Можешь поумолять кучку кретинов встать с тобой в пару, унизительно как-то. — Мне нужна победа, унижение не важно. — Тогда играй со мной, я сделаю так, чтобы ты победила. — Каким образом? — Каким бы то ни было — И почему ты хочешь со мной играть? — А зачем ты позвала меня к вам? — Только ты бы к нам пошла, вот и все причины. — И сейчас так же, — 240 протягивает руку, 67 холодно смотрит, но, помедлив, пожимает. Из белого помещения игроков переводят в более приятное глазу, стилизованное под узкие корейские улочки, пары разводят по разным закаулкам и выдают каждому мешочек со стеклянными шариками. — Победит тот, кто выиграет у партнёра все 10 шариков, — твердит холодный голос, а 67 не менее холодно смотрит будто в пустоту, а 240 на нее. — Со времен корейской войны это вторая самая большая трагедия, — 240 заводит разговор, садясь на попавшиеся ступени, — правда? — Так что, будем играть? — Ух-ты, какая ты, ... ледяное сердце, так правда ты шпионка с севера? — Хватит сказки сочинять, лучше скажи, что это за игра? — Ты мне скажи, в нее в детстве играли все наши старики, есть 10 шариков, остальное придумаем, что-нибудь интересное ... ну так, закончим игру за один раунд,— продолжает 240 — все или ничего, проще простого — 67 как обычно смотрит с недоверием — только не говори, что хотела играть, как они — 240 отправляет взгляд партнерши прямиком на пару по соседству. — Хорошо, во что играем? — Ну куда ты так спешишь, что, убить меня не терпится? 67 отворачивает голову, поджимает губы, затем возвращает взгляд на место. — Мы решили играть один раунд, так что времени много, давай в последний момент — решает 240. — И что будем делать, пока ждем? — Говорить — О чем же? — О том, о чем не могли рассказать другим, все равно одна из нас тут умрет, какая разница, что мы кому тут расскажем, постыдиться-то не успеем, как тебе? 67 подсаживается на ступени, но ниже, чем 240, чтоб избежать зрительного контакта — Зачем ты приехала сюда с севера? — Я думала, тут будет лучше — 67 не меняется в лице. — Ну и как, было лучше? 67 молчит — А твоя семья, они тут, с тобой? — Только брат — А родители — Моего отца застрелили ночью, когда он переправлялся через реку, а маму поймала китайская полиция, ее отправили обратно. — И где сейчас твой брат? — В приюте — Если выйдешь отсюда с деньгами, что будешь делать? — Куплю большой дом для нас с братом, заберу маму с севера. — Слушай, призовой фонд огромный, можно сделать что-то еще, разнообразит свои планы, может съездишь куда-нибудь. — Чеджудо — Чеджудо? — Я по телику видела, он очень экзотичный, не такой, как Корея. — Ээй, а мечтать с размахом ты не умеешь, поезжай на Гавайи, или на Мальдивы езжай, выпей бокальчик мохито там. 67 поворачивается в сторону 240. — Мохито? — Как в кино, с Ли Бен Хоном, поезжай на мохито выпей мальдив, не смотрела? 67 мотает в стороны головой. — О нет! Мы должны это исправить, выберемся отсюда, устроим ночной девичник с мохито и глупыми покупками. 240 смеется, уже представляя прекрасный совместный вечер, а 67 все так же холодно смотрит, вдобавок отворачивая голову назад, улыбка с лица 240 пропадает. — Оу, мы не выберемся отсюда вместе... а ты когда-нибудь видела трупы до этой игры? — Когда я была маленькой, в нашем городе началась чума, люди без конца умирали по всему городу, на каждой улице, солдаты складывали тела в кучу и сжигали, так сожгли моих бабушку, дедушку и старшего брата. — Блин, какие-то у тебя мрачные истории. — А ты, что ты видела? — Игрок 130 выбыл. — Первый увиденный мной труп — это моя мама, однажды я вернулась со школы, а мама лежала мертвой на полу у нас дома, а рядом с ней стоял мой горе-папаша с ножом в руке, следующий труп, что я увидела — это он сам, а рядом с ним с ножом в руке стояла я, он был сраным пастырем, когда он избивал маму и делал со мной такое, что вспомнить страшно, он молился о том, чтобы нам грехи отпустили, только не молился в день убийства мамы, знал, может, что этому нет прощения. — Что будешь делать, если выиграешь приз? — Я как-то не думала об этом, когда я вышла из тюрьмы, меня кто-то ждал прямо у выхода, я думала, это коллектор по долгу отца, но он сунул мне визитку, странную такую, мне некуда было идти, и я пришла сюда, так что я даже не думала, что буду делать, когда выйду. Поехать с тобой на Чеджудо? ... прости, опять забыла. — Три минуты до конца игры... Игрок 158 выбыл. 67 встает со ступеней и поворачивается к 240 и говорит: — Давай заканчивать Они подходят к стене и становятся рядом. — Давай бросим туда шарик, чей окажется ближе к стене, тот и победил, как тебе? 67 медленно кивает. — Се-Бёк — Что? — Мое имя Се-Бёк, Кан Се-Бёк. — Се-Бёк, красивое. — А твое? — Джи-Ён — А фамилия? — Нет ее, фамилии. — Кто бросает первым? — Бросай ты, твой номер меньше моего. Се-Бёк бросает свой шарик, тот приземляется достаточно далеко, вблизи стены, затем она отходит, уступая место Джи-Ён, которая наклоняется, недолго рассматривая импровизированнон поле игры, а затем роняет шар прямо у своих ног и выпрямляется в полный рост. — Ты что делаешь? — голос Се-Бёк смягчается, а сама она приближается к Джи-Ён т прижимает ее к стенке. — Ты выиграла — Хватит, ты что вытворяешь? — Се-Бёк стоит в полной растерянности. — Рука дрогнула, ну что я могу сказать — крайне наиграно произносит Джи-Ён. — Ты сказала, что сделаешь так, чтобы я победила, думаешь, я тебе благодарна? — она еще сильнее вжимает Джи-Ён в стенку — бросай еще раз. — Брошу еще раз, все равно не выиграю. Просто позволь мне проиграть с честью, а. — Завязывай с этой херней, Джи-Ён — Се-Бёк трясет ее — и бросай еще раз! — У меня ничего нет... — Что? — У тебя есть причина выбраться отсюда ... а у меня нет. Губы Се-Бёк дрожат. — Я подумала, что сделаю с призом — продолжает Джи-Ён — когда ты меня спросила, и знаешь, что я, я очень старалась, но ничего не придумала — она всхлипывает — а победить должен тот, у кого есть цель, так правильнее. По щекам Се-Бёк катятся слезы. — И ты справишься, не умирай здесь, хорошо ... и забери свою маму, и брата своего верни, поезжай на Чеджудо... Се-Бёк не выдерживает, напряжение между этими двумя достигло пика, и Се-Бёк целует Джи-Ён, и это решение крайне спонтанно и необдумано, но очень искренне, Се-Бёк и подумать не могла, что когда-либо посмотрит в сторону этой девушки, до этого момента, Се-Бёк нарушила свою собственную установку — никому и никогда не доверять, особенно здесь, на игре, где каждый участник бешено рвется за деньгами, сметая абсолютно все на своем пути, Се-Бёк позволила ей перейти все личные границы и дотронуться до самого холодного — души, своим теплыми дыханием она слегка растопила вечную мерзлоту, царящую внутри, но на долго ли? — Не смей так поступать — единственную фразу произносит Се-Бёк. Поцелуй не заканчивается, Джи-Ён незаметно засовывает свой мешок с шариками в карман Се-Бёк, таймер отсчитывает последние секунды, и девушек отрывают друг от друга холодные стражи, Се-Бёк тащат к выходу, но она не хочет поворачиваться, и, возможно, зря ... в секунду из головы Джи-Ён вылетают кровавые брызги, а сама она падает на пол, прямо как в замедленной съемке Се-Бёк кричит "Нет", пытаясь вырваться, но у нее ничего не получается, она прошла в следующий раунд... — Игрок 240 выбыл из игры. Кроватей становится еще меньше, но самое главное — теперь нет кровати Джи-Ён, ведь только теперь Се-Бёк стала вглядываться в то место, где стояла та самая кровать, только сейчас она стала безумно пялиться в одну и ту же точку, в отличие от Джи-Ён, что еще после прошлого испытания начала заглядываться на кровать игрока 67. Теперь все иначе. Теперь нет ни чувств, а нет человека ... и это куда более печально, ведь теперь, смотря на отсутствующую кровать Джи-Ён, Се-Бёк будто видит ее саму, такую улыбающуюся, будто болтающую про мохито, а ведь это было так недавно... — Я сделаю так, чтобы ты победила — говорит навязчивый образ, под который Се-Бёк засыпает. Новый день и новое испытание, Се-Бёк пытается не думать об образе, преследовавшем ее весь вчерашний вечер, не не получается, Джи-Ён определенно мертва, девушка видела это своими глазами, игроков осталось 16, как сообщило табло, и Се-Бёк всех пересчитала, Джи-Ён быть здесь просто не может. Но именно ее образ говорит взять жилет с номером 15, и Се-Бёк слушается, толи она сходит с ума на фоне влюбленности ительностью в пару минут, то ли что происходит с ней, она не понимает, но идет вперед. — Игроки, снимайте обувь и ступайте на мост в порядке очереди. Игра началась. Первый участник угадывает клетку, но проваливается на следующей, не метафорично, он натурально проваливается в пропасть, когда стекло по ъд ним трескается, и падает вниз, это ощущение, наверное, странно, когда ты падаешь вниз и ощущаешь приятную невесомость, но вместе с тем понимаешь, что через пару секунд все закончится: закончится и эта чертова игра, и жизнь, возможно, эти пару секунд длятся часами, возможно, но совершенно не точно. Се-Бёк смотрит на все это и думает, что скоро будет ее черед падать. Когда перед ней остается только игрок номер 218, впереди не пройдены еще несколько клеток, а 218 не спешит, тянет время, перед глазами снова всплывает образ Джи-Ён, что спокойно стоит на одной из двух стеклянных клеток впереди, и Се-Бёк решает довериться этому образу, прыгая сначала к игроку 218, а затем к Джи-Ён, и не падает... Джи-Ён уже стоит на одной из двух следующих клеток, и Се-Бёк снова за ней, и снова, и снова, и так до финиша, двое оставшихся позади: 218 и 456 следуют за ней, и только 456 спрыгивает с последней клетки и находится еще в полете, таймер заканчивает счет, запуская механизм самоуничтожения, в момент разрушая все стекло. Осколки, от миллиметровых до совсем огромных, разлетаются во все стороны, не обходя выживших, благо, рефлексы у Се-Бёк работают хорошо, и она в момент закрывает свое лицо, которое уже успел задеть маленький осколок, оставив порез на щеке. Но защита собственными руками не помогает, и большой осколок вонзается Се-Бёк прямо в живот, но никого это не волнует. Никого, кроме Джи-Ён. Се-Бёк сидит в туалете на полу, возле раковины, и Джи-Ён сидит рядом, так проходит несколько долгих минут, пока Се-Бёк не собирает все силы и поднимается с пола прямо к раковине, чтоб хоть чуть-чуть привести себя в порядок, тем временем рана невероятно саднит, из нее все еще торчит осколок, который надо бы вынуть. Се-Бёк, опираясь руками о раковину, смотрит в зеркало, в отражении прям за ней стоит Джи-Ён, подходит ближе и кладет руки на плечи, именно в этот момент Се-Бёк ощущает на плечах мимолётное тепло, резко поворачивается, но там никого нет, образ присутствует только в отражении. Се-Бёк решает забить на все и заняться своим ранением. — Стой! — раздается предостережение отражения, когда Се-Бёк наровит выдернуть осколок из своего тела. Се-Бёк сначала непонимающе смотрит в зеркало, а затем слегка раздражённо говорит: — Хочешь сказать, я должна ходить с этим куском стекла, торчащим из моего живота и истекать кровью... — Подожди, — ласково начинает Джи-Ён, появляясь уже не в зеркале — ты явно хочешь быстро избавиться от этого осколка и забить на свое ранение, не нужно так... ты можешь истечь кровью, поскольку стекло сейчас закрывает крови путь наружу, давай вместе. Се-Бёк оттаивает, Джи-Ён берет ее руки в свои и помогает сделать все правильно. Она рука Се-Бёк ложится на осколок, вторая осторожно зажимает края раны. Рука осторожно начинает тянуть стекло наружу, другая сильнее зажимает рану, осколок постепенно выходит из тела, кровь немного подтекает, но под управлением Джи-Ён девушка делает все аккуратно, не позволяя крови хлестать из раны. — А теперь будет очень больно, но нужно потерпеть, иначе никак — с особой нежностью успокаивает Джи-Ён, вкладывая в руку подруги суперклей. — Что? — Изначально этот клей придумывался для быстрого закрытия ран, он активно использовался на войне. Се-Бёк льет клей на рану и сжимает расходящиеся края. Рана невероятно отдает болью во все части тела, но Се-Бёк лишь тяжело вздыхает, изредка всхлипывая. — Умница… Поверх раны ложатся повязки из одежды, закончив, Се-Бёк опускается обратно на пол. — Что это было? Там, на испытании — спрашивает она. — Я же сказала, что сделаю так, чтобы ты победила, вот я и сдерживаю обещание, — как ни в чем не бывало отвечает Джи-Ён. Се-Бёк опускает голову на колени, чтоб не показывать две большие слезы, катящиеся по щекам. — Эй, ну я же здесь, — Джи-Ён подвигается ближе и обнимает девушку за плечи. — Т-т-ты умерла, т-ты оставила меня одну, и тебя здесь нет. — Если я умерла, то кто сейчас говорит с тобой? Се-Бёк кажется, что она начинает сходить с ума, хотя, стоило заметить это намного раньше, как только она оказалась на этой игре, ведь здесь все сходят с ума. Все готовы порезать друг друга за гору никчемных бумажек, таких же никчемных, как они сами, пытающиеся искоренить эту самую никчемность при помощи этих никчемных бумажек. Се-Бёк возвращается в общую комнату, направляясь прямиком к своей постели. Кроватей в комнате осталось всего три. Они расставлены по разные стены комнаты, на четвертой находятся двери, больше, кроме копилки под потолком и огромного табло, в комнате ничего нет. Атмосфера давит, огромное пустынное помещение, выкрашенное в белый цвет, с недавних пор плохо освещенное, не предвещает ничего хорошего. Се-Бёк ложится на кровать, но отдохнуть не получается, заходят стражники с подарочными коробками в руках, голос говорит, что у них есть сюрприз, но для него нужно переодеться. В коробке лежит костюм: туфли, белая рубашка, черные брюки, пиджак с номером 067 и даже бабочка, как говорится, все включено. В этом наряде Се-Бёк выглядит довольно хорошо, убрать бы усталость и боль с лица, поправить взъерошенное каре и заживить раны на лице, и будет модель, готовая для обложки какого-нибудь модного журнала, но, впрочем, Се-Бёк и так невероятно очаровательна. Посередине комнаты стоит три стола, поставленные треугольником и сливающиеся в одну треугольную форму, застеленную белоснежными скатертями. По каждую грань сидит игрок: 456, 218 и 67. На стол приносят искусно приготовленное мясо – полная противоположность скудной еде, которую давали до этого. Игроки, переборов осторожность и кажущуюся опасность, жадно набрасываются на еду, а Се-Бёк сидит, не притронувшись к еде. — Поешь, пожалуйста — упрашивает появившаяся из ниоткуда Джи-Ён. Се-Бёк молчит. Ответила бы она, что привыкла крайне мало питаться и порой пытать себя голодом, да странно будет говорить в никуда, когда тут присутствуют зрители, поэтому она молчит. Трапеза заканчивается, со столов уносят все. Все, кроме столовых ножей у каждого из игроков. 218 тут же хватает прибор и запихивает в свой рукав, дабы укрыть его от лишних глаз. Следом за ним свой нож забирает 456, смотря на них, забирает и Се-Бёк, на всякий случай. Стол и все прочее убирают. — Что-то ты плохо выглядишь? — к девушке, лежащей на своей кровати, подходит 456, явно озабоченный ее состоянием — Не волнуйся, я взял, только потому, что он тоже взял — он говорит про нож и 218 игрока. — Всё нормально, я в норме. — Почему тогда ты почти не поела? — Еда была не в моем вкусе. — Пожалуйста, не ври мне. — А если я ранена? Ты попытаешься меня вылечить? Ты лучше думай о себе. А меня оставь, я в порядке? — Эй — врывается в разговор Джи-Ён — не смей рассказывать ему о своих слабостях, он твой враг! Каким бы хорошим он человеком он тебе ни казался, тебе, именно тебе нужно выиграть… не разговаривай с ним, пожалуйста. — Слушай, Кан Се-Бёк, — продолжает 456 — нужно держаться вместе. Мы одолеем. Какая бы ни была игра, мы поможем друг другу, будем командой. И покажем этому психопату. А потом разделим деньги и уйдём отсюда. — Ты знаешь, что будешь делать с деньгами, когда отсюда выйдешь? — Сначала выплачу все долги. А потом куплю маме славный магазинчик на рынке. Она всю свою жизнь мечтала о магазине, а не о лавке. А ещё? Я хочу стать дочки хорошим отцом. Хотя бы раз в жизни? — Сколько ей лет? — Десять. — Прямо как моему брату. — А где сейчас твой брат? — В приюте. Я обещала его забрать, когда найду деньги. И привезти сюда маму севера. Я обещала их забрать, купить нам дом, как только денег раздобуду. — Половины приза хватит с головой. — Давай с тобой заключим уговор. — Какой уговор? — Стой, стой, — врывается Джи-Ён, благо, 456 ее так и не видит, — не нужно заключать с ним никаких уговоров. Он твой враг, по крайней мере на данный момент. — Да так, никакого — говорит Се-Бёк и переворачивается на другой бок. 456 уходит. — Довольна? — шепотом, без капли укора Се-Бёк говорит Джи-Ён. — Почти полностью, — улыбается девушка. Наступает отбой. Последняя ночь в этом ужасном месте. Больше не придется здесь спать, ну, либо же суждено уснуть здесь навсегда. Се-Бёк лежит в постели, но не спит. Страшно. Остался всего небольшой шажок до победы, и проиграть сейчас – большая потеря. — Поспи, тебе нужны силы, а я здесь посижу, покараулю. И если что, сразу тебя разбужу — говорит Джи-Ён, поправляя одеяло девушки и целуя ее в макушку. Поначалу все проходит спокойно, но это было лишь выживание, пака все уснут, коим воспользовался 218, что стал потихоньку подниматься со своей кровати. Джи-Ён, караулившая покой своей подруги, начинает расталкивать и будить ее. Се-Бёк на удивление быстро просыпается, и естественно понимает, что происходит, хотя и удивляется, как Джи-Ён смогла ее разбудить. Она ведь всего лишь образ, живущий в голове, так ведь? Она же права? Ведь одно дело, когда ты видишь образ во время бодрствования, другое — когда отчетливо ощущаешь тормошащие тебя руки и будящий голос. Может, это всего лишь сон и так совпало? Может она проснулась от шорохов 218, который возможно хочет сейчас убить кого-то? Се-Бёк поднимается с постели и видит, как 218 подрывается с кровати и устремляется в стороны 456. — Стой! Что ты делаешь?! — кричит Се-Бёк, но бежать уже поздно… 456 спит, а 218 уже вонзает ему нож в живот. Раз за разом и лишь кровожадным взглядом смотрит на Се-Бёк. Стражи привозят гроб и забирают тело, в копилку падают деньги. — Ты бы ничем не смогла ему помочь — успокаивает Джи-Ён. Утро последнего дня не предвещает ничего хорошего. Сейчас будет решаться судьба Се-Бёк. Либо она забирает деньги, либо умирает. Вариант отказаться явно не возможен: этот бесчестный противник никогда на такое не согласится. Благо, у Се-Бёк есть верный образ Джи-Ён, которую она начала почти беспрекословно слушаться и понимать. И, судя по прошедшей ночи, не зря. В глухом коридоре стоит стража и оставшиеся игроки, чьи взоры направлены друг на друга. Они стоят при наряде, во вчерашних костюмах. Это будет мешать. Сковывает движения. — Игроки 218 и 67, добро пожаловать на последнюю игру, для начала мы подкинем монетку, чтобы определить, кто будет нападающим, а кто защитником. Выберите сторону: треугольник или квадрат. — Треугольник — говорит Се-Бёк. Звон подброшенной монеты раздается эхом по коридору. — Треугольник. Выбирайте: нападающий или защитник. — Нападающий — твердит Джи-Ён. — Нападающий — вторит Се-Бёк. — Игрок 67 нападающий, игрок 218 защитник. Стража открывает железные ворота и пропускает игроков на игровое поле: то же, что было в первой игре, только с нарисованной разметкой для игры в кальмара. — Финальное заключительная игра игра в кальмара. Назад. Позвольте объяснить правила игры кальмара. Первое, нападающему для победы достаточно попасть в кальмара, пройти мимо защитника и наступить на область кальмара на голове. Второе, защитнику для победы достаточно вытолкнуть нападающего за пределы кальмара. Третье, если по какой-то причине один из вас не сможет продолжать игру, то победа достанется действующему игроку. — А как понимать фразу "не сможет продолжать игру"? — спрашивает Се-Бёк. — Если один из действующих игроков умрет. Итак, время начинать игру. Следующие минуты проходят как в тумане. Начинается игра, Джи-Ён предупреждает о всех неожиданных ударах, говорит, в какую сторону двигаться. Несколько раз Се-Бёк оказывается на грани вылета за пределы поля, даже вполне справедливо сказать за пределы жизни, но выкручивается благодаря подруге. И вот, поле почти пройдено, и противник валит Се-Бёк на землю, и тут же достает нож. Се-Бёк берет горсть песка и кидает прямо ему в глаза… и бежит. И доходит до финиша… Се-Бёк очнулась на холодном асфальте прямо под проливным дождем. Разбудила ее, естественно Джи-Ён. — Вставай, простудишься еще. — Что происходит? — Ты выиграла — Джи-Ён широко улыбается. — Ах, да… благодаря тебе. — Я же обещала. — Подожди, а деньги? — В карман посмотри, а я пойду. И да, сходи в больницу. Пожалуйста. — Стой, куда ты? — Я выполнила свой долг, теперь можно уходить. — Стой, а как же я! — эта фраза растворяется в пустоте улицы, погруженной в дождь. Се-Бёк заходит в банк, вставляет кредитку в аппарат, тот требует пароль. Чуть подумав, она понимает, что единственной цифрой является ее собственный номер. Она добавляет впереди ноль, вводя на клавиатуре 0067. Аппарат одобряет операцию и выдает девушке пачку наличных. Первым делом она естественно направляется в чертову контору по поиску людей на севере. Дверь открывается с ноги. — Значит, слушай меня сюда, — начинает Се-Бёк. Один вид ее внушает ужас: насквозь промокшая одежда, прилипшие от влаги волосы, окровавленная в области живота одежда, на этот раз ее собственная, видимо, ее переодели, и крайне недовольное лицо. Мужчина, которому она угрожала и в прошлый раз, тут же пугается, поднимая руки. — Я все сделаю — чуть не пищит он. Се-Бёк кидает на стол пачку денег и произносит: "звони как только что-то узнаешь". Затем девушка выполняет просьбу Джи-Ён. Вообще, рана саднила каждую секунду, но Се-Бёк не обращала на это внимания, привыкла. Раны — достаточно частое явление у девочки с севера с тяжелой судьбой. Се-Бёк решает глянуть на свою рану, поднимает футболку, и видит, что на куске ткани, оборачивающем рану, виднеется окровавленный номер 240. После больницы Се-Бёк встречает маленькая пустая квартира. У порога звенит пакует с бутылками алкоголя, шмотки отброшены куда подальше, Се-Бёк заваливается на диван. — Джи-Ён! Эй, Джи-Ён, где ты? Но она не отзывается. И Се-Бёк достает купленные бутылки, принимаясь пить их по очереди. Вообще, она планировала только одну, но, раз Джи-Ён не отзывается, стоит выпить все. В разгар поглощения напитков девушка понимает, что нужно перейти на что-то более крепкое и вспоминает про припрятанную в серванте бутылку коньяка. Девушка купила ее пару месяцев назад, когда очень хотела напиться и забыть, в какой ситуации находятся мама и брат. Но в тот момент что-то внутри щелкнуло, и она убрала эту бутылку, пообещав себе открыть ее только после воссоединения семьи. Скоро ведь все будет, значит обещание не нарушено, так ведь? Впрочем, философские рассуждения откинуты в сторону, а пробка вынута из бутылки. Бурая субстанция быстро наполняет бокал, а затем и желудок. Невероятно расслабляет. В процессе появляется ощущение, будто Се-Бёк выходит за рамки тела, а в комнате появляются смутные образы Джи-Ён. — Поедем на Мальдивы, будем пить мохито, загорать на пляже, плавать в прозрачной воде… а еще я должна показать тебе то кино… ах-ха, не смеши меня… у тебя теперь много денег, мы же можем позволить себе самый лучший отель?.. В один момент образы сливаются воедино, и превращаются в реального человека. Вот она: Джи-Ён собственной персоной стоит напротив. Се-Бёк приближается к ней осторожно, будто могущественный лев, боящийся спугнуть беззащитную антилопу. Только Се-Бёк не хищник. Она и есть та самая беззащитная антилопа, постоянно прячущаяся по углам в надежде убежать от проблем. И вот он, единственный момент, когда проблем нет никаких, нет преград. Се-Бёк двигается ближе, сокращая расстояние, Джи-Ён поддается и поступает так же. Спустя тянущиеся, как ириски, секунды их губы смыкаются в страстном поцелуе, руки блуждают по телам друг друга, пытаясь ощутить все части тела собственным осязанием. Они падают на кровать, (где Се-Бёк не спала достаточно давно, предпочитая двуспальному лежбищу крохотный диван), яро пытаясь не разорвать касаний. И далее все в том же духе. Утром раздается оглушающий звонок телефона, вибрация бьет по тумбочке, будто деревянные палочки по барабану, а рингтон звучит, как бьющиеся друг об друга тарелки. — Да — Здравствуйте, — говорит дрожащий голос в телеефоне — я нашел вашу маму, через пару часов ее доставят, приходите. — То есть ты серьезно за один день нашел мою мать, когда в прошлый раз неделями прожигал мои деньги?! — П-простите, но вы в последний раз приходили н-неделю назад. Из динамика раздаются короткие гудки, а Се-Бёк пытается прояснить ситуацию. Она поворачивает голову в противоположную сторону кровати, но Джи-Ён там не наблюдается. Может, встала уже. И Се-Бёк стоит. Попытки встать сопровождаются пронзительной головной болью. В квартире девушки тоже не наблюдается. Се-Бёк хочет позвонить пропавшей девушке, но вместо этого видит на экране телефона, какое сегодня число. Действительно прошла неделя. Кажется, вчера было что-то покрепче алкоголя. Плюсом к тому добавляется еще одна проблема: номера-то у нее нет. Круто. На журнальном столике в гостиной остались следы хорошо проведенного вечера, поправка, вечеров. Се-Бёк берет валяющуюся скрутку из купюры и вдыхает немного "успокоительного" порошка. Голова встает на место. Девушка максимально быстро скрывает следы всех непристойных вещей, и, вычистив квартиру, отправляется в злосчастный офис. Дрожащий мужчина не соврал. Маму действительно только что привезли. — Мама! — Се-Бёк,моя дорогая! — Поехали, заберем Чхоля. Они втроем заходят в квартиру, но вместо совместных семейных посиделок Се-Бёк предпочитает оставить маме денег, как окажется позже, очень много денег, и уехать. А едет она в аэропорт и берет билет на самый ближайший самолет до Мальдив. С невероятной улыбкой и абсолютно без вещей она носится по аэропорту, пытаясь заставить время течь быстрее. И так лететь приходится с пересадкой на Шри-Ланке, а весь путь займет целых 15 часов. Если не больше получится. Впрочем, веся дорога проходит в грезах о предстоящей встречей. Это же логично, Джи-Ён столько говорила про Мальдивы, очевидно она там. Се-Бёк знает это наверняка. Она встретит Джи-Ён и будет долго и долго целовать. Начнет с губ и будет спускаться все ниже и ниже, и будет задерживаться на самых чувствительных частях этого прекрасного тела… — Се-Бёк, детка, куда ты так сорвалась — спрашивает мама по телефону. — Мам, я на Мальдивы сейчас поеду. Встречусь с одним очень хорошим человеком и потом, попозже вернусь к вам. — Кто этот человек? — Приеду, расскажу, хорошо? — Хорошо, целую. — И я тебя. Мальдивы встречают прекрасной погодой и невероятно ярким солнцем. Се-Бёк тут же покупает в попавшемся ларьке темные очки и тут же натягивает их на себя, после двигается в отель, по пути заглянув еще в пару мест. Отель естественно, самый шикарный. Они с Джи-Ён могут позволить себе отдыхать здесь очень долго. Собственный деревянный домик прямо в воде да еще и с собственным бассейном. С платформы, на которой стоит домик, можно сойти в невероятной красоты лазурно-голубую воду. Не терпится уронить туда Джи-Ён, кстати, где она? — Джи-Ён! — Я здесь, отзывается девушка. Се-Бёк набрасывается на нее с нетерпеливыми поцелуями, вот-вот норовя задушить настолько крепкими объятиями. — Мохито! Девушки в купальниках сидят на вечернем пляже, попивая холодный мохито и наблюдая за линией горизонта. Это ли не мечта.

***

— Hello, are you mother of Kan Se-Bek? — Yes, em, who it? — You are disturbed from the hotel "Milaidhoo Island Maldives". I’m so sorry. We think, that we found your doter’s body. Can you come for a spell? — … — Hello? — Me… It’s… Please, say address… Тело нашли посреди номера. Причина смерти – передоз наркотическими веществами. Она просто хотела быть вместе с Джи-Ён. Только никто этого не узнает… Если и существует жизнь после смерти, то эти двое определенно вместе на небесах…