Мгновения

Лето 2021 год, 1,5 месяца спустя, Дубай, Оперный театр, 21:00 Макар ерзал на красном бархатном кресле, он сам себе казался здесь неуместным. Зачем пришли — он все еще не понимал. Билеты на какой-то жутко модный и жутко дорогой спектакль им достались по блату от партнеров. Макар вообще-то собирался просто лежать, но Тамби настоял — надо культурно развиваться, говорит. Макар тяжело выдохнул, надел самую белую и чистую футболку, пальцами пригладил волосы и пошел. На билетах значилось, что стоят они по 235 евро — в жизни он бы столько сам не отдал непонятно за что. Они мариновались в Дубае шестой день. Плавились от адской летней жары, купались и покрывались веснушками. Илья весь пошел красными пятнами и начал облазить. Поехать решили спонтанно — утомились. В последний месяц Макар был как будто весь в себе. Тот же весельчак на людях, но друзья видели, что периодически он чуть глубже обычного задумывается. Тамби связывал это с красавицей, которая появилась и тут же исчезла в жизни друга. То ли была, то ли приснилась — поди разбери. Сам Макар, кажется, давненько о ней не вспоминал — ему было некогда, он работал по 15 часов в сутки. Несколько раз ему снились какие-то обрывки образов, смуглое тело на простынях, разметавшиеся темные волосы. Просыпался он в приподнятом настроении, сладко обнимая подушку. Но стоило утреннему флеру рассеяться, как на него снова наваливалась работа, и он думать забывал о девчонках. — По-моему, глупая затея, — пробормотал он, вертя в руках программку. Вокруг все были расфуфыренные и напомаженные. Тамби отмахнулся — он считал затею великолепной, он даже знал, что сейчас будет происходить на сцене. Макар хотел пробухтеть что-то еще про то, что он предпочел бы пораньше лечь спать, как свет окончательно погас, ударила музыка, а на темной сцене в единственном ярком луче софита поднялся столп пыли и оказалась фигура. — Ебать, это современный балет, — в ужасе выдохнул Макар, представляя, какая пытка его ждет. Он покрутил программку, пытаясь выяснить заранее, как долго идет зрелище, но не нашел тайминг. Тамби шикнул на него, как на ребенка, и одернул за рукав, заставляя смотреть на сцену. Макар нехотя поднял глаза и тут же замер, как громом пораженный. Быть такого не может. В свете единственного луча под странную гипнотизирующую музыку взметнулись темные блестящие волосы и бесконечные сиреневые шелка развивающегося платья, под которым, как будто ничего не было. Он подался вперед всем телом, прищурившись и пытаясь понять, кажется ему или нет. Скорее всего, он обознался. Или нет? Девушка на сцене танцевала так, словно порхала. В каждом ее движении было столько живости, столько драмы, Макар бы вряд ли смог даже словами лучше передать эмоции. Он даже перестал моргать, пытаясь понять, правда ли то, что он видит. Он никогда не думал, что танец может что-то рассказать так глубоко и красиво. Никогда он ничего не чувствовал, глядя на танец. Никогда у него внутри что-то неведанное не переворачивалось и не трепетало от ощущения прекрасного. На сцене их было двое — она и партнер — и они летали, страдали, любили, умирали и снова куда-то взмывали, и все это время у Ильи что-то сжималось в груди. Он судорожно полистал программку, поднеся ее к самому носу. Где же, где же состав. Пролистав ее туда-сюда, он наконец нашел нужную страницу и, сощурившись, уткнулся в нее, потом снова на сцену, потом снова на страничку. Вот же — черным по белому написано «Jasmina Yusupova». Совпадений быть не могло, это она. У Макара даже слегка приоткрылся рот, он смотрел, как завороженный, а в его голубых глазах отражался свет софитов. Тамби покосился на него с недоверием — что стряслось с парнем. Дальше Макар сидел как на иголках. Выступление его поглотило полностью, он словно нырнул под воду и плавал в теплом океане. Что же сделать после? Подойти? А получится ли? А что сказать? А надо ли? Очевидно, ей это совершенно неинтересно, раз она свистнула на утро и полтора месяца он ее не видел, и не видел бы еще столько же, если бы не случайность. Ворох мыслей путался и вызывал у Ильи тревогу. К концу выступления он так и не решил, что делать дальше. Только неловко одернул футболку, снова оглядывая дорогих и нарядных господ вокруг, и как будто попытался стать меньше на фоне остальных. Пока Макар витал в своих мыслях, Тамби, неожиданно встретивший какую-то знакомую девушку, думать забыл про товарища. Они стояли в светлом холле, где чопорные официанты подавали шампанское в тоненьких бокалах, которые казались кукольными у Макара в руке. Он цедил игристое, которое даже не очень любил, периодически рассеянно глядя по сторонам. Он все еще был под впечатлением от того, что видел, и от этого совпадения, но чем больше вокруг сновали люди, тем менее уютно ему становилось, его лень и замкнутая природа брали свое, и ему просто хотелось сменить обстановку. Тамби представил его девочке, с которой говорил, — какая-то блогерша, Илья ее не знал, поэтому только неловко кивнул в знак приветствия. Он не знал, сколько прошло времени, когда до его руки аккуратно дотронулись. Он чересчур резко обернулся и замер. Ясмина улыбнулась широко и искренне, поблескивая глазами. — А я думала, ты это или мне кажется. — Могу то же самое сказать, — Илья улыбку сдержать не смог, чувствуя, как к щекам приливает тепло. — Как неожиданно и приятно, — голос у нее был мягкий и в общем шуме она даже не думала его повышать, так и говорила — тихо, вынуждая Макара чуть склониться в ее сторону. Он даже не знал, что чувствовал: удивление от обстоятельств, радость от встречи, раздражение, что она то появляется, то внезапно исчезает. Она молча наблюдала за его лицом, видимо, молчание не было для нее неловкостью. — Очень красиво, — наконец выдохнул Макар. Она снова улыбнулась, заправляя за ухо густую блестящую прядь волос. — Спасибо, мне очень приятно. — И очень дорого, — улыбаясь, заметил Макар, тут же жалея, что сказал глупость. Но она не обиделась, только тихо рассмеялась, чуть закинув голову, и развела руками. Из-за ее спины вырос высокий подтянутый парень, которого Илья тут же заметил. Он был похож на какого-то сказочного эльфа — с тонкими чертами лица, зелеными глазами и роскошными, собранными в пучок волосами. Парень одной рукой изящно держал бокал шампанского, а другую положил девушке на плечо. — Это Рождер, мой партнер, — Ясмина указала на него рукой, на что Роджер кивнул и протянул Макару тонкую ладонь с длинными пальцами. Все в нем — его белая расстегнутая до половины рубашка, его изящные конечности, его стать — было противоположно Макару. Он и так-то ощущал, что он здесь как будто слишком выделяется, а глядя на этих двоих, словно сошедших с картины, — особенно. — Роджер, это Илья, — Ясмина не пояснила, кто такой Илья, и тот поймал себя на мысли, что, собственно, никто. Роджер мягко и быстро, с сильным британским акцентом заговорил по-английски, на что Макар быстро поморгал, пытаясь переключиться и уловить, что говорит парень. Английский он знал, но, очевидно, недостаточно. От Ясмины это не укрылось, но она не вмешивалась, только лукаво улыбалась, спрятав лицо в свой бокал с шампанским. — О, это же вы танцевали! — момент спас Тамби, который наконец увидел, с кем говорит его друг, и громко вклинился в диалог. Ясмина чуть выпрямилась и улыбнулась ему. — Здравствуйте. — Тамби, — он протянул ей руку. — Восхищен и сражен в самое сердце. Макар сморщил нос от того, что товарищ включил свои чары. Ясмина только тихо посмеивалась. Как будто это было обычное ее состояние: черные глаза всегда лукаво блестят, губы растянуты в мягкой полу-улыбке, а лицо такое, словно она видит тебя насквозь и что-то недоговаривает. Макар смотрел на это ее лицо, не отводя глаз. — Ясмина, — ответила она, пожимая руку Тамби. — И все же какое совпадение, — она снова повернулась к Илье. — Честно сказать, мы случайно тут оказались, — прямо ответил он, почесывая затылок, чем снова вызвал ее смешок — обидеть ее как будто тоже было невозможно. Не то чтобы он старался, просто глупости сами вылетали из его рта. — И как? Не зря? — О нет, — выдохнул Илья, чуть отводя взгляд. — Я очень рада. Роджер все это время держал ладонь на ее обнаженном плече, чуть его сжимая. Илья несколько раз бросал взгляд на его ладонь и снова отводил. — Вы здесь надолго? — Мы уезжаем послезавтра. — Хм, — Ясмина прикусила губу, отпила шампанское и только собиралась что-то сказать, как их с партнером кто-то окликнул. — Прости, — поспешно бросила она и ушла, взметнув волосами. — У меня к тебе столько вопросов, — протянул Тамби, стоя рядом с другом и глядя ей вслед. — Да блин, — Илья только махнул рукой, думая, что много чего стоило сказать по-другому, а то выглядел он как бревно. — Случайно познакомились в Москве, случайно встретились здесь, — пожал плечами Илья. Тамби помолчал, потом, вытаращив глаза ехидно улыбнулся. — Это она? — Кто — она? — Это она сбежала от тебя, как Золушка, с утра? — Кончай давай. — Нормально, — он подергал бровями, давая понять, что она куда красивее Макара, и как она с ним связалась — неясно, но тут же спохватился. — Она не знает, что потеряла, брат. Илья рассмеялся и похлопал его по плечу. — Как насчет — ничего? Ясмины и ее этого Роджера след простыл. Если поначалу Макар еще видел ее вдалеке с кем-то говорящей, то теперь упустил из виду. Он, нахмурившись повертел головой, выискивая летящее светлое платье и темную россыпь волос, но Ясмины нигде не было. Она испарилась снова, как будто причудилась. Почему нельзя нормально сказать хотя бы «пока»! Сдавшись, Макар поспешил убраться из театра вслед за Тамби. Совершенно не его обстановка. Как и весь Дубай. Все очень блестящее в прямом и переносном смысле. Пока Тамби вызывал такси, Макар стоял в сторонке, чуть закинул голову и глядя в небо. Тут оно отличалось от московского. Рядом просигналила машина, заставив его встрепенуться. — Кого-то ждете? — спросила Ясмина, опустив окно. — Я думал, ты опять просто испарилась, — усмехнулся Илья. — Опять? — она снова загадочно улыбнулась. — Вас подвезти? Илья помялся, но что-то заставило его согласиться. Он окликнул Тамби, и они упаковались в ее дорогую машину — Илья рядом, Тамби сзади. — Значит это и есть твоя работа? — задумчиво спросил Макар, глядя в лобовое стекло на пляшущие огни. Она кивнула: — Вообще мы редко выступаем в таких местах, обычно на более классических сценах. Чаще всего, конечно, в Лондоне. Но пандемия — дело такое. Иногда танцуешь там, куда пригласят. — Ты живешь в Лондоне? Она неопределенно помотала головой. — И да, и нет. У меня есть там жилье, и там много работы. Но мы много гастролируем. Ну, гастролировали до пандемии. А вообще я живу в Питере. — Люблю Питер, — задумчиво протянул Макар. Ему казалось, что ей действительно не подходит Дубай — слишком пошлый. А вот Питер или Лондон, или еще лучше Париж… Тамби сидел позади, притихнув. Он хотел было вклиниться, но не стал перебивать ребят, ему показалось, что Макар девушкой увлечен. — Ты случайно не из этих, не из рода Юсуповых? — в шутку спросил Макар, вспоминая ее фамилию. — Ага, — беззаботно ответила она. С лица Макара сползла улыбка. — Серьезно? — Нет, — Ясмина засмеялась. — Я из обычной семьи, у меня просто папа татарин. — Тьфу ты, — Макар отмахнулся, улыбаясь. Щеки его в который раз розовели, ему было легко, а главное — интересно. Она притормозила у их отеля. — Спасибо большое и очень приятно познакомиться, — Тамби аккуратно сжал на прощание ее ладошку. — Пойду на ресепшен пока узнаю… — он не договорил, неопределенно махнув рукой, давая понять, что он просто ретируется. Ясмина снова лукаво улыбнулась. Тамби захлопнул дверь, и в машине воцарилась тишина, даже музыка не играла. Они оба смотрели прямо перед собой, глядя, как ребенок преследует какую-то мелкую птичку по газону. Макара как будто подмывало спросить, почему она тогда сбежала, но он понимал, что это совершенно неуместно, в конце концов, они взрослые люди. Сбежала, потому что захотела. Может быть, если бы не сбежала, она не казалась бы ему сейчас такой загадочной и притягательной. — Ну… — выдохнул он. — Я тоже пойду. Я бы позвал тебя на чай, но… — Я бы предложила тебе покататься, — перебила она его. — Но мне надо забрать Роджера, я ему обещала. — Ах, да, твой Роджер, — бесцветно буркнул Макар, даже не особо пытаясь скрыть раздражение. Она хихикнула, но ничего не стала объяснять. — Я очень рада тебя увидеть, — тихо сказала она, глядя в упор на его профиль. Он упрямо к ней не поворачивался. Она помолчала. — Чем ты занимаешься завтра? — спросила без тени смущения. — Мы едем в пустыню, — ответил Илья, уже жалея, что они куда-то там едут. — Мм, — протянула девушка, переключая радиостанции. — Ну… хочешь с нами? — неуверенно спросил он, отрываясь от ребенка и птички и наконец переводя на нее взгляд. Лицо ее было как будто бархатное и сияющее. Она сама по себе была смуглой, на щеках лежал ровный загар и легкий румянец. Глаза огромные, ресницы густые, брови черные. Она улыбнулась совершенно искренне. — Хочу. — Серьезно?! — такого ответа Макар не ожидал. — Да, почему нет. Дел у меня нет. Я заеду сюда. — К 10. — Значит, к 10. Макар как будто был удивлен, что она так просто все это решила. Как будто он ожидал, что за ней надо бегать и натужно ухаживать. А она просто пожимала плечами, то и дело откидывая назад длинные волосы, которые струились по светлому платью. — До завтра, получается. — Получается, — она подалась вперед и чмокнула его в колючую щеку, в самый уголок губ. Макар улыбнулся, чувствуя терпкий запах парфюма и жаркого воздуха. Не успел он сообразить, как она уже отстранилась и подмигнула ему на прощание. — Целовались? — наконец без предисловий спросил Тамби уже в лифте, пока они ехали на свой этаж. — Что? — Целовались? — Нет. — Странно… — Почему? — Ну у вас явно какие-то шуры-муры, — он пожал плечами. — Что за… Отвали, пожалуйста. Тамби только хмыкнул. Он прекрасно знал Макара, и знал, что он легко знакомится и сходится с девушками, но не так легко они потом с ним остаются. При всей его смешливости и внешней несерьезности, ему никогда не хотелось размениваться по мелочам на гламурных барышень. Гламурные барышни обычно всем нравились, но чего-то серьезного от них, как правило, невозможно было добиться. Утром Макар встал перед будильником, сам не зная почему, но спать ему как будто больше не хотелось. — Ничего себе, какие приятные гости, — удивленно воскликнул Тамби, когда к отелю подъехала знакомая машина. Ясмина ловко выскочила и-за руля, поправила на плече рюкзак и улыбнулась. — Сколько раз была в Дубае и ни разу в пустыне! Доброе утро. — Доброе, доброе. Илья до последнего не был уверен, что она появится, но вот она стояла рядом с ними как ни в чем не бывало и щурилась от палящего солнца. В пустыне ожидаемо стояла адская жара и марево, когда они рассаживались по джипам, девушка запрыгнула на соседнее с ним сиденье и ловко поправила на носу очки. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — О, принцесса, уж поверь, — хохотнул Илья и добавил. — Я Аладдин, получается. — Что? — Ну была Жасмин в мультике, и был Аладдин. Нет? — он удивленно на нее посмотрел. — Арабская нооочь, волшебный Востооок, — пропел он. Ясмина рассмеялась, похлопывая в ладоши. — Я ждала, когда ты начнешь петь. Макар покраснел и отмахнулся, улыбаясь себе под нос. — Я обожала этот мультик. И мне всегда нравился Аладдин. — Ну, если тебе нравятся такие, как Аладдин, тебе надо было в машину к Тамби садиться, — хмыкнул Илья. Ясмина обернулась, бросив взгляд на джип позади, и помахала Тамби рукой. — А если мне нравятся такие, как ты? — тихо спросила она. Макар только усмехнулся и завел мотор: — Держись крепче, принцесса! Им было весело. Видя, как она пищит, подпрыгивая на каждой кочке, жмурится и смеется, Макар старался периодически их потряхивать и подпрыгивать на барханах, чтобы она смеялась. В какой-то момент не удержав управление, он ухнул машину вниз и ее слегка повело. Ясмина взвизгнула, вцепившись в его локоть и сжавшись в комочек. Макар выровнял машину. — Не бойся, не бойся, все нормально, — поспешил он успокоить девушку. — Я че-то учудил. Она выдохнула, но продолжала держать его за локоть, чем мешала ему рулить, но он ей этого так и не сказал. Перед закатом они сидели у небольшого лагеря с бедуинами и пили крепкий чай. Быстро холодало, вокруг гулял ветер, шурша песком. Небо было все в бирюзовых прожилках, а солнце садилось стремительно и полыхало огненно красным. — В городе не бывает таких закатов, да? — тихо заметила девушка, не отрываясь и не мигая глядя на горящий реющий в небе круг. — Очень красиво, — прошептала она. — Ага, — сдавленно ответил Макар, отводя от нее глаза. После заката развели костер, он трещал, а языки пламени щекотали ярко-синее небо, сплошь усеянное звездами. Народ курил кальян, лежал на подушках, говорили шумно и много смеялись. Кто-то из гидов стучал на барабане, кто-то напевал. Время тянулось плавно, как марево, Илью разморило, он полулежал на каких-то сваленных в кучу подушках и активно разговаривал с Ясминой, которая сидела рядом, сложив ноги по-турецки. Он в который раз ловил себя на том, что с ней интересно говорить. Она много знала, красивая грамотная речь выдавала образованность, она говорила по-французски и по-английски и мечтала стать хоккеисткой. — Что? — Илья засмеялся. — Ты же малюсенькая! Она смущенно улыбнулась: — Ну вот так. Когда начались танцы, она бросила на танцующих заинтересованный взгляд, покачиваясь и прихлопывая в такт, пока ее заинтересованность ее не выдала, и ее не вытянули за руки плясать под восточные мотивы. — Помоги, — прошептала она Илье одними губами и улыбнулась — ей явно нравилось. Его уже совсем разморило, он откинулся на подушки и, медленно моргая, елейными глазами смотрел, как она хохочет и танцует с их арабским гидом. Как взметаются ее блестящие волосы и как двигаются бедра, как розовеют ее щеки. От этого у него у самого розовело все лицо, он как будто смотрел какое-то кино. Только в танце она вдруг становилась особенно живой и не такой загадочной, с нее слетала ее вечная улыбка Моны Лизы, и каждую ее эмоцию было отчетливо видно. Сейчас она хохотала и хлопала в ладоши. Поздним вечером их вернули к отелю. Тамби откланялся так же быстро, как вчера. Илья попытался отряхнуть рубашку, которая вся была в песке. — Прекрасный день, получился, — улыбнулась она. — Я не думала, что в пустыне такая огромная Луна. — Честно говоря, я тоже, — Илья помолчал, что-то прикидывая в голове. — Поднимешься? Была-не было, завтра улетать, как знать, может, он ее больше не увидит. Она как ни в чем не бывало пожала плечами. — Поднимусь. Уже в номере он потряс головой у входа. — Песок бы смыть, конечно… Она почесала макушку. — Есть такое… Он прекратил отряхиваться, как уличный пес, одернул рубашку и остановился, глядя в упор на ее лицо. Молча нагнулся, обхватив его руками и молча ее поцеловал. Она тут же подалась вперед, прижимаясь к нему крепче, как будто только этого и ждала. Он сжимал ее крепче, словно пытаясь раздавить и пятился, нащупывая вход в душ. В ванную они ввалились, стаскивая друг с друга одежду и хаотично целуясь. На зубах скрипел песок, попадал на пальцы, которые зарывались в волосы, царапался на коже. Но они все равно прижимались друг к другу ближе, хватая друг друга руками, периодически разрывая поцелуй, чтобы подышать, скинуть рубашку или открыть воду в душе. У него в голове стоял сплошной туман. На них сверху падала теплая вода, стекала по ее гибкому загорелому телу, оставляя влажные дорожки на матовой коже. Он крепко держал ее одной рукой за талию, а второй упирался в стену, чтобы вместе с ней не упасть. Она в ответ выгибалась и стонала, а каждое ее прикосновение было таким теплым и возбуждающим. Позже они лежали рядом в кровати, глядя в потолок, оба раскрасневшиеся. Илья не понимал, что он чувствует, кроме кайфа. Она взяла его за руку, перебирая его ладошку тонкими пальцами. — Оставь свой номер, — наконец тихо попросил он. — М? — она не расслышала. — Номер. Нам завтра улетать. — Она перекатилась на край кровати, сверкая голым телом, взяла с тумбочки отельный карандаш и блокнот, что-то в нем написала и положила на место, подкатившись обратно к нему. — Спасибо, — улыбнулся он. — Ясмина Юсупова. — Пожалуйста, Илья Макаров. Он улыбнулся еще шире — он никогда не говорил ей свою фамилию — сама где-то узнала. Может быть, случайно, но ему приятнее было думать, что нет. — Останешься или убежишь опять? — спросил он, стараясь сделать голос максимально ненавязчивым и почти безразличным. Она только шире улыбнулась. — До утра точно останусь, — тихо ответила она, переворачиваясь и устраивая подбородок на его груди. Он как будто держал статуэтку. Таких пропорций он вживую давно не видел. Ему даже инстинктивно захотелось втянуть живот, хотя он заметно похудел. Она задумчиво перебирала волосы у него на груди, от чего он медленно погружался в сон, чувствуя под рукой только ее тепло. Он слышал сквозь сон, что она что-то сказала, но не разобрал, что именно, и только промычал в ответ. Она хихикнула, выскользнула из его рук и легла на свою подушку. Утром Макар резко распахнул глаза, проверяя, один он в кровати или нет. Один. Рядом смятая постель. Он потер глаза и прислушался — в душе бежала вода. Чуть улыбнувшись, он как будто даже выдохнул — если бы она сбежала снова, его эго бы не выдержало. — Доброе утро, — мягко сказала она, выводя его из раздумий. Он повернулся и тут же расплылся в хищной улыбке, при этом краснея. — Еще какое доброе. Она стояла, придерживая полотенце и откидывая назад влажные волосы. — Ничего не предпринимай, я сейчас, — он выскочил из кровати со скоростью света и направился в ванную. — Илья, мне надо уходить, — бросила она ему вслед. — Ага, ага, — он умылся и скептически оглядел свою лицо в зеркало. Мда уж. — Я серьезно! — Сейчас пойдешь, — он обхватил ее сзади, разворачивая к себе и сгребая в охапку. — Минуты три, — улыбаясь добавил он. Она тихо засмеялась, обхватывая его ногами. — Да ладно уж, какие три… После всего она действительно ушла. Пока он лежал поперек кровати, смотрел, как она собирается, и ничего ей не говорил. Хотя самое время было что-то все же сказать. — Ты еще появишься в Москве? — наконец спросил он. Она кивнула: — Конечно. — В этом веке? Она улыбнулась: — Само собой. — Хоть так. Ясмина закинула на плечо рюкзак. — Мне пора. Он встал с кровати, обмотавшись простыней и провожая ее до двери. — Я была очень-очень-очень рада, — тихо сказала она, вставая на цыпочки и целуя его в губы. — А я-то как рад… — он убрал от ее лица прядь волос. Ясмина только поджала губы, улыбнулась и, напоследок блеснув глазами, легкой походкой ушла. Макар проводил ее взглядом до лифта и закрыл дверь. Вернулся в кровать и потер лицо руками. Что за прелестная ночь, он и не ожидал, что поездка в Дубай так закончится. Собирая вещи днем, он вспомнил про блокнот на столе, сгреб его и открыл в поисках номер телефона. «Ты самый прекрасный великан на свете, однажды увидимся. Целую, Я.» Илья поморгал и покрутил листок, пытаясь найти что-то еще. Но нет, «Однажды увидимся» смотрело на него и как будто насмехалось. Она умудрилась остаться до утра и все равно сбежать. Илья скомкал лист бумаги и швырнул его в угол. Что такого он попросил? Почему так сложно дать номер или прямо сказать, что ей неинтересно, и дело с концом. Но нет же, она будет смотреть на него своими лисьими глазами, смеяться над его шутками, зарываться пальчиками в его шевелюру, а потом, когда он размякнет, делать вид, что ей неинтересно! Он злобно прорычал, пиная чемодан. Идиот! Правда, перед выходом все же вернулся и поднял скомканный лист бумаги, расправив его и сунув в карман.