You will pay!

      Походу я выпил слишком много, меня прямо сейчас стошнит. Я еле вышвырнулся за дверь кабинки, падая прям перед унитазом, при этом мои колени ударились об плитку. Рвота. Не стоило мне увлекаться алкоголем настолько. Спустя какое-то время прекрасных «поцелуев» с унитазом, я вышел, всё так же шатаясь из стороны в сторону. Я включил кран и плеснул себе в лицо холодной водой. Капли стекали с моих щёк и растворялись на наполовину расстёгнутой рубашке. Выглядел я сам вульгарно: волосы встрёпанны, пьян, галстук потерян, рубашка смята, а лицо вообще было белое и чуть зеленоватое. — с вами всё в порядке? Походу вы перебрали, выглядите неважно. — вдруг услышал я голос, и кто-то коснулся моего плеча одновременно. Я обернулся. За моей спиной стоял красивый светловолосый мужчина с загорелой, похоже, прирожденной кожей. Его острые черты лица сразу запоминались в моём пьяном сознании. Захотелось его поцеловать. Возможно, я даже узнавал его, но я ничего не понимал в тот момент. — оу да? Малыш, это сейчас не важно. — я начал заигрывать с ним, мой голос был мыльным. — прекрасно выглядишь, амиго. — походу вы правда пьяны. — мужчина и ухом не повёл. — вы же сын Советского Союза? Хотя, какой смысл спрашивать, если вы.. Я подошёл к нему, и, потянув за галстук, затянул в поцелуй со вкусом рвоты в перемешку с виски. На моё удивление, мой мозг сообразил, что мужчина ответил мне на поцелуй. Странный мужик. Мы так бы и продолжили целоваться в туалете, если бы не зашла уборщица. Мы сразу отлипли от друг друга, точнее, он меня оттолкнул, и, взвалив меня к себе на плечи, вынес из санузла. Что было дальше я не знаю, потому что уснул на крепкой мужской, пропитанной одеколоном, спине.       Проснулся я походу утром. Солнце ослепительно и раздражающе светило в глаза. Я с большим усилием открыл веки. Голова раскалывалась, и тело ломало, будто я работал целый день без перерывов. Еле поднявшись на лопатки, я только понял, что нахожусь не у себя дома. Чья-то чужая квартира. Я резво подпрыгнул на месте и чуть не крикнул. Дверь в комнату с небольшим скрипом открылась, и оттуда зашёл мне малознакомый человек. Соединённые Штаты Америки. Он был в чёрном халате и всё также в солнцезащитных очках. Он выглядел спокойным. — доброе утро, РСФСР. — поздоровался он. — здравствуйте… Объясните пожалуйста. Какого я тут делаю?! Где я и где был?! — паника внутри меня нарастала, как и головная и мышечная боли. — хорошо, я вам всё расскажу, только не кричите. — спокойно ответил он. — не хотите для начала позавтракать? — можно. — я чуть успокоился, что как обычно. Я лежал в помятой одежде. Не знаю как пойду домой в таком виде. Когда США вышел, я решил переодеться на время, найдя глазами висящий халат. У окна стояла гладильная доска и на ней утюг, так что спасенье моего внешнего вида есть. И вообще не ясно, почему я тут оказался и что тут делал. Я вышел из спальни. Квартира выглядела как номер в отеле, а может это он и есть. Я сразу нашёл кухню. Сев за стол, меня уже поджидали утренние оладьи и кофе. — мы встретились в баре «Stay true». Я нашёл вас в мужском туалете, вы были сильно пьяны. Я решил вас забрать, а то мало ли что с вами могло случится. Сейчас мы находимся в гостинице «Stephens». — Американец хрустнул под конец рассказа шеей. — вы мой спаситель, — признал я. Мне не верилось, что это тот самый дядя Америка, про которого говорил отец, — я думал, вы бессердечный и эгоист. По крайней мере, отец так говорил. — на самом деле может это и так. — на моё удивление согласился он, попивая что-то из кружки и стоя около плиты. — но чисто человечность у меня присутствует. — вот как. — протянул я, почти доедая завтрак. У меня появилось чувство, будто я что-то упустил. Возможно, я либо что-то не сделал, либо потерял. После сильного опьянения я мало что помню. Это ужасно. Вдруг у меня возникла некая картинка перед глазами. Поцелуй. Боже мой, что я натворил. США заметил, что я беспокоюсь. — что с вами, вспомнили что-то? — спросил он. — поцелуй. Я поцеловал вас. — стыдливо признался я, он-то точно помнит это наверняка. — и что? — выдал американец, что повергло меня в шок, — я на вас не обижаюсь, вы были не в том состоянии, чтобы думать осознанно. — вы ответили на него, я это точно помню, — сам не знаю, почему прикопался к нему, может сейчас станет только хуже, и он психанет и вышвырнет меня из номера, — простите, просто меня это сильно волнует.. Американец молчал. Наверно придумывал отмазку. Я осмотрел его: красота, которую я увидел в нём, не спалá. Мне всё ещё хотелось поцеловать его, наверно, это всё ещё не прошедшее похмелье. — давайте мирно забудем об этом, — всё же выдал он, прожигая меня своим бирюзовым взглядом, — я просто не знаю, почему сделал это. — вы заплатите за это! — вдруг выкрикнул я, чуть не роняя стул и вскакивая. — номера в отеле и завтрака не достаточно? — изумлённо спросил он, ну хоть какая-то новая эмоция. Я обошёл стол, и, подойдя к нему, снова притянул к себе. Он чуть посмеялся и потрепал меня по голове, словно мальчишку. — какой вы ещё глупый, — подметил он, — я понял, чего вы хотите. — ну так выполняйте. — мне было одновременно и стыдно и пафосно. Он накрыл своими губами мои, Боже мой. Страсть во мне не утихла даже после этого. Он, будто почувствовав это, углубил поцелуй. Я жадно ответил. Обычно я так себя не веду. Мужеложство и вульгарность — это плохо, ужасно, по словам отца. Но походу я плохой сын, раз думаю, что этот не так страшно как кажется. Мне нравится, когда так нежно сжимают мою талию и целуют в губы, дыша на щеку. Штаты стянул с моего плеча халат — я остановил его, разорвав при этом поцелуй. — простите, — извинился он, — я искупил вину? — да, искупили. — прямо ответил я.       Всё же я уехал домой через какое-то время уже в поглаженных шмотках и с более менее нормальным видом. На душе осталось непонятное чувство свободы и радости. Но мне вскоре придётся придумывать оправдания, где я был всю ночь.