Мимолётная вечность

Ветер на высоте куда холоднее, чем там, внизу. Окидывая взглядом район Шинджуку, можно заметить много интересных деталей: подъезжающие к станции поезда, из которых вылетают люди, убегают куда-то вдаль, оставляя транспорт одиноким и пустым. Но его одиночество длится недолго; внутрь снова забегают и счастливые дети с родителями, и уставшие студенты, и пожилые люди — разглядеть каждого человека с одного из величественных небоскрёбов сложно, но Доппо старается. Ему хочется в последний раз взглянуть на кипящую в его любимом районе жизнь, чтобы самому покончить со всем. Позади Каннонзака лежит его офисный портфель. Он приоткрыт, так что сильные порывы ветра позволяют себе вытянуть из сумки несколько бумаг, с которыми Доппо, вероятно, должен был проделать работу дома. Но теперь он уже ничего не станет делать, и эта мысль приятными мурашками расходится по телу клерка. Гусиная кожа задевает самые интересные места: от локтей до бледных запястий; пробегает по широкому шраму на грудной клетке; щекочет шею и доходит до лопаток, а через некоторое время мурашки исчезают. Их заменяет уставшая улыбка на искусанных губах офисного работника. Он ещё раз хочет освежить воспоминания, думает про лучшего друга — Хифуми. Доппо хватается за мысль о человеке, которым он восхищается и уважает больше остальных — Джакурай. Следом сознание выдаёт мутные лица соперников на баттлах, а ещё неудавшегося друга, Казуху Рюрикаву. Доппо считал, что они с Казухой похожи — оба со своей чёрной дырой в душе. Но дивизион Каннонзака, Matenrou, утверждал обратное, ведь мужчина обладает фантазией и верит в себя, к тому же он стопроцентно не примкнёт к преступлениям, не станет вором. От этих воспоминаний клерк крепко сжимает кулак, делает первый шаг и подходит ближе к краю крыши. Хочется навсегда позабыть эти слова, выкинуть из головы Казуху, хотя зла на него Доппо, конечно, не держит. Просто становится больно — ещё одно знакомство провалено, как же легко обмануть наивного офисного работника. На этом моменте Каннонзака перестаёт соображать. Напоследок в сознании всплывает его семья: мать, отец, брат… который, кстати, недавно завалил экзамен. Доппо разворачивается лицом к брошенному портфелю; ему требуются считанные секунды, чтобы оказаться позади этого предмета и, со слезами на глазах, пнуть его изо всех оставшихся сил. С огромной высоты летел одинокий портфель: из него с характерным шуршанием «выбирались» бумаги, документы, рабочие файлы и заметки, весь этот офисный набор разлетался в разные стороны от сильных порывов ветра. Доппо смотрел вниз, мысленно прощаясь со всем тем, что должно было вот-вот приземлиться на землю. Теперь настал его черёд. Каннонзака медленно шёл к выступу небоскрёба, точно растягивая удовольствие. Внутри сначала было жутко больно, страх сковывал хрупкую тушку клерка, на глазах вновь появлялись солёные слёзы, норовя покатиться по тёмным синякам от усталости, однако через мгновение все чувства испаряются — их точно уносит устрашающий ветер, теперь Доппо пуст. Он всё ещё человек, но он этого не ощущает. От этого, кажется, тоже должно быть плохо, как же повезло, что Каннонзака лишь еле-еле чувствует готовность к следующему действию: мужчина резким движением выставляет ногу вперёд, а её вес утягивает всё остальное тело за собой. Приятно же ощущается эта свобода… Доппо летел всего несколько секунд, он, само собой, этого не осознавал — в голове была одна пустота, мужчина ждал именно её. Не столь окончания своей тяжёлой жизни, сколь тишины в собственном сознании. Каждый день оно было заполнено кошмарными навязчивыми мыслями, из-за них Доппо всегда страдал. Сколько бы сенсей ни прописывал лекарств, сколько бы сам Каннонзака ни пытался успокоиться и выспаться — всё напрасно. Он устал. Сейчас длились последние секунды жизни офисного работника, для него они были самой сладкой вечностью. И он вовсе не жалеет, что покончил со всеми проблемами одним лишь шагом. «Надеюсь, следующей жизни не существует».