Crazy in love

Порой мы не замечаем то, что у нас находится под боком. Всё кажется совсем другим. Красивым, сказочным и невообразимым. Мы сами создатели своих фантазий, которые пытаемся выдать за действительность. Погружаясь в них с головой, не задумываешься, что будет дальше. А, когда сталкиваешься с жестокой реальностью, понимаешь, что это была твоя собственная — иллюзия. И, пусть через боль и страдания, но ты принимаешь её, свыкаешься с ней. А порой, перестаёшь видеть смысл жизни без этой правды. Ты остаёшься, ты поглощён ею. Делаешь выбор в её пользу… *** — И, как прошёл ваш разговор? Директор издательства «Fantastic Horror Stories», вальяжно раскинулся в кресле, потягивая виски и закуривая сигарету. Своим видом он напоминал человека жаждущего власти и мести. Серые глаза внимательно всматривались в худощавую, светловолосую девушку, сидящую напротив. Чёрная прядь сбоку выбилась из укладки. — Продуктивно, — съязвила Хлоя. — Я сказала ему, что хочу вернуться, чтобы всё было как раньше, но Виктор упёрся рогами. Видимо, он любит эту шавку, — зло прошипела она. — Кстати, я надеюсь, тебе хватило благоразумия, чтобы не упомянуть меня? — Про тебя я ничего не говорила. После нашего разговора, он наверняка думает, что я просто решила напомнить о себе, и не только ему. — Понятно. На твоём месте, я бы не расстраивался. Разве такой человек способен на любовь?! Нет. Он может только уничтожать её, а не созидать. — Он полюбит меня! Полюбит! А… Даже, если и нет, то я, в любом случае, стану его нижней снова! — яро заявляла она, вытесняя истерику. — Конечно, конечно. Мы же с тобой договаривались. Ты остаёшься с ним, а я… — улыбнулся своим мыслям. — Я открою глаза Мие. После чего, сделаю своей, тем самым напоминая Ван Арту его поступок, — закончил он. — Герман, ты же ничего ему не сделаешь?! Прошу, пообещай, что не тронешь его! Иначе, я перестану тебе помогать и всё расскажу ему! — протестовала голубоглазая, поднимаясь с кресла. Он поднялся со своего места, приблизился к ней, надавливая на плечи, вынуждая сесть. Не сильно сжимая их, посмотрел ей в глаза, говоря: — Ну, что ты. Как я могу сделать ему что-то плохое? Как я могу обмануть тебя? Мы же договорились. У тебя своя цель. У меня своя. Сев на место, он начал перебирать бумаги. Увидев в папке фотографию соперницы, Хлоя защебетала: — Откуда у тебя фотография этой дряни? — выразила свою неприязнь. — Если ты забыла, то я напомню. Сегодня она приходит ко мне. Ей нужна и подработка, и стажировка, которую я ей любезно предоставлю. Чтобы сблизиться с ней. И ты смогла быть со своим Виктором, — пояснил Герман. — Подожди… То есть, она сейчас придёт сюда? — Ммм… Да. Через пару минут уже будет тут. — О, нет! Я не хочу её видеть. Я и так, держусь из последних сил, чтобы не выцарапать ей глаза. Ты это специально?! Знаешь, как её ненавижу, и настоял на встрече именно в это время! Гневную тираду девушки прервал стук в дверь. — Добрый день, я могу войти? — спросила Миллер, приоткрывая дверь, изучая взглядом кабинет. — Мия Миллер? Конечно входите, — самодовольно ухмыльнулся директор. — Прошу прощения, если я помешала… — Нет-нет. Всё в порядке. Это моя давняя знакомая — Хлоя. Мы просто общались, — указал он рукой на девушку, которая изучала каждую её черту взглядом, оценивая. — Здраствуйте, — Мия обратилась к Хлое. — Я уже ухожу, — недовольно ответила она. — Ещё увидимся, Герман, — обратилась уже к мужчине. — Сразу сообщи, если что-то поменяется, — многозначительно посмотрел на неё. Кивнув, развернулась, зашагала к выходу, намеренно задевая плечом брюнетку. После хлопка двери, наступило неловкое молчание, пока Миллер не заговорила первой: — Мистер Корф, я изучила содержание Вашего журнала. И написала пробную статью, — достав из сумки флешку, положила на стол. — Надеюсь, она Вам понравится и мы сможем сотрудничать. — Я тоже на это надеюсь, — улыбнулся ей. — Может быть, чай или кофе? — Нет, спасибо. Так по поводу работы… — Я звонил в Ваш университет, и меня убедили, что Вы очень талантливая. Но, я хочу убедиться в этом сам. И, если мне всё понравится, то, я гарантирую место работы и практики. — Спасибо, Вам. Я могу идти? — Да, конечно. Наблюдая за её движениями, засмотрелся на соблазнительную фигуру, которое обтягивало чёрное платье до колена, с разрезом до середины бедра. Оголённые ключицы так и манили. Чёрные, лаковые лодочки на высокой, тонкой шпильке придавали ногам изящество и сексуальность. Дойдя до двери, он настоятельно проговорил: — И, Мия, со своими коллегами я общаюсь на «ты», чего советую и тебе. — Как скажете… Скажешь, — обернувшись через плечо, исправила она, выходя из помещения. *** Солнце уже садилось за горизонт. Небо покрылось оранжевыми, красными и розовыми оттенками, словно художник рисовал. Выйдя из университета, Мия вдохнула прохладный воздух. Не обнаружив машину Виктора, решила набрать его. — Как раз собирался звонить тебе. Пары закончились? — из динамика был слышен уставший мужской голос. — Да. — Прости, я не смогу тебя встретить. Слишком много работы. Но, я пришлю водителя. Немного поомолчав и подумав, брюнетка заявила: — Нет, не нужно. Лучше я к тебе в офис приеду. Хотелось обсудить кое-что, — мгновенно придумала план. — Что-то случилось? — голос резко сменился на обеспокоенный. — Ничего катастрофического. Правда. Просто… Хочу увидеть тебя… Прямо сейчас, — закусив губу, выдохнула. Ответа не было. Казалось, что его и не последует, будто он не слышал её слов или не понимал их значения. Минута показалась ей часом. И, вот Ван Арт признался: — Я тоже очень соскучился по тебе, девочка моя. И хочу, чтобы ты приехала, — девушка почувствовала, что он сказал это сквозь улыбку. — Что ж, тогда жди, — игриво прошептала в телефон и сбросила вызов. «В тихом омуте черти водятся» — эту старую, как мир фразу слышали все, и значение её простое и понятное. Так говорят о тихих, скромных, ничем непримечательных людях, у которых, скорее всего, мысли и фантазии хуже, чем у более раскрепощенных и уверенных в своих действиях. Собственно, этим они и цепляют. Когда узнаёшь их ближе — проникаешь в их сложный внутренний мир. Тогда то, и можно понять человека… Однако, бывают и такие моменты, когда человек сам выпускает из себя этих «чёртов». Либо его спровоцировали и разозлили, либо он сделал это ради кого-то, дабы угодить. Дать понять, что ты не так прост, как кажешься на первый взгляд. Миллер стояла перед многоэтажным офисным зданием, ухмыляясь про себя. Сильнее закутавшись в чёрный кожаный плащ, под которым находился только что купленный кружевной комплект нижнего белья и чулки. Поднявшись на самый верхний этаж, модельной походкой прошлась по коридору. Найдя нужную дверь, постучалась. Войдя в кабинет, взгляд сразу же упал на уставшего мужчину, который витал в своих мыслях. — Виктор, — подошла к его рабочему столу, заходя за него, опёрлась ягодицами о край, скрещивая руки на груди. Когда она приблизилась, он поднял на неё глаза. — Здраствуй, милая, — он бережно взял её за руки. — Ты хотела поговорить о чём-то? — Да. Скажи, что тебя беспокоит? Почему ты уже второй день без настроения? Ты практически со мной не разговариваешь, и постоянно в своих… Мыслях… — задумываясь, продолжила: — Так нельзя. Ты делаешь плохо самому себе. Расскажи, что тебя тревожит и тебе полегчает. Не закрывайся от меня, пожалуйста, — переплетая пальцы, сжала его ладонь, излучая искренность из карих глаз. С теплотой и, с нежностью их глаза встретились, тогда Ван Арт ответил: — Тебе не о чем беспокоиться. Все свои проблемы я решу сам, — на смену нежности пришла отстранённость. — Но… Ты ведь не один… Знаю, тебе сложно доверять людям, делиться своими переживаниями и трудностями, ты хочешь казаться сильным и безэмоциональным. Но, это маска. Ты можешь её надевать перед кем угодно, но только не передо мной. Вместо ответа Виктор не медля поднялся, и порывисто прижал девушку к себе, зарываясь носом в её шею и волосы, вдыхая запах жасмина и вишни. — Спасибо… Спасибо, что однажды я встретил тебя, — прижал сильнее её к себе. — Расскажешь, что с тобой? — Нет, Мия. Я благодарен тебе за твою доброту и верность. Я доверяю тебе. Но, это по-прежнему только моя проблема, которую я должен решить сам, не привлекая помощи других, — сел в кресло, говоря уверенно, давая понять, что возражения он не потерпит. Зайдя за его спину, Миллер дотронулась до плечей, разминая, массируя их через рубашку, умиротворённым и спокойным тоном, решила заверить: — Как пожелаешь. Это только твоя битва. Но, позволь мне быть рядом. Просто быть рядом и не давая тебе упасть, это всё, чего я у тебя прошу, — она отстранилась, вставая перед его лицом, которое находилось на уровне её талии. Медленно и игриво потянула пальчиками за завязанный пояс на плаще. Когда брюнетка развязала его, распахнула полы верхней одежды, демонстрируя мужчине своё бельё, тонкие чулки с кружевами и такой же пояс из гипюра. — Позволь, помочь тебе пережить это трудное время, — скидывая с себя плащ, поставила руки в бока, сжимая талию. Плавно опускаясь перед ним на колени, Миллер не отрывала от него глаз, в которых читалось дикое желание. — Что ты делаешь? — То, чего мы оба хотим. Заметив выпуклость на ширинке, она прикоснулась к ней, надавливая, поглаживая. Доставляя предстоящее удовольствие и дискомфорт. Расстегнув ремень, перед этим поиграв с пряжкой, припустила брюки, лукаво ухмыляясь. Запустив руку под нижнее бельё, начала ласкать его внушительный орган. — Позволь мне стать твоей поддержкой, — прошептала не переставая двигать рукой. Её губы коснулись через боксёры, покрывая поцелуями, до неё доносились редкие, приглушённые стоны. Сняв со своего мужчины бельё, решила, что достаточно его изводить и взяла в рот его член. На затылок девушки сразу легла рука, наматывая волосы на кулак, чтобы начать её контролировать. Контролировать её действия, движения, её саму. Чтобы доминировать над ней, владеть по-настоящему. Язык прошёлся по основанию, по всей длине, играя с головкой, иногда прикусывая. Подняв на Ван Арта свой пылкий и разгорячённый взгляд, взяла его глубже, покоряясь ему. Женские алые губы были все мокрые из-за собственной слюны и смазки. Натянув волосы сильнее, заставил двигаться ещё грубее и быстрее. Пошлые звуки заполнили кабинет. Ван Арт в наслаждении откинул голову, а его рука по-прежнему властно управляла её головой. — Ммм-ахх… Моя хорошая-плохая девочка… — его громкий, грубоватый стон был похож на извержение вулкана: долго сдерживался, но в конечном итоге не смог держаться дальше, слишком сильно она влияет на него. Пара, тройка движений и он излился ей в горло. Не дав прийти в себя ни ей, ни ему, схватил и не сильно сжал её шею сзади, вынуждая подняться. И, складывалось такое ощущение, будто какая-то сила властвовала над ними. Притянув её, впился в пухлые, искусанные и такие любимые губы, которыми никак не мог насытиться, одновременно избавляя от туфель, чулок, пояса, бюста и трусиков. Всё такое обожаемое тело было покрыто поцелуями, с пальчиков ног, возвращаясь до опухших от поцелуев губ. Приподняв за ягодицы усадил на поверхность деревянного стола, сметая рукой все важные вещи и бумаги, которые теперь казались мелочью по сравнению с ней. — Аах-ххаа… Виктор… — простонала Миллер в губы Ван Арта, когда он вошёл в неё. Сжимая бёдра и ягодицы, вдабливал себя в неё. Постепенно набирая скорость. Шепча на ухо слова слова о любви, оставляя на шеи и ключицах красные отметины. Она обнимала его, царапая спину красными ноготками, миндальной формы. — Я… Люблю тебя… — простонала, смотря в его глаза и видя в них своё отражение. В голове всплыл образ «красной комнаты». Он подчинил её и без контракта, он смог. Она его. В его власти и руках. Настал тот момент, когда Мия Миллер должна узнать загадочного доминанта — Виктора Ван Арта. *** Виктор держал её за руку, они поднимались на второй этаж дома. — Знаешь, кое-что я скрывал от тебя… Как-то мы разговаривали о том, разочаруешься ли ты во мне, когда узнаешь мою тайну. Пришло время, — сказал брюнет, открывая дверь загадочной комнаты, которая была потаённой для неё. Пропуская внутрь её, его руки одолела дрожь, а сердце забилось в разы быстрее, когда Мия вошла в неё. Перед глазами Миллер появилась «красная комната». Красная кровать держалась на цепях, то есть была подвешена. Красные стены и освещение. Различные непонятные для неё «приборы» были повсюду. А, решётка, которая не вызывала доверия была примерно по середине помещения. Оглядев её всю с открытым ртом от удивления, смогла выдавить из себя лишь: — О, Боже… Что это значит? — повернулась к нему лицом. — Я — доминант, Мия…