Crazy in love

Осматривая и проводя рукой по стеллажам, Миллер искала подходящую информацию для будущей статьи в журнале, и книгу о «журналистской этики». Углубившись в поиски, она не заметила, как сзади её кто-то прижал, а в поле зрения показалась мужская рука, вытаскивающая книгу. — Мия? Какая неожиданная встреча! — довольно проговорил Герман, когда девушка обернулась. — Да, действительно… Не думала, что мы встретимся в таком месте. Очень странно, — опустив голову, выскользнула из пространства между ним и книгами. — Что именно странно? — Ну, я студентка, неопытная журналистка. И, встретить меня в библиотеке — вполне нормальное и объяснимое явление. А, вот, что касается тебя… Это и вправду странно. У тебя свой журнал, ты известен… — У саморазвития нет конца, — ухмыльнувшись ответил он. — Но, ты мог почитать и дома. Общественная библиотека… — Мне здесь просто нравится. Здесь особенная атмосфера и энергетика. — Я хожу сюда около трёх, может быть, четырёх раз в неделю. Ни разу не видела тебя. — Значит, мы не пересекались, — отвечал и ходил за девушкой, ехидно смеясь про себя. — Что ж, видимо и такое бывает. Проходясь пальчиками по корешкам, её рука остановилась и она улыбнулась от воспоминания. «— Хочешь я тебе почитаю? — спросил Ван Арт. — Я люблю книги. Но, никогда бы не подумала, что кто-то мне будет читать в двадцать лет, — засмеялась брюнетка. — Тут нет ничего такого. Ну так что? — Я не против. А, что за книга? — с любопытством поинтересовалась Миллер. — А, какая твоя любимая? — «Гордость и предубеждение». Он кивнул и вышел из спальни. Вернулся через несколько минут уже с книгой в руках. Укутав Мию в одеяло, сёл рядом, кладя её голову себе на грудь…» — Ты подарил мне мечту и надежду, — прошептала Мия, увидев знакомую книгу. — Ты что-то сказала? — А? Нет, нет. Я просто вспомнила кое-что. Так, мысли вслух. Корф продолжал ходить за ней по пятам, ограничивая личное пространство и мысли. — О чём напишешь? — Что? — О чём будет следующая статья? — с лживым любопытством расспрашивал её. — Я ещё не знаю. Думаю. Поэтому я прихожу сюда. Здесь можно не только приобрести знания, но и вдохновение. Тихо и спокойно. Мне нравится, — сделав паузу из тишины, продолжила: — Пусть, это будет история о простой девушке и вампире, который влюбится в неё. Он готов пойти на что угодно, лишь бы быть с ней. От него откажется вампирское общество, он станет изгоем. Потом, появятся оборотни и ведьмы. И… Так получится, что девушка тоже окажется ведьмой. — Это больше любовная история. Что здесь ужасного? — Они оба умрут в конце. Пройдут много испытаний и напастей, но в итоге не справятся. Не смогут. Сверхъестественный мир из монстров, их происхождение и род окажутся сильнее, — грустно и обречённо вздохнула брюнетка. — По тебе не видно, что ты любишь плохой финал. — Не люблю. Но, в большинстве случаев, он именно такой. Особенно, когда история связана с возлюбленными… Или с одним возлюбленным. — Ты о себе говоришь? Что-то случилось? — Нет, всё в порядке. Просто немного депрессивное состояние. Замявшись, всё-таки решила спросить: — А, ты любил когда-нибудь? В ответ она услышала лишь тишину. Вглядевшись в его лицо, поняла, что задела больную тему. Над ним словно сгустились тучи. Ответа могло и не быть, но он решил по-другому. — Да, любил. Любил, как сумашедший. Настолько, что готов был положить весь мир к её ногам, и, пусть бы на это ушла вся жизнь. Только она могла мне указывать. И, только ради неё я готов умереть, — поддавшись воспоминаниям о любимой с горечью в голосе рассказывал Корф. — И, что же случилось? Прости, что лезу в чужую жизнь… Конечно ты можешь мне не отвечать, если… — Она умерла… Вернее погибла. Катрин любила другого, но она не нужна ему, он использовал её для своих животных потребностей… А, когда он бросил её, она спрыгнула с моста, — казалось ещё немного и по такому железному мужскому лицу покататься слёзы. — Мне жаль. Мне правда очень жаль. Зря я спросила. Только растеребила раны, — закусив губу, отвела взгляд. — Нет, не зря. Мне даже как-то легче стало. Спасибо, — выдавив улыбку, поблагодарил её. Взяв нужные книги направилась в сторону выхода, а за ней и Герман. Выйдя на улицу, он взял её за руку и посмотрел в глаза, говоря: — Если тебе нужна помощь, то ты можешь обратиться ко мне, — предложил. — Я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Я сама справлюсь. Но, спасибо за поддержку и предложение. Обернувшись, вдалеке Миллер увидела знакомую машину, которая мигала ей фарами. Поняв, чья эта машина, мужчина обнял её и развернулся спиной к парковке, дабы водитель не узнал его. — Ч-что ты делаешь? — скованно пыталась оттолкнуться. — Обнимаю на прощание, — выпустив её из рук, сказал: — Ты очень красивая. — Спасибо… Ну, мне пора, — почувствовав, как к щекам прилила кровь, поспешила скрыться от своего начальника. — До встречи, — довольно ухмыльнувшись, вернулся в здание. Холодный ветер растрепал волнистые волосы девушки, а щеки обожгло холодом. Открыв дверь, незамедлительно села в машину. — И, кто это был? — в голосе слышалась злость и ревность. — Мой начальник. Случайно пересеклись в библиотеке, — холодно ответила она, не удостоив Ван Арта и взглядом. — Случайно? С начальником? В общественной библиотеке? В такое время? Интересно. — Ничего плохого не вижу. Не все живут во дворцах, как ты. И, не у всех есть дома библиотека с размером однокомнатной квартиры, — колко проговорила, отворачиваясь к окну. — Так и не посмотришь на меня? — Нет. Будь моя воля, я бы вообще тебя никогда не видела, — продолжала подначивать. Шумно и нервозно выдохнув, завёл автомобиль и они поехали домой. Какое-то время ехали молча, но не выдержав такого давления, Виктор сказал: — Раз ты так считаешь и жалеешь о нашем знакомстве, то не надо было входить в мою жизнь, Мия. — Ну, что ты. Ты мне льстишь. Это ты вошёл в мою жизнь, не спросив меня: «хочу ли я этого?». — Я никогда и никого не спрашивал. Я поступаю так, как хочу. — Да, да. Я уже давно поняла твою эгоистическую натуру. — Я такой, какой есть. И, не пытайся меня изменить. Если, любишь человека, то его нужно принимать таким, какой он есть. Так ты говорила? — Ох, если бы ты помнил все мои слова… — О, я помню! Как-будто тебя и твои слова можно забыть, — начал язвить в ответ. — Замечательно. Надеюсь, запомнишь на всю жизнь. Так, чтобы я к тебе в ночных кошмарах приходила. Сжимая руль до побеления костяшек, шумно выдохнул. Его взгляд был словно у дьявола, а руки дрожали от злобы. Но, он решил не отвечать. Чтобы не развить ещё больший конфликт. Дальнейший путь до дома прошёл в тишине. Хоть и их мысли переполняли не только голову, но отзывались в сердце. Мия боялась потерять этого мужчину. Он влюбил в себя. Заставил почувствовать себя самой прекрасной на свете. Подарил ей мечту. Он сам стал для неё несбыточной мечтой. Рано или поздно он уйдёт. Уйдёт не оглядываясь, а за его спиной останутся осколки сердца. Её сердца. Но, как же ей хочется продлить этот короткий миг. Хочется, чтобы он оставался с ней как можно дольше. Если, нужно измениться — сделает. Если, он хочет, чтобы она подписала этот чёртов контракт — подпишет! Только бы продлить всё это. Хотя бы на секунду дольше. Продлить любовь. Её любовь… Виктор сражался с самим собой. Так ли ему нужен контракт? Может дело не в нём? Эта девушка первая, кто смогла его изменить, и скорее всего, последняя. Впервые его заботило чьё-то сердце, чувства, моральное состояние… Он готов меняться ради неё, потому что хочет этого сам. Хочет, чтобы она всегда улыбалась и посвящала эти улыбки только ему. Вдыхать запах жасмина и спелой вишни. Это её запах. И он никогда его не забудет. Приехав домой, Миллер, не дожидаясь, пока Виктор откроет дверь, выскочила из машины и скрылась за дверью дома. Войдя в дом, понимает, что девушка находится на кухне. Направляясь туда, мысленно продумывал слова, которые скажет ей. И вот, найдя её, он видит: разбитый стакан, рядом с которым стояла она, зло озираясь вокруг, то на стакан, то на него, то куда-то в сторону. Её глаза наполняла не только влага, но и злость, сердитость. — Никогда не понимал привычку — бить посуду в истерике, — спокойно проговорил он. — А, я никогда не понимала, как можно использовать человека! Воспользоваться его состоянием, чувствами и глупостью! Я… Я только сейчас поняла, насколько была глупа! Я поверила тебе! Я доверяла тебе! А, ты просто пользовался мной! Ты предал меня! — кричала ему в лицо и скидывала рукой посуду. Посуда посыпалась на пол, разбиваясь на тысячи осколков, создавая оглушительный звук. — Мия, успокойся. Всё не так, как ты думаешь… — Да ты что! Просто признай, что тебе плевать на меня. Потому что, когда мужчина по-настоящему любит, он хочет связать свою жизнь с женщиной, он хочет от неё ребёнка, он не считает брак — тюрьмой! — начала задыхаться, а по щекам катились беспрерывные слёзы. — Он не использует её в своих целях! Он просто её любит и хочет быть с ней всегда! Любовь! Понимаешь?! Понимаешь, о чём-то я говорю?! — Мия, давай поговорим, — в его словах слышалась сталь. — Нет! Я не хочу с тобой разговаривать. Не могу… Не сейчас, — вытерев мокрое лицо ладонями, ушла к выходу на улицу. — Мия! Стой! Куда ты? — из-за размашистого шага быстро догнал её. — Я не могу здесь находится! Не могу с тобой находится! — Нет! Я не отпущу тебя! Я не разрешаю! — схватив за руки, прижал к себе, сдерживая в сильных объятиях. — А, я не нуждаюсь в твоём разрешении, — вырываясь, безразлично заявила она, но почему-то решила добавить: — Я переночую у отца. — Ладно. Я отвезу тебя, — предложил Ван Арт. — Нет. Я вызову такси. — Мия! — Я! Вызову! Такси! — по отдельности выделила каждое слово, вкладывая уверенность и независимость. — Я хочу побыть одной. Без тебя. Подальше от тебя. И, не думать о тебе, — заключила и вышла на улицу, а брюнет так и стоял на пороге, не моргая, будто статуя, но у этой статуи что-то щёлкнуло, сломалось… *** — Ты как? — отец вошёл в спальню дочери и сел на край кровати. — А, как я могу быть? — спросила спросила девушка, смотря в потолок стеклянными глазами. — Ты так мне ничего и не рассказала. Он обидел тебя? — обеспокоенно спросил Ноэль. — Нет. И хватит уже играть в хорошего отца! Тебе не идёт. А, то, что мы снова начали общаться — ни о чём ещё не говорит. Я могу передумать в любой момент, ты знаешь это. — Знаю. Но, человек может измениться. — Чушь! Не бывает такого. Люди не меняются! Если, он или она изначально был подлым, лживым созданием, то его не исправит даже могила. — Если, есть ради кого меняться, то это возможно. Я поступил ужасно с тобой. По правде говоря, я смутно помню тот вечер. И хотел бы забыть. — Ну, да. Самое трусливое и простое — это забыть, а не отвечать за свои действия и слова. Тяжело вздохнув, он не решился продолжать разговор с дочерью. Ведь она до сих пор его ненавидит. Это оправдано, но больно. Только он собрался уходить, как услышал вопрос: — Пап, у вас с мамой были препятствия в отношениях? Ну, кроме её родителей, — уже села на кровать и подобрала колени к подбородку. — То есть? Что именно тебя интерисует? — Когда вы встречались… Ты не думал о том, что брак — это оковы? Ты хотел связать с ней жизнь? Ты же серьёзно относился к ней и к вашим отношениям? — Я любил твою маму. Нам слишком тяжело дались отношения. Одни её родители, которые всегда были против, чего стоят… И были правы. Я понял это только сейчас, — на лбу собралось несколько морщинок, он вернулся и сёл на то же место. — Я не видел себя без неё. Мне хотелось смотреть на неё, и только на неё вечность. Она не была такой, как другие… Ты очень похожа на неё, — грустно улыбнулся и опустил голову. Задумавшись, вновь решилась задать не простой вопрос: — Ты думал о том, чтобы просто использовать её для своих целей? — Каких ещё целей? — Ну… Любых. А, потом просто выбросить её из своей жизни, будто никогда и не было. Потом, начать другие отношения, с другой особой, и тоже её бросить со временем, наверное, — неуверенно спрашивала она и с каждым новым словом ей становилось стыдно и больно. Догадавшись, он придвинулся, взял её руку, не сильно сжимая и сказал: — Нет. Айла стала для меня ангелом, непостижимым идеалом. Я совершенно ей не подходил, но почему-то продолжал бороться. В мире всего две девушки, которых я продолжаю любить в любом случае. — Две? — Да. Айла и ты, моя доченька, — тепло улыбнулся Миллер. Не найдя, что ответить, неожиданно для себя самой, подвинулась и порывисто обняла мужчину. — Спасибо… Мне это было необходимо… *** Каждый из них провёл эту бессонную ночь порознь в раздумьях. Она хотела быть с ним всю жизнь. Но, поскольку это невозможно, то хотела продлить это мгновение. Пока он рядом. Пока любит её. Наверное любит… Он остался между былым и чёрным, и никак не мог выбрать сторону. Рутина вернётся в его жизнь сразу, как она уйдёт. Она потеряет краски и смысл. Но впервые за всё своё существование он хочет, чтобы она была счастлива. Встретила достойного мужчину, построила карьеру, создала свою семью… И, тогда она точно забудет о нём. Но он не забудет её никогда. До последнего вздоха будет помнить её. Видимо пришло время, чтобы расстаться… Часы показывали семь утра. Кое-как поднявшись с дивана, Виктор решил пойти и сделать чай. Но, его отвлёк звонок в дверь. — Если, это не Мия, то я убью тебя кто бы ты ни был, — прошептал под нос и пошёл открывать дверь. Стоило ему это сделать, как на него налетела девушка, впиваясь в его губы страстным поцелуем. Прям на пороге. Зарывшись пальцами в его чёрные пряди, Миллер тянулась к нему и прижимала мужчину ближе к себе. Её язык проскочил ему в рот, словно вызывая. Поцелуй, от которого он сошёл с ума. — Мия? — спросил, осматривая каждый милиметр её лица. — Это не сон? — Нет. Всё на самом деле… Отведи меня, — томно прошептала ему в губы. — Куда? — В «красную комнату», мой господин. Я хочу. Безумно хочу, подчиниться тебе, — заглядывая в тёмные омуты, без грамма стеснения заявила Миллер. — Ты уверена? — не веря ни себе, ни ей, переспросил Ван Арт. — Как никогда. Давай! Накажи меня. Я ведь такая непослушная… Резко подхватив её на руки, направился в свою загадочную комнату. По дороге туда, он целовал Мию будто в первый и последний раз. По своему грубо и жёстко, и в то же время осторожно, боясь ранить. Но, как бы он не пытался, эту жажду нереально утолить. Этой девушкой можно наслаждаться вечность. Опустив её на пороге комнаты, спросил: — Ты точно в этом уверена? — Да, — немедля ответила. — Тогда, разденься. После чего входи в комнату, — приказал Виктор и скрылся за дверью. Выполнив его поручение, раздевшись полностью, вошла в комнату. Дыхание и пульс участилось, в ушах зазвенело. Непривычная обстановка, она не могла поверить, что находится здесь, что подчиняется ему. — Подойди, — Ван Арт уже что-то держал в руках. Подойдя к нему, с вызовом посмотрела в глаза. — Ты меня расстроила. Поэтому, будешь наказана… И да, не смей смотреть на меня с таким вызовом и самоуверенностью, — резко развернув её спиной к себе, шлёпнул по бедру, оставляя красный след. — А, то что? За первым шлепком последовал второй и третий. — Наказание продлится. К слову, я не разрешал тебе говорить, — прошептал в ухо, кусая и оттягивая мочку уха. Взяв в руки наручники, скрепил ими руки брюнетки на пояснице. Звук шлепка, и, появился новый отпечаток ладони, более чёткий. — Опустись на колени. Пока Миллер выполняла, он взял стек чёрного цвета. Сначала медленно и томительно водил им по телу девушки, ходя вокруг, как хищная птица. Шея, плечи, ключицы, лопатки, грудь, спина и живот. Замахнувшись, несильный удар попал в руку, затем в другую, потом по бёдрам и ягодицам. — Аах-ххаа… — её стоны прорезали тишину. Шлёп. Шлёп. Шлёп. — Не стони. Я скажу когда. Или ты хочешь продлить своё наказание? — Как Вы догадались, мой господин?! — усмехнулась про себя Мия. Подойдя и став напротив её лица, мужчина припустил штаны и нижнее бельё, показывая ей насколько он возбуждён. Подняв на него глаза, ждала следующих указаний, потому что она не сделает ничего, пока он не скажет. Не осмысленно закусила губу. Увидев реакцию девушки, он оттянул её губу пальцем, проникая в рот, получая в ответ ласковые движения языком. — Тебе нужно постараться, девочка моя, — кладя руку ей на затылок, намотал её волосы на кулак. — Приступай. Облизнувшись, прошлась языком по всей длине от основания, очерчивая каждую еле заметную венку. Дразня, она повторяла неспешные движения, но рука, которая её контролировала дёрнула голову назад, а затем так же резко вперёд, задавая правильную скорость. Вбирая в себя его член с такой скоростью, что казалось бы ещё чуть-чуть и она задохнётся. Он буквально насаживал её на себя. — Ммм… Да, ты молодец, — его рык и грубый полустон возбуждали её ещё сильнее. Миллер двигалась сама, но рука по-прежнему находилась в волосах. Жадно, грубо и жёстко. Она делала так, как он любил и хотел. Прошлась зубками по всей длине, и вибрация от её стонов заставила его кончить. — Поднимись. Как только она встала с колен, он снял с неё наручники. — Подойди к решётке и притулись к ней спиной. Приблизившись, обе руки закрепил к решётке, как можно повыше, чтобы её тело натянулось. Сам же открыл один из ящиков и достал оттуда вагинальные шарики и маленький пульт для настройки. Подойдя к ней вплотную, дотронулся пальцами до раскалённой кожи. Там, где Мия изнывала. Погладив и потерев мокрые складочки, вставил ей эти шарики и отошёл на метр, довольно ухмыляясь. — Прекрасно. А, теперь можешь стонать так, чтобы тебя слышал весь город. Слышал, что ты только моя, — нажав на кнопку пульта, шарики внутри неё завибрировали. — Аааа-ахх… Ммм… — и она стонала. Увеличив скорость до средней, взял в руки массажное масло и немного вылил ей на шею и грудь. Ладонями он прикасался к её горячему телу, растирая жидкость, уделяя груди особое внимание. Сжимал, тёр и вытягивал соски, обводя по ореолу. С диким удовлетворением наблюдая за представленной картиной. Стоны в один момент прекратились, тело натянулось словно струна, и поднявшись на носочки Миллер зажмурилась, приоткрыв губы, сначала последовал беззвучный стон, а затем подкатив глаза, она простонала: — Ооо, дааа… Ааах-ххаа… Вытащив шарики и отвязав её от решётки, поднял на руки и донёс до кровати. Положив её, начал освобождаться от одежды, и, когда он это сделал, взял в руки распорку для ног и надел её на щиколотки девушки, прочно закрепляя ремешками. Закинув стройные ножки себе на плечи, вошёл в неё. Набрав такой ритм, который смог бы удовлетворить их двоих. Но, даже поступая грубо, он хотел доставить ей нежность, отчего-то… Поцелуи отпускались на всё лицо девушки. Нос, щеки, скулы, лоб, подбородок и наконец губы. Сливаясь в поцелуе, Виктор незаметно раздвигает её ноги шире, благодаря распорке и фиксирует их. Резко сев на кровать, утаскивает за собой и Мию, вынуждая её тоже сесть, опусти ноги на матрас. Схватив её за ягодицы, помогает ей двигаться. — Ааа-аа… — Ммм… Да… Они стонали в унисон. Никогда прежде эта комната не видела и не слышала такого. Именно этот раз ему запомниться. И именно этот раз он захочет вспоминать. Потому что, впервые в этой комнате всё происходит не бездушно, не безчувственно. Он с той, которою любит, но должен отпустить и, как же тяжело ему придётся это сделать после такого. Притянув его к себе, брюнетка вновь сплелась с ним в французском поцелуе, который стал незабываемым финалом для них двоих. — Ахха-аах… — Дааа… Я обожаю тебя, детка, — прошептал ей в шею и отстегнул прибор. Вместе упав на раскачивающеюся кровать, долго смотрели друг на друга. Без слов и эмоций. Глаза в глаза. Они видели свой мир в отражении глаз напротив… *** Заметив на тумбочке тот самый злополучный контракт, благодаря которому их отношения изменятся, Мия взяла его и поспешила к Виктору. Найдя его в кабинете, ворвалась туда тайфуном. — Мия?! Что такое? — Ты не тот человек, с которым можно построить серьёзные отношения. Ты не тот мужчина, на которого можно надеяться. Так как, наши отношения рано или поздно закончатся. Ведь тебе дорога свобода! Дороже, чем любимый человек… Но, знаешь, именно с тобой я смогла понять и почувствовать любовь! Только ты сделал меня такой! И, если это единственный выход, чтобы продлить эту утопию хотя бы ещё на один день, то я готова подписать его даже не читая, — быстро схватив ручку со стола, перелестнула на последнюю страницу и оставила свою подпись. В уголках глаз снова заблестели слёзы боли и отчаяния. — Зачем? Зачем ты это сделала?! Ты же не знаешь всех условий и правил контракта! — возмущался Ван Арт. — А мне всё равно! Я люблю тебя! И не хочу потерять так скоро! Не могу!