Сдержать обещание

Мишель Джонс-Уотсон методично, один за другим, раскладывала пончики на прилавке. Шоколадные, клубничные, с яблоком и корицей, с джемом, бананом и другими, самыми разнообразными начинками. Приближалось Рождество, поэтому посетителей в кафе всегда было много. Входя в помещение, они смеялись, стряхивая налипшие снежинки, шумно переговаривались, обсуждая планы на Рождество или же подарки, которые собирались купить. Улицы преобразились - владельцы магазинов и лавочек украсили витрины, стараясь перещеголять друг друга. Тут и там мерцали гирлянды. Даже в воздухе витал не простой запах нью-йоркских улиц, а стоял аромат корицы, гвоздики и хвои пополам с морозной свежестью. Казалось, весь Нью-Йорк замер в ожидании чуда. Но только Мишель не радовалась приближающемуся празднику. Нет, с ней, конечно, было все в порядке. Она занималась обычными вещами: успевала учиться, посещала кружок по декатлону, после учебы шла на подработку, по вечерам общалась с Недом или зачитывалась книгами. Так привычно, так понятно, так правильно. Но не так. Что-то было не так. После битвы у Статуи Свободы, где Мишель с Недом оказались каким-то невероятным образом и чудом отделались парой царапин, девушку постоянно преследовала мысль о нереальности происходящего. Как она вообще могла там оказаться? Перед глазами проносились смутные обрывки воспоминаний: они с Недом бегут по строительным лесам, вокруг искрятся молнии, порыв ветра бросает песок им в лица...Помнит падение с большой высоты...Человек-Паук, подхвативший её... Воспоминания напоминали ленту фотоаппарата, где некоторые снимки были засвечены. Она смутно помнила последние месяцы, какими-то отрезками, отдельными эпизодами, не складывающимися в общую картину. В её комнате находились вещи, про которые Мишель точно не могла бы сказать, покупала она их сама или кто-то другой. В скетчбуках, которые вела девушка, были пропущены целые страницы, будто оставленные пустыми специально. Иногда, уйдя в свои мысли, она задумчиво брала в руки карандаш, а придя в себя через некоторое время видела в блокноте вид со школьной крыши, или переплетенные руки, или прядь кудрявых темных волос... Фотографии, запечатлевшие то Мишель с Недом, то её одну, казались снятыми неправильно, как будто оставляющими место для еще одного человека. Некоторые же снимки были просто пустыми. И Мишель не могла вспомнить, было ли это задумано специально или сделано случайно. Это всё было очень странно. И такое количество неизвестных в этом уравнении вызывало у Мишель подозрения. Дни казались серыми и тоскливыми, безликими, похожими один на другой. Ничего не менялось. Но что-то всё-таки изменилось, хотя казалось таким привычным и обыденным. Словно она утратила нечто важное, что она постоянно что-то упускает... Что живёт, в ожидании чего-то. Мишель постоянно думала, пытаюсь свести все к логическому объяснению. Это не давало ей покоя ни днём, ни ночью. Часто девушка просыпалась с исступленно колотящимся сердцем и с замершим криком на губах. Содрогаясь всем телом, она долго не могла прийти в себя, хотя не понимала причин такого поведения. Сегодня утром, стоило ей открыть глаза, то она осознала, что плачет. Щеки прочертили дорожки слёз и на душе было так тоскливо, словно она разлетелась на мелкие кусочки. А перед мысленным взглядом все еще стоял момент из сна, где она камнем падает вниз, а к ней, пытаясь спасти, тянется такая знакомая рука… Что же она забыла? Кого она забыла? Поставив на место последний пончик, Мишель с грохотом убрала поднос под прилавок и похлопала себя по щекам. Нечего раскисать. Этому должно быть объяснение, чёткое и логичное, как любимые задачки по математике. И она обязательно все узнает. Она разберется со всем этим. Звякнул колокольчик, впуская очередного посетителя. Привычно и уже как то автоматически выполнив заказ, девушка осталась у стойки, ожидая прихода Неда, который, как обычно, хотел забежать на кофе. Если подумать, то они не были друзьями до определённого момента. Учились в одной школе, посещали несколько общих классов, состояли в команде по декатлону, но ничего больше. Мишель помнила, как часто подшучивала над ним. Но она не помнила, каким образом они стали вместе уходить из школы, готовить проекты или подавать заявку в один колледж… Нет, Нед был классный, смешно шутил, поднимая настроение, но казалось, что лучшим другом для него должен быть кто-то другой… Пожилой мужчина, купивший кофе и кусок торта, рассказывал смешную историю из своей жизни. Мишель рассмеялась. Вообще, по большей части, ей нравилась её работа. Нравилось общаться с разными людьми, впитывать в себя простые мудрости жизни. Хотя раньше, никто бы не подумал, что тихая и замкнутая Мишель Джонс-Уотсон вообще может с кем- то заговорить, и уж тем более с незнакомцами. Еще одно неизвестное. Колокольчик снова зазвенел, совпав с очередным смешком Мишель. Повернувшись, она увидела входящего в кафе Неда Лидса, перед которым стоял еще один человек. Привычно махнув рукой, девушка проследовала к стойке, собираясь сначала обслужить клиента, а уже потом поболтать. - Я Вас слушаю, - сказала она, дежурно улыбнувшись покупателю. И внимательно на него посмотрела. И замерла. Сердце пропустило удар. Что-то происходило прямо сейчас. Мишель сжала руки в карманах униформы, пытаясь сосредоточиться. - Здравствуйте! Меня зовут Питер Паркер и я…- звонко затараторил парень, держа перед собой бумажку, словно читая с нее заготовленную речь. И почему-то Мишель сразу поняла, что сейчас он сильно волнуется. Вдруг смутившись ее изучающего взгляда, он тихо закончил: – И я хотел бы кофе, без сахара. - Хорошо. Кофе так кофе, Питер Паркер,- ответила она, поражаясь, что в голосе не прозвучала нервозность. Быстро отойдя от стойки, и хватая пончик для Неда, она тихонько перевела дух. Что за чёрт? Она видит этого парня впервые в жизни! Почему же такая реакция? Перекинувшись с Недом парой фраз о колледже и оставив его поглощать пончик, Мишель вернулась к поджидающими её кофемашине и Паркеру. Взглянув на него исподтишка, она заметила, что он смотрит на Неда, и смотрит так, как смотрят на хорошо знакомого человека. Словно не видел его тысячу лет… Наполнив стакан кофе, она поставила его на столешницу. - Питер Паркер. Питер Паркер! – позвала она его, видя, что он все еще смотрит на Неда. Она произнесла его имя несколько раз, и это показалось ей очень знакомым. Будто она так делала раньше. - Ваш кофе. - Спасибо! – встрепенувшись, ответил парень, метнувшись к стойке. – Большое. Рада, что поступила в технологический? – вдруг спросил Паркер после небольшой паузы, пока она проверяла машину. В его голосе почувствовался неподдельный интерес, и Мишель удивилась, что он вообще услышал их с Недом разговор, да ещё и заинтересовался им. - Да, вообще да, потому что неожиданно для себя, я не испытываю особых эмоций, я всегда готовлюсь к худшему…,- начала она с нервной улыбкой. - Чтобы не так сильно разочаровываться, да? – закончил он с пониманием и легкой, какой-то печальной улыбкой. Карие глаза блеснули. Он словно прочел её мысли. Он словно знал её. Мишель оторопела. -Да, верно. Просто все как-то по-другому в этот раз, не знаю, в чем дело, - неловко ответила она, замечая, что начинает волноваться. Его взгляд, тёплый и изучающий, скользил по её лицу, будто всматриваясь и запоминая каждую чёрточку. В этом взгляде была…нежность? Мишель стало жарко под этим взглядом. Она заправила непослушный локон за ухо, чтобы немного прийти в себя и сосредоточиться. - Я хотел…- снова начал Паркер, протягивая ей купюру, и вдруг замер, не договорив, и всматриваясь в пластырь, заклеенный на её виске. Прошло много времени, но порез, полученный в битве у Статуи Свободы, заживал неохотно. Мишель неожиданно вздохнула, поймав взгляд Питера Паркера. Он был такой обеспокоенный, такая боль плескалась в его глазах, словно он…Что? - Болит? – севшим голосом спросил Паркер, указывая на висок. - Да нет, все уже прошло, - стараясь успокоить его ответила она, одарив легкой улыбкой. Он продолжал пристально всматриваться в неё, пока она медленно не закрыла кассу. Чувства, дремавшие долгое время в Мишель, неожиданно проснулись. Она чувствовала себя необыкновенно живой. И по какой-то причине, ей не хотелось, чтобы он уходил, этот странный Питер Паркер, задающий такие глубокие вопросы ей, ЭмДжей, а не простой девушке, работающей на подработке. – Что-нибудь ещё? -Нет. Нет, спасибо, - поблагодарил ее Питер, продолжая смотреть на неё глубоким взглядом, проникающим в душу. - Пожалуйста, - ответила она, так же пристально смотря на него. Несколько секунд, а может быть минут или лет, они молча смотрели друг на друга, ища во взглядах что-то своё. Что-то знакомое… Лицо Паркера приобрело печальное, но решительное выражение, словно он, посмотрев на неё, принял важное, нужное в этот момент решение. Он светло и как-то грустно улыбнулся, а в глазах мелькнули слёзы. Или ей это показалось? -До скорого, - сказал он, окинув её и Неда напоследок долгим взглядом, словно прощающимся и быстро покинул кафе. Звук его отзвучавшего голоса, приятного и звонкого, наполнил душу Мишель каким-то тёплым чувством. День, казавшийся серым и тусклым, вдруг приобрел краски. Заискрили гирлянды, в нос ударил аромат яблока и корицы. А еще карамели… Питер Паркер. Паркер. Питер Паркер. Питер. Мишель нахмурилась, анализируя произошедшее. Из мыслей не выходил кудрявый паренек, смотрящий взглядом прямо в душу. То, как он говорил с ней, смотрел на Неда, то, какие вопросы он задавал – это все было не случайно. Он будто знал их! Он будто знал её! И смотря на Паркера, она словно сама знала его. Знала, что он волновался говоря с ней, а поэтому говорил быстро, торопясь. Знала, что его волосы, сейчас тщательно причесанные, на самом деле красиво спадают набок, завиваясь в причудливые пряди. Знала, что что за внешней неловкостью скрывается сила и стойкость… Но откуда она это знала? Как она это поняла? Чёртов Питер Паркер! Она принялась расхаживать из стороны в сторону, задумчиво теребя кулон на шее. Еще одно неизвестное. Посмотрев не него впервые, она сразу определила, что перед ней черный георгин. Она помнила, что получила его в Лондоне. И это казалось таким правильным, что она продолжала его носить и поглаживать, когда нервничала. Почему то это её успокаивало. Стянув цепочку, Мишель стала рассматривать кулон, обводя пальцем по лепесткам. Черное стекло мягко мерцало в отблесках желтых и оранжевых гирлянд. На миг ей почудился запах гари и крови, и языки пламени, горящие в стороне. И руки, держащие её ладонь с кулоном, переливающемся в свете огня… Лепестков не хватало, многие были разбиты. Но Мишель, считающей, что у каждой вещи должна быть своя история, так нравилось даже больше. - А мне ты нравишься…- вдруг прозвучал тихий голос в её голове. Очень знакомый голос! - И ты мне нравишься. Очень. – услышала она свой голос будто со стороны. Мишель вздрогнула, ошеломлённо распахнув глаза. Наконец-то. Она метнулась к стойке, достав из шкафчика скетчбук и начала лихорадочно его перелистывать. Пустые страницы больше не были пустыми. Рука, стреляющая паутиной. Взгляд карих глаз с застывшим в них выражением нежности. Сильный профиль, освещенный солнцем. Глаза прикрыты, на губах легкая улыбка. Уравнение наконец-то сложилось. И решение было красивым и простым. Она больше не могла ждать. Все стало неважным. Кроме одного. Выбегая из кафе на улицу и на ходу набирая заветный номер телефона, не обращая внимания на выступившие слёзы, Мишель закричала: - Питер! Она должна объяснить ему, как именно ему нужно было сдержать обещание.