Принц Гримм

-x-X-x-

      Человек в нем просто не мог смириться с тем, чтобы еще хоть на секунду оставить пленницу на милость Салем. Хотя он, конечно, принял решение поддержать Салем и попытаться... изменить ее, пусть и с помощью тяжелой руки, но Жон не потерпит, чтобы она пытала кого-то. Если уж на то пошло, с пленниками нужно было немедленно разобраться и привести их в порядок.       Честно говоря, было немного удивительно, что у нее был только один пленник... и в то же время, учитывая то, что Жон теперь знал о том, как действуют Гримм и как управляется Гримленд, это было совсем неудивительно. На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше удивлялся, почему Салем вообще оставила в живых человека. Что такого особенного было в этом ее пленнике?       Что ж, так или иначе, он скоро узнает это, полагал он. -Немедленно отведи меня к пленнице.       Салем склонила голову, на лице Королевы Гримм появилась небольшая улыбка от его властного тона. Их новые отношения, вероятно, потребуют времени, чтобы устояться, но, похоже, Салем, по крайней мере, была довольна тем, что стала всего лишь его служанкой. Сам Жон все еще не знал, как к этому относиться, но, в конце концов, все было правильно. Салем нужна была твердая рука... и никто другой не подходил для этого. Хотя, по правде говоря, никто другой не был способен сделать то, что он сделал после пробуждения в этом новом теле.       Когда Салем выводит его из спальни и ведет по темному коридору, внимание Жона раздваивается. Половина его внимания, конечно же, сосредоточена на ней. Она вызывающе покачивает бедрами, напоминая ему о том, чем они только что занимались, и, кажется, хочет спровоцировать его на то, чтобы прижать ее к ближайшей стене или повалить на пол, чтобы он мог снова ее трахнуть.       Конечно, некоторые инстинкты в нем поднимаются, побуждая его сделать именно это, но Жон лучше себя контролирует. К счастью, миллионы Гримм, которые составляют большую часть его памяти, не были сексуальными существами по своей природе. К несчастью, у них все еще была потребность доминировать и покорять, которая, похоже, смешивается с его человеческой стороной, стороной подростка со здоровым либидо, если не сказать больше.       Если он не будет осторожен, то может поддаться своим худшим импульсам. Он должен был следить за собой и за своими мыслями, на которых была сосредоточена вторая половина его внимания. Даже когда его ноги уверенно двигались, а глаза не отрывались от сладострастного, танцующего тела Салем, его мысли были обращены внутрь, часть его внимания была сосредоточена на собственном теле, на этой новой форме, в которой он оказался.       Сила, которая теперь была у него под рукой, вызывала пьянящее чувство. Не только контроль, который он мог осуществлять над Гримм, но и личная власть, которой он обладал в буквальном смысле слова. Ему казалось, что он может сделать все, что угодно, что он может достичь любой цели. Он никогда не был сильным раньше... но что бы ни сделала с ним Салем, это сделало его очень сильным.       Но прежде чем он успевает об этом подумать, они спускаются по винтовой лестнице и попадают в то, что может быть только подземельями замка. Потому что, конечно же, в замке есть подземелья. Остановившись перед одной из многих дверей, Салем повернулась к нему и кивнула на дверь. -Там, мой Король.       Он слегка нахмурился, но когда она не сделала никакого движения, чтобы открыть ему дверь, он протянул руку, чтобы проверить ее. Она не заперта... или, наоборот, его контроль простирается дальше, чем он думал. В любом случае, дверь распахивается, и он входит в камеру подземелья, не зная, чего ожидать, не зная, что найдет.       Тем не менее, ничто не могло подготовить его к тому, что он найдет. Запах достаточно неприятен... но состояние узницы Салем... хуже, чем просто зловоние. У дальней стены висит обнаженная женщина, свисающая с цепей на запястьях, которые удерживают ее в вертикальном положении. Ее ноги, кажется, готовы подкоситься, и очевидно, что она лежала бы на полу, если бы не кандалы, удерживающие ее у стены.       Она выглядит плохо, очевидно. Очевидно, что ее пытали. Но среди всех этих следов грязи и крови, оставшихся после, похоже, нескольких раундов пыток, одно повреждение выделяется больше всех. Повязка, закрывающая ее глаза, не скрывает шрамов по краям, раскрывая самое большое преступление Салем против этой женщины, не считая ее дальнейшего заключения в тюрьму. Ее ослепили, насильно лишив зрения.       Прежде чем Жон успевает закончить все это и решить, что он чувствует и как он собирается реагировать, губы пленницы расходятся, и из них доносится слабый шепот. -... П-пожалуйста... м-милости прошу, Госпожа... пожалуйста...       Салем проходит мимо него, внезапно снова становясь похожей на царственную королеву Гримм. Подойдя к пленнице, она кладет один палец под подбородок висящей женщины, поднимает ее голову и смотрит на ее завязанное лицо. -Милосердия? Неужели рабыня считает себя достойной такого? -Рабыня будет хорошей. Р-рабыня обещает, п-пожалуйста, больше никакой б-боли... рабыня будет хорошей...       Когда Салем смотрит на него с самодовольной улыбкой, Жон в этот момент понимает, что несмотря на то, что произошло между ними до сих пор... Королева Гримм действительно не видит в этом ничего плохого. Она не видит в том, что она здесь делает, ни преступления, ни ужаса. Осознание этого посылает толчок через Жона, и он делает шаг вперед, его губы истончаются. -Салем...       Его тон определенно привлекает ее внимание, и он наблюдает, как глаза Салем расширяются, когда она наконец понимает, что он недоволен ею. Но в то же время она все еще в замешательстве. Она не может понять, почему он недоволен ею. Наклонившись назад, Королева Гримм берет женщину с завязанными глазами за челюсть, сжимая ее щеки, а другой рукой берется за ее короткие черно-красные волосы, как бы представляя ее ему. -Она не нравится вам, мой Король? Я немедленно избавлюсь от нее, если...! -Нет! Салем... то, что ты сделала с этой женщиной, неправильно. Причинить ей боль, как ты это сделала, как ты это совершила... это НЕПРАВИЛЬНО.       Вот, он сказал это. Часть Жона, человеческая часть, беспокоится, что Салем отвернется от него здесь. Что он зайдет слишком далеко в своей новой власти над ней и разозлит Королеву Гримм. Она называет его Королем, она называет себя его рабыней, но насколько это основано на прихоти? Насколько он действительно контролирует ситуацию?       Как выясняется, на удивление много, судя по реакции Салем. Вместо гнева, Салем выглядит ошеломленной... а затем расстроенной. Она тут же отпускает человеческую женщину, отступая от нее, словно обожженная. Сжимая руки перед собой, королева Гримм, похоже, почти на грани слез. -Я... я... ты... ты не понимаешь! Я сделала это ради нас! Я должна была! Она была одной из Серебряноглазых Воинов Озмы! Она представляла опасность для тебя, для меня, для всех нас!       Салем говорит так, будто она на грани срыва, но Жон не может найти время, чтобы утешить ее. Он слишком занят обработкой ее слов. В частности, упоминание "Серебряноглазого воина" что-то в нем пробуждает. Что-то в его воспоминаниях о Гримм. Миллионы и миллионы Гримм составляют эту его часть. Некоторые из них были вспышками на сковороде, некоторые жили десятилетиями, некоторые даже веками.       Многие... многие из них встретили свой конец в руках Серебряноглазых Воинов. Среди охотников и охотниц, которых Жон мог "вспомнить", сражаясь с ними на протяжении веков памяти, доставшейся ему от его стороны Гримм, больше всего выделялись те, у кого были Серебряные Глаза. Их сила была огромной, а способность уничтожать Гримм - невероятной. Как бы сильны они ни были, они убили сотни тысяч его индивидуальных Гримм на протяжении всей истории.       Но даже тогда, как бы сильны они ни были... Жон помнил, что убил немало и их самих. Он отчетливо помнил, как однажды уничтожил целое их племя, нашел их дом, их тайное место и был послан туда Салем в тысячах тысяч тел, чтобы уничтожить Серебряноглазых раз и навсегда.       Но это было очень давно, или должно было быть. То, что Салем нашла еще одного Серебряноглазого воина в наше время... от этого у Жона по позвоночнику пробежала дрожь страха. Он полагал, что это исходит от его половины, но, честно говоря, он не думал, что его половина может испытывать такой страх. Или, возможно, это был еще один случай смешения и слияния двух его сторон. Его воспоминания Гримма знали об опасности, которую представляли для него Серебряные Глаза. Его человеческая сторона знала, как испытывать страх из-за этого.       Даже... даже все равно. Пытки не были ответом. Он бы согласился на убийство, в этой ситуации ему казалось, что убивай или будь убит, когда речь шла о Гримм или Серебряноглазых воинах. Но Салем не убивала эту. Она схватила ее. Она ослепила ее... а потом пытала неизвестно сколько времени.       Скулящий стон вырывает Жона из его мыслей, и на мгновение он думает, что он исходит от Салем. Но нет, он исходит от пленницы. -Я сделала что-то н-не так, Госпожа? П-пожалуйста, я с-скорблю. Рабу очень ж-жаль! Пожалуйста!       Лицо Салем искажается от ненависти и гнева, как будто она винит эту ослепленную женщину в том, что она вдруг оказалась в немилости у своего Короля. Ее рука поднимается в когтистом положении, но прежде чем она успевает опустить ее на прикованную женщину, вмешивается Жон. Его физическая скорость и сила намного выше, чем у Королевы Гримм, и он с легкостью ловит ее запястье, останавливая нисходящую траекторию ее руки, прежде чем она успеет сделать с пленницей все, что задумала. -Нет, Салем.       Салем разрывается, испуская сдавленные рыдания... и Жон не может удержаться, чтобы не притянуть ее к себе, прижимая ее к себе и обнимая, пока он позволяет ей пережить небольшой срыв. Он выбрал это. Он решил попытаться все исправить, и сейчас, когда он стоит там с королевой Гримм, плачущей на нем, он понимает, что сейчас он стоит в комнате с двумя сломленными женщинами. Что бы Салем ни сделала с этой женщиной, обязанность Жона - исправить это, попытаться сделать все правильно... и в то же время заботиться о нуждах Салем и пытаться залечить ее собственную глубокую травму.       Это очень много для молодого человека. Но награда велика, если он сможет добиться успеха. Он спасет весь мир, если сможет полностью нейтрализовать Гримм, верно? Все, что ему нужно сделать... это быть совестью для женщины, которая, кажется, давно потеряла свою человечность. -П-пожалуйста... пожалуйста, м-мой Король. Не оставляй меня. Я-Я умоляю тебя, п-пожалуйста... -Я здесь, Салем. Я не оставлю тебя. Я обещал, не так ли? Ты моя, и ничто не изменит этого, хорошо?       Его утешительные слова оказывают желаемый эффект - Салем успокаивается. Вскоре она уже судорожно кивает, уткнувшись в его широкую грудь. Но то, что он справился с ней, еще не значит, что все в порядке. -... Пойди приготовь ванну для нашей гостьи. С этого момента она больше не твоя пленница. Она моя, и я буду делать с ней все, что захочу. Это понятно?       Салем вздрагивает, а затем снова кивает, когда он позволяет ей отстраниться от него. -Конечно... мой король.       И вот она уходит, оставляя Жона только с ослепленным Серебряноглазым воином. Вот только она уже явно не считает себя воином. Называет себя "рабыней", называет Салем своей "Госпожой"...       Оскалившись, Жон подходит к пленнице. Когда он кладет на нее руки, она напрягается, а затем расслабляется, как будто готова и ждет, что он причинит ей боль. Слова, которые она пробормотала, похоже, тоже говорят об этом. -И-Извините госпожа, эта извиняется за бесполезность. Н-Накажите раба так, как считает нужным госпожа... -Нет.       Его голос, который она должна была слышать к этому моменту, кажется, все равно сильно напугал ее. Как будто все это время она полностью отгораживалась от него, сосредоточившись только на Салем. Но теперь она больше не может его игнорировать, и ее голова поворачивается то в одну, то в другую сторону, даже когда он поднимается и с помощью своей силы разрывает кандалы на ее запястьях, один за другим. -Ты не рабыня. Ты... гостья. Моя... Королева просит прощения за то, что с тобой сделала. Со временем она все исправит. А пока... давай-ка отправим тебя в ванну. -Эта не достойна таких вещей. Госпоже не понравится, если Раб примет такой щедрый дар... -Твоя Госпожа подчиняется мне. Она не будет протестовать против этого.       Даже этого недостаточно, чтобы угодить женщине с завязанными глазами, но она слаба, как котенок, а Жон... во много раз сильнее ее. Поднять ее на руки, пока она сопротивляется и извивается, довольно легко, а вынести из камеры и поднять обратно по лестнице в замок занимает лишь немного больше времени, чем спуск в глубины подземелья.       В конце концов, Жон возвращается в спальню хозяйки и находит там ванну. К счастью, именно туда отправилась Салем со своим приказом, потому что он не знал, где еще можно принять ванну в этом месте. К тому времени, когда он и его груз прибывают, Королева Гримм уже успела набрать ванну и даже добавить в нее пузырящееся мыло. Массивная ванна достаточно вместительна, по крайней мере, для полудюжины человек, поэтому Жон без колебаний забирается в нее с пленницей Салем на руках.       Тут он понимает, что все они, собственно говоря, голые. Ни он, ни Салем не потрудились одеться, прежде чем спуститься в подземелья. Простая оплошность, но потенциально тревожная. Несмотря ни на что, вода теплая и приятная на его коже, а на коже человеческой женщины - еще лучше, если судить по ее изумленному возгласу. Ее дыхание сбилось, и она напряглась в теплой пузырящейся воде, словно ожидая, что в любую секунду она начнет жечь ее кожу, или что-то еще пойдет не так и испортит приятные ощущения.       Когда он начинает мыть ее, а она все никак не может расслабиться, Жон испускает тихий вздох и смотрит на Салем, которая, похоже, нервно возится рядом с тугом. -Салем. Объясни ей наши отношения.       По правде говоря, это тест. Жону нужно знать, насколько серьезно Салем говорит о том, что хочет, чтобы у него был весь контроль, вся власть. Он должен знать, что она готова дать ему это, готова дать ему свой путь во всем. Иначе он не знает, как ему начать спасать мир от своей новой возлюбленной Гримм, не убив ее.       К счастью, Салем даже не колеблется. -Точно так же, как я твоя Госпожа... это мой Король, мой Господин. Я его раб, как и ты мой. Его власть полностью превосходит мою.       Жон поморщился: ему не совсем понравилось, как Королева Гримм объяснила это, но он также признал, что не очень хорошо объяснил ей, что он хотел от нее услышать. Тем временем, человек затихла в его объятиях... а потом медленно повернула голову и посмотрела на него невидящими глазами. -Р-рабыня теперь понимает. Хозяин... Слово Хозяина - главное. Рабыня сделает все возможное, чтобы Х-хозяин был доволен ею.       И тут, из ниоткуда, измученная, ослепленная женщина опускается под воду и обхватывает рукой его член, начиная делать ему руками массаж на месте. Жон застывает, совершенно не ожидая этого. Однако, когда он смотрит на Салем... он видит, что королева Гримм наблюдает за ним с ласковой улыбкой на губах, как будто... как будто она довольна тем, что видит. В этот момент он понимает, для чего Салем оставила в живых этого Серебряноглазого воина и какова истинная природа их отношений.       В этот момент Жон не совсем уверен, что ему делать. Пленница, которую Салем мучила неизвестно сколько времени, наконец-то расслабилась... но только потому, что ей показалось, что она поняла, почему ей предоставили такую роскошь, как эта ванна. Она думала, что он хочет, чтобы она доставила ему удовольствие. Он... он должен прекратить это, должен попытаться объяснить... но нельзя было отрицать, как хорошо ее рука ощущается на его члене.       Более того, пузырящаяся вода в ванне прекрасно справлялась с тем, чтобы оттереть кровь и грязь, покрывавшие тело женщины. Как выяснилось, она была невероятно красива, зрелая и женственная фигура, несмотря на шрамы, пересекающие ее плоть.       Однако это не могло быть просто открытым отказом или полным принятием. Он должен был найти золотую середину, верно? Все, чего он хотел, это чтобы эта женщина чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя свободной. Возможно, он просил слишком многого, но должен был быть способ пройти по этому минному полю, не устроив слишком много взрывов.       Он просто должен был это выяснить... и быстро.