Custom-fit (Подгонка по индивидуальному заказу)

Прошли часы.       Многочасовое нахождение в чрезвычайно тесном кожаном костюме, привязанная к одной из колонн кузницы без возможности отойти дальше пары шагов и не способная ничего сделать, кроме как ждать. Ее тело скрывалось под слоями разогретой кожи, при этом выставляя многие участки напоказ. Колкий холодный воздух архипелага проникал в кузницу и касался ее обнаженных грудей и ягодиц, как бы девушка не изворачивалась, чтобы спастись от него. Ее нежная кожа стала еще более чувствительной и покраснела с головы до пят. В каком бы положении Астрид не находилась, она могла чувствовать касание холодного воздуха на каждом дюйме своей кожи. Она могла лишь стонать, когда жар ее возбужденного тела боролся с ледяным ветром холодной одинокой ночи.       Астрид Хофферсон была возбуждена сверх меры даже после нескольких часов, проведенных в таком состоянии! Когда она попросила Иккинга сделать для нее кожаные путы, чтобы удовлетворить свои фантазии быть связанной, она никак не ожидала чего-то подобного!       Она стояла в обтягивающих кожаных леггинсах, которые доходили ей до верхней части бедер и грубо, но крепко сжимали ее ноги со всех сторон. На уровне коленей и лодыжек были туго завязаны кожаные шнуры, чтобы прижать ноги друг к другу, заставляя ее делать лишь небольшие прыжки, если девушка хотела переместиться. Внизу же легинсы оканчивались длинными шпильками каблуков, которые даже после нескольких часов стояния на них не стали более удобными. Встроенные в легинсы туфли вытягивали стопы блондинки вниз, заставляя стоять на самых кончиках пальцев, и лишь находящаяся рядом колонна помогала кое-как сохранить равновесие. После нескольких часов пребывания в таком шатком положении ее ноги онемели и жутко болели, однако Астрид чувствовала, что эти туфли идеального для нее размера. Она ощущала себя возвышенно, но хрупкой и уязвимой в них. Обхватывающая ноги кожа заставляла воительницу чувствовать себя более сексуальной.       Кожаные ремни соединяли легинсы с кожаным корсетом, сжимающим талию девушки. Сам же корсет был затянут так сильно, что безжалостно сдавливал тело, делая дыхание более трудным, а также буквально выдавливая грудь и задницу наружу. Прямо над его краем обнаженные и покрасневшие груди слегка покачивались от неловких попыток удержать равновесие, сверкая при этом зажимами для сосков. Два железных украшения сжимали чувствительные комки плоти безжалостной хваткой, вызывая волны удовольствия и боли, при этом они находились вне досягаемости рук воительницы. Именно ее обнаженные груди с измученными зажимами соски были сосредоточием эротических страданий Астрид в течение последних нескольких часов.       Над великолепной грудью и ремнями, оплетающими ключицу девушки, на шее был туго затянут ошейник, который девушка полюбила носить с того момента, как его на нее надели. Широкий кожаный обруч достаточно туго сжимал тонкую шею, затрудняя процесс дыхания настолько, чтобы девушке хватало кислорода лишь для того, чтобы находиться в сознании. Чувство удушья при этом безумно возбуждало ее, и она ни за что не хотела бы ослабления ошейника. В то же время он был привязан коротким поводком к одной из колонн кузницы, не давая отойти куда-либо, кроме как на пару мелких шагов в любом направлении. И в довершении всего, с него очень заметно свисала металлическая бирка с ее новым именем: Драконья шлюха. Это было все равно что клеймо, от которого девушка никак не могла избавиться, и которое вызывало в ней вспышки возбуждения и жара с каждым прикосновением к оголенной коже.       Ее руки практически онемели в своей тесной тюрьме за спиной. Толстый кожаный рукав, который разработал Иккинг, вывернул их под нелепым углом в позе обратной молитвы, заставляя держать сжатые кулаки у самой шеи, и прижимая локти друг к другу. Чтобы хоть как-то с этим справиться, Астрид приходилось отводить плечи назад. Десятки ремней обхватывали сам рукав и туловище девушки, соединяясь с ошейником и корсетом, чтобы плотно прижать руки в виде небольшой выпуклости, не позволяя ими двигать вообще. В этом и заключалась суть ее беспомощного состояния: тесное заточение без возможности избавиться от него, о существовании которого она и не подозревала. Это превратило ее в настоящую пленницу, которая ничего не могла сделать, чтобы дать отпор. Ее руки устали и почти не ощущались от столь долгого пленения, но это все равно заставляло тело девушки пылать от возбуждения.       Голову Астрид постигла та же судьба, что и остальное туловище. Кожаный ремень с кляпом был плотно обернут вокруг ее головы так, чтобы ее коса свободно выходила наружу, сохраняя стиль воительницы. Что более важно, так это то, что ремень плотно удерживал металлическое кольцо внутри ее рта, раздвигая челюсти настолько широко, насколько это было возможно. Пухлые губы сложились в идеальное "О", позволяя любоваться на розовый язычок. Из-за кольца у нее постоянно текли слюни, и как бы девушка не выкручивала язык, чтобы остановить это, позволяя ей стекать на грудь. Большая дыра вместо рта не позволяла внятно говорить, приглушая всякую речь, и словно завлекала что-нибудь засунуть внутрь. Мысль о том, что она может быть легко кем-то использована, без возможности защититься, была невероятно возбуждающей для блондинки Эмоции, которые пробуждал этот наряд у воительницы были значительно усилены последним элементом: кожаная повязка была плотно обернута вокруг ее головы, закрывая глаза и удерживая девушку в мире беспроглядной тьмы. С ней каждое движение, которое Астрид совершала в тесном наряде, каждый порыв холодного ветра, каждая капля слюны услиливались во множество раз. Жар, гуляющий внутри ее тела, сжигал ее уже несколько часов, и Астрид хотелось большего!       Боги, Астрид хотелось гораздо большего! Помимо наслаждения от своих попыток вырваться, она использовала большую часть своего времени нахождения в кузнице, чтобы фантазировать. Иккинг создал этот безумный наряд в кратчайшие сроки и с первой попытки, поэтому просторы ее других нарядов для будущего рабства были просто ошеломляющие. Астрид все больше становилась мокрой между ног с каждым часом своих фантазий. Новые кожаные наряды, которые сковывают ее самыми разными способами... Толстые и массивные кляпы, раздвигающие ее челюсти на максимум и не позволяющие издать ни звука... Ремни и железные устройства, которые можно было бы использовать на ее груди, чтобы мучить их еще сильнее, чем сейчас... Более тесные ошейники и иные бирки с именами, надетые на них... Боги, возможности были безграничны!       И она позволит Иккингу сделать все это с ней. Румянец от осознания собственных мыслей вновь вернулся на лицо блондинки не в первый раз за ночь. Она так увлеклась своими фантазиями, что не заметила, как начала вплетать в них Иккинга, делая этим очень интимными их отношения. Впрочем, за последнюю ночь он видел ее полностью обнаженной и нарядил в слои кожи, сделав полностью бессильной, после чено дразнил и ощупывал, заставляя девушку буквально таять у него в руках....       Астрид подавила стон смущения от осознания, что ее обычно сильная позиция в их отношениях была так легко разрушена из-за ее же желаний. Ведь теперь как бы независимо она себя не повела, Иккинг будет видеть в ней Астрид, желающую быть беспомощной и покорной... что очень заводило воительницу. Очень.       В данный момент их нельзя было назвать парой, но случившееся было огромным шагом вперед. Однако что если они слишком спешили? Девушка задумалась на мгновение, прежде чем вспомнить слова Иккинга перед тем, как он оставил ее:       - Я вернусь за тобой. Может быть, даже отведу в свой дом, чтобы ты там переночевала.       Одна мысль об этих словах и неприкрытый намек в них заставляли девушку дрожать от желания. Раньше она еще раздумывала насчет участия в столь непристойной фантазии, но теперь, после нескольких часов пребывания в кузне в обтягивающем костюме и раздумывая об этом... Ее тело горело подобно пожару, требуя большего?       Да, теперь она этого хотела. Очень. Она хотела, чтобы он прикасался к ней, дразнил ее, использовал ее.       Протяжный стон удовольствия раздался из ее широко открытого рта, а глаза под повязкой зажмурились. О, боги! Неужели она хотела этого?!       Ее тело словно отреагировало на признание собственных желаний, став еще более возбужденным повсюду! Ее груди и затвердевшие соски покалывало от желания, умоляя, чтобы их потрогали и приласкали. Именно сейчас слабый отпечаток ладони Иккинга на ее заднице обжигал сильнее, чем за прошедшие часы. Промежность вновь обуял огонь возбуждения, делая ее все более мокрой.       Астрид представила, что Иккинг мог с ней сделать. Он мог использовать ее как угодно, и в этом наряде девушка была не способна воспротивиться ему. В укромных местах на Олухе или на миссиях, когда они останутся совершенно одни, он мог вытащить это кожаное снаряжение и ласкать, связывать или наполнять ее тело как угодно..       Возбужденный разум воительницы обратился даже к таким фантазиям, как ее связывают на публике, используют перед другими...       Ей в голову пришла мысль касательно собственной свадьбы, когда она стоит рядом с Хэддоком, ее тело плотно упаковано в кожаную одежду белого цвета, не позволяя сделать ни одного лишнего движения, ее груди и задница выставлены на всеобщее обозрение, а с нового ошейника свисает бирка с надписью "Собственность Иккинга".       Еще более буйные фантазии безудержно наполняли ее мысли еще некоторое время, заставляя ее извиваться на месте от собственного желания. Ее собственное воображение превратило ее тело в сплошной ком возбужденной плоти. Страсть буквально капала между ног воительницы, и та не могла себя контролировать. Она потерлась бедрами друг об друга, насколько это было возможно в ее положении, пытаясь почувствовать хоть немного ласки в своей интимной зоне.       Связанная, с кляпом во рту и повязкой на глазах, зажатая между тугими слоями кожи на этих каблуках... Она чувствовала себя объектом и знала, что ее фантазии на самом деле возможны, и лишь это заполняло ее мысли.       По телу беспрестанно мчались волны возбуждения и мурашки. Холодный морской воздух был забыт, и теперь ее тело горело, словно в пламени тысячи набегов викингов, кожа покраснела и стала горячей на ощупь.       Блондинка была так увлечена собственными фантазиями, что не услышала приближающихся шагов, остановившихся около нее.       - Астрид? - пробился до ее разума сквозь поволоку желания очень знакомый голос.       Астрид вздрогнула от неожиданности, взвизгнула от удивления и покраснела еще больше от чистого смущения, что ее поймали вот так. Ее покрасневшее тело повернулось в сторону голоса, наполненное самыми разнообразными эмоциями и чувствами, так что даже сама блондинка затруднялась ответить, что из них она бы именно сейчас хотела испытывать.       Она могла представить, как выглядит в этот момент, когда путы были еще более тесными, а тело до безумия возбуждено. Ее груди, скорее всего, сильно набухли от испытываемого желания, ее лицо с завязанными глазами наверное было покрыто слюнями. С одной стороны блондинка была унижена, что ее видели в таком виде, но с другое... такое унижение именно перед НИМ еще больше возбудило красавицу. Ей удалось развернуться, резво подпрыгнув на своих высоких каблуках, груди от прыжка заколыхались, а раскачивание щажимов заставили девушку замтонать.       - Эалкнк? - крикнула она голосом, полным мольбы.       Его руки внезапно оказались на ее груди, и блондинка замерла, когда они ощупывали и ласкали ее сиськи, интенсивно сжимая и массируя их. Воительница беспомощно застонала от ласкающих прикосновений и выпятила грудь изо всех сил, не желая, чтобы Иккинг останавливался. Запертая в своем мире тьмы за повязкой на глазах, Астрид просто позволяла ему сжимать ее груди так сильно, как он хотел, содрогая всем телом от каждого прикосновения. Иногда какой-нибудь палец задевал набухшие соски, заставляя каждый раз чуть ли не визжать девушку от того, насколько чувствительными стали ее комочки плоти. Парень водил пальцами по ареолам вокруг набухших горошинок, прежде чем уходит наружу и сжимать упругие полушария более грубо.       Рука пропала с ее груди, но в следующую секунду оказалась на ее вытесненной заднице, впиваясь пальцами в нежную плоть и эротично сжимая ее. Астрид извивалась от удовольствия от того, что ее так сексуально схватили за задницу, она виляла бедрами, радостно стоная, когда мужская ладонь начинала мять ягодицу в других местах тоже. Девушка ахнула, когда вторая рука парня схватила ее вторую ягодицу, после чего он прижал связанное тело к своей груди. Ее сдавливаемые груди прижимались к его тунике, когда девушка была в его объятиях, чувствуя руки на своей заднице. Даже в своих высоких туфлях она все равно была ниже, и беспомощное нахождение в кольце его рук почти опьяняло.       Астрид прижалась к парню и пронзительно застонала, начав тереться своими сиськами об его грудь ради максимальной стимуляции. Ее голова откинулась назад, когда шатен нежно поцеловал обнаженную шею. Девушка вздрагивала и стонала от прикосновений к своим ягодицам, отчаянно желая, чтобы руки парня блуждали и спереди, по ее обнаженной промежности, которая пылала ярче всего.       - Извините, что так долго, Миледи, - раздался мягкий голос у самого ее уха. - Была церемония проводов Берсерков с острова, и только сейчас освободился.       Его мягкий голос вернулся к ее ушам, всего в нескольких дюймах от нее.       - Эсс… ооооо… ладно… - девушка застонала сквозь кляп, слишком отвлеченная его блуждающими руками, чтобы ответить более осмысленно. Она была как беспомощный пластилин в его руках, и она не могла ничего делать, кроме как пускать слюни и стонать, когда он ласкал и ощупывал ее.       — В любом случае, я тебя сейчас развяжу. Тебе, наверное, нужна передышка после того, как ты так долго пробыла в таком положении.       Намерения парня все же достигли скрытого поволокой возбуждения сознания блондинки, и Астрид неожиданно сильным рывком своего заключенного в кожу тела вырвалась из объятий парня, после чего шатаясь отступила на шаг. Ее голова слепо повернулась в ту сторону, где, как она надеялась, стоял Иккинг.       - Неееет! — возмущенно выплюнула она с широко открытым ртом, болтая языком. — Я… я… — и беспомощно замолчала.       Стыд и унижение сошлись в сложной битве с ее желаниями. Она действительно собиралась это сделать? Поддаться своим фантазиям вот так?       Все, что требовалось, это быстро напомнить, насколько полезным был Иккинг до сих пор, и как много ее самых темных фантазий воплотилось в жизнь. Если она сдастся сейчас, ее ночь продолжится и станет еще более напряженной, поскольку она погрузится в неизвестное и страшное будущее их совместных отношений… но Астрид Хофферсон ничего не будет бояться.       Нервно сглотнув, когда она корчилась от желания, Астрид заговорила.       - Нэ сэалаы этого, - сказала она ему тихим робким голоском. - Астаф на вшу нотш.       - Всю ночь? - недоверчиво спросил Иккинг, проводя рукой по ее покрытой корсетом талии. - Ты уверена?       — Да, — ответила она, краснея с каждой секундой все сильнее. Иккинг замолчал, явно не веря своим глазам. Потерявшись в своем собственном мире сексуальных мук и желаний, Астрид снова подпрыгнула к нему и прижалась своей большой грудью к нему с тихим стоном, покорно положив голову на его плечо.        — Я… Драхан слуха, — смущенно сказала она ему, дрожь пробежала по ее телу от того, что она сдалась вот так. - Ышползуи мэна как хашеш.       — Ты… хочешь, чтобы я использовал тебя? - голос Иккинга немного дрогнул, когда он спросил ее, его тело казалось застывшим от шока. - Так? И всю ночь? Астрид, ты уверена?       Она подошла на несколько крошечных шажков ближе и прижалась к нему всем телом, постанывая от тепла его мехового наряда, когда он нежно ласкал открытые участки кожи. Ее задница и грудь казались пустыми и обнаженными без его рук на них, и она отчаянно хотела, чтобы к ней снова прикоснулись, и чтобы никогда не прекращали.       — Да, — наконец ответила она. - Используй нэ, Икку. Хах ы хашэш.       Ее собственное тело напряглось от волнения при произнесении этих слов, и она молча ждала его ответа, чувствуя себя более неуверенно, чем когда-либо прежде в своей жизни. Астрид просила его полностью контролировать ее до конца ночи и делать все, что он хочет, тихо давая ему возможность самому выбирать их первый сексуальный опыт. Ее тело практически тряслось, когда она нетерпеливо стояла в его руках.       Прошло несколько долгих мгновений, пока ее парень крепко обдумывал ее просьбу. Блондинка конечно ценила его заботу о ней, но прямо сейчас ее тело требовало больше прикосновений, больше ласк, большем связывании, которое мог дать ей только Он.       О боги, почему Иккинг заставлял ее так долго ждать ?! После того, как попросил его взять ее домой как беспомощную игрушку и использовать в свое удовольствие?       Руки парня сжали ягодицы блондинки, он притянул девушку плотнее к себе. Астрид замерла от теплого прикосновения к ее выпирающим из костюма ягодицам, непроизвольно напрягаясь. Она почувствовала его дыхание около своей головы, обтянутой ремнями, после чего на ухо прошептали:       - Хорошо, Драконья Шлюха. Ты победила. Ты останешься в этом обтягивающем костюме на всю ночь, и я не выпущу тебя ни за что. А это значит, что ты всю ночь делаешь все, что я захочу, понятно?       - Да! - она ответила мгновенно.       Внутри девушки раздался взрыв из трепета и беспокойства при окончательном решении ее судьбы на предстоящую ночь. Для нее это был последний шанс повернуть назад, но она проигнорировала его, устремившись в манящую неизвестность, чего требовала ее возбужденная душа. Этим одним словом она только что сдалась Иккингу до конца ночи. Его слова эхом отдавались в ее изолированной от внешнего мира голове. Она собиралась остаться в этом наряде надолго… и он сделает с ней все, что захочет.       Ее ноги ослабели, и Астрид бы упала на пол, если бы Иккинг не прижимал ее к себе и крепко держа за задницу. Она сделала это — она сдалась самой себе. И теперь она увидит, какие из ее фантазий сбудутся.       Иккинг все более грубо ощупывал ее задницу, и она могла представить, как меняется его выражение лица, когда ее тело терлось об него. Девушка его мечты, стоящая перед ним голая и беспомощная, только что попросила, чтобы над ней доминировали так, как он пожелает. Будто самая сумасшедшая мечта, которую парень мог бы воплотить в жизнь. Ее подчинение своим фантазиям должно было быть безумно возбуждающим и для него… и он, очевидно, собирался серьезно отнестись к этой единственной в своем роде возможности. Привлекательная Астрид Хофферсон была практически связанной секс-игрушкой в ​​его руках, и они оба это знали.       Иккинг немного отстранился от девушки и начал опускаться перед ней на колени. Астрид судорожно вздохнула, когда его руки заскользили по ее бедрам вниз, к лодыжкам., после чего она ощутила, что ремень на них был ослаблен. Затем девушка внезапно вскрикнула, когда Иккинг ухватился за одну из ее туфель и потянул в сторону, она обнаружила, что ремешок удлинен, и теперь стало возможным совершать крохотные шаги вместо прыжков.       Она почувствовала, как Иккинг встал и отодвинулся от нее, прежде чем до ее ушей донесся слабый шорох кожи. Через несколько мгновений ее поводок немного натянулся и в следующий момент провис перед ней. Парень отвязал ее поводок и теперь держал его в руке. От осознания своей недавней капитуляции и того, что теперь он контролировал, куда она идет, тело блондинки сильно вспыхнуло возбуждением.       — Тогда пошли, Драконья шлюха, — сказал ей Иккинг гулким низким голосом.       Она громко застонала от этого прозвища и проверила свою новую подвижность на каблуках, нервно цокая на месте. Куда он собирался ее вести? И он собирался сделать это так?! Но кузница была посреди деревни, а она была голая! Несмотря на то, что, вероятно, была уже ночь, другие были на улице!       Чья-то рука обхватила ее левую грудь и с силой сжала ее.       — Тебе лучше помолчать, — сказал ей Иккинг со злой улыбкой, за которой можно было буквально услышать: «Каждый раз, когда ты издашь звук, тебя накажут».       Всплеск волнения присоединился к ее нервозности при этих словах, и девушка начала стонать от его прикосновения, прежде чем остановиться, не зная, как теперь вести себя. Она никогда не была такой покорной и не знала, что делать.       Иккинг больше не позволял ей думать о своей положении. Он отошел от нее, и вскоре поводок натянулся. Астрид ахнула, когда ее кожаный ошейник снова туго затянулся вокруг ее шеи и перекрыл ей дыхание. Она быстро заковыляла вперед в том направлении, куда ее тащили, маленькими шажками, которые позволял ее ремешок на щиколотке, переваливаясь гораздо медленнее, чем ей хотелось. Давление на ее воротник все не уменьшалось, и она ускорилась, насколько могла, тяжело дыша от смущения, когда почувствовала, как ее грудь и попка покачиваются при движении. Иккинг собирался всю дорогу демонстрировать ее обнаженное тело, и она ничего не могла с этим поделать!       Она почувствовала, как тяжелый хлопок двери кузницы словно ударил ее по голове, и безумно покраснела от осознания того, что сейчас теперь снаружи. Иккинг продолжал тянуть ее вперед, и воительнице пришлось повиноваться, ковыляя за ним с тихим стуком железных ботинок, которые казались мучительно громкими в ночной тишине. После кузницы холодный ночной воздух казался еще холоднее, чем прежде, и она дрожала. Астрид резко потянули в сторону, а затем резким шагом куда-то вглубь деревни.       Когда ее каблуки цокали по грязи и камню, единственным выбором для Астрид оставалось смотреть по сторонам, чтобы понять, куда ее ведут. Запертая в тесном кожаном коконе, она нервно дышала через кляп. Она была на виду самым унизительным образом прямо в центре деревни. Любой, кто столкнется с ними, увидит, как Иккинг тащит ее на поводке, а она зажата в десятках тугих кожаных ремней и не более чем пара сисек, задница и разинутый рот, которые слепо следуют за ним куда-то, чтобы быть использованными. Ее репутация и гордость уже никогда не будут прежними; на самом деле, она никогда больше не сможет смотреть кому-либо в глаза на Олухе. Тем не менее, опасность и риск передвижения по городу заставляли девушку пылать от волнения. Это было то, чего она никогда даже не представляла, и опасность быть увиденной такой только заводила ее.       Они сделали несколько крутых поворотов, которые казались почти преднамеренными, и Астрид быстро потеряла всякую связь с тем, где они находятся. Иккинг намеренно пошел непривычным путем, чтобы сбить ее с толку и сделать совершенно беспомощной! Это было и волнительно, и унизительно, но она обнаружила, что не возражает. Иногда обтянутые кожей лодыжки натыкались на каменную ступеньку, и ей приходилось подпрыгивать вверх, чтобы вскарабкаться на нее. И каждый раз ее грудь при этом эротично подпрыгивала, притягивая взгляд Иккинга, как надеялась красавица. И он даже однажды сбил ее на ступеньку вниз, где она чуть не упала лицом в землю! Он делал эту выходку длинной и опасной, подвергая их обоих риску быть замеченными! Так почему же ее тело все больше и больше желало, чтобы с ней так обращались?       Время от времени его руки незаметно оказывались где-нибудь на ее теле, каждый раз шокируя ее неожиданным прикосновением. Ощупывание ее задницы, сжатие ее сисек, даже щепотка ее сосков тут и там. Девушка ни разу не смогла заметить их приближение, пока они не заставляли ее напрягаться и издавать тихий стон удовольствия… который быстро вознаграждался сильным шлепком по ее заднице. Уже больше дюжины раз парень подлавливал ее таким образом, и много раз ее бедные выпученные ягодицы получали шлепки с громкии хлопком,, заставляя ее задницу трястись, а ее тело чуть не спотыкалось и не падало от удара. Это было подло и унизительно, и она втайне надеялась получить еще. Блондинка выпятила свою задницу назад настолько, насколько могла во время путешествия, мысленно надеясь, что выпяченные ягодицы привлекут больше внимания.       Где-то поблизости раздались новые голоса, и Астрид изо всех сил постаралась заглушить дыхание. Натяжение поводка Иккинга на мгновение прекратилось, когда он тоже их услышал. Он, казалось, какое-то время размышлял, что делать, прежде чем повернуться к ней. Тугой ошейник Астрид внезапно стянулся настолько сильно, насколько это было возможно, глубоко вонзившись ей в шею, перекрыв весь поток воздуха. Она беззвучно вздохнула от крепкой хватки на шее и беспокойно заозиралась под повязкой, пытаясь понять, что происходит.       — Звуки запрещены, — нахально прошептал Иккинг ей на ухо.       И после того, как он сказал это, ее поводок снова натянулся, так что девушка была вынуждена сделать шаг вперед и снова последовать за ним. Астрид лихорадочно дергала руками в своем кожаном нарукавнике и поспешно с цоканьем шла позади, ее тело извивалось из-за того, что поток воздуха для дыхания был перекрыт. Не в силах ни говорить, ни дышать, она могла только ковылять в направлении натяжения поводка так быстро, как только могла, слыша лишь биение своего сердца и удары каблуков по твердой грязи. Казалось, прошли часы, пока они отдалились от голосов, и ее тело все больше и больше требовало воздуха, голова становилась легкой и мало что соображала, а лицо медленно краснело. Задыхаясь и застряв в почти беззвучном мире на несколько минут, она почувствовала, как ее собственное тело подпрыгивает и эротично ковыляет по улицам Олуха.       Преодолев деревню, пара снова остановилась. Ошейник блондинки внезапно перестал стягивать шею и вернулся к своему обычному размеру, и Астрид громко втянула воздух через разинутый рот, ее грудь эротически вздымалась, когда она снова наполняла свои легкие живительным воздухом.       — Хорошая девочка, — довольно сказал Иккинг и громко шлепнул ее по заднице.       Астрид взвизгнула от удивления, получив самую сильную порку, чувствуя, как ее нежная задница горит красным от всего, что она получила до сих пор. Ее визг был награжден еще одним ударом уже по другой ягодице, и Астрид удалось едва сдержаться, чтобы не издать еще один, только тихонько всхлипнув. Она была неспособна защитить собственную задницу! Ее нарукавник был плотно прижат к ее верхней части спины, так что не было абсолютно ничего, что мешало бы Иккингу прикасаться и шлепать ее по заднице в свое удовольствие. Это была легкодоступная мишень для наказания, и это заставляло ее чувствовать себя такой беспомощной и покорной.       Поводок снова дернул ее вперед, и Астрид тихо заскулила, продолжая свое путешествие в ночь неволи и рабства. Она вперевалку взбиралась по крутому склону, что требовало больших усилий, чтобы устоять на ее высоких каблуках. Это делало ее смехотворно медленной, когда она ненадежно балансировала, шаг за шагом поднимаясь вверх. Натянутый поводок свидетельствовал о нетерпении Иккинга, и девушка шагала так быстро, как только могла, но даже со всеми силами, что у нее были, путь в холмистую часть Олуха занимал слишком много времени.       Она неожиданно вскрикнула, когда Иккинг снова повернулся к ней, согнулся в коленях и уперся плечом в ее бедра, поднимая девушку и перебрасывая связанное тело себе на плечо лицом вниз. Астрид вслепую изогнула свое тело и голову в замешательстве, чувствуя себя беспомощной девицей на его плече. Было чудесно перестать стоять на этих туфлях, и девушка была рада, что парень смилостивился над ней, смущенно опустив лицо. Такое положение на плече викинга, без сомнения, делала ее похожей на обнаженную девушку, похищенную после ожесточннного рейда разбойников, и она обнаружила, что ей действительно нравится этот образ и фантазия. Вот именно, что это было! Иккинг уносил свою туго связанную игрушку в уединенное место, чтобы заняться ею, и бедная беспомощная девица будет использована, нравится ей это или нет. Осознание своей скорой судьбы волновало Астрид лишь при одной мысли об этом, делая ее еще более влажной от образов того, как она должна была выглядеть со стороны. Ее зад был устремлен вверх, находясь рядом с его головой, девичьи ноги упирались парню в спину, ее сиськи терлись о его грудь, и… и ее лицо находилось лишь чуть выше его промежности, позволяя ей чувствовать, как твердая выпуклость штанов трется об ее лоб. Астрид замерла, почувствовав очень отчетливо член своего парня, спрятанный за несколькими слоями ткани и теперь буквально в нескольких дюймах от ее лица, когда ее несли на его плече. В последнее время девушка постоянно фантазировала о нем, и теперь он был прямо перед ней. Ощущение прикосновения к ней внезапно сделало эту ночь намного более реальной и напряженной. Астрид собиралась очень плотно с ним познакомиться.       Хофферсон подпрыгивала на его плече, пока парень продолжал куда-то идти, беспомощно скользя в холодном ночном воздухе и не в силах ничего делать, кроме как извиваться. Вскоре она услышала скрип дерева под ними и знакомый стон толстой деревянной двери, которую она очень хорошо знала по звуку. Они были в большом деревянном доме Стоика; тот, который он делил с Иккингом всякий раз, когда любящий драконов парень был дома. Астрид напряглась, когда ее ввели внутрь, и дверь за ними закрылась, не зная, кто или что находится внутри. Тепло разлилось по всему ее телу от очага хижины, который будто всегда остается горящим. Это было маленькое, уютное место, где они могли полностью уединиться.       Иккинг, конечно же, знал о ее страхах перед отцом, но проигнорировал их, вместо этого отнеся ее к деревянной лестнице дома и поднимаясь по ней вверх. Ее покрасневшие от порки ягодицы взметались то вверх, то опускались вниз, пока ее на руках тащили на площадку наверху и, наконец, опустили. Ее балетные туфли наткнулись на неровные деревянные доски, и девушка снова попыталась не упасть, неуклюже переваливаясь взад-вперед.       Наконец она осталась с ним наедине в месте, которое должно было стать его конечным пунктом назначения. Это было оно - вот где он собирался использовать ее так, как хотел.