Она приходила сюда каждую неделю. Определённого дня не было – как только возникало желание, так и приходила. Сбор вишни в лесном бесхозном саду являлся для неё способом побыть с собой, наедине со своими мыслями.
Он наблюдал за ней каждый раз, восхищаясь её характером, красотой, необычностью. Он много знал о ней от неё же самой. Она говорила не с ним и не с собой, возможно с лесом или деревьями – она сама не знала ответа. Просто выговаривалась.
Она – златовласая, кареглазая, фигуристая отличница и начинающая писательница Люси Хартфилия. Приезжает в деревню из города на отдых и любит погулять в лесу.
Три лета минуло с момента, как впервые её увидел. А она даже не знает о его существовании. Несчастны и отчаянны бывают все, даже такие, как он. Конечно знал, что нельзя, но любовь сильнее правил.
– Привет!
– Мама! – златовласка вздрогнула от испуга. – Вы меня напугали.
– Прости, я не хотел. Ягоды собираешь? Давай, помогу?
Парень вышел из-за кустов и Люси смогла его рассмотреть. Розовые разлохмаченные волосы первыми бросались в глаза, далее отражающие зелень деревьев глаза и ослепительная улыбка. Ещё Люси подметила его немного странноватую одежду: зеленоватого оттенка рубашка, сверху тёмно-зелёный жилет и того же цвета брюки, заправленные в зеленоватые высокие сапоги.
– А почему себе не соберёте? Тут ягод хватит на всех, – Люси не переставала обращаться к парню на «Вы», и он знал, что это из-за воспитания: родители учили, что нужно уважать абсолютно всех и до соглашения человека не «тыкать».
– Да брось, мне и собирать-то не во что. И давай на «ты»?
– Ладно. Можешь помочь, если есть желание, – она улыбнулась, позволив пока безымянному парню присоединиться. – Ты случайно сюда забрёл? Я тоже три года назад нашла это место и теперь здесь каждое лето провожу.
«Я знаю» – держал в своей голове незнакомец. Они оба пока не торопились называть свои имена.
– Я давно знаю об этом месте.
– Почему же тогда ничего с собой не взял для сбора ягод? Они здесь божественные, – сказала, отправив себе ягодку в рот.
– Потому что я их не ем.
– Серьёзно? Очень большое упущение, должна сказать.
Розоволосый в душе ликовал, ведь он так долго мечтал с ней заговорить. Мог ли он сказать ей всей правды?
– Я Нацу.
– Красивое имя. Тебе очень подходит.
– Тебе твоё тоже, Люси.
Девушка была шокирована и несколько напугана словами незнакомца. Она выпустила корзинку с ягодами из рук и отошла на пару шагов назад.
– Откуда ты...
– Я наблюдаю за тобой с того самого дня, как ты появилась здесь. Прошу, не бойся меня, я не причиню тебе вреда, – в глазах Нацу златовласка смогла прочитать надежду и грусть. Но была в растерянности, хотелось убежать подальше, но что-то останавливало, что-то в этом полном надежды взгляде.
– Что это значит? Ты маньяк? Или просто сумасшедший?
– Нет-нет, что ты? Я... Мне трудно объяснить это. Люси, мне... Очень одиноко здесь одному.
– В смысле «здесь»? Ты что, живёшь в лесу? Ты не похож на дикаря.
– Люси, просто... Побудь со мной, поговори со мной. Я так давно этого хотел. Я пойму, если ты больше не придёшь, но хотя бы сегодня осчастливь одинокую душу.
Красивые и пронзительные речи парня убедили Люси остаться здесь до тех пор, пока обе корзинки не будут полны вишней. И больше она сюда не сунется.
– Спасибо, – поблагодарил златовласку Нацу, когда та взяла в руки упавшую корзинку и продолжила сбор ягод.
– О чём ты хочешь поговорить?
– О тебе. Ты много чего уже мне рассказала, но я хочу узнать тебя ещё лучше.
– Погоди, что это я тебе рассказала? – Вытаращилась на нового знакомого Хартфилия.
– Твои родители – Джуд и Лейла Хартфилии – интелегентные городские жители, любящие отдых на природе, свою дочь и стабильность. Ты соглашаешься с ними во всём, но только потом понимаешь, что не совсем согласна с их одним на двоих мнением. У тебя много друзей, ты любишь веселиться и проводить с ними время, особенно сильно тебе нравится помогать им с учёбой. Ты вообще очень добрая и отзывчивая.
– Поэтому этим летом я стала волонтёром, – девушка заворожённо слушала рассказ о себе из уст парня. Его голос звучал так мягко и понимающе, что даже не было испуга или возмущения о того, что он ее подслушивал.
– Кем? Волонтёром? А это кто?
– Добрые люди, которые безвозмездно помогают тем, кто нуждается в помощи. Видимо, ты совсем дикий.
– Похоже на то. Можно задать тебе вопрос?
– Ну давай.
– По твоим словам у тебя замечательные родители и друзья, так почему тебе одиноко?
«Он даже это знает?» – златовласка опустила удивлённый взгляд, сменив грустным. Она никому не говорила о своих чувствах, хотя очень хотела, и тут ей подумалось, что она всё равно сюда не вернётся, поэтому можно выговориться.
– Потому что меня никто не понимает. Вроде поддерживают, помогают, но не слушают и не вслушиваются в то, что я говорю. Мне не с кем поговорить о важных и интересных для меня темах. Мои интересы из окружающих никто не поддерживает.
– Писательство, тихие прогулки на природе, эстетика, чтение и музыка? Что же тогда интересно твоим друзьям?
Люси всё больше удивлялась тому, сколько всего о ней знает этот парень. Он не пропускал ни единого её слова и копил их в себе, как сокровища.
– Кому что. Кто-то увлекается спортом, кто-то сериалами, кто-то неинтересной для меня музыкой, кто-то следит за жизнью знаменитостей. Дело в том, что все могут поддержать тему друг друга, но мои интересы долго не обсуждаются. Я уже перестала как-то пытаться приобщить кого-нибудь к своим хобби.
– Вот как? Если тебя не понимают друзья, найди тех, кто поймёт. В этом вашем инэртэте, ты говорила, много кто есть.
– Где? Инэртэте? – Хартфилия залилась смехом. Нацу улыбнулся, наслаждаясь этим моментом. – Ты имел ввиду интернет?
– Ну да, та глобальная сеть, где много всего. Интер...
– Интернет.
– Интернет. О! Получилось! Интернет!
Они оба засмеялись. Люси поймала себя на мысли, что ей с ним очень легко. Она не знала причины, может это потому что он знал о ней то, что не знали другие, а может у него такая энергетика. Да это не было важно, главное, что хорошо и легко. И на следующий день она всё равно пришла, чтобы скрасить одиночество двух заплутавших душ.
***
Она лежала на его груди, сладко посапывая, он обнимал её со спины. Они сидели на траве под деревом, освещённые вечерним солнцем.
– Люси, – позвал он её полушёпотом.
– Мм? – не открывая глаз, вопросительно промычала златовласка.
– Мы об этом никогда не говорили, но я должен тебе признаться.
– В чём?
– Я не человек.
– Я знаю, – спокойно отозвалась девушка. – Но кто ты, Нацу? Дух?
Люси не дурочка, но мечтательница и фантазёрка. Признать или даже придумать тот факт, что парень, не выходящий из леса – не человек, было несложно.
– Да. Я был человеком, очень давно.
– А как стал духом?
– Я умер. Лес – волшебное место, за которым нужно следить. Все, кто умирает в лесу, становятся его помощниками.
– Или рабами?
– Нет, нет, нет, ты что? Я не раб. Просто я уже мёртв.
Вся, казалось бы, абсурдность и жуть этого разговора растворялась в тишине и покое. Им не было неловко, ей не было страшно. Они просто были честны друг с другом.
– А как ты умер?
– Я жил очень давно, когда ещё в этом лесу водились волки. Я заблудился, умер быстро, почти не больно. Остатки моего тела нашли только через месяц.
– Какой ужас, Нацу. Как ты живёшь с этим?
– Я не жил, а просто существовал. Но потом появилась ты. И теперь ко мне будто снова вернулась жизнь. Видишь, какая моя вишня красивая?
– Что? Твоя вишня? Это ты к чему?
– Эта вишня – я. Не станет её – не станет меня и наоборот. Её рост и красота зависят от того, что я чувствую. Она выглядит и растёт гораздо лучше этим летом.
***
Уже три дня она не появлялась. Пропала, ничего не сказав. Значит ли это, что ей наскучила его компания? Придёт ли она снова? Он ведь так и не успел сказать главного...
Пятый день. Плоды вишни начали гнить, а листья сохнуть. Нацу в непонимании метается между кустами, не замечая, как чахнут его деревья. Он думает о ней. Он хочет к ней, но лес не отпускает. Ему всё хуже.
Она со всех ног мчится в глубину леса к заветному дикому саду. Златовласка ужаснулась, увидев чахнувшие вишни. Она кинулась в кусты, кричала, разрывая горло, его имя.
Он лежал в траве без сознания. Она кинулась к нему, трясла за плечи.
– Нацу, прости меня! Ты думал, что я тебя бросила? Я бы... Я бы никогда так не поступила, – рыдая, говорила Хартфилия. – Мне не дали тебя предупредить и забрали в город. Нацу, я люблю тебя.
Последние слова были произнесены шёпотом, и она упала ему на грудь.
– А я тебя люблю, – хриплым голосом сказал дух.
***
– Люси...
– Да? Что такое? Почему ты такой грустный?
– Я люблю тебя.
– И я тебя. Что же в этом грустного? – златовласка погладила парня по щеке.
– Люси, я... Скоро изчезну.
Девушка испуганно вдохнула.
– Духи леса, сказали, что я нарушил правила, заговорив с тобой. В наказание я просто растворяюсь в воздухе.
Глаза Хартфилии наполнились слезами, парень нежно обнял её, в попытке успокоить. Приговор вынесли несколько дней назад, но он никак не мог признаться своей возлюбленной.
– У меня осталось три дня.
– Нацу! – Позвала своего любимого златовласка, придя на следующий день.
– Люси!
– Нацу, тебя наказывают за то, что я человек и ты раскрыл мне секрет леса, да?
– Ну да, – опешил розоволосый.
– И все, кто умирает в лесу становятся духами?
– Да.
– Тогда я это сделаю! Я умру в лесу и стану духом, и тебя не накажут.
– Что? Люси, нет! Этого не будет!
– Почему? Мы бы в любом случае не могли бы быть вместе, а так будем вечно!
Спор продолжался долго, но Нацу признал сам себе, что и вправду хотел бы этого. В итоге он сдался.
Люси повесила верёвку на толстой ветке, сделала петлю.
– Нацу, уйди, я не хочу, чтобы ты это видел.
Дух подчинился воле любимой. Она залезла на ветку, надела петлю на шею и спрыгнула.
***
Она открыла глаза и поняла, что лежит на траве. Постепенно начали вспоминаться образы прошлого. Дом, родители, друзья, лес, вишня, любовь, петля...
– Наконец-то ты проснулась!
Знакомый, греющий душу, голос раздался где-то свысока. Её схватили сильные руки и начали кружить. Нежно-зелёное платье, надетое на новом духе, развивалось, а цветочный венок в волосах крепко держался на голове.
– Всё получилось! Теперь мы будем вместе целую вечность! Я люблю тебя! – Голос духа был полон счастья и радости.
Девушка тоже была счастлива, что показала задорным смехом.
– Погоди, Нацу, а откуда здесь пшеница? Её же не было.
– Люси, а это ты. Я – вишня, а ты – пшеница. О, духи говорят...
– Погоди, я слышу. Они сказали, что позволяют нам любить.
Они поцеловали друг друга нежно и ласково, вливая в этот поцелуй всю свою духовную любовь.
***
Люси искали неделю, пока Лейле не пришла в голову мысль посмотреть в диком вишнёвом саду. Место было правильным – там и нашли висящее тело девушки. В кармане Люси спрятала предсмертное письмо, где просила всех её простить и понять хотя бы раз, что она уходит к своей любви. Никто так и не смог понять, что это означало. В семье было горе, друзья долго носили траур по погибшей подруге, но её это уже не интересовало. Она забыла обо всём, что было у неё в жизни, кроме её любимого.
