Любимый омежка...

Родители Димы, увидев синее конфетти, на радостях, от того что у них будет ещё два внука, ещё сильнее обняли Эмилькину маму и расцеловали её в щёки с обеих сторон. Женщина же в свою очередь, тоже не оставила мужчин без внимания, с трудом выбираясь из их объятий, она также каждого обняла и с улыбкой наградила поцелуем в щёку. — Я знал, — улыбнулся Дима, рассматривая, как разлетаются конфетти в разные стороны, — я чувствовал! Я всегда хотел сына, а теперь их сразу два будет, — едва ли не запрыгал альфа от радости, сжимая ладонь своего омежки, — родной, это превысило все мои ожидания, — обнял он и прижал Эмильку к себе, нежно поцеловал его в сладкие губы и только потом, он заметил вместе с очаровательной улыбкой, некую грустинку в красивых карих глазах, — что такое, солнышко моё? Что случилось? — взволновано засы́пал он его своими вопросами. — Всё хорошо, любимый, — пролепетал в ответ паренёк, — всё замечательно, я безумно рад, — улыбнулся он и коротко поцеловал своего альфу, — просто, я до последнего думал, что у нас с тобой девочки будут, дочки… — Котёнок мой, родной, — теребил его кудряшки альфа, — я помню, что ты очень хотел Танюшку. У нас будет дочка, обязательно, — продолжил говорить Дмитрий, — ты думаешь, что я на этом остановлюсь? Нет, мой любимый, — улыбнулся он, — я хочу, чтобы у нас с тобой было много детишек. — Я так тебя люблю, милый, — прижался омежка к груди своего альфы, нежась в его крепких объятиях, вдыхая приятный яблочный аромат, который всегда кружит ему голову. — И я тебя люблю, Эми, — ласково сказал Дима, ещё раз целуя своего родного мальчика. — Ну что, ребятки, — нарушил идиллию Артём, — принимайте мои поздравления с сыновьями, — парни тот час же отстранились друг от друга и повернулись к нему, — и ещё, — улыбнулся он, обнимая их, — у Эмильки в животике, маленькие альфочки растут. Я думаю, они самое прекрасное и самое лучшее возьмут от своих родителей. Желаю вам огромного счастья! После чего, с улыбками и поздравлениями к ним подошли Вадим с маленьким Антошкой, Андрей, Сергей и Татьяна. — Ну вот, — скоро в нашем полку прибудет, — внёс свою лепту Андрей, — обнимая альфу и омежку. — Ожидаем двойного пополнения в нашем мужском обществе, — засмеялся Сергей обнимая их всех. — Мы так рады и очень вас любим, родные наши, — подключилась к ним Эмилькина мама, — сынок, — погладила она омежку по кудряшкам и сжала его ладонь, — я давно тебе хотела сказать, да всё никак могла собраться. Близнецы у тебя не просто так, это наследственное, твой дед — отец твоего отца, он ведь тоже из близнецов был. Прости, что раньше не говорила тебе об этом, — грустно вздохнула женщина, — я никогда не хотела вспоминать прошлое и, вообще твоего отца в целом, но, сейчас я подумала, что ты должен такое знать, это же всё-таки генетика. Твоим детям или внукам, этого тоже не избежать в будущем. Надеюсь, что ты на меня не обижаешься за такое, — отпустила она его руку. — Ну что ты? — улыбнулся омежка и обнял свою маму, — я никогда даже и не думал на тебя обижаться. Мам, я тебя знаешь как люблю. — И я тебя люблю, сынок, — ответила Татьяна и нежно погладила парнишку по спине. Эмилька выпустил маму из своих объятий и опять подошёл к своему альфе, беря его за руку. — Теперь, нас ещё на двоих парней больше станет, — подошёл к ним Вадим, улыбнулся и пожал им обоим руки, а потом слегка приобнял их одной рукой, а второй — он держал Антошу, который сразу же хитро словил возможность переметнуться к парням. — Дядя Димаа! Эмии! — радостно лепетал мальчик, глядя на альфу и омежку своими необыкновенно красивыми, небесно-синими глазёнками. И как-будто, что-то там понимая и повторяя за взрослыми, пытаясь не отстать от них, светловолосый малыш тоже с трепетом потянулся обнимать парней своими маленькими нежными ручонками.

*****

Время неслось с нереальной скоростью. Так прошло ещё два с половиной месяца безоблачной счастливой жизни альфы и омеги. И вот уже ребята отдыхают в лесу, на сказочной поляне, полной красивой, дикой жизни, нежась в объятиях друг друга и лучах тёплого июльского солнца, сидя на берегу серебристой бескрайней речки. — Спасибо тебе, любимый, — улыбнулся кудрявый омежка, поглаживая руку альфы — за такой чудесный отдых, за прекрасный пикничок. Я… — Так давно хотел на природу, — завершил вместо него фразу Дима, не давая ему закончить, — я словно мысли твои прочитал, когда решил привезти тебя сюда. Но на самом деле, — усмехнулся он, — я вспомнил, как ты меня приводил на своё любимое место у реки, в Иваново, и подумал, у меня ведь тоже здесь есть примерно такое же, почему бы и не показать его тебе. Да и малышам нашим, полезно свежим воздухом подышать. Кстати как они там? — нежно стал гладить он своей ладнью большой круглый животик омежки, и тут же ощутил приличный пинок под ней, а потом ещё один, — ой, — расплылся в улыбке альфа, задерживая руку на одном месте, — вы так сразу прям ответили любимому отцу. И вот так уже не первый раз, — посмотрел он с теплотой на своего родного мальчика. — А то, — ласково улыбнулся Эмилька, — они ведь всё чувствуют, ощущают тепло твоих и моих рук и отвечают на каждое прикосновение. Они даже наши голоса слышат. Поэтому надо говорить с ними почаще. Так и папа Серёжа говорил, и моя мама, и Артём тоже. — Любимый, да и мы так с ними говорим всё время, с футболистами этими, — улыбнулся Дмитрий, и продолжил гладить животик омеги, — что чаще уже и некуда. Я вас так люблю, мои родные, — наклонился и поцеловал он животик, а затем, не убирая с него ладонь и чувствуя как под ней во всю разошлись их детишки, он с неистовой страстью накрыл всегда такие желанные губы омеги, сливаясь с ним воедино в нежном томном поцелуе, отдавая ему всю свою любовь и ласку. — Как ты это терпишь? — усмехнулся альфа пытаясь отдышаться после долгого их поцелуя, всё ещё ощущая рукой усиленное и активное движение их малышей в животе омежки. — А я уже привык к этому, — улыбнулся паренёк, — да, порой они здорово там бьются причиняя мне дискомфорт, но мне всё равно приятно. Так что, прав был папа Серёжа, — продолжал говорить он, накрыв ладонью руку Димы лежащую на своём животе, — когда рассказывал, какие это незабываемые и непередаваемые ощущения. Я даже не представляю, как буду привыкать к пустоте внутри себя, когда наши дети появятся на свет. — Когда они родятся, — улыбнулся альфа и мягко потёрся своей щекой о щёку омеги, — у тебя уже будут другие ощущения и чувства, да и у меня наверное тоже. Я ведь уже успел привыкнуть к их забавам в твоём животике. — Значит, будем привыкать к изменениям вместе, — нежно посмотрел Эмилька на своего альфу, — Я очень тебя люблю. Ты у меня такой хороший. И я безумно счастлив, что именно ты мой истинный, что ты рядом, и что у нас будут дети, наши сыночки, и я хочу, чтобы они были похожи на тебя. — И я тебя люблю, родной, — начал говорить Дима, — нет, вас люблю, — стал он поправлять сам себя, — тебя и малышей наших, очень люблю. Вы самое дорогое что у меня есть в этом мире. Кстати, — усмехнулся альфа, — как будем называть-то их, а? Мы же так с тобой до сих пор ещё и не решили. — Нет, это ты всё никак не решишь, — слегка улыбнувшись выдал омега, — с Серёжкой уже всё окончательно ясно, а вот второе имя, какое бы я не предложил, тебе всё равно не такое. Так что думай сам, хорошо? Ах ты ж чертёнок мелкий, — возмущённо выдал Масленников, а потом улыбнулся, — на меня всю ответственность захотел переложить. Почему это я один должен думать, а? — Да потому, что это тебе всё не нравится, — ухмыльнулся Эмиль. — Я на работе каждый день задалбываюсь думать, а теперь ещё и здесь? — недовольно произнёс Дима, — давай, тогда, перечисляй все мужские имена которые ты знаешь, а я остановлюсь на том, что мне понравится, — ехидно усмехнулся он. — Ой, нет, это слишком долго, — теперь уже возмутился омега, — зная тебя, — улыбнулся он, — я буду до утра сидеть здесь и называть имена одно за другим. — Да не будешь, — усмехнулся Дима, — давай начинай, я уже готов слушать. — Ну ладно, — сказал паренёк, и начал быстро называть разные имена одно за другим без разбора, — Даня, Ваня, Саня, Егор, Виталя… — Стоп-стоп-стоп, — остановил его Дмитрий, — ну не так же быстро, давай ещё раз, с самого начала и немного медленнее, хорошо? — Угу, — вздохнул омежка, и начал опять, но в этот раз уже без спешки, — Даня, Ваня, Саня… — Стоп, — опять заставил его остановиться альфа, — давай ещё раз с начала. — Ну хватит уже издеваться надо мной, — обиженно фыркнул Эмилька, отвернулся от своего альфы и немного отодвинулся в сторону. — Ну всё. Всё, я больше не буду, котёнок, — произнёс Дима и притянул парнишку к себе, собираясь поцеловать, но тот, всё ещё обижаясь на него, начал толкаться в грудь, — ну Эми, — виновато лепетал альфа ласковым голосом, — солнышко моё, ну прости меня дурака такого, за то что я обидел тебя — моего такого хорошего и самого любимого мальчика, ну хватит уже дуть свои губки, иди ко мне и поцелуй меня, а не то я умру, — скорчил он смешную милую мородочку нашкодившего щеночка, — ну что, похож я на твоего Цири, который всё время грызёт мои тапочки, а потом делает вид что он не при делах? — Похож, — растаял Эмилька едва сдерживая улыбку, и прижался к его губам сладким поцелуем. — Я прощён? — заулыбался Дима вопросительно глядя на омежку, — я всё правильно понял?  — Да, — ответил парнишка и расплылся в улыбке в ответ, — ты прощён. Ты же всегда знаешь, чем меня взять, вот и сейчас неплохо придумал. — А ты, у меня самый добрый, — погладил его кудряшки альфа, — самый замечательный, чтобы я не сделал, ты всегда меня за всё прощаешь. А теперь, давай опять к делу перейдём, — продолжил он, — на чём мы там с тобой остановились? — Я больше не участвую в этом, — поспешил с ответом Эмиль. — Ну я же серьёзно, любимый, — ласково проговорил Масленников, — напомни мне последнее, из тех первых трёх имён, которые ты называл. — Ну хорошо, — сказал омежка, — сейчас, — и стал вспоминать какие имена он перечислял, — Ваня, Саня, — начал паренёк. — Вот! — выпалил Дима и улыбнулся, — Саня, точно! — только Саня не очень звучит, а вот Саша классно, и прямо как мой дед — папин отец. Серёжа и Саша, ну просто супер! А тебе как, солнце? Ну скажи красиво же звучит, правда? — Очень даже красиво, — согласился омежка, — а вместе с отчеством и теперь уже нашей общей фамилией, тоже будет вполне себе не плохо звучать. Так что я только за. — Ну, всё. Тогда всё решено окончательно. Наши сыновья будут Серёжа и Саша, — улыбнулся Дима и поцеловал Эмильку. — Давай уже допивать кофе, — сказал Эмиль, — доедать печеньки и собираться домой. А то уже скоро потемнеет. Спасибо тебе ещё раз, любимый, — чмокнул он Диму в щёку, — за то, что ты привёз меня в такое замечательное место и устроил незабываемый выходной. Парни доели свою еду, допили кофе, немного полюбовавшись багряно-красным закатом они сделали несколько фотографий на фоне множества красивых букашек-светлячков, в окружении которых, чувствовали себя как в космическом небе среди ярких жёлтых звёздочек, и стали отправляться опять в город, по пути проведав родителей Димы (ведь те живут в своём особняке совсем недалеко от лесного массива). По дороге домой омежке очень захотелось зелёных яблок и он стал уговаривать своего мужа, глядя на него умоляющим взглядом, словно котик из мультика про Шрека, остановиться возле супермаркета и купить ему их: — Ну пожаалуйста, — упрашивал он Диму, — пойдём купим яблочки, любииимый. — Ну хорошо, — не выдержал альфа, — сейчас я подъеду к ближайшему магазину, и пойдём покупать тебе твои яблочки. — Спасибо тебе, роднулька, — обрадовался Эмилька, и улыбнулся своей самой красивой улыбкой, показывая ямочки на щеках, — я знал, что ты мне не откажешь. И Дима совсем поплыл от выходок своего любимого, едва отдавая себе отчёт. — Эми, я же за рулём, — слегка поёжившись на своём сиденье, сказал он, — не надо было, применять на мне такие свои методы. Ты же знаешь, как они на меня действуют. Так ведь немудрено и в аварию попасть. А возле магазина я бы и так остановился. — Ну да кто ж тебя знает, — улыбнулся омега, — а если бы вдруг, ты просто так не захотел бы купить для меня яблочек, — не отводил он от альфы своих красивых глаз, — а всё это, на тебе давно уже проверенное, и так я точно знаю, что ты согласишься. — Эмилька, давай мы договоримся с тобой, на будущее, — с серьёзным выражением лица произнёс Дима, — что больше, ты никогда так не будешь делать на дороге в машине, и все эти методы, впредь, будешь использовать дома, хорошо? Это может повлечь за собой огромные проблемы и непоправимые последствия. — Хорошо, я больше так делать не буду, — виновато опустил омежка свои глаза в пол автомобиля, как в детстве опускал перед мамой, которая ругала его за шалости, — прости меня. — Ну куда же я денусь, любимый, — улыбнулся Дима, а потом нежно погладил колено Эмильки и взял его за руку, переплетая пальцы, — конечно я тебя прощаю. Мы уже почти приехали, — добавил он сворачивая за угол, подъезжая к супермаркету и паркуясь на стоянке не далеко от входа. Только войдя в магазин, альфа и омега сразу же направились в отдел овощей и фруктов, за яблоками. Эмилька набрал больших зелёных яблок целый пакет и на пути к кассе, учуяв запах сырокопчёной колбасы, он загорелся желанием купить ещё и её. — Диим, — протяжно произнёс он, — пойдём за колбаской сходим, я очень хочу колбаски. — Ну пошли уже, горе моё луковое, — вздохнул Масленников, — за твоей колбаской, и сразу думай, что ты ещё хочешь, пока мы здесь. Пока они шли в колбасный отдел, взяли свежеиспечённых булочек и пару банок нутеллы, маринованных огурчиков и пачку апельсинового сока. — Вот же ты у меня барбос, — недовольно пыхтел Дима, подходя к кассе с полными руками всего, — мог бы и раньше мне сказать, что ты ещё что-нибудь захочешь кроме яблок, я бы хоть корзину взял для продуктов. Расплатившись за покупки и сложив всё в пакет, ребята отправились обратно в машину Вернулись домой они уже поздно вечером. Оказавшись в квартире, альфа и омега направились на кухню, чтобы что-нибудь перекусить и попить чая. Пока Эмиль заваривал мятный чай, Дима занимался приготовлением бутербродов. — Любимый, ты всё не так делаешь, — буркнул паренёк, расставляя на стол кружки с чаем и замечая, что Дима делает простые бутерброды с колбасой и сыром, — вот так надо, — он взял кусочек хлеба, намазал его нутеллой и положил сверху на него несколько кусочков копчёной колбасы и пару кружочков маринованных огурцов, а потом откусил от него немножко и расплылся в довольной улыбке. Ему так хотелось съесть чего-то необычного, и это было самое оно. — Эми, солнышко, ну как можно такое есть, а? — удивился Дима, широко раскрывая глаза и чуть ли не роняя на пол челюсть, в буквальном смысле этих слов, — нутелла и колбаса, это же наверное так отвратительно, да ещё и огурцы, фу! — альфу аж перекосило и передёрнуло от представления какая это, наверное, была гадость на вкус. Хотя по выражению лица омежки всё казалось наоборот. — Это очень вкусно, — улыбнулся Эмилька, откусывая и жуя очередной кусок своего особенного бутерброда, — ты только попробуй, — протянул он своё кулинарное изобретение к Диме, предлагая и ему немножечко его откусить. — Спасибо тебе, конечно, родной. Но я лучше съем обычный бутерброд, — мягко отказал ему Дмитрий. Парнишка совершенно не расстроился по этому поводу. А наоборот, даже обрадовался. — Ну и ладно, — усмехнулся он, — мне больше достанется. — Когда ты уже будешь нормально питаться? — улыбнулся Дима, жуя бутерброд и делая пару глотков чая, — твои эти странные, причудливые вкусовые пристрастия, честно говоря, меня уже потихоньку с ума сводить начинают. То ты помидоры с сахаром ешь, то печеньки с кетчупом и майонезом, а теперь, ещё и колбасу и огурцы с шоколадной пастой. — Ну а что поделать, дорогой, — ехидно усмехнулся Эмиль, — если детишкам хочется. — Чудны́е вы все такие — беременные, — глубоко вздохнул Дима и отпил ещё немножко тёплого чая. Покончив с чаепитием, ребята убрали на кухне, приняли душ и уже собирались спать. Как только они расстелили постель, раздалась неприятная трель звонка в их квартире, сначала один раз, а затем ещё раз и ещё. — Кого это там принесло на ночь глядя? — недоумевал Дима, — ты кого-нибудь ждёшь? — посмотрел он на Эмильку. — Нет, — ответил тот, — но я сейчас пойду посмотрю, может это мама зачем-то пришла. Омежка тяжёло пыхтя, стал спускаться вниз по лестнице, а вслед за ним и Дмитрий. — Погоди, дорогой, — бросил он ему вдогонку, — я тоже с тобой. Пока они спускались, до их ушей донеслось ещё несколько звонков, один за другим. — Да идём мы уже, идём, — выпалил Дима, — спускаясь первым вниз, он шёл, а за ним не отставал и Эмиль. Парни подошли к двери, Дима открыл её и перед их взором предстал взволнованный, нервный и растрёпанный Артём, с небольшой сумкой и Антошкой на руках, которого он сразу же без раздумий и объяснений передал брату. — Тёма, братик, — в недоумении выпалил Масленников, — что такое? На тебе лица нет. Что случилось? — Мне из больницы и полиции звонили, мой Вадимка в аварию попал. Побудьте с ребёнком, — дрожащим голосом произнёс он. — Как такое могло произойти? — заволновался Эмиль, чуть не подскочив на месте от таких ужасных новостей, — он хоть жив? — Тише, Эмиль, успокойся. Тебе нельзя нервничать, — принялся Артём успокаивать кудрявого парнишку, — сказали, что Вадим жив и даже был в сознании, но сильно пострадал. Он домой с работы возвращался, а его какой-то алкаш на иномарке подрезал, проскочивший на красный свет. — Давай я с тобой поеду, Тём, — предложил брату Дима, — может тебе там помощь какая-нибудь понадобится. — Нет-нет-нет, — стал возражать Артём, — спасибо братишка, но не надо. Со мной едет Вадимкина мама и наши родители. Мы сами разберёмся. А тебе есть о ком заботиться. Следи за ними, обоими, — глядя на Антошку и Эмиля сказал старший омега, — особенно за своим мужем, чтобы он не таскал малого. Ему нельзя. А, и чуть не забыл, — протянул он Эмилю сумку, — там Антошикины вещи и книжка со сказками. Я его уже накормил и покупал, можете сразу спать укладывать. — Хорошо, — вздохнул Эмилька и обнял Артёма, — я позабочусь о малыше, не волнуйся, езжай. И обязательно отзвонись нам, когда узнаешь как там обстоят дела у Вадима. Мы тоже переживаем за него. — Давай, брат, — дополнил своего омежку Дмитрий, и слегка приобнял Артёма одной рукой, — держись, мы с тобой. — Хорошо. Спасибо вам, ребят, пока. — Пока, — в один голос вслед уходящему Артёму сказали парни. Омежка закрыл дверь и они все вместе, с Димой и Антошкой у него на руках, снова поднялись наверх в их комнату. — Ну что теперь делать будем? — вздохнул альфа, усаживаясь на кровать и не отпуская с рук племянника, — как спать будем? Этот бутус, — потеребил он Антошу, сам спать ни за что не захочет, а тебе он мешать будет, да и втроём, тоже не очень удобно, у тебя вон животик какой большой. — Ничего он мне не будет мешать, — с улыбкой посмотрел он на ребёнка, и погладил его волосики, — Антоша тихо и спокойно спит. Мы уже это проходили, да, малыш? — Да, — уверенно пролепетал мальчик, — Эмии! — потянул он к нему свои ручки. — Так что, будем спать все вместе, — добавил разговаривая с Антошкой омега, — ты, я и дядя Дима, да? Если конечно дядя не против, — улыбнулся он, устремляя свой взор в альфу. — Не против, — вздохнул Дмитрий, — куда же вас денешь. Давайте уже спать. Альфа и омежка улеглись на кровать, аккуратно укладывая между собой мальчика, укрываясь большим, просто огромным одеялом, которого с лишним хватило на них всех. Сначала Эмилька и Дима по очереди читали ребёнку сказки, но вскоре, неугомонному малышу надоело просто так лежать, и он начал выбражать и баловаться, смеяться и занимать парней, тасоваться по постели, но только никак не спать. Вздохнув и успокоив его, омежка принялся петь ему колыбельные, которые когда-то пела ему в детстве его мама. Но это тоже не действовало на него, мальчик упорно не хотел спать, он даже сделал несколько попыток слезть с кровати и удрать из комнаты. — Антоша, ну что ж ты так расходился, малыш? Ночь ведь уже давно на улице, давай баиньки, а? Мы с дядей Димой уже давно хотим спать, — попытался успокоить его Эмилька. Но ребёнок ни в какую не хотел сдаваться и снова собирался слезть с кровати. — Вот-вот.Так что никуда ты не пойдёшь, барбосик маленький, — грозно выдал Дима, не давая ребёнку снова удрать от них, прижимая его к постели, — спи давай, выбражулька. Мальчик обиделся на него, захныкал и отвернулся к Эмильке, обнимая его за шею своими ручками. И омежка сделал ещё одну попытку спеть ему колыбельную. — Пусть это и не детская песенка, — ласково сказал он обнимая мальчика, — но всё же. Может хоть она поможет тебе успокоиться и уснуть. И он потихоньку начал напевать: — От края до края небо в огне сгорает, и в нём исчезают, все надежды и мечты, Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает, Смахнёт твои слезы, и во сне смеёшься ты. 3асыпай, на руках у меня засыпай, засыпай, под пенье дождя, Далеко, там где неба кончается край, ты найдёшь потерянный рай. Малышу очень понравилась эта песня, очаровательный нежный голос кудрявого парнишки стал убаюкивать его, и он, постепенно смыкая веки и реснички, наконец-то стал погружаться в сон. Диму же, никогда не знавшего и не слыхавшего такого замечательного, нежного и трогательного пения своего любимого мальчика, повергло это в шок, запало в душу и здорово зацепило его сердце, которое так трепетно билось в груди от всего происходящего. — Это волшебно, солнышко. Ты так прекрасен, — не смог сдержаться он, — ты самый лучший, — перебивая омежку на несколько секунд, тихо шепчет альфа ему на ушко, — люблю тебя, — а затем, он осторожно придвинулся к Эмильке, поцеловал его в пухлые мягкие губы, после чего положил свою голову ему на колени, укладываясь поперёк кровати, и стал вновь наслаждаться его красивым голосом, еле сдерживая свои эмоции меланхолии, впервые открывая себя с новой стороны, оказавшись ещё и таким ранимым человеком. — Во сне хитрый демон может пройти сквозь стены, — продолжал омежка, нежно поглаживая волосы своего любимого альфы, и не отпуская от себя Антошку, до тех пор, пока тот окончательно не уснёт, — Дыханье у спящих он умеет похищать. Бояться не надо, душа моя будет рядом, Твои сновидения до рассвета охранять. 3асыпай, на руках у меня засыпай, засыпай, под пенье дождя, Далеко, там где неба кончается край, ты найдёшь, свой потерянный рай…