Любимый омежка...

Дима подбежал к своему омежке и заключил его в свои крепкие объятия. — Отпусти меня, — пробубнил паренёк, чувствуя укол ревности он стал освобождаться от цепких рук альфы, — я приехал сюда к маме, а от неё узнал что ты тоже здесь, решил к тебе зайти и увидел твою деловую встречу своими глазами, нам не о чем с тобой говорить, — тяжело вздохнул кудрявый омега, — я не хочу слушать, как ты будешь вешать мне лапшу на уши. — Ну какая лапша, Эми?! — воскликнул Дима, ухватив его за руку не давая уйти, — что ты такое говоришь, родной? Всё не так как ты подумал, я… — Вот только не говори мне сейчас, что ты с ним не целовался, — перебив своего альфу съязвил Эмиль, вырывая руку из его ладони, ухватившись после этого за низ своего живота он стал потирать его, чувствуя нарастающую острую боль, но умалчивая об этом. — Целовался… То есть, нет… Да… — разнервничался Дмитрий, не зная что сказать в своё оправдание, — это он ко мне полез… — Он прав. Это действительно я во всём виноват, — подал голос подошедший к ним Егор. — Не пошёл бы ты отсюда, а, Егор? — разнегодовавшись выпалил Масленников. — Хватит уже. Тебе что, мало того что ты уже натворил здесь, а? Чего тебе ещё надо? Что ты ещё хочешь от меня? Почему ты никак не успокоишься? Я же к тебе по-человечески, по-хорошему, поверил, простил тебя. А ты… — Простите меня, ребят, пожалуйста, — с сожалением произнёс парень, — Эмиль, не обижайся на Диму, — посмотрел он на кудрявого парнишку, который жался к стене тяжело и часто дыша, — он ни в чём не виноват перед тобой, это я его поцеловал. Я всегда испытывал к нему трепетные чувства, а сегодня, он меня пожалел потому что я потерял папу, а я почувствовал его тёплые объятия и… Короче, я сам не знаю что на меня нашло. Дим, я тебе не всю правду сказал, — окинул он печальным взглядом альфу, — у нас с сыном, в Париже есть Луи — мой альфа, мой истинный, он любит меня и к Илюшке относится как к своему родному. Простите меня, — умоляюще посмотрел он на парней, переводя свой взгляд с одного на другого по очереди, — я ничего такого не хотел, правда. — Ты думаешь, я тебе теперь поверю после такого, — сказал Дмитрий, — не надо строить из себя саму доброту, хватит, Егор! Ты слишком хитёр, и оказывается я тебя плохо знаю. — Ой, — застонал Эмилька, сползая по стенке, — ой-ёй-ёй! — Что такое, солнышко? Котёночек мой, тебе плохо? Тебе больно, да? — испуганно бросился Дима к своему омежке и прижал его к себе. — Да, — слабо простонал омега, — мне больно. Живот болит, очень болит, ай-яй-яй, — ещё раз потёр он свой животик, постепенно обмякая в руках Димы, покрываясь потом и теряя сознание. — Солнце моё, любимый мой, — здорово запаниковал альфа, с дрожью подхватывая безсознательное тело своего омеги, — нет-нет-нет, только не это! — и от волнения его сердце бешено заколотилось в груди. — Дим, у него воды отошли, — указал головой Егор на лужицу прозрачной жидкости на полу, на месте, где стоял смуглый беремный омежка, — ему в больницу нужно. — Если с Эмилькой и моими детьми что-нибудь случится, я тебя прибью, Егор. Обещаю, — фыркнул Масленников, отпуская злобный колкий взгляд в сторону стоящего рядом с ним парня. — Мой гелик в автосервисе, вызывай скорую и моли бога, чтобы всё обошлось. — Не надо скорую, — дрожащим голосом произнёс темноволосый парень, — она пока приедет, куча времени пройдёт. А тянуть сейчас нельзя. Я на машине и могу вас отвезти в больницу, — предложил Егор, — давай, неси своего любимого вниз. — Ага, чтоб ты там ещё что-нибудь придумал по дороге, да? — недовольно пробубнил альфа, — ну ладно, — вздохнув согласился он, понимая что у него нет другого выбора, — некогда мне с тобой спорить. Возьми ключи, у меня в правом кармане брюк, быстренько закрой кабинет и поехали. По пути в больницу, Масленников позвонил своему брату Артёму и предупредил его о том, что скоро привезёт к нему своего омежку. Всю дорогу он был на нервах, очень переживая за своего любимого Эмильку. Он нежно обнимал его на заднем сидении автомобиля, теребил его кудряшки и приговаривал что всё будет хорошо. — Я тебя люблю, мой родной, больше жизни, — нежно поцеловал он его в лобик, — и детишек наших очень люблю. Я никогда не прощу себе, если с вами что-нибудь случится. — Димочка, — открыв глаза слабым голосом произнёс омежка, прижимаясь к мужу, — я тебя тоже люблю. — Эми, солнышко моё любимое, ты пришёл в себя, — усмехнулся Дима, — как же я рад! — Ну наконец-то, — с неким облегчением вздохнул парень за рулём. — Егор, ты тоже здесь? — удивился омега. — Да, он нас в больницу везёт, —ответил вместо него Дима. — Егор, — тихо обратился Эмиль ко второму омеге. — Что такое? — мягко отозвался парень. — Я тебе верю, — слегка улыбнулся Эмилька, — и тебе верю, любимый, — коротко поцеловал он своего Диму, — давайте, забудем о том что сегодня произошло в ресторане, хорошо? — Хорошо, Эмиль, как скажешь, — улыбнулся омега за рулём автомобиля. — Ладно, Эми, только ради тебя, — пробухтел Масленников, — и только потому, что ты просишь меня об этом, — нежно прикоснулся он к мягким губам своего мальчика своими. — Ай, — простонал кудрявый паренёк прямо в поцелуй, — ай-яй-яй, — крепко вцепился он одной рукой в своего альфу, а второй потирал животик, — ой… Как же больно… — Потерпи, родной, — теребил Дима кудряшки своего любимого мужа, — уже совсем немножечко осталось. Мы скоро приедем в больничку. А там Артёмка нас ждёт, он тебе обязательно поможет. Всё будет хорошо, мой любимый, — ласково утешал он омежку, прижимая к своей груди. Через двадцать минут они уже были возле клиники. Егор припарковался на автостоянке, а за тем вышел на улицу и, открыв заднюю дверь машины, помог Диме и Эмильке выйти. Альфа взял своего любимого омежку на руки, так как тому из-за переиодически возникающей боли в животе было очень трудно передвигаться самостоятельно и понёс его в помещение больницы. Егор без промедления последовал за ними, везде сопровождая их, открывая и закрывая за ними все двери. Когда они поднялись на третий этаж, в фойе их встретил Артём: — Привет, братишка. Давай быстренько его в смотровую и рассказывайте, что у вас приключилось, — окинул он их волнительным взглядом, и тут только он заметил стоящего Егора за спиной Димы, — а ты что здесь делаешь? — со злостью фыркнул он на него, — это всё из-за тебя, да? Ну вот почему тебе не ймётся, а? Ты же уже один раз чуть не испортил им жизнь и опять начинаешь, да? Егор хотел было что-то произнести в ответ, делая шаг к Артёму навстречу, при этом виновато глядя на них всех троих, но его опередил Дмитрий. — Артём, я тебя прошу, — стал он успокаивать брата, не давая сказать Егору слово, едва удерживая на руках стонущего от боли омегу, — угомонись, пожалуйста. Это он привёз нас сюда и вообще, сейчас не время. Давай не будем, ладно? — Тебе повезло, — грубо выдал Артём, глядя в сторону Егора, — что мы встретились в такой ситуации, иначе, я бы с тобой по-другому поговорил. Рассказывайте давайте всё, — посмотрел он на Диму и прижимающегося к его груди, корчащегося от боли у него на руках Эмильку, — давно у тебя живот болит? — мягко спросил он у парнишки. — Уже около часа, или что-то вроде того, — простонал кудрявый омежка. — А ещё у него отошли воды, — выпалил Дима, — внося Эмиля в смотровую, — сделай что-нибудь, пожалуйста, братик, спаси их, — умоляюще посмотрел он на Артёма. — Всё в порядке будет, — улыбнулся старший омега, — клади его на кушетку и иди в коридор. Я осмотрю его и потом всё тебе расскажу. Дима осторожно опустил своего любимого на кушетку, нежно поцеловал его в мягкие губы и покинул смотровую, встречая на выходе медсестру, которая направлялась к Артёму и его любимому мальчику. Он вышел в коридор и уселся на скамью, а рядом с ним присел и Егор. — Ты ещё здесь? — фыркнул Дима, — почему ты не уехал? — Я не могу отсюда уехать, — нервно сглотнул слюну омега, — пока не узнаю, что с Эмилем и с вашими малышами, — прости меня Дим, пожалуйста, — потеребил он волосы альфы, — я не хотел, чтобы такое произошло, правда. — Я тебе верю, Егор, — вздохнул Дима, — а это уже лишнее, — сказал он, убирая его руку из своих волос, — надеюсь что всё обойдётся. — И я на это надеюсь, — тихо произнёс Егор, — и ещё, я хочу тебе сказать, что всё что сейчас происходит — это не спроста. — Что ты имеешь ввиду? — с некой дрожью в голосе поинтересовался Масленников. — Ну смотри, — начал пояснять ему Егор, — у мальчика твоего боли в животе, так? — Так, — согласился Дима. — У него отошли воды, — продолжил свои пояснения темноволосый омега, — так? — Егор ты можешь не ходить вокруг да около? Говори мне прямо, если что-то знаешь, пожалуйста. Это что-то серьёзное, да? — Ну я бы так не сказал, — усмехнулся Егор, — просто, ты по всей вероятности сегодня станешь отцом. — Откуда ты знаешь, Егор? Ты же не… — хотел было что-то сказать Дима, но не успел, потому что омега не дал ему закончить фразу. — А здесь и не надо быть врачом, чтобы понять что у него начался процесс родов, — ответил парень, — у него ведь уже идут схватки и отошли воды. Я сам через это проходил и могу тебе с уверенностью сказать, что в ближайшие часы ваши малыши появятся на свет. Ну а дальше, о состоянии Эмиля и ваших детей тебе всё расскажет Артём, когда выйдет из смотровой. Давай подождём его. — Угу, — вздохнул альфа, — давай, подождём. — Дима! Здравствуй, сынок, — донёсся из коридора знакомый взволнованный женский голос, — как мой Эмилька? Я увидела, что ты его на руках выносил через чёрный вход, и он был без сознания. Хотела подойти к вам, но не успела, вы так быстро уехали. Потом я позвонила твоему папе и он привёз меня сюда, они там с Андреем сзади отстали где-то. — Мама Таня! Здравствуйте, — вскочил Дима со скамейки, и обнял женщину, — Эмилька уже пришёл в себя. Всё хорошо, не волнуйтесь так, его сейчас Артём осматривает. Садитесь, пожалуйста, — взял он Татьяну за руку и усадил на лавку. —А этот симпатичный молодой человек твой друг, да? — спросила женщина Диму, указав головой на Егора, сидящего рядом с ней, — я видела, что вы все вместе уезжали. — Друг, — тяжело вздохнул Дима, — можно сказать и так… — Спасибо Вам, за то что Вы моего Эмильку не бросили, когда ему плохо стало и сюда привезли, — приветливо улыбнулась Татьяна омеге, — я Таня — мама Эмильки. А Вас как зовут? — А я Егор, — слегка усмехнулся парень, целуя руку женщины, — не стоит меня благодарить, я бы всё равно не смог по-другому. — Вы прям такой галантный, воспитанный, такой хороший… — Нет, Танюша, Вы всё неправильно поняли, — прозвучал рядом с ней грубоватый мужской голос, — он совсем не такой человек, которого из себя тут перед Вами корчит. Женщина, подняв глаза, увидела перед собой Андрея Масленникова. — Какого чёрта ты здесь делаешь, а?! Как ты посмел сюда явиться? — парень аж вздрогнул на скамейке от повышенного тона Андрея, — убирайся отсюда куда подальше! — замахнулся мужчина рукой над головой Егора, собираясь его ударить, — из-за тебя и твоего папаши бандита, я чуть не лишился своей семьи. — Андрюш, прекрати, — перехватил его руку Сергей, — не надо его бить, тем более здесь, это уже перебор. Татьяна удивилась происходящему, но не стала влезать в их дела и молча наблюдала за ситуацией со стороны. — Егор, зачем ты здесь? Что ты от нас хочешь, а? — спокойно поинтересовался Сергей. — Так, родители мои, — вмешался в разговор Дима, — успокойтесь, пожалуйста, давайте отложим все разборки на потом, сейчас не время и здесь не место для этого. Это всё-таки больница, тем более что мы не знаем что там с Эмилькой. — Ты прав, сынок, — тяжело вздыхая, выдал Сергей. — Дядя Серёжа, — подал голос Егор, — дядя Андрей, раз уж мы встретились с Вами, давайте поговорим, — встал он со скамейки и отозвал мужчин в сторонку, — пожалуйста, — окинул он их горьким умоляющим взглядом. — Я не горю особым желанием тебя слушать, — буркнул Андрей и отвернулся в сторону. — Дядя Серёжа, — едва не плача смотрел на мужчину омега Егор, — а Вы? — Ну ладно, — сказал Сергей, — пошли, поговорим уже. Они подошли к окну в коридоре и Егор, виновато опустив глаза в пол, начал изъясняться: — Я бы хотел попросить прощения у Вас, от себя и от лица папы, за всё содеянное нами зло. Это была последняя воля папы, он на смертном одре Вас вспоминал и очень жалел, что так с Вами поступил. Он говорил, что Вы замечательный человек и самый лучший друг. — На каком ещё смертном одре? — ничего не понял мужчина, — Павел что, разве умер? — Да, — ответил Егор, — папы больше нет. Он не хотел уходить в мир иной с тяжёлым сердцем и попросил меня поговорить со всеми вами, с Димой, дядей Андреем и особенно с Вами. И в большей степени, я здесь в Москве, из-за вашей семьи. Пожалуйста, простите нас за всё, если можете. — Может и прощу, — с некой грустью в голосе проговорил Сергей, — только, ответь мне сначала, что у вас там произошло, почему Эмилю стало плохо и почему ты здесь, в клинике? — Я в ресторан приехал, к Диме, — начал рассказывать омега, — хотел поговорить сначала с ним и рассказал ему всё то же, что и Вам сейчас. Он сначала прогнать меня хотел, но потом всё же выслушал и даже пожалел и обнял чтобы утешить, а я… — Дальше можешь ничего не говорить, — перебил его мужчина, — это в репертуаре моего сына. Ты всё ещё любишь его, да? — Я сам не знаю, — с сожалением посмотрел на него Егор, — но…единственное, что я Вам могу сейчас сказать, у меня есть мой истинный альфа, которого я стараюсь принять и полюбить всем сердцем. Простите меня за всё, пожалуйста. — Ох не знаю я, что мне с тобой делать, Егорка, — глубоко вздохнул Сергей, — не знаю… — Извините, — вклинилась в разговор Татьяна, — простите, я тут мимо проходила, по делам отлучалась и услышала случайно ваш разговор, знаю, что это нехорошо выглядит со стороны и это не уместно встревать в ваши дела, но… Серёжа, будьте смелее и простите молодого человека, я же вижу что вы хотите это сделать, — мягко потеребила она мужчину за руку, — Вы только посмотрите в его красивые голубые глаза, сколько же в них печали и горести! Парень действительно во всём раскаивается и не обманывает Вас. Да и не похож он на отъявленного злодея. Это он привёз наших детей сюда. Я своими глазами видела как они уезжали. — Танюша, — обратился к женщине Сергей, — Вы верно всё подметили, я правда хочу его простить и рад был бы это сделать. Но… Он и его папаша, столько всего плохого сделали нашей семье, в том числе и Эмилю. Вы же совсем ничего не знаете. Да и где вообще уверенность, что он опять не сделает какую-нибудь пакость. — А мне и не надо ничего знать, это ваши личные дела, — ответила женщина, — мне пришлось очень много плохого в жизни пережить, и поэтому, я научилась довольно неплохо разбираться в людях и этот парень, он не настолько запущен, как Вы думаете, ему тяжело и по нему это видно. — Ну ладно, — слегка усмехнулся Сергей, приобнимая женщину, — может Вы и правы, Танечка. Слушай сюда, Егор, — мягко обратился он к омеге, — я тебя прощаю и скажи за это спасибо Эмилькиной маме и ещё, пообещай мне, что ты больше никогда не будешь портить жизнь моему сыну. — Ну конечно, — радостно улыбнулся Егор, — дядь Серёж, я Вам обещаю, слово даю, что больше никогда не буду делать Диме ничего плохого. Спасибо Вам. Вы даже себе не представляете, какой же Вы у меня огромный груз с души сняли, — пожал он руку мужчине, — и Вам спасибо… — запнулся он, глядя на Татьяну, не зная как правильно к ней обратиться… — Можно просто тётя Таня, — улыбнулась ему женщина, — если тебе так удобно. — Спасибо Вам, тётя Таня, — усмехнулся омега, — за то, что Вы поговорили с дядей Серёжей. Вы такая добрая и хорошая… Не знаю, чтобы я делал если бы… — Не надо, — усмехнулась женщина и потеребила волосы на голове парня, не давая закончить ему фразу, — всё в порядке, Егор. Пойдёмте к смотровой. Закончив разговор, они втроём двинулись обратно к скамейке, где остались Андрей и Дима. Но не успели они подойти к месту, из смотровой вышел Артём и направился к ним. — Тёма! — первым подбежал к нему Дмитрий, — братик, как там мой Эмилька, как детишки мои? — Ой, я смотрю вы тут уже все собрались, — увидев всю честну́ю компанию, проговорил Артём. — Привет, родители. Здравствуйте, Татьяна, — поздоровался он со своими отцами и Эмилькиной мамой. — Артём, не тяни, — выпалил Дима, — что с моим мужем и детьми? Давай уже рассказывай быстрее. — Что ж ты такой не терпеливый-то, а, братишка? — усмехнулся старший омега, — с Эмилькой всё хорошо, у него полностью отошли воды, идут уже довольно-таки частые схватки и прилично большое открытие родовых путей. У малышей тоже всё в норме, сердечки у них бьются как положено, я думаю, что через часик-другой, они появятся на свет, правда ещё не совсем срок, но это не страшно, с двойней очень часто такое бывает. Мы его сейчас отправим в предродовую палату, ну а потом, и в родильный зал. Можешь пока побыть с ним, тем более он там тебя зовёт и очень плачет. Заодно и поможешь нам с его переправой. — П-почему он плачет? — заикнувшись от волнения и с дрожью в голосе, спросил альфа, — что с ним не так? — Всё с ним нормально, — обнял брата Артём, — не надо так нервничать, всё идёт как надо. Схватки — это же самый болезненный процесс во время родов, многие омеги плачут и даже кричат от боли в эти моменты, а он у тебя сильный, старается держаться, умничка. — Фуух, — облегчённо выдохнул альфа, — я здорово испугался за него. — Можешь идти к нему, — улыбнулся Артём, — а остальные, давайте по домам, — командным тоном сказал он, — нечего здесь топтаться. Если что, я вам позвоню или Димка наберёт. Все с облегчением выдохнули. А потом Андрей, Татьяна и Сергей, принялись благодарить Артёма за оказанную помощь Эмилю и распрашивали о нём всё в подробностях. А пока они с ним говорили, Егор, улучив минутку, подошёл к Диме, который уже хотел было войти в смотровую к своему омежке. — Дим, — усмехнулся он, — я так рад что всё обошлось, а ещё больше рад, что дядя Серёжа простил меня за всё. Передавай Эмильке «Привет» от меня и мои извинения, за то, что ему пришлось увидеть в твоём кабинете. — Что? — не поверил своим ушам Дима, — папа простил тебя? Странно как-то, на него это не похоже. — Да, — улыбнулся Егор, — простил. Он у тебя очень хороший. И вот ещё, — протянул он Диме небольшую белую карточку, покрытую пластиком, — это моя визитка, там номер есть. Если что, звони. Я всегда буду рад тебя услышать. Ладно, — приобнял он альфу, — не буду больше тебя задерживать, иди к нему. До свидания, Дим, — освободил он его из своих объятий, — я поеду, меня ещё очень много дел ждёт. — И тебе, до свидания, Егор, — слегка усмехнулся Масленников, — пряча его визитку в карман брюк, — спасибо, что привёз нас сюда. Пока парни вели между собой беседу, к Эмильке успела сходить его мама. Когда все разъехались по своим делам, Дима, одевшись в халат и бахилы, наконец-то вошёл в смотровую к своему любимому омежке. — Эми, котёночек мой, как ты здесь, солнышко моё? — бросился он к своему любимому, раскрывая для него объятия. — Димочка, — обрадовался тот, — увидев своего мужа, а затем тяжело шагая, подошёл к нему и трепетно приник к его груди обвивая руками тёплую шею, вдыхая приятный аромат его родного тела, — у меня всё хорошо, — улыбнулся паренёк, глядя на альфу мокрыми от слёз глазами, — только вот, наши малыши очень хотят появиться на свет. Я конечно знал, что это больно, но никогда даже не думал, что на столько. У меня так всё тянет, — ой-ёй-ёй, — простонал он во время очередной схватки, — у меня всё так болит, даже спина. — Тише, тише, — Дима принялся ласково утешать и успокаивать своего омежку, утыкаясь лицом в его кудрявую макушку, — тише, мой хороший, мой родной любимый маленький мальчик, моё кудрявое нежное солнышко, моё чудо, — поглаживал он его спинку и животик, — всё будет хорошо. — Не уходи, — пролепетал кареглазый парнишка, прижимаясь к любимому Диме, — не бросай меня, пожалуйста. Побудь со мной немножко. Мне так легче будет. — Милый мой, любимый, я никогда тебя не брошу, — ласково шептал Дима на ушко Эмильке, — и никуда не уйду от тебя. Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь… Я тебя так люблю…