Божья одержимость.

Бог отпивает бокал вина в собственном храме, выслушивая мольбы прихожан. Все они молят о власти, силе, здоровье, но лишь малая их часть имеет благосклонность этого бога, с которой их желания исполняются. Одним из таких исключительных людей был император Ди. Каждый раз, приходя в храм, он молил о своем благополучии. Ничем не примечательный, обычный человечешка, которого бог всегда задерживал разговорами. Бессмысленными, такими, словно они друзья, не видившиеся несколько десятилетий. Однажды, правитель вновь явился в храм, но уже с другой мольбой: — Господь, молю тебя, пускай найдется моя судьба быстрее. Народ требует императрицу. Божество молчало, давя на несчастного человека, который чувствовал на себе суровый взгляд. — Я чем-то разгневал вас? — государь занервничал, осмелившись поднять свой взор на бога. Эти зелёные, полу-прикрытые прожигающие глаза. — Ты не встретишь свою судьбу, — бог закрыл глаза, отпивая от вина добрую часть. Император ошеломленно смотрел на всевышнего, мысленно умоляя изменить решение. — Почему?... — Ты мой. Светловолосый опустил голову, упав на колени. Закрыв лицо ладонями, он тяжело вздохнул. — Прошу вас, боже, смилуйтесь! — крикнул человек, смотря на господа словно ребенок, которого отругали за пакость. — Зачем тебе какая-то бесполезная женщина, когда у тебя есть благосклонность бога? Я одарю твое государство всеми благами, но ты должен быть моим. Ежели ты посмеешь ослушаться, твой народ вспыхнет жарким пламенем моей любви, которую ты предал, — этот снисходительный тон, за которым прячется ревность, до безумия злил юношу, сжимающего ладони. — Как будет вам угодно, господь, — Светловолосый еле выдавил эти слова из себя, комом застрявшие в горле, — да процветает великое солнце. И человек ушел из храма. Он не посмеет пререкаться с всевышним, но и сдаваться не намерен. Юноша дни напролет приходил к господу богу, пытаясь уговорить его, но тот не внимал его словам. И в один день, когда бог утомился, он сказал: — Хорошо! Будет тебе жена! Император возрадовался, благодаря творца. — Но у меня есть условие, — Боже с легкой улыбкой смотрел на своего любимчика. — Любое, всевышний! — Ты будешь проводить со мной ночи, — Правитель ошеломлен таким обстоятельством, но выбора нет. Юноша согласился, медленно идя к богу. Он сел у его ног, печально опустив глаза. — Боже... — Называй меня по имени, — Творец нежно провел ладонью по щеке государя, с лаской смотря на милого, — я Хэви. — Я не могу, вы-же бог! — всевышний устало вздохнул, притянув паренька к себе. Он молча крутил светлые пряди, начав целовать их. — Ди, — тихий голос разнесся по всему помещению, заставляя обладателя имени вздрогнуть. — Да, Хэви, — император смотрел в глаза богу, видя в них лишь любовь. Подумать только, сам бог влюблен в него. — Я не буду делать того, что тебе не нравится. Просто проведи со мной эту ночь, — Хэви обнял человека, перебирая его длинные волосы. Ди затаил дыхание, боясь, что любой его вдох может разозлить творца. — Хэви, — всевышний замер, умирая в улыбке. Он обнял светловласого обеими руками, уткнувшись в его макушку. — Да, что такое? — В моем народе ходит легенда, — Ди замолчал, никак не решаясь продолжить, — что был в моем роду тот, которого также любил бог, то есть, вы. Каким был этот человек? Хэви молчал. Он не злился, не удивлялся, лишь молчал с прикрытыми глазами, вдыхая запах родного тела. — Я и был этим человеком. Ди впал в шок, не зная, что сказать. Хэви засмеялся, начиная гладить возлюбленного по спине. Последний прикрыл глаза, прижимаясь к нему. — Но я был не из твоего рода, а из графства. Тогда все почитали бога жизни и плодородия. И любил он меня как друга! — бог захихикал, крепче сжимая младшего в объятиях. — А как вы стали богом? — Ди поднял голову, смотря в эти счастливые глаза. — Я поссорился с братом, которого очень любил. Он дал мне пощечину после того, как я признался в своих чувствах. Хэви вздохнул, вспоминая тот момент и тихо проговаривал «давно это было...». — Он сказал, что я не могу его любить, назвал меня ничтожеством. — Ох... — сочувствующе выдохнул Ди, жалея своего бога, — а как звали того бога? — Я называл его Кудряшом, — Ди не смог удержать смешка и поскуливаний, а Хэви-же смеялся звонко, — Ну, Кудряш разозлился за меня и убил моего брата. После этого, он сказал, чтобы я стал богом и мы вместе смеялись-бы и мерились силами. Ди улыбнулся, слушая сердцебиение творца. — Но сейчас он в спячке. Ему надоели люди и их вечные войны, поэтому отдал этот свет мне. С тех пор, как он уснул прошло три столетия. — Как легенда искажена... — пробормотал Ди, чувствуя эту атмосферу. В этом храме так тепло, тихо и нежно. Бог, как и обещал, выбрал лучшую партию, по мнению человека, и увидел в ней желание стать императрицей. Юноша приходил к богу каждые три дня и они проводили всю ночь напролет болтая, обнимаясь и сближаясь друг с другом. Они становились друг другу всё роднее и роднее. Однажды, они лежали на диванчике в храме. Ди был между ног господа, читая книгу, а тот обнимал его, пробегаясь глазами через плечо светловолосого. — Ди, — тихо-тихо, почти шепотом позвал всевышний возлюбленного, потеревшись о его волосы, струйками падающие на широкие плечи. — Да? — правитель отложил книгу, обращая всё свое внимание к богу. — Построй для меня храм во дворце. Я хочу чаще тебя видеть. Император обернулся корпусом к Хэви на 90°, приобнимая. — Давай еще немного так посидим и я начну строительство, — Ди не понимал, когда стал так зависим от этого существа. Иногда в голову прокрадывались мысли, похожие на «он наверняка вселил в меня эти чувства». И подобная пробежалась в его голове и Хэви сжал губы. — Я не верховный бог, поэтому не могу заставить тебя что-то чувствовать. Создать что-то материальное вполне, но не духовное. Я бог пламени и солнца, а не жизни. — Прости... — Ди начал корить себя за то, что посмел усомниться в солнце. — Всё хорошо, — это самое «солнце» лучезарно улыбнулось, поцеловав человека в лоб. Дальше этого они не заходили, — А, и, кстати, храм не должен быть большим. Чтоб строительство долгим не было, это раз, и у меня-же уже есть этот. Тот храм будет, чтобы рядом быть. Ди кивнул, утыкаясь в его грудь. Не хочется терять это тепло. Во дворце император отдал приказ позвать архитекторов в срочном порядке. Примерно через два часа они прибыли. — Да здравствует солнце империи! Долгих лет жизни и процветания! — поприветствовали они вышестоящего. — Я хочу построить храм для бога солнца, но чуть меньше. Во дворце, — император отпил чаю, закинув ногу на ногу. Люди ошеломленно глядели на правителя, начав осуждающе шушукаться. — Неужели вы проявляете неуважение к господу таким способом? — выступил один мужчина, злобно смотря на его величество. Другие молча соглашались с ним. — Это желание самого бога. Если хотите, я позову его и он подтвердит мои слова, — он бросил холодный взгляд, полный презрения к тем, кто смеет перечить ему. — Разве вы святой? — засмеялся аристократ, с насмешкой и ехидством смотрел он на оппонента. — Раз не верите, — Ди встал с кресла, скрестив руки на груди, — то прошу, смотрите. Толпа замерла в тишине, желая узнать, что-же задумал этот псих. Светловолосый вдохнул как можно больше воздуха и закричал: — Хэви! В комнате подул жутко теплый, даже горячий ветер, и в его центре появился высокий мужчина с рыжими волосами. — Ты звал меня, Ди? — Неизвестный нежно поднял прядь любимых волос, одаривая их поцелуем. — Это маг? — Хэви перевёл пронзающий душу взгляд на задавшего вопрос зеваку, и тот испуганно вздрогнул, опустив голову. — Я - бог, — рыжий спрятал руки за спиной, оценивающе смотря на собранных людей. Он посмотрел на Ди, и лицо изменилось на ласковое и нежное, — так, что случилось? — Нужно обсудить план здания. Жить в нем будешь-же ты, тебе и решать. Хэви посмотрел на одного из них и вломился тому в голову, просмотрев его воспоминания за последние минуты. На людей упало ужасно тяжкое давление, и они поочередно были прижаты к полу. — Никто, — Хэви буквально прошипел это слово, переходя на оглушительный крик, — никто из вас не смеет хамить Ди. Тем более ты, — Рыжий указал на мужчину, задавший вопрос насчет святого, — ты ни разу не приходил в мой храм, даже не знал как я выгляжу! Правитель, хоть и был под милостью всевышнего, всё еще страшился его гнева. Не хотелось попасть под горячую руку. Заметив страх возлюбленного, Хэви перестал давить на архитекторов. — Я хочу здание не для жизни, а для выслушивания просьб людей, поэтому особо не утруждайтесь, — Хэви упал в кресло, оперев щеку об руку. Люди засуетились, сказав «к утру закончим!» и выбежали из комнаты. Теперь в комнате пусто, они лишь вдоем, один на один. — Как дела с Рэвелин? — спросил боже, немного откусив от яблока. — Ну, она хочет править и защищать народ, а я ей и даром не нужен, — Ди прислонился к столу, улыбнувшись. Хэви хмыкнул, снова откусив. Бог жутко ревновал своего человека, но был рад, что Рэвелин ничего, кроме титула и силы, от него не нужно. Рыжий задумался о том, чтобы благословить её мечте. А что? Девчушка любви не мешает, место императрицы заполняет, мечтает там себе, почему-бы и нет? — Поцелуй меня. — Что? Хэви скрестил руки, повторив желание. Ди заволновался, медленно подойдя к богу. Глубоко вдохнув, юноша навис над бессмертным, заправив выбившуюся прядь за ухо, поцеловав бога. Рыжий схватил его за плечо, притянув к себе, из-за чего последний упал на колени. Ди нервно отвел взгляд, боясь чего-то... большего? Именно, да, он боялся, что эти нежные отношения могут зайти слишком далеко. Далеко в страсть и похоть без смысла и любви с милыми посиделками. Вдруг после близости божеству перестанет нравится танцевать без музыки, под смех и бессвязные разговоры, тихо сидеть на диване, вместе читая книгу, принесенную юношей, нежиться в объятиях друг друга, утопая в любви? — Я люблю тебя. Поэтому скажи мне честно, я тебе противен? — конечно Хэви знал ответ, он-же бог. Но сейчас бессмертный желал лишь одного: признания от своего возлюбленного. Ди мялся, не зная, как подобрать нужные в этот момент слова. Он поднял свой взгляд, прямо в глаза божьи. Чистые и любящие. — Я люблю тебя... Люблю до беспамятства, но, — Ди говорил от души, фактически не отдавая себе отчет в своих словах. — Но? — голос юноши дрогнул, он запаниковал, не зная, что сказать. Хэви вздыхает и обнимает любимого. — Ты можешь даже унизить меня, солнце. Чтобы ты ни сделал, чтобы ни сказал, я прощу тебе всё. В обмен я прошу лишь одного: будь моим. Светловолосый прерывисто вздохнул, криво улыбнувшись ему. — Я не хочу близости. — Ох, — стыдливо смотря милому в глаза, словно он перешел черту, Хэви не знал, что делать. — То есть... Я боюсь, что пошлость затуманит наши головы и мы прекратим мило обниматься, читая сказки или романы, перестанем... — Ди замолчал, не решаясь, — любить друг друга и начнем видеть лишь тела. Я... Мне страшно. Рыжий сочувствующе смотрел на юношу, что так тихо плакал на коленях божьих. Хэви было гадко на душе от мысли, что его возлюбленный переживал из-за подобного. Бессмертному также было погано от того, что он осмелился посчитать такого правителя чем-то прекрасным Запутанные светлые волосы, прикрытые васильковые глаза, не переставая лили слёзы, которые, по мнению божества, на вес золото. — Пока ты сам не захочешь, я к тебе не притронусь. Да даже если и не захочешь вообще! — Хорошо, Хэви, – юноша все еще плакал, уже улыбаясь своему богу. Рыжий замер, отпечатывая этот момент в своей памяти. Дни летели, план построения был выбран, а когда храм был готов, осталось лишь занести минимум мебели.