/flashback/
Сайфер ещё не был обращён, тогда ему было двадцать шесть лет, и, впервые за всю свою жизнь, он влюбился. Влюбился безбожно, без капли стыда в своего друга. Мальчишку на девять лет младше, которого успешно обучал охоте и некоторым ремёслам, они жили в соседних домах, а родители когда-то крепко дружили. И, безусловно, никто бы не одобрил такую любовь в те-то времена, даже всегда всё понимающая мать, скорее всего отреклась бы от сына. А Билл всё же не смог терпеть это слишком долго. Не смотря на то, что в свои года он должен был уже иметь третьего ребёнка, его никто не признавал из-за цвета глаз и волос, в последствии оставив молодого парня у его семьи. В отличии от его друга. Он же имел каштановые волосы, что слегка вились на концах, прекрасное тело, на которое вечно заглядывались девушки со всего селения. И глаза.. Зелёные у зрачка, медленно переходящие в темно карий цвет, очень необычно. И безусловно в семнадцать лет ему нужно было незамедлительно найти себе жену. На примете была Венди – рыжеволосая девушка, дочь лесника. Даже её приняли, хотя раньше считали, что рыжие – ведьмы. —Мейсон, мы можем поговорить? — это было одно из занятий по стрельбе, которой обучал старший. Они уже около часа стреляли по мишени в дереве, всячески шутя по поводу меткости друг друга. —Да, конечно, — кивнул кудрявый парень, практически сразу оборачиваясь и врезаясь в ёлку – опять не заметил. —Эх ты, Сосна. Коим образом можно было не заметить дерево, что раза в два с лишним больше тебя? — хохотнул блондин, помогая юноше встать с земли и отряхнуть штаны с рубахой. —Ты же знаешь, что в этом весь я, — усмехнулся младший, смотря на сосредоточенного наставника, который со всей присущей ему серьёзностью убирал иголки из непослушных прядей. —Так о чём ты хотел поговорить? —Тебе вот-вот стукнет семнад..— —Нет! Только ты не начинай, я не хочу выходить за Венди, — моментально начал протестовать Мейсон, отстраняясь и зло рассматривая слегла поникшего Уильяма. — Я хочу быть как ты, остаться один и работать! Мей сама прекрасно продолжит род! —Сосновое Деревце, совсем не нужно быть как я.. Тебе уж точно, только жизнь себе погубишь, — устало вздохнул Сайфер, пытаясь поднять взгляд на юношу. Почему же так чертовски сложно просто сказать о таком? Выпалить как информацию про то, как правильно целиться. —Билл, я даже слушать не хочу! — чуть ли не кричит шатен, зло сжимая пару стрел в своей руке, которые спустя секунды падают на сырую землю. Почему тот, кому он так верил, теперь тоже заводит эту тему? —Ты преда..— Парень даже не успевает договорить, как ладони Сайфера оказываются на его лице, а губ касаются чужие, в столь нежном и трепетном поцелуе. Будто старший боится спугнуть своего ученика, хотя, по идее так и должно было произойти, но Мейсон отвечает. Очень неумело, случайно даже стукает зубами, но отвечает, обнимая блондина за шею, пока руки второго спускаются на подтянутую талию. —Я думал ты.. — осекается Уильям, стараясь перевести дыхание спустя немалое количество времени, которое они провели просто целуясь друг с другом и будто рассказывая о всех своих чувствах. —Плохо думал, — совсем без зла хихикнул младший, прижимаясь к разгорячённому телу напротив. —Но как же мы теперь? —Справимся, обещаю, — и с нежностью целует в лобик с созвездием большой медведицы./end flashback/
—Ты был красив даже при смерти, — шепнул в пустоту Уильям, вспоминая любимые глаза, что даже при смерти на него смотрели с такой любовью, что не описать словами. Он всё ещё винит себя в напрасной смерти любимого человека, всё же если бы не Билл, возможно Мейсон забыл бы его и нашёл кого-то другого. Кого-то другого, кто бы обнимал ночами. Кого-то другого, кто бы целовал пухлые губы. Кого-то другого, кто бы был всегда рядом. Кого-то другого, кто бы любил всем сердцем. Кого-то другого, кто бы заменил Уильяма в его жизни. Но, увы, не смог. А Сайфер шёл по снежной дорожке в свою новую квартиру, в которой никогда не будет того тепла, уюта и радости, что всегда приносил с собой мальчишка, с отдающими золотом, кудряшками. И вправду, квартира хоть и была сделана по вкусу блондина, но не было ничего такого, что приносило бы те эмоции. Столько веков прошло, а вампир так и не отпустил своего мальчика, который одной своей улыбкой озарил бы всё в этом жалком мирке. Благодаря многовековым связям, Уильяму уже предоставили пакеты крови в холодильник, некоторые продукты, что давали бы видимость обычной жизни, для случайных гостей. Конечно же был и мини-бар с алкоголем – благодаря спиртному каждый вампир мог подавить свою жажду, правда держать на напитках под сорок долго нельзя. А жаль. Налив себе виски, мужчина достал свои сигареты из кармана пальто и со всем этим прошёл на застеклённый балкон, с окнами в пол и видом на Гравити. Алкоголь обжигал горло, а сигареты добивали сверху, будь Сайфер человеком – помер бы. Но, увы..***
Прошёл месяц, как Уильям поселился в этом городе, и поддерживает здесь свою жизнь. Он мало с кем общался в принципе, не считая клиентов. Близко был знаком лишь со Сьюзан, да и с парочкой вампиров помладше, что приехали сюда для власти. Но почувствовал более древнего сородича, да что уж говорить — первородного, те уезжали погостив не более недели. Дни сливались в одно целое, лишь иногда получалось выбраться в лес и полноценно погрузиться в свои мысли, которые после будут записаны в дневник, уже второй начатый за последний месяц. Сайфер уж слишком много думает по поводу всего. Особенно по поводу него. Прошло, конечно, слишком много времени и кажется, пора бы забыть всё, что когда-то произошло, но не получается. Никогда не получится./flashback/
—Я сказал – нет! — уже повышая голос, говорит блондин, попутно снимая с себя заляпанную грязью и собственной кровью рубаху. Сегодня ему на теле вырезали символы для грядущего ритуала, которые спустя множество лет так и останутся, правда, после обращения потемнеют, станут практически чёрными. —Билл, почему? — уже не выдерживает юноша, забирая из рук любимого грязную одежду, а после насильно усаживая того на кровать, разматывая лоскуты ткани на предплечьях и плечах и промывая всё это водой. —Вдруг я тебя убью? Я боюсь, пойми уже, — едва слышно шепчет мужчина, морщась от неприятных ощущений. Через пару недель, когда все шрамы покроются новой, розовой кожей, начнут ритуал. И Уильям сам себе обещал, что всё это время проведёт со своим возлюбленным, который так боялся того, что будет. —Я не погибну и обращу тебя менее болезненным способом, после чего мы будем вместе. Вечно.Кто же знал, что это вечно не продлится долго
Явно не Мейсон, что обработав раны, не стал спорить с возлюбленным, а просто поцеловал того, медленно поднимаясь и усаживаясь на чужие бёдра. Целуя медленно и чувственно, словно оказываясь в том дне, годом ранее, когда оба узнали о чувствах друг друга. Руки оказались на чужой шее, пальцы зарылись в мягкие волоски на затылке, которые совсем недавно обрезал сам шатен, под ворчание старшего. Хоть у Сайфера и болели руки, он всё равно потянулся к спине возлюбленного, на что получил недовольный укус нижней губы, но всё равно расположил свои руки хотя бы на бёдрах. —Ты у нас калека. Сегодня я сам всё сделаю, — тихо шепчет в самые губы младший и хитро улыбается, стягивая с себя рубаху, в которой он иногда спал. И вновь целует чужие губы, слегка ёрзая на коленях возлюбленного. Ведь он всегда приносил ему удовольствие и чуть ли не всё сразу делал за двоих, почему бы сейчас не сделать то же самое? Приятная полутьма от свечи наполняется тихими стонами обоих парней. Мейсона – сидящего на, теперь уже, голых бёдрах своего возлюбленного, лицом к нему и аккуратно растягивающего себя. И Уильяма - чьи плечи целуют, кусают шею и тяжело дышат практически у уха, не говоря о небольшой ручке, что так медленно-мучительно водит по члену, тем самым дразня. В воздухе не только запах секса, но и масел, с помощью которых младший себя и растягивает, тяжело дыша и простанывая имя любимого человека, который так и кусает губы от сильного возбуждения – головка так и течёт предэякулятом. Мейсон утыкается макушкой в плечо, слегка кусая нежную кожу, и всё никак не может унять собственное дыхание. Кажется, он добавил уже третий палец и, вроде, прекрасно растянут для органа Сайфера. Старший в свою очередь, сквозь боль в руках, поднимает макушку юноши и с нежностью убирает прилипшие ко лбу от испарины прядки, после нежно целует каждую звёздочку в созвездии и переходит к губам. Шатен отвечает, укладывает родные руки на кровать, а сам аккуратно подставляет головку к анусу, постепенно насаживаясь на головку и чуть дальше, простанывая в губы и цепляясь за сильные плечи партнёра. Да, они занимались сексом раньше, но какое-то время до у них не было ни сил, ни времени, потому сейчас было чуть сложнее и более дискомфортно. Сам Уильям тоже стонет в губы парня, от приятного ощущения нежных стенок, упрямо укладывает руки на чужие бёдра, шепча, мол, ему не больно. И нагло игнорируя, даже усмехаясь на злой взгляд возлюбленного, который садится глубже, после слегка приподнимаясь и опускаясь вновь. Чёрт, он слишком прекрасен. Подтянутое тело, покрытое испариной, светлые, молочно розовые соски на красивой юношеской груди. Непослушные пряди вновь прилипают ко лбу, обращая внимание на лицо партнёра: на сладкие губы, что уже припухли от частых поцелуев; на острые скулы, покрытые веснушками, как и некоторая часть тела, особенно выделялся и носик. Хоть глаза и были прикрыты, Билл рассматривал подрагивающие реснички, которые в какой-то момент распахнулись — Мейсон полностью сел на член, привыкая к любимому ощущению наполненности внутри. Теперь была возможность внимательно рассмотреть глазки, хоть они не были так же ярки, как на солнце, но свеч вполне хватало, чтобы увидеть родной цвет и улыбнуться, кусая губу. Младший всю жизнь был и будет самым прекрасным для Уильяма. Боль была хоть и сильной, но совсем не мешала блондину водить по любимому телу, слегка сжимая бока, поднимаясь кончиками пальцев выше, оглаживая рёбра и дотрагиваясь до чувствительных сосков. Даже такими лёгкими прикосновениями заставляя стонать громче и чаще — они хорошо изучили тела друг друга за прошедший год и, кажется, после изучат ещё лучше. А сейчас, зная чувствительные места возлюбленного, Сайфер умело может погладить, сжать или шлепнуть - всё это вызывает довольный стон и улыбку на лице юноши, что так старательно двигает бёдрами, выстанывая имя своего партнёра. Именно эта картина так сильно западёт в голове Билла на столько лет - он будет прекрасно помнить каждую каплю пота на лице юноши, каждое прикосновение, что даже спустя века отдаёт жаром в тех местах, где руки любимого нежно водили. Не говоря уже о губах, которые так нежно целует Мейсон, так громко стонет в них, делая последний толчок перед тем как излиться на торс старшего и вытерев всё рубахой, которая после оказывается на полу – лечь сверху, тихо простонав, когда член выскользнет из юноши. Они долго лежали в такой позе, разговаривая о всяких мелочах и планах на будущее, о том, как им обоим хочется побывать в других уголках земли и узнать много нового. Оба смеялись с глупых шуток, даже будто мурчали на прикосновения друг друга. Так редко получалось провести вечера, но когда всё же оба оказывались в кровати среди ночи и болтали — стоило запоминать навсегда, ведь это было по-своему особенно. Временами они просто лежали и молча водили кончиками пальцев по родному телу напротив – изучали. Улыбались и целовались, смеясь./end flashback/
И спустя столько веков Уильям никак не может забыть прикосновения любимого. Сейчас из мыслей его вытягивает Сьюзан, что лепечет про больной вид Сайфера, мол, домой надо ему. А ведь не надо ему никуда, кроме как на десяток с лишним веков назад вернуться и ощутить прикосновения своего мальчишки, который так любил кусаться. —Всё хорошо, мисс. Просто задумался, такое бывает, — отвечает мужчина, подготавливая своё рабочее место и вытирая пыль с прилавка - вскоре туда нужно будет расставить свежую выпечку. —В любом случае, милок. Я нашла тут одного парнишу милого, думаю он неплохо поможет тебе тут, да и смены можно сократить, — улыбается Вентворт. —Он через часик придёт, помоги ему адаптироваться, а вечером оба останьтесь, мы график ваш обсудим, надо же как-то вам выходные обустроить. —Хорошо, спасибо, мисс, — хотя Сайфер справлялся сам прекрасно, он всё равно был рад, что можно было взять себе выходной. Но и то, лишь ради того, чтобы устроиться на ещё какую-нибудь работу – свободное время всегда сплошная мука. —Это, кстати, внучатый племянник наших братьев чудиков. Стэнли и Стэнфорда, милый мальчик, — улыбается и уходит, оставляя молодого человека в одиночестве с кассой. Билл за всё это время не сильно знакомился с людьми, знает лишь лица, имена, да и не редко номера. Молодые и не очень, люди, порой пытаются подкатить, получая категоричное нет. Уильям Сайфер никогда не променяет Мейсона на кого-то другого. Уже прошёл час, как кафе открыто: полтора с разговора со Сьюзан. Люди медленно идут в кафе, практически каждый заказывает кофе, легкий завтрак и под лёгкую музыку, играющую в помещении – идут к свободному столику, где стараются проснуться, поесть, лишь потом уходя на работу. Билл крутится на кухне и в зале, раскидывая всем заказы и обворожительно улыбаясь – так дают больше на чай. Ей богу, будто в экскорте работает, а не в кафе. Люди с более хорошим настроением с утра - стараются завести диалог, кто-то - вновь пытается как-то пригласить выпить кофе или сразу вино. Но Сайфер непреклонен. Спустя два часа, в кафе никого нет, начало рабочего дня обещает более мощный наплыв клиентов лишь ближе к обеденному перерыву. Потому блондин пересчитывает кассу и, достав свой дневник, пишет о какой-то мелочи, почему-то желая оказаться где-то у озера и отдохнуть. Правда по ощущениям, Сайфер не тысячелетний с хреном вампир, а девочка-подросток в пубертате, и с розовыми мечтами о том, чтобы открыть собственное кафе. Тиана два ноль в роли Билла? Неплохо. Звоночек звенит. Дверь открывается и, наверно, стоило войти принцу на белом коне, но к счастью.. Родной запах хвои бьёт в нос вампира, что даже не успел оторвать взгляд от собственных записей. Подняв голову, всё тело цепенеет, Уильям просто не в силах поверить своим глазам. Да просто не может быть такого, что мальчишка, с отдающими золотом кудряшками, всё же жив./flashback/
—Что ты тут делаешь? — чуть ли не кричит Сайфер, заметив своего любимого, который всё же пришёл на ритуал, не смотря на все запреты старшего. —Я сказал, что приду, — твёрдо говорит Мейсон, подходя к кругу, в центре которого был какой-то треугольник, а рядом множество странных рисунков, в которые юноша особо не всматривался. Люди, облечённые в кожаные накидки, начинали шептать что-то не неизвестном языке, моментально сдирая с Билла рубашку и оголяя его зажившие шрамы. По просьбе одного человека, чьего лица шатен не увидел, тот отходит на шаг и старается не вмешиваться, держа при себе нож. В ходе ритуала, символы, вычерченные на земле начинают светиться золотым, медленно стекаясь в центр и обволакивая полосами тело Сайфера, который старается дышать ровно и меньше переживать. Но в какой-то момент тело пронзает боль сотни игл и приходится с трудом держать себя, чтобы не кричать и не пугать своего возлюбленного. Люди вокруг достают чашу, наливая в неё какой-то отвар и подносят к губам блондина, заставляя того пить всё содержимое и в тот же момент пронзают его сердце красным колом. Тело падает замертво, под крик Мейсона, что моментально срывается с места, пытаясь подобраться ближе. но его не пускают, заставляя наблюдать. Проходит минута. Две. Пять. Мейсон захлёбывается в рыданиях, умоляя пустить его к любимому. Сердце буквально разрывает от боли, которую юноша не может передать как-то иначе, нежели через крик. И вот, казалось, сейчас он уже прокричит, а после будет лежать в грязи и выть, около мёртвого парня, который когда-то стал смыслом его жизни, а сейчас стал удобрением для сраных цветов. Слышится кашель и, ранее мёртвый, —хотя по сути так и есть,— Сайфер, с трудом поднимается на колени. Одним резким движением вырывает из своего сердца кол и выкидывает в пламя – он помнит, что это последний вид этого дерева и по сути, убить теперь его можно либо магией, либо голову открутить и сжечь. И то, найдёт способ восстать из пепла. —Билл.. В голове каша, но даже сквозь неразборчивые мысли и гул в ушах, неполноценно обращённый вампир реагирует, кусает губу и срывается с места. В голове лишь одно – жажда. Она контролирует его и кажется, укусив один раз, мужчина уже не может отстраниться, но его каким-то образом отталкивают от кричащего от боли парниши. Уильям обратился. Он испил человеческой крови. И не смог сдержать себя, моментально оказываясь около любимого, вновь кусая того и выпивая всю его кровь. Просто раздирая горло и убивая к чёртовой матери. А понять это вышло, лишь когда на руках полностью обмякло тело. Умер Мейсон. А убила его любовь по сути./end flashback/
А ведь если бы тогда блондин остался хоть на десять минут и не сбежал, то узнал бы, что его любимый выжил. Тогда не пришлось бы жить столько веков в одиночку, не пришлось бы страдать и исписывать каждый месяц по дневнику, которых лишь за век могло накопиться более полутора тысяч, порой исписывалось больше одного в месяц. —М-Мейсон? — даже голос сел, блондин просто не может поверить, что перед ним стоит парнишка, который когда-то умер от рук первого вампира в истории. А тот улыбается, смотрит так по-доброму, но, кажется, тоже не может поверить, что перед ним тот, кто когда-то умер. По крайней мере так сказали очнувшемуся юноше. —Уильям.. Голос, этот столь любимый голос срывает все петли и вампир срывается с места, моментально оказываясь рядом и подхватив парня на руки, целует. Чувствует нежные руки на своих плечах, ощущает ответ на поцелуй и тихий смешок в губы. Это и вправду наяву? —Билл, боже, ты жив, — отстраняясь шепчет парень, рассматривая родные глазки, что никак не мог увидеть столько лет. —Неужели первородные седеют? — смеётся. Блондин так рад этому смеху. —Мейсон, Сосенка моя.. Я так рад, что ты жив, я думал, что убил тебя, — сыпались извинения, их было много и даже слезы не кончались, сколько бы Мейсон их не вытирал. В этот день кафе пришлось оставить на его владелицу, что с улыбкой проводила их, сообщая Мейсону, точнее Дипперу в обществе, что тогда уж завтра будет первый рабочий день. Тот лишь улыбается, кивая и благодаря, за такую поблажку. А сам не может поверить своему счастью, найти того, с кем много веков назад погиб в один день.***
—Как ты выжил? — нежно обнимает оголённые плечи Сайфер. Кажется, как только они пришли к нему в дом, то на протяжении пары часов не могли вылезти из кровати, подолгу целуясь и шепча всякую нежную лабуду. Сейчас был некий перерыв на разговор между возлюбленными. —Мне тоже дали тот отвар, только не убивали так быстро. Как оказалось, я был как.. Мм.. Запасной вариант, если с тобой не прокатит. Земля при заклинании тоже давала мне энергию, только вот мне не было больно, будто там что-то изменили. И мысли читать я не могу, но магию использовать могу, хоть и узнал недавно, — на последнем парень улыбнулся, с помощью магии он смог найти своего любимого именно здесь. Уильям навис сверху, целуя столь любимые губы и лишь тогда усаживаясь на бёдра вампира. —Научишь? — шепчет в губы, переводя взгляд в карие омуты. —Первое занятие начнётся с контроля твоего оргазма, — смеётся шатен в губы, пальцами проходясь с поясницы до упругих половинок. —Ошибочка, твоего оргазма. Я ещё не давал разрешение на покушение моей задницы, — усмехается старший, моментально перемещаясь в пространство между раздвинутых ног Мейсона и предварительно затягивая того в поцелуй. Я люблю тебя, треугольник, — в мыслях озвучивает Диппер, охотно отвечая на поцелуй. —Я тоже люблю тебя, Сосновое Деревце, — шёпотом отвечает старший, оставляя укус на шее и лаская слух довольным стоном.