BF5 и прочие неприятности

Эрик чувствовал себя странно. Во-первых, он так и не использовал свои запасы травки, которую берег специально для этой вечеринки. И, во-вторых, ему совершенно не хотелось забываться в алкоголе, чтобы в очередной раз не думать о том, какое он дерьмо. Вернее, изначально он планировал именно так и сделать, потому что большинство подобных тусовок происходило по такому сценарию. Возможно, в конечном итоге он бы даже помирился с Хлоей, которая уже порядком достала своим нытьем и тонной сообщений. Пускай чувств к ней никаких нет и не было, но еще днем казалось, что это не такая уж и плохая идея. Особенно учитывая тот факт, что одиночество порядком ему осточертело. Только вот с самого начала этой вечеринки все пошло не по плану в большей степени потому, что Ёнсу какого-то черта пригласил Ванессу. Это взбесило. Очень. Эрик даже не поскупился на очередной скандал, который он с удовольствием закатил опешившему Ёнсу. Однако блондин достаточно быстро остыл, потому что Ванесса вскоре уехала. Как объяснил Ли — не выдержав его испепеляющего взгляда. Только легче от этого не стало… А если уж быть совсем честным, то Эрик почувствовал себя еще более дерьмово, чем весь предыдущий час, пока раздраженно пялился на улыбающуюся Ванессу, игнорируя собственную совесть, которая буквально кричала о том, что злиться нужно не на девушку, а на себя. Однако к совести Эрик давно научился не прислушиваться и она почти не доставляла проблем. Беспокоило другое — он снова заскучал, чувствуя уже привычное, но такое осточертевшее одиночество. Именно его он изо дня день гнал от себя, постоянно находясь в компании своих друзей. И именно его больше всего боялся, думая о тех днях, когда они все выпустятся из универа, разъедутся кто куда и начнут по-настоящему взрослую жизнь. Это действительно пугало, потому что Эрику было страшно думать о том, что ждет его после и самое главное о том, кем он будет без своих друзей. Он с самого детства привык быть рядом с Джеем и Ёнсу, а после впустил в свой мир еще и Дилана с Льюисом. Только эти люди могли видеть его настоящего. И до появления в их компании Алекса блондин даже представить себе не мог, что способен открыться еще хоть кому бы то ни было. Хотя с Алексом все было как раз-таки понятно. Эрик не мог это объяснить, но чувствовал насколько они похожи. Оба темпераментные, импульсивные и эмоциональные. Только Алекс был самодостаточным, смелым и открытым парнем, который ценил себя и всегда шел с гордо поднятой головой. А вот Эрик так и остался маленьким ребенком, который внутренне по-прежнему не смог вырасти, пряча себя за личиной злости и ненависти ко всему живому. Именно поэтому он и боялся выпуска, потому что понимал, что как прежде уже не будет, хоть парни и заверяли его в обратном. У них у всех была своя жизнь и чтобы понять это Эрику даже не пришлось ждать выпускного. Он увидел это уже сейчас. Потому что именно в эту самую минуту он сидел в компании Хлои, совершенно не слушая ее пустую болтовню и думая о том, что ему и в самом деле пора взрослеть, а не злиться на Ёнсу и остальных ребят за то, что они его бросили. Ёнсу уехал к Алексу больше часа назад. Пускай кореец так и не признался, куда он собрался, но Эрику все было понятно без слов. И, честно говоря, хоть он и злился на парня из-за Ванессы, но за Ёнсу был искренне рад, потому что таким искренним и счастливым он, наверное, своего друга никогда и не видел. Джей с Диланом тоже куда-то исчезли. И, зная этих двоих, Эрик даже думать не хотел о том, чем они там могут заниматься в уединении. А что касается Льюиса, то он тусил со своей командой, громко хохоча с ними и обсуждая последний матч. И, наверное, Эрик бы даже на него обиделся, если бы не осознавал, что не имеет никакого права собственнически присваивать себе Льюиса и всех остальных ребят. Пришла пора признать — они выросли. Больше не было общих вещей, как, например, раньше, когда Эрик любил таскать широкие футболки Ёнсу, а тот, чтобы выглядеть пафоснее щеголял в его пиджаках. Больше не было бутылки рома на пятерых и всяких дурацких желаний при проигрыше в бильярд, которые так любил загадывать Дилан. Теперь на смену всему эту пришли чувства, новые впечатления, эмоции и открытия. И это было нормально. По крайней мере, Эрик старался себя настроить именно на такой лад, прекрасно помня, как он чуть не потерял своих друзей из-за собственного страха и нежелания впускать появившегося из ниоткуда Алекса в их компанию. Теперь же, наверное, именно благодаря когда-то ненавистному кудрявому придурку Эрик понял, что не имеет никого права злиться на Ёнсу за Ванессу, Алекса или за кого-то еще. Настоящая дружба не строилась на том, чтобы быть рядом двадцать четыре на семь. Этого больше не было. Да и возможно ли что-то подобное во взрослой жизни? Ответа Эрик не знал, но при этом прекрасно понимал, что если у него что-то случится, если ему будет плохо и грустно, он всегда может позвонить кому-то из ребят и они к нему примчатся, где бы они ни были. В этом и заключалась суть дружбы. И именно поэтому впервые в жизни к своему вынужденному одиночеству Эрик старался относиться философски и без истерик. — И почему сидишь здесь один? — вывела парня из своих мыслей Хлоя, которая с противной улыбочкой на губах и бокалом шампанского в руках продолжала сидеть рядом с хмурым Эриком, опуская его и без того безрадостное настроение до окончательного нуля. — Потому что я так хочу? — вопросом на вопрос ответил парень, совершенно не желая общаться с девушкой, с которой совсем недавно еще встречался. Спрашивается, как он смог так долго продержаться? — Может, потанцуем? — не унималась девушка, кокетливо улыбаясь Эрику и нежно проведя своими длинными пальцами по его скуле. Блондин сделал глубокий и аккуратно убрал руку девушки подальше от своего лица. Хлоя бесила. В общем-то она раздражала всегда, но расстался Эрик с ней именно тогда, когда в полной мере осознал, что хороший секс и отсутствие одиночества совершенно не означают, что ему от этого легче. Как бы там ни было, но Хлою парень не любил никогда, да и вообще не был уверен в том, что способен кого-то полюбить. Но самое страшное для него заключалось даже не в этом, а в осознании того, что он из-за собственной глупости, злости и упрямости потратил столько долгих месяцев на девушку, которую не просто не любил и не считал важной, а которую подпустил к себе лишь для того, чтобы насолить кому-то. Такое поведение очень напоминало поступки собственной матери, что год за годом изменяла отцу, смешивала его с дерьмом, но при этом не отпускала, доведя и без того безвольного человека до алкоголизма и проблем с наркотиками. Эрику было от себя тошно, даже если он это упорно отрицал. Только вот с недавних пор пришло осознание, что пускай он себя и ненавидит, но не настолько, чтобы терпеть рядом таких людей как Хлоя. Он бросил ее даже не при встрече, а по СМС. Да, знал, что некрасиво и глупо, но Хлоя бы все равно закатила ему скандал, а так ее визги парень услышал бы на пару часов позже. Хлою не было жалко. То ли потому что Эрик окончательно стал эгоистичным и жестоким мудаком, то ли потому, что он знал, что ей всегда нравился Джейк и, ответив на подкаты Эрика, брюнетка сделала точно также, как и блондин когда-то — избавилась от одиночества. Поэтому они были квиты и Эрик не видел никакого смысла стараться быть с ней хоть немного вежливым. — Почему ты не в духе на этот раз? — выдохнула Хлоя, опустошив свой бокал до дна и уложив голову на плечо Эрика. Парень в ответ на это закусил губу от раздражения, но не успел скинуть с себя брюнетку, потому что почувствовал ее проворные пальчики у себя под рубашкой, что вызывало почти позабытые мурашки и даже немного притупляло раздражение. Хлоя умела себя выгодно подать и знала все его слабые стороны, чем и пользовалась до сих пор. Да и что уж скрывать, она была красивой. Очень. И Эрику льстило, что такая девушка несколько лет встречалась с ним, даже несмотря на странность и нелепость их отношений. А еще у них с Хлоей был неплохой секс. Без чувств, но с эмоциями. Обычная физика без какой-либо химии. Эрик привык к этому. И имело ли смысл что-либо менять? Однако, несмотря на то, что тело готово было снова поддаться и шагнуть в эту гнилую реку дважды, разум вопил о том, что пора остановить ее, чтобы их и без того не самые хорошие отношения, окончательно не скатились в непонятные разборки, ссоры и крики, отчего парень порядком устал. Хлоя была пьяна и явно планировала восстановить их отношения, потому что видела Джея с Диланом на вечеринке и понимала, что ей теперь уж точно ничего не светит. Неужели поэтому снова решила активизироваться? — Отъебись! — раздраженно выдохнул блондин, почувствовав чужую ладонь на собственной ширинке. — Мы закончили, Хлоя. — добавил парень и резко скинул с себя ойкнувшую от неожиданности девушку. После чего поднялся, бросил взгляд на Льюи, игравшего с девчонками в бутылочку, и направился в коридор, чтобы взять свою куртку, одеться и свалить отсюда. Куда-нибудь, хоть на другую планету. Очень сильно хотелось курить, а еще сбежать подальше от громкой музыки и шумных людей, которые сейчас раздражали не просто своим присутствием, а своим существованием. Эрик понимал, что все они не виноваты в его дерьмовом настроении и вынужденном одиночестве, но ничего со своим раздражением поделать не мог. Да, блондин понимал, что вот так уходить явно не стоило хотя бы потому, что там остался Льюи, которого следовало предупредить. Однако курить хотелось куда сильнее, чем объяснять свое поведение другу. Именно поэтому Эрик быстро написал другу о том, что решил уйти с вечеринки и прогуляться, а после наконец-то затянулся сигаретой и побрел в сторону пляжа, наслаждаясь ночной прохладой и окутавшей его тишиной. Эрик любил этот городок. За его небольшие размеры, уют, тепло и атмосферу, которую он никогда раньше не чувствовал находясь в душном и холодном Нью-Йорке. Там его душило все, начиная от воздуха и заканчивая собственной квартирой. Здесь же он был по-настоящему свободным, не стараясь соответствовать установкам матери и всего того осточертевшего высшего общества, в котором ему приходилось находиться. Пискнувший в кармане куртки телефон заставил парня на секунду остановиться, чтобы достать его и посмотреть на сообщение, которое тут же вызвало улыбку. Льюи. Несмотря на то, что друг вполне себе неплохо проводил время на вечеринке, он все равно держал телефон рядом и ответил для себя достаточно быстро, закидав Эрика взволнованными сообщениями. И это было приятно, потому что блондин ощущал, что им дорожили и его любили. Для Эрика, с самого детства лишенного любви и поддержки, самым важным было чувствовать себя любимым и нужным. И пускай с девушками не складывалось, но самых важных людей он нашел в своих друзьях. Даже если их не было рядом, они думали о нем, что сводило всю былую ревность, сомнения и злость на нет. Eric 03:01 Я свалил. Lewis 03:07 Рик, ты куда пропал? И почему мне не сказал? Lewis 03:07 Ты в порядке? Или что-то случилось? Eric 03:07 Не параной. Мне просто стало скучно, решил прогуляться. Lewis 03:07 В смысле? Ты предупредить не мог? Вместе бы ушли. Eric 03:08 Тебе вроде весело было. Смысл? Lewis 03:08 Рик, ты снова начинаешь? Eric 03:08 Нет, все ок. Меня достала Хлоя. Я устал и свалил. Извини, что не предупредил. Lewis 03:08 Ты далеко ушел? Могу прийти к тебе сейчас) Eric 03:08 Льюи, выдохни, все ок) Я просто сбежал от этой дуры. Я серьезно. Eric 03:08 Она лезла ко мне в штаны. Lewis 03:09 Точно? Eric 03:09 Про штаны? Lewis 03:09 Рик, блять! Eric 03:09 Все нормально)) Я просто хочу побыть один. Потом вызову себе такси и поеду домой. Сегодня квартира в полном моем распоряжении. Вряд ли Ёнсу вернется ахахах Lewis 03:09 Я до сих пор в шоке от того, что у них с Алексом реально что-то есть… Eric 03:10 Не завидуй. Lewis 03:10 Даже не думал. Между прочим, у меня тут фанатка появилась, и возможно меня ожидает неплохое продолжение сегодняшней ночи 😉 Eric 03:10 Эта фанатка — твоя права рука? Lewis 03:10 Фу, Эрик. Фу! Eric 03:10 Развлекайся, мой мальчик. Lewis 03:11 Ты придурок ахахах Lewis 03:11 Точно все хорошо? Eric 03:11 Выключи режим мамочки и иди соблазняй свою фанатку. Eric 03:12 Пока я не вернулся и она не бросила тебя ради такого прекрасного красавца, как я. Lewis 03:12 Обожаю твою скромность! Eric 03:12 И я себя обожаю. Lewis 03:12 Не грузись сильно, хорошо? Lewis 03:12 И напиши, как будешь дома)) Eric 03:13 Хорошо, мамуля. Lewis 03:13 Доброй ночи, сыночек! Eric 03:13 Иди на хер. Lewis 03:13 😘😘 Блондин улыбнулся и закрыл переписку с Льюисом, вновь ускоряя шаг и приближаясь к пустующему пляжу, который так и манил к себе шумом волн, прохладой и одиночеством. Эрик любил океан. Он казался ему грозным, холодным, но при этом свободным, шумным и живым. Таким иногда ощущал себя и сам парень, думая о том, что в следующей жизни он бы хотел стать частичкой этого самого океана. Именно тогда он бы мог открыто волноваться, переживать, бушевать и испытывать шторм, не боясь осуждения, презрения и ненависти от других людей. Жить с мыслью о том, что тебя не любят, если не все, то многие, было неприятно и местами очень скверно, но осознавать это, сравнивая себя с океаном, было забавно. Потому что океану плевать. Он просто живет, не думая о том, нравится ли он людям. Эрик грустно улыбнулся, подумав о том, что ему хотелось бы также, но тут же замер, вмиг позабыв о своих мыслях, потому что увидел недалеко от берега женскую фигуру. Слишком знакомую, что вмиг уничтожило в парне легкую грусть, заменяя его эмоции на вернувшееся раздражение и какое-то смятение вкупе с нервозностью, которые раздражали еще сильнее. Видеть Ванессу, одиноко сидящую прямо на песке и смотрящую на бушующий океан, было странно. Но еще страннее оказалось ощущать, как быстро и сдавленно стучало собственное сердце, а разум вопил о том, что лучше просто свалить и не попадаться ей на глаза. Подобная паника вдруг показалась Эрику забавной хотя бы потому, что все это время он строил из себя безразличного, эгоистичного и циничного засранца. А на самом деле, как бы это смешно не звучало, до сих пор смущался и боялся человека, перед которым был виноват. И, к которому, возможно, когда-то что-то чувствовал. Или чувствует до сих пор. Разбираться в этом дерьме Эрик не планировал. По крайней мере, не сегодня. Сейчас самое лучшее, что он мог сделать — это убраться подальше от пляжа, вызвать себе такси, доехать до дома, лечь в постель и проспать в лучшем случае до обеда. Чтобы снова не возвращаться в те дни, за которые Эрик до сих пор себя ненавидел, чтобы не чувствовать вину и самое главное, чтобы не думать о словах Алекса, которые тот сказал на Дне Рождения Джея по поводу Ванессы. Извиняться перед ней Эрик не собирался, потому что прекрасно понимал, что это бесполезно. Лишь еще более болезненно и унизительно. — Уильямс?! — раздался удивленный и немного испуганный голос Ванессы в то самое время, когда Эрик развернулся, чтобы уйти отсюда подальше. Однако после ее слов парень тут же замер, при этом чувствуя себя идиотом и не понимая, как сейчас лучше поступить — просто молча уйти или сказать ей хоть что-то. — Я не следил за тобой, — кое-как выдавил из себя Эрик, стараясь придать голосу привычное безразличие и холодность, — и пришел сюда не для того, чтобы тебя утопить. Просто решил прогуляться и к несчастью наткнулся на тебя. — Какой ужас! — округлила глаза Ванесса, издевательски улыбаясь. — Теперь можешь свалить и забыть о том, что встретил на пляже меня. — Почему ушла с тусовки и сидишь на берегу одна? — произнес Эрик быстрее, чем подумал, тут же закусив губу и ругая себя за излишнее любопытство. Какое ему вообще дело до этой тупой девчонки, которая когда-то его отвергла и теперь постоянно задирает нос к верху, делая вид, что она сильнее и выше Эрика с его глупой местью?! Ванесса бесила и это парень отрицать не мог. Именно поэтому три года назад он повел себя как мудак, насолив девушке и выставив ее в не самом лучшем свете, за что ненавидел себя до сих пор. Считал ли Эрик себя виноватым? Да, каждый день. Собирался ли он извиниться и исправить свою ошибку? Точно нет. Во-первых, его этому не научили. А во-вторых, парень не видел в этом смысла, потому что до сих пор ощущал бессознательную тягу к Ванессе, но при этом понимал, что ему точно ничего не светит, а ломать еще больше дров совсем не стоило. Только вот эмоции и чувства иногда брали верх над разумом, тем самым выставляя Эрика еще большим идиотом. Как сейчас, например. — Какое тебе до меня дела, Уильямс? — хмуро спросила Ванесса, явно не понимая, почему он разговаривал с ней, а не привычно поглумился над ней и вновь ушел. Эрик и сам не понимал этого, но просто взять и уйти сейчас он не мог и не потому, что хотел выплеснуть свое плохое раздражение на эту девчонку, а потому что видел ее опухшие от слез глаза, видел как она трясется в своей тонкой курточке. Он смотрел на растрепанные каштановые волосы и снова чувствовал злость. Но не на нее, а на себя, потому что с вечеринки девушка ушла явно из-за Эрика и его уничтожительных взглядов. Или же из-за Хлои, которая была замечена за разговором с ней и явно общалась с девушкой не по-дружески. От себя вновь стала тошно. Эрик не просто отомстил Ванессе за то, что она позволила ему отказать. Он ее уничтожил. Лишил ее парня, подруги и самое главное — вообще каких-либо друзей. Все знали, что с Ванессой лучше не общаться, если не хочешь иметь дело с Эриком Уильямсом. Ее сторонились и она стала изгоем, даже после того как спустя два года вернулась из Англии. С ней общался только Ёнсу. Блондин не знал почему, но думал, что это наверняка дело рук Хлои, которая вновь постаралась, чтобы задобрить себя в глазах Эрика. И раньше парень бы радовался такой преданности, теперь же он ощущал только опустошение и презрение к себе самому за то, что был таким вот ублюдком раньше и за то, что до сих пор не смог даже банально перед ней извиниться. — Мне не очень приятно будет жить с мыслью о том, что ты ушла с вечеринки из-за меня и осталась у океана мерзнуть от холода, — пожал плечами Эрик, стараясь казаться равнодушным. — Из-за тебя? — громко и слишком фальшиво рассмеялась Ванесса. — Ты по-прежнему считаешь себя Пупом Земли, Уильямс? — Меня зовут Эрик. — Да хоть Патрик, — пожала плечами Ванесса, — думаешь, меня это волнует? — Фу, лучше уж Эрик, чем Патрик, — скривился блондин, при этом не понимая, какого черта он по-прежнему стоит здесь и несет какую-то чушь. — Чего тебе нужно, Уильямс? — настороженно произнесла Ванесса, внимательно глядя на застывшего напротив блондина. — Ты можешь свалить уже и не портить мне мое уединение? — Почему сидишь тут одна? — спокойным и ровным голосом спросил Эрик. — Ждешь подходящее время, чтобы утопиться? Или ты настолько жалкая, что тебя даже домой не пускают, поэтому ждешь утра на пляже? Слова оказались быстрее разума, отчего после произнесенного Эрик захотел отвесить себе пощечину, заметив как сжалась и скривилась Ванесса, а после холодно улыбнулась и показала ему средний палец. Девушка не ожидала от него ничего другого. И это было нормально для них обоих. Только вот почему вновь так мерзко от себя самого? — Я серьезно, полоумная, — не унимался парень, — на улице даже не октябрь. Холодно. Почему ты сидишь здесь, а не идешь домой? — Брат работает допоздна, освободится через пару часов и заберет меня. Он сейчас в другом городе, — без каких-либо эмоций в голосе сообщила девушка, видимо не видя смысла что-то скрывать или желая закончить этот разговор как можно быстрее, озвучив Эрику правду, чтобы он отстал и свалил. — И? — по-прежнему не улавливал связь Эрик. — Каким образом это мешает тебе пойти домой? — Я потеряла ключи, — устало выдохнула Ванесса, — поэтому решила подождать его на пляже. — А родители? Друзья? — не унимался Эрик, при этом злясь на свое любопытство, но не в силах остановиться и перестать расспрашивать Ванессу. Сейчас он чувствовал себя странно и неуютно рядом с ней, потому что смотрел на сидящую на песке девушку и ощущал беспокойство за нее. Это бесило, потому что Ванесса была не тем человеком, о котором он должен был волноваться. Только вот просто взять и уйти у него почему-то не получалось? — Какое тебе дело, Уильямс? Ты можешь просто свалить уже? — раздраженно произнесла девушка, однако, заметив, что Эрик молчит и не уходит, тяжело вздохнула и все-таки ответила: — Родители погибли пять лет назад. У меня есть только брат. А друзья… Их у меня тоже нет. Благодаря тебе. — Давишь на жалость? — ухмыльнулся Эрик, скрывая за своей насмешкой все беспокойство за эту хрупкую и такую же, как и он, одинокую девочку, что сидела ночью на берегу океана совершенно одна. — Даже не пыталась, — безразличным тоном ответила Ванесса, — не привыкла скрывать что-то. Говорю как есть. — А Ёнсу? Вы вроде бы близки, — продолжал допытываться Эрик, при этом ощущая как снова раздражается из-за того, что именно с Ли эта девушка хорошо общалась с самого первого дня их знакомства. А самого Эрика решила проигнорировать. — Ты ведь его друг и должен был знать, что он уехал к Алексу, — усмехнулась девушка, — или ты настолько мудак, что он тебе не доверяет? — Просто закрой свой рот! — раздраженно выдохнул Эрик, ощущая злость от осознания того, что Ли рассказал Ванессе, куда он поехал, но при этом до последнего не признавался им с Льюи, что он сваливает к Алексу. — Как скажешь, — усмехнулась девушка, пожав плечами, — не очень-то и хотелось болтать с тобой. Эрик вновь почувствовал себя придурком, потому что следовало просто уйти, а не усугублять их и без того натянутые отношения еще сильнее. Он не хотел срываться на нее до последнего, не хотел ее обижать и выливать на Ванессу привычную для себя агрессию. Но все равно это делал, при этом не до конца понимая почему. Потому что она его бесила? Потому что он до сих пор перед ней не извинился? Или за этим стояло что-то совсем другое? — Уильямс, если ты не собираешься уходить отсюда, то это сделаю я, — подала голос Ванесса, заставив Эрика вздрогнуть, — я в действительности лучше утоплюсь, чем продолжу находиться рядом с тобой. Эрику очень сильно хотелось ей ответить. Резко, едко и обидно. Так как он умел, чтобы сделать больно и поставить эту раздражающую девчонку на место. Однако вместо этого он молча снял свою куртку с плеч и протянул недоуменно смотрящей на него Ванессе, которая как и сам Эрик явно не ожидала подобного поворота событий и, мягко говоря, пребывала в культурном шоке. — У океана холодно, пиздец, — стараясь говорить как можно спокойнее, пояснил блондин, — если и дальше собралась сидеть здесь, то вот, возьми, теплее будет, — добавил парень, буквально насильно впихнув свою куртку ей в руки. — Так и быть, я сваливаю. После этого Эрик резко перешел на шаг, радуясь тому, что Ванесса не закатила скандал и не побежала за ним, чтобы в очередной раз полить его помоями и кинуть куртку ему в лицо. При этом о том, почему его сердце так быстро бьется Эрик старался не думать. Для него на сегодня и без того потрясений было достаточно. *** Просыпаться с кем-то в обнимку на своей небольшой кровати в общежитии было очень странно, но неимоверно приятно в первую очередь потому, что этим «кем-то» был Ёнсу. Он тихо сопел Алексу в плечо и выглядел настолько уютным и теплым, что очень захотелось оставить его здесь, рядом с собой, чтобы всегда ощущать тепло этого человека под боком. Алекс смотрел на спящего Ёнсу и чувствовал себя по-настоящему счастливым. Больше не было страхов, сомнений и недоверия к нему. Ёнсу был искренним, открытым и очень-очень для него — для Алекса. Сейчас парня переполняла теплота и нега к тому, кого раньше он не рассматривал даже в качестве своего приятеля. Алексу казалось, что он утопал в этом человеке все сильнее и сильнее, потому что настоящий Ёнсу очень сильно отличался от Ли из BF5. Он был смешным, немного нелепым, чутким и очень-очень мягким. Он заставлял Алекса смеяться даже, когда ему было грустно, он всегда заботился о нем и просто был рядом. И если это не любовь, то что тогда? — Ты слишком громко дышишь, когда думаешь, — внезапно раздался хриплый ото сна голос Ёнсу, который лениво открыл глаза и теперь смотрел прямо на Алекса, который привычно смутился от того, насколько близко они сейчас были. — По-твоему, мне вообще не думать или не дышать? — ухмыльнулся Алекс, невольно улыбаясь от того, насколько мило выглядел Ёнсу с заспанными ото сна глазами и встрепанными волосами. — Доброе утро, львенок, — невпопад ответил Ёнсу, притянув Алекса к себе и крепко его обняв,— хочу утренний поцелуй, — добавил кореец, указывая на свои губы и заставляя Алекса улыбаться еще сильнее. — А я хочу свой завтрак, — фыркнул в ответ парень, при этом чмокая Ёнсу в губы и укладывая свою голову ему на плечо, — думаю, тебе стоит сделать мне омлет с беконом и тостами. И еще хочу кофе с круассанами. Сгоняешь в кофейню неподалеку? — Не слишком ли ты наглый с самого утра? — сузил глаза Ёнсу, хитро улыбаясь. — Ты попросил поцелуй, а я попросил завтрак, — пожал плечами Алекс, — все честно. А еще я сегодня слишком добрый, поэтому так и быть, схожу с тобой за круассанами. — Ты точно чудовище, — театрально ужаснулся Ёнсу. В ответ на это Алекс только громко рассмеялся и перекатился к нему на плечо для того, чтобы уткнуться носом в чужую скулу и невзначай бросать полные нежности взгляды на улыбающегося Ёнсу. Алексу даже захотелось буквально запищать от восторга и осознания, каким невероятным оказался этот парень. — Целуй меня нормально, а потом будут завтрак, кофе и круассаны, — потребовал Ёнсу, — так, чтобы с языком, и чтобы ты сам проявлял инициативу. — Какие у вас запросы, господин, — цокнул языком Алекс, приподнимаясь на локтях и теперь нависая над ухмыляющимся Ёнсу, — я тебя уже поцеловал вообще-то, и ты сам обещал мне завтрак. А еще мы даже не чистили зубы, если что. — Это все левые отмазки, — отмахнулся от него Ёнсу, — или аргументируй правильно, или целуй нормально. Алекс расплылся в очередной дурацкой улыбке от осознания, насколько же этот придурок создан именно для него и потянулся к Ёнсу, чтобы наконец исполнить его пожелания, потому что и самому безумно хотелось прикоснуться к чужим губам. Однако их отвлек громкий стук в дверь, который заставил Алекса вздрогнуть и не прекращался ни на секунду, сопровождаясь при этом дерганьем ручки, что заставило Алекса немного напрячься. Потому что в самом деле, кто мог к нему ломиться в одиннадцать часов утра? Алекс даже подумал о том, что что-то случилось и это кто-то из администрации общежития. Однако за дверью стоял Дилан, что заставило Алекса выдохнуть и одновременно напрячься, потому что увидеть друга на пороге своей комнаты было странно и отчего-то неприятно. На кровати у него лежал Ёнсу и если администрация общежития могла закрыть на это глаза, то вот Дилан, коршуном впившийся взглядом в удивленного его появлением корейца, точно нет. — Я вам помешал? — ухмыльнулся Дилан, при этом нагло отодвинув Алекса от двери и проходя в комнату. Парень это никак не прокомментировал и лишь порадовался тому, что сам был в пижаме, а Ёнсу еще вчера ночью выдал шорты и футболку. Почему-то оказаться перед Диланом почти без одежды рядом с Ёнсу совершенно не хотелось и не потому, что Алекс до сих пор что-то к нему чувствовал, а потому что подсознательно знал — сейчас будет скандал. По крайней мере, именно это сулил ему нечитаемый, но при этом явно взбешенный взгляд темных глаз Дилана. — Помешал, — спокойным тоном произнес Ёнсу, тем самым раздражая Дилана еще сильнее, — ты невовремя, Ди. Думаю, ты и сам заметил. — Я тебя разве спрашивал? — тут же ощетинился парень, заставив Ёнсу принять положение сидя и нахмуриться. — Уже потрахался с ним, малыш? — ядовито добавил Дилан, обращаясь к опешившему от таких слов Алексу. — Стало полегче от мыслей о том, что заменил меня им? — Дилан, ты совсем ахуел что ли? — раздраженно рыкнул Ёнсу, резко вскакивая со своего места. — Дилан… — начал было Алекс, однако не успел сказать хоть что-то, потому что Дилан лишь картинно улыбнулся, театрально помахал им рукой на прощание и вышел за дверь, бросив издевательское: «Развлекайтесь!». — И что это было? — недоуменно спросил Ёнсу, глядя на такого же растерянного Алекса, который сейчас совершенно ничего не понимал и отчаянно хотел в этом разобраться. Наверное, именно поэтому Алекс и поддался своим эмоциям и вместо того, чтобы остаться в комнате и наконец поговорить с Ёнсу, он быстро обулся и побежал вслед за Диланом, надеясь прояснить все с другом раз и навсегда. — Дилан! Алекс успел нагнать друга уже у лифта. — Надо же! — расплылся в ехидной улыбке Дилан, глядя на растерянного парня, что стоял напротив, смотрел на друга и совершенно его не понимал. — А я думал, что ты останешься со своим новым ебарем. — Не смей! — сжав руки в кулаки прошипел Алекс. Он сделал глубокий вдох и нервно выдохнул, стараясь держать себя в руках и окончательно не разругаться с человеком, который когда-то стал единственным близким другом для него не только в этом городе, но и вообще в чужой для него Америке. Теперь же Дилан казался совершенно чужим, незнакомым и очень неприятным. Такого человека Алекс бы явно игнорировал, не считая должным тратить на него и его язвительные представления хоть крупицу своего времени. Однако он смотрел на этого незнакомца и до сих пор видел в нем того Дилана, с которым когда-то познакомился. — Прекрати постоянно унижать меня. Первым делом так ты оскорбляешь себя самого. — Ты серьезно?! — хмыкнул в ответ парень, будто бы и вовсе не слыша того, что говорил ему Алекс. — Разве я в чем-то сейчас не прав? Просто объясни мне, зачем ты это делаешь? — Делаю что? — хмуро спросил парень, уже жалея о том, что побежал вслед за Диланом, оставив там Ёнсу наедине со своими тараканами. Теперь, глядя на этого человека, Алекс не чувствовал той теплоты и нежности, которую испытывал к Дилану даже не как к предмету своей симпатии, а как к близкому и надежному другу. Сейчас он видел перед собой совершенно другого человека. Эгоистичного. Циничного. Холодного и жестокого. Но самое страшное заключалось в том, что Алекс понятия не имел, какой Дилан был настоящим. — Лезешь в штаны к моим друзьям, — продолжал издеваться Дилан, явно войдя в кураж. — Я не понимаю, — тяжело вздохнул Алекс, — что с тобой происходит? Если бы не Джейк, я бы подумал, что ты ревнуешь меня. Ты можешь объяснить… — Ревную? — бесцеремонно перебил его Дилан, после чего громко и цинично рассмеялся. — Ты ведешь себя как пустышка, Алекс. И реально думаешь, что я буду тебя ревновать? Или ты этого и добиваешься? Поэтому связался с Ли, да? — Если ты сейчас не заткнешься, то я сломаю тебе нос. Услышав стальной голос Ёнсу, Алекс нервно выдохнул и резко обернулся, сталкиваясь с чужим тяжелым и взбешенным взглядом. Ёнсу явно был раздражен и рядом с Диланом, который наоборот выглядел самодовольным и насмешливым, вся эта ситуация была бомбой замедленного действия. — Оу, сейчас будет сцена? — выгнул бровь Дилан, глумливо глядя на Ёнсу, который вмиг утратил всю свою теплоту, которую совсем недавно Алекс чувствовал от этого человека. Теперь он был сосредоточенным, злым и немного пугающим. И это явно не предвещало ничего хорошего. — Ди, что происходит? — хмуро спросил Ёнсу, останавливаясь рядом с Алексом и аккуратно накрывая кулак парня своей раскрытой ладонью, тем самым заставляя его успокоиться от осознания, что он здесь. Рядом. В эту самую секунду Алекса затопили нежность и спокойствие. Честно говоря, единственное, что он ожидал от Ёнсу после своего импульсивного поступка — это очередных разборок и ссоры. Алекс не знал, что будет дальше, но сейчас кореец не просто не скандалил с ним, он держал его за руку, стараясь успокоить и явно был на его стороне, несмотря на дружбу с Диланом и свою вечную ревность к этому человеку. Алекс не до конца понимал, чем именно руководствовался Ёнсу, но очень хотелось думать о том, что парень просто ему верил и был за него. Несмотря ни на что. — Давай отойдем вдвоем и поговорим наедине? — осторожно предложил Ёнсу, чем вызвал у Дилана лишь очередную глумливую улыбку. — Зачем же? — издевательски поинтересовался парень. — У тебя здесь есть дела поинтереснее. Например, трахать человека, который тебя использует, чтобы привлечь мое внимание. — Что ты, блять, несешь… — раздраженно начал Ёнсу, сделав резкий выпад в сторону ухмыляющегося Дилана. — Ёнсу, не надо, пожалуйста! — успел остановить парня Алекс, с силой схватив его за руку. Как ни странно, Ёнсу послушался. Он влегкую мог вырвать руку и устроить разборки с Диланом прямо здесь. Мог, но не стал. Вместо этого парень лишь кивнул Алексу и встал к нему обратно, еще крепче сжав руку парня. Алекс видел, что кореец злился. Очень. На его скулах заходили желваки, а в глазах будто бы горело адское пламя, в которых мысленно Ёнсу наверняка уже поджег Дилана. Однако он до сих пор стоял на месте и держал Алекса за руку. И для парня это если значило не все, то многое. — Какая милая картина! — расплылся в очередной ядовитой улыбочке Дилан. — Меня сейчас стошнит. — Что за цирк ты устраиваешь? — раздраженно выплюнул Ёнсу. — Если у тебя есть какие-то претензии ко мне, то пойдем и поговорим. Что с тобой происходит? Ты ни разу не говорил мне, что тебе не нравится мое… Общение с Алексом. — Общение? — усмехнулся Дилан, внимательно глядя на обоих парней. — Ты это так называешь? — Дилан, — попытался встрять Алекс, но друг от него лишь отмахнулся, полностью игнорируя проходящих мимо людей, которые иногда бросали на них заинтересованные любопытные взгляды. — И разве я тебе не говорил? — с издевательством поинтересовался Дилан. — Ты уже забыл все мои возмущения в тот самый день, когда ты написал в наш групповой чат и сообщил о том, что сливаешь нас ради Алекса, потому что решил провести Рождество с ним? Повисла оглушающая тишина. Ёнсу испуганно посмотрел на застывшего рядом Алекса, который тут же освободил руку и двинулся в сторону Дилана, но не потому что разочаровался в Ёнсу, как наверняка тот сейчас думал, а потому, что в эту самую минуту очень сильно хотел просто взять и придушить Дилана. Чтобы не слушать все то дерьмо, которое друг на них выливал и не думать, почему он это делает. — Дилан, что ты творишь?! — раздраженно выдохнул Алекс, встав напротив друга, глядя ему прямо в глаза и стараясь найти там ответ на свой вопрос, но не видел ничего кроме пустоты. — Зачем ты делаешь все это? — Потому что я пришел к своему другу, чтобы поздравить его с наступающим Рождеством и тепло попрощаться, так как мы не увидимся целых две недели, — пожал плечами Дилан, говоря спокойным голосом, будто бы не он сейчас устраивал эту отвратительную сцену, — но вместо того, чтобы ждать меня, мой друг в это самое время трахался с другим моим другом, который бросил нас всех ради мальчишки, которого почти не знает. — Дилан, я не… Начал было Алекс, но тут же замолчал, стараясь переварить, а самое главное понять все то, что говорил ему Дилан. Его слова смешались в голове парня в одну липкую кашу и никак не складывались воедино. Неужели всерьез можно думать и говорить все то, что озвучивал Дилан им обоим, и при этом по-прежнему считать их друзьями? — Я не понимаю, зачем ты это делаешь, Дилан, — как можно спокойнее произнес Алекс, — но осознаю, что ты можешь быть на нас обижен, однако… — Вот видишь, — усмехнулся Дилан, заставив Алекса вздрогнуть от его издевательского тона, — я давлю тебе на чувство вины и ты тут же начинаешь оправдываться передо мной. — Что? — едва слышно выдавил из себя парень, однако сказать что-либо еще он так и не успел. — Заткнись, Ди, — прорычал молчавший до этого Ёнсу, вновь подойдя к Алексу, — просто заткнись или я сделаю это сам. Своим кулаком. — Какой ты грозный, — хрипло рассмеялся Дилан, явно наслаждаясь тем, что смог вывести на эмоции их обоих, — кстати, Ли, а тебя не удивляет, что Алекс так спокойно принял твой обман, когда я о нем сейчас напомнил? — Дилан, пожалуйста… — прошептал Алекс, в ужасе округляя глаза от осознания, какого человека все это время считал своим другом. Однако после он перевел взгляд на застывшего напротив Ёнсу и теперь захотелось не просто уйти от Дилана и забыть о нем как о самом страшном кошмаре, а сделать так как хотел кореец — разбить ему лицо. Как ни странно, но это желание у Алекса возникло не из-за жалости к себе, а из-за Ёнсу, который буквально весь сжался, помрачнел и с недоумением смотрел на Алекса, выглядя при этом ничего непонимающим, маленьким и очень-очень растерянным, отчего его захотелось притянуть к себе и крепко обнять. — Ёнсу, — Алекс сделал глубокий вдох и все-таки решился озвучить все то, что нужно было сказать еще сразу и что парень так и не сказал из-за своих сомнений и страхов, — после того, как ты позвал меня к себе на Рождество, я был растерян, поэтому решил поделиться всем этим с Диланом. Он был моим единственным другом здесь. — То есть ты знал? — разочарованно произнес Ёнсу, посмотрев сначала на испуганного от его холодного и безразличного тона Алекса, а после на ухмыляющегося Дилана. — И этот знал? — добавил он, кивком головы указав на Дилана. — И ты молчал, Алекс? — Ёнсу, я… — Не обвиняй малыша в том, в чем виноват сам, — вмешался в их разговор Дилан, при этом с победной ухмылкой на губах смотря на обоих парней, — ты сам ему лгал. И сам пудрил ему мозги. Но даже не это забавно, а то, что Алекс прибежал сразу же именно ко мне. И просил у меня совета, однако делал все ровно наоборот. Не так как было нужно. Для чего это, а, малыш? Чтобы побесить меня или от одиночества? — Я не знаю, что в тебя вселилось, Дилан, — презрительно начал Алекс, больше не видя никакого смысла сдерживать себя и избегать ссоры с этим человеком, — но ты ведешь себя ужасно. Ты либо ревнуешь меня, либо ревнуешь Ёнсу, либо ты просто идиот. Другого объяснения у меня нет. Потому что только идиот в двадцать два года может как ребенок злиться из-за того, что друзья им пренебрегли и устраивать такие вот мерзкие сцены. Тебе самому от себя не противно? Я не знаю, чего ты добивался, Дилан и не хочу этого знать. Возможно, ты хотел рассорить меня с Ёнсу и, возможно, у тебя получилось. Но единственное, чего я теперь хочу — никогда больше не видеть тебя. И знаешь, разочаровываться в человеке, которого считал самым близким в этой гребаной стране — ужасно больно. Но лучше так, чем оставаться рядом с тобой, продолжать утопать в этом дерьме и жалеть тебя. Не подходи ко мне больше, Дилан. Никогда. Алекс знал, что он переборщил и, что еще обязательно пожалеет о своих словах, но сдержаться он уже не мог, потому что внутри бурлило и закипало, отчего парень понимал, что сейчас он либо уйдет, либо просто набросится на Дилана и устроит драку, чтобы выпустить весь свой негатив, накопившийся после этого разговора и уничтоживший все теплые чувства к бывшему другу окончательно. В душе был полный раздрай, отчего только залетев в свою комнату, Алекс упал на кровать и уткнулся головой в подушки, стараясь хоть немного успокоиться и осознать все то, что произошло и самое главное, что со всем этим делать. Сейчас парень не чувствовал ничего кроме боли и страха. От того, что на него вылил Дилан было действительно больно и не потому, что друг приложил все силы для того, чтобы обесценить и уничтожить их отношения, а потому что он принес Алексу разочарование в себе самом. Неужели он по-прежнему так хреново разбирался в людях, если настолько быстро смог утонуть в общении с Диланом и только сейчас увидел, какой он на самом деле? Именно поэтому и было больно. От разочарования и осознания потери. Как бы там ни было, но Алекс знал, что после всего этого их отношения больше никогда не будут прежними и не потому, что он обижался на слова Дилана, а потому что больше не мог ему доверять. Однако эту боль от потерянной дружбы перекрывала даже не злость на Дилана, а страх от того, что помимо этого человека он потеряет и другого, того самого, к которому начал ощущать куда более крепкие чувства, чем дружба и симпатия. Алексу хотелось выть от осознания собственной глупости, потому что всей этой ситуации могло бы и не быть, если бы они спокойно сели и поговорили. И о Дилане, и о лжи с приглашением на Рождество, и о всех общих страхах и сомнениях. Но самое страшное заключалось даже не в этом, а в том, что Ёнсу не раз пытался склонить его к разговору и достучаться до Алекса. Но что делал тот, по-прежнему боясь потерять Дилана и не желая ссорить парней между собой? Он постоянно отнекивался, просил ничего не говорить друзьям и уводил разговор в сторону, глупо обещая поговорить позже, уже в Нью-Йорке. Только будет ли теперь это позже? Из своих темных и неприятных мыслей Алекс выплыл, услышав громкий стук в дверь, заставивший его вздрогнуть и напрячься. Кто это мог быть? Кто-то из соседей или же Дилан, который решил, что не до конца вылил на Алекса весь ушат дерьма и захотел продолжить? От своего предположения стало еще более мерзко и холодно, но Алекс не видел смысла прятаться. Именно поэтому он со вздохом поднялся, открыл дверь и застыл на пороге, увидев того, кто стоял напротив. Ёнсу выглядел очень хмурым, немного уставшим и поникшим, но при этом в его глазах не было злости, разочарования и отчаяния, отчего Алекс нервно выдохнул, пропустил парня внутрь и закусил губу, думая о том, как начать этот непростой разговор. Однако Ёнсу его опередил. Но вместо слов он резко развернулся и крепко-крепко обнял опешившего Алекса, который будто бы утонул в теплоте его объятий, блаженно прикрывая глаза и осознавая, что действия все-таки куда важнее, чем дурацкие слова. И самое главное, в людях он все-таки разбирался, хотя бы в одном человеке — в том самом, который вернулся к нему и теперь обнимал его крепко-крепко. И, которого уж точно больше не хотелось отпускать. Никогда. *** Дилан чувствовал злость. Даже не злость, а ярость. Она затопляла изнутри, перекрывая разум и тем самым, не давая ему взять свои эмоции под контроль. Она клокотала и требовала выхода. Хотелось с кем-то подраться, на кого-то наорать или морально кого-то уничтожить, чтобы унять эту ярость хотя бы на время, чтобы успокоиться и остыть. Однако Алекс вылил на него ушат помоев и ушел, а Ёнсу… Он не сделал ровным счетом ничего, о чем так мечтал Дилан. Друг не стал продолжать выяснять отношения, не полез с ним в драку и не сказал вообще ни слова. Ёнсу лишь наградил парня очередным презрительным и разочарованным взглядом, после чего ушел. Именно это и стало последней каплей для и без того хрупкого спокойствия Дилана, который старался не срываться, потому что обещал не только самому себе, но и Джейку. Хотя сорвался он еще в тот момент, когда увидел Алекса с Ёнсу. Но эта картинка не вызвала ревность или злость. Она вызвала боль и страх, которые в последующем спровоцировали все то, во что вылился их недавний разговор и из-за чего Дилан ненавидел себя еще сильнее. Боль и страх. Кажется, именно эти чувства сопровождали его с самого детства. Боль, от того, что он недостаточно хорош для своих родителей и страх за то, что никто и никогда не сможет его полюбить. Несколько долгих лет он создавал свою собственную броню, в которой значимым было лишь одно — «Я»… И это в самом деле спасало. От вечной критики, от болезненных падений и от всего того обыденного, чему его не научили — от ошибок. Дилан ненавидел ошибки. В его жизни все и всегда должно было быть идеально. Лучший университет на побережье. Жизнь в общежитии, чтобы все вокруг не приравнивали его к мажорам типа Джея, а считали за «своего». Самые лучшие оценки на факультете. Куча выигранных олимпиад и грандов. Восхищение, любовь и зависть. Все это он чувствовал по отношению к себе от других людей. И, признаться честно, это ужасно льстило. Лесть стала его личным наркотиком, суррогатом той самой любви, которую он когда-то не получил и, в которой больше не видел никакого смысла. Наверное, только сейчас пришло осознание, что все те чувства к Джейку, которые он окрестил для себя «любовью», ей и не были вовсе. Узнав о своем диагнозе и чуть ли не каждый день общаясь с психотерапевтом посредством видеосвязи, Дилан отчаянно пытался найти хоть что-то, что удержит его на плаву. Он был далеко от дома, был далеко от того самого мужчины, который не просто выявил его проблему, а в действительности помогал ему с ней. Психотерапевт, которого нашел ему отец был восьмым по счету. И, переехав на побережье, Дилан договорился не терять с ним связь и проводить приемы через Интернет, потому что сил искать девятого уже не было никаких. Иногда парню казалось, что он совершенно один. Что все те люди, которые заглядывали ему в рот, восхищались им и постоянно хвалили его за прекрасные картины и фотографии — лицемеры. Он больше не мог также как и раньше питаться их восхищением, потому что видел насколько оно поверхностно. И от этого было ужасно больно, потому что ощущение собственного «Я» не существовало никогда и жило лишь на тех эмоциях, которые дарили ему другие. Дилан чувствовал себя пустым. Там, где у других была так называемая «душа» и «личность» у него была огромная дыра, которую парень устал заполнять чужими эмоциями. Он сам не чувствовал ничего, кроме злости, зависти и усталости. А еще ненависти…. К себе самому. И, наверное, Дилан бы тонул в этом все сильнее и сильнее, закончив свою жизнь или вскрытыми венами, или алкоголизмом и вечным одиночеством. А потом появился Джейк. И ребята. Наверное, только после знакомства с ними Дилан почувствовал, что может быть кому-то важным. Да, он до сих пор не мог поверить в то, что кто-то может любить его просто так, за то, что он есть, но психотерапевт раз за разом говорил ему, что такое случается. И Дилан поверил, потому что ему отчаянно хотелось наконец-то выдохнуть и перестать прятать себя за все те шипы высокомерия и эгоизма, которые он успел отрастить. Джейк стал его личным убежищем. Только с ним Дилан чувствовал, что может хотя бы ненадолго, но снимать свою маску, убирая напускное равнодушие, жесткость и презрение, которые пропитали его насквозь. Однако чем больше он раскрывался перед Джейкобом, тем сильнее чувствовал себя слабым и незащищенным. И тем больше ненавидел себя за это. А теперь, когда они стали встречаться, Дилан не понимал, что он чувствует и это до ужаса пугало. С одной стороны, он видел как сильно ломает себя Джейк, пренебрегая своими принципами и личными постулатами для того, чтобы быть рядом с ним. И это, конечно же, льстило. Но с другой стороны, Дилану было мало. Его внутреннее чудовище хотело выбраться наружу, став привычно безжалостным, жестоким, мстительным и лишенным эмпатии. Ему нужны были чужие эмоции и адреналин, чтобы не чувствовать скуку и самое главное, чтобы не ощущать пустоту… Рядом с Джейкобом он чувствовал себя уязвимым. И это было ужасно, неправильно и непростительно для него самого. Уязвимость вызывала у Дилана чувство стыда, неуверенность в себе и страх, ничем необоснованный и такой тошнотворный. Этот страх перекрывал все остальные эмоции, заставляя парня всеми силами делать несколько шагов назад, чтобы не чувствовать и не привязываться, чтобы не ощущать Джейкоба глубоко под кожей. Ведь только так он не смог бы его ранить. И вот все это настолько перемешалось в голове, что Дилан теперь не совсем понимал, что именно он чувствует к Джейкобу. Ту самую любовь или же нечто совсем иное? Может быть, все его трехлетние страдания по этому человеку были очередной имитацией чувств — такой привычной и одновременно ненавистной? Дилан очень сильно боялся быть зависимым от Джейка, потому что в глубине души чувствовал, что эта зависимость у него уже сформировалась. А это было недопустимо. Недопустимым также было и то, что Дилан увидел совсем недавно и что гложило его даже сильнее, чем страх от осознания, что после сцены в общежитии Ёнсу наверняка все расскажет Джейку. И не от желания отомстить, а потому что они были друзьями. И это было очевидным, хоть и бесило до невозможности… Дилан сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. Думая о Джейке, он не чувствовал ничего, кроме тревоги, а вот мысль об Алексе и Ёнсу приносила куда более неприятные ощущения — осознание собственной ничтожности, зависть и злость. Только вот дело было вовсе не в ревности, а в том самом факте, что Алекс пренебрег им, выбрав другого человека – Ёнсу, который был куда лучше Дилана. Во всем. И это убивало еще сильнее, чем осознание, что из-за этого скандала Дилан мог потерять не только Алекса, но и Ёнсу. Несмотря на водоворот всех этих мыслей, Дилану все-таки удалось провалиться в глубокий и безмятежный сон, который смог принести ему небольшое успокоение и осознанность. Именно эта самая осознанность подтолкнула парня не на очередные импульсивные поступки, а вынудила его позвонить сначала родителям, а после своему психотерапевту. Стало немного полегче. Пускай Дилан и видел в глазах собственной матери страх по отношению к нему самому, но отец вполне себе сносно с ним общался и звал к себе на Рождество, даже сказал, что соскучился. А психотерапевт, как ни странно, также подхватил эту идею, уговаривая Дилана вернуться на пару недель в Шотландию, погулять с ним по узким улочкам, чтобы выпить кофе с кексами и поболтать. Дилан прекрасно понимал, что завуалировано под этим самым поболтать, но отчего-то чувствовал, что ему и в самом деле необходимо общество единственного живого человека, который его и в самом деле понимал. Только вот они с Джейком вроде бы договорились встретить Рождество вместе. Конечно, Дилан не видел ничего страшного в том, чтобы поменять свои планы (Ёнсу ведь можно, почему ему нет?), однако прекрасно понимал, что Джейк на него обидится и, как ни странно, не хотел усугублять их взаимоотношения. Пускай они до сих пор были странными и сложными, а также не сдвинулись с отметки быстрой дрочки друг другу, но Дилан не хотел прекращать все сейчас, даже если был не уверен в том, что в действительности что-то чувствует к этому человеку. Однако Джейкоб, появившийся на пороге комнаты Дилана, решил все за них обоих. У него давно были ключи от комнаты, поэтому попасть сюда не составило парню никакого труда. И это тоже бесило. Дилан знал, почему пришел Джейк и даже жалел о том, что жил один и, что когда-то сделал для друга дубликат ключа. Бросив быстрый взгляд на хмурого Джейка, парень усмехнулся, прекрасно понимая причину его прихода. — Ты мог хотя бы позвонить мне, прежде чем вламываться сюда! — с упрека начал Дилан, игнорируя какие-либо приветствия. Такое поведение Джея в действительности злило и выбивало из колеи. Дилан не был рад его видеть, потому что не ожидал. Он не получил ни СМС, ни звонка, которые дали бы ему фору, позволив подготовиться к этому разговору и успеть надеть привычную для себя броню. Сейчас Дилан чувствовал себя уязвимым и больше всего на свете ненавидел именно это ощущение. — Зачем? — пожал плечами Джейкоб. — Ты же не звонил никому, когда решил вломиться к Алексу в комнату и устроить сцену ревности. Дилан рассмеялся. И не потому что, действительно было смешно, а потому что только эта реакция была единственной защитной, которую он мог бы спроецировать за такое короткое время. Да, он прекрасно понимал, что после той отвратительной сцены Ёнсу обязательно все расскажет Джейкобу. Но Дилан ждал звонков, гневных сообщений и истерик, а не того, что вот такой спокойный и суровый Джей будет стоять напротив и буравить его злобным взглядом. При чем таким взглядом, под которым Дилан чувствовал себя еще более слабым, чем он являлся на самом деле. — Твой дружок уже напел тебе всякой ерунды? — ехидно поинтересовался Дилан, с усмешкой глядя на Джейкоба, который выглядел слишком взбешенным, но при этом по-прежнему старался держать себя в руках. — Он и твой дружок, если ты вдруг забыл, — скривился Джей, глядя на Дилана не как на человека, а как на мерзкую букашку, жужжащую над ухом и мешающую ему, — и он рассказал мне, потому что не понимал, какого черта ты творишь все это дерьмо. — И что же ты сделал, Джейки? — оскалился Дилан. — Рассказал Ли о том, что успел выведать у моей сестренки? — Я никому и ничего не рассказывал, Дилан, — холодно ответил Джейкоб, игнорируя чужой выпад, — это должен сделать ты сам. Хотя я не уверен, что ты способен хоть на что-то, кроме своих глупых истерик. — Глупых истерик? — выгнул бровь Дилан, чувствуя как начинает распаляться и проявлять эмоции, чего явно не стоило делать хотя бы для того, чтобы не потерять Джейкоба окончательно. — Это не я бросаю своих друзей ради симпатичной мордашки. И не я прыгаю к Ли в постель, чтобы забыться и перекрыть этими отношениями другую влюбленность. — Может быть, ты прекратишь зацикливаться на том, что Ёнсу выбрал не нас, а Алекса? А еще тебе бы не мешало осознать, что Алекс давно к тебе ничего не испытывает. Это видно невооруженным взглядом, — ровным тоном произнес Джейкоб, — честно говоря, я вообще не совсем понимаю, какого черта тебя это заботит. Ты злишься, что Алекс прекратил заглядывать тебе в рот и бегать за тобой? Ты ревнуешь его и жалеешь, что его отшил? Или же ты просто бесишься, потому что Ёнсу бросил нас на Рождество из-за Алекса? Но ведь мы не договорились точно ехать к нему, мы просто думали об этом… — Почему ты вечно его оправдываешь? — закатил глаза Дилан, укладываясь на постель и устало выдыхая. — Почему единственное, на что ты способен — это защищать своих дружков? — А на что я должен быть способен, Дил? — усмехнулся Джейкоб. — Защищать и оправдывать перед ними тебя, несмотря на то, какое дерьмо ты творишь? — Ну хотя бы так, — пожал плечами Дилан, — ты ведь со мной встречаешься, а не со своим Ёнсу. Или уже жалеешь о том, что променял своих девочек на такого убогого и проблемного меня? — Дил, почему ты снова уводишь разговор не в то русло? — Джейкоб сделал глубокий вдох и с силой сжал ладони в кулаки, заставив Дилана усмехнуться. — Ты будто бы манипулируешь мной и пудришь мне мозги, чтобы избежать того разговора, который тебе не нравится. — Почему будто бы? — ехидно поинтересовался Дилан. — Я именно это и делаю. — Может быть, ты прекратишь и мы спокойно поговорим? — Зачем? — не унимался Дилан, продолжая проверять Джейкоба на прочность. — Ли ведь рассказал тебе о том, что там происходило. Какой смысл снова мусолить эту тему? — Зачем ты это сделал? — осторожно спросил Джейкоб. — Зачем пришел к Алексу? Зачем устроил эту отвратительную сцену? Я не понимаю твоего поведения, Дилан. Просто объясни мне, поговори со мной, чтобы я тебя понял и подумал, что нам делать дальше. — «Подумал, что нам делать дальше», — усмехнулся Дилан, цитируя парня, — ты серьезно, Джейки? Какого черта ты должен решать, что я буду делать? С какой стати ты вообще посчитал нужным вмешаться? — Может быть, потому что ты мой парень? — выгнул бровь Джейкоб, заставив Дилана рассмеяться. — Может быть, или все-таки твой парень? — не унимался Дилан, осознавая, что выводить из себя Джейкоба — это куда более безопасно, чем уходить в сторону разговора, который наверняка если не переломает их отношения, то точно рассорит их между собой. — Я уже ни в чем не уверен, — пожал плечами Джейкоб, устало выдыхая. Это было неприятно, потому что совсем недавно Джейк поддерживал его и говорил, что они со всем справятся, а теперь он сомневался. Сомневался в том, что хочет быть рядом, в том, что сможет вынести это и самое главное в том, что ему вообще нужен Дилан. — Может быть, тогда расстанемся, Джейки? — улыбнулся Дилан, с удовольствием наблюдая как кривится парень от этого издевательского «Джейки». — Ты сможешь рассказывать всем, какой я мудак и до последнего будешь на стороне своего дружка Ли. Как тебе такой расклад? — Дилан, послушай… — Это ты послушай, Джейк! — раздраженно рыкнул парень, устав играть в начатую им же самим игру. — Я не собираюсь болтать с тобой о том, что произошло. Это касается только меня, Алекса и Ли. Не тебя точно. И если ты пришел вычитывать мне нотации, то проваливай. Я слишком устал и не хочу тратить свои ресурсы на твое нытье. Повисла напряженная тишина. Джейкоб, кажется, потерял дар речи и смотрел на Дилана нечитаемым взглядом, даже не мигая и будто бы пытаясь увидеть на чужом лице хоть какую-то эмоцию. Ирония в том, что ничего не было. Ни жалости, ни сострадания, ни переживаний. Дилан не чувствовал ничего кроме пустоты. И единственное, чего ему хотелось — это, чтобы Джейкоб молча лег рядом и крепко-крепко его обнял. Или же ушел. Почему-то второе сейчас казалось куда более реальным исходом данного разговора. — Дилан, ты прав, — наконец-то произнес Джейкоб, взгляд которого не выдавал каких-либо эмоций, но был наполнен разочарованием и болью, — давай расстанемся. Слова Джейка прозвучали набатом в голове, но не вызвали никаких эмоций, кроме ощущения тоски, что трансформировалась в привычно фальшивую улыбку на губах. Дилан не ожидал ничего другого. Он привык к этому. Привык, что таких, как он не жалеют, о них не заботятся и не пытаются бороться за них. Их считают высокомерными эгоистами, а еще тиранами и абьюзерами. Конечно же Джейк, взращенный в адекватной семейной атмосфере, не мог не то, чтобы понять, а принять такого Дилана с его поведением. Джейк хотел нормальных отношений, без вечного чувства вины и подавленности. И, кто Дилан такой, чтобы его за это упрекать? Хотя, честно говоря, очень хотелось устроить очередную истерику, использовать привычные для себя манипуляции и удержать Джейка рядом. Потому что, какого черта? Только Дилан имел право бросить его, чтобы тем самым, быть в собственных глазах героем и избавить парня от обузы в виде себя. Но Джейкоб решил все за них обоих и это откровенно бесило. И Дилану стоило огромных усилий перебороть самого себя и потушить свой пожар в груди. На место злости и раздражения пришла привычная пустота, та, от которой когда-то его спас Джейк и в которую снова его окунал. — Хорошо, — кивнул Дилан, улыбаясь уголками губ и подмечая для себя, как вытянулось от удивления и непонимания до мерзкого виноватое лицо Джейка. — Хорошо?! — нервно переспросил тот, явно не веря чужим словам. — Это все, что ты можешь мне сказать? Просто «хорошо»? — Чего тебе надо, Джей? — устало произнес Дилан. — Хочешь расстаться, давай расстанемся. Мне наплевать. — Ты серьезно, да? — Джейкоб крепко сжал кулаки и явно кое-как пытался сдержаться, чтобы не сорваться в очередной скандал. И в любой другой день Дилан бы воспользовался его состоянием, выводя парня на эмоции, но сейчас не хотелось абсолютно ничего. — Значит, я все-таки правильно думал. — О чем это? — скучающим тоном поинтересовался Дилан. Джейкоб утомлял. Джейкоб причинял боль. Джейкоб давил на него. Поэтому единственное, чего сейчас очень сильно хотелось Дилану, — чтобы он ушел. Чтобы оставил один на один с тем самым чувством собственной ничтожности, от которого Дилан бегал все эти три с половиной года и, которое немного притупилось благодаря Джею и ребятам. Сегодня же Дилан в очередной раз все разрушил и потерял людей, за которых так долго старался держаться. Он прекрасно осознавал, что потерял их навсегда, потому что не был способен бороться за них, потому что не чувствовал к ним той самой тяги, которая заставила бы его извиниться. И самое главное, потому что ощущал, что между ними есть огромная дыра и у него самого не хватает того, что было свойственно всем парням, даже Эрику. Этим чем-то являлась эмпатия. — О том, что ты ревнуешь Алекса к Ли, — выдал Джейкоб, тем самым заставив Дилана даже принять положение сидя и громко рассмеяться. Потому что, ну серьезно, неужели можно быть настолько тупым?! — Очень интересная теория, продолжай. — И поэтому ты так бесишься, — раздраженно произнес Джей, проигнорировав издевку в чужом голосе, — ты даже не думаешь о моих чувствах, потому что тебе наплевать. Я тебе нравился, потому что казался для тебя идеальным и далеким. А теперь же, когда я рядом, то стал тебе неинтересен. Так ведь? — Это все ты вычитал на форумах про нарциссов? — ядовито оскалился Дилан. — Прочитал, насколько мы мудаки и решил сбежать, пока я не вытащил из тебя всю энергию? Очень разумное решение, Джейки. Ты у меня такой умничка! — Дилан, послушай, — Джейк тяжело вздохнул и сделал шаг в сторону сидящего на кровати парня, однако резко себя одернул и остановился, чем вызвал у Дилана очередную насмешливую улыбку, — я не читал никакие дебильные форумы, просто… Я не понимаю тебя. И это непонимание было у нас с самого начала. Ты говоришь одно, но делаешь абсолютно другое. Ты обещаешь, что не будешь их доставать, а в итоге устраиваешь какие-то отвратительные сцены. Я не уверен, что смогу вывезти это, потому что не вижу твоего желания бороться за нас. — Уйди, Джейк, — безразличным тоном произнес Дилан, вновь падая головой на подушки и устало прикрывая глаза. Единственное, что он сейчас чувствовал — острое желание поспать, а после заказать билет к отцу, чтобы ходить по его собственной галерее, смотреть картины, которые уничтожали бы Дилана еще сильнее, и больше ни о чем не думать. — Что? — едва слышно произнес Джейкоб. — Ты даже не попытаешься со мной поговорить и объяснить мне, что происходит? — А зачем? — пожал плечами парень. — Ты и твои форумы абсолютно правы. Я восхищался тобой, поэтому ты мне нравился. Но мне не нужен был твой ответный интерес в мою сторону, потому что этим магия разрушилась, а ты перестал быть важным для меня. Только вот касательно Алекса — я не ревную его, просто ненавижу, когда кто-то забирает себе то, что принадлежало мне. — Мы не вещи, Дилан, — холодным и разочарованным тоном произнес Джейкоб, вызвав на губах Дилана улыбку. Разочарование — слишком привычная вещь для него, слишком обыденная и уже не вызывающая той тонны боли как раньше. — Ты пытаешься до меня достучаться что ли? — усмехнулся Дилан, чувствуя всю абсурдность ситуации. — Ты ведь уже поговорил с моей сестричкой, так что должен понимать одну главную вещь — мне плевать, Джей. На тебя. На Алекса, на ваши мысли и чувства. Да, я обещал тебе бороться и контролировать себя, но… Я устал быть слишком хорошим для всех вас. Меня достали рамки, за которые вы меня постоянно прячете. Я не хочу выяснять что-то, не хочу ползать на коленях перед тобой и умолять тебя меня не бросать. Если ты решил так, то вали уже. Найду себе другую жертву. — Дилан… — растерянно начал Джейкоб, явно не ожидавший такого выпада в свою сторону. — Уйди отсюда! — раздраженно прорычал Дилан, чувствуя как его реальные и такие ненавистные эмоции вновь пробивают давно привычную для него броню. На этот раз Джейкоб спорить не стал. Он лишь тяжело выдохнул, будто бы устал спорить, бросил на Дилана очередной нечитаемый взгляд, а после ушел, оставив взамен себе такую привычную, но ненавистную пустоту, поглощающую Дилана изнутри и не дающую ему здраво мыслить. Он знал, что так будет, именно поэтому старался не ударяться в самобичевание и прекратить ненавидеть себя еще сильнее. Он не хотел думать о том, что значило это «Давай расстанемся», не хотел обвинять Джейкоба в слабости или срываться на Ёнсу, который все ему рассказал. Вернее, хотелось всего этого и сразу, но Дилана хватило лишь на то, чтобы попросить отца купить ему билет, а после лечь в постель и вырубиться, ощущая как на месте, где у всех должно быть сердце, еще сильнее затвердевает его личная глыба льда.