Последний ряд

«Богатыри, колдуньи, нечисть всякая — это, конечно, круто, но душа соскучилась по попкорну и триллерам,» — думал Иван, крутясь перед зеркалом с мечом-кладенцом в руках. Изображая из себя джедая, он размахивал им направо и налево, пока, наконец, не уронил рукоятью на ногу. — Áу! Вот ведь… Ч-черт! — Доигрался? — насмешливо прозвучало от входа в светлицу. Глядите-ка, и костлявому тоже не спится, а точнее — он никогда не спит. Каким таким ветром, хотел спросить Ваня, но вместо этого ляпнул: — Бессмертному хорошо говорить, — и тут же умолк — нехорошо получилось, ведь тема бессмертия у Кощея словно больная мозоль, на которой он сейчас так неосторожно потоптался. — Ворчишь как Яга, — хладнокровно парировал тот, поднимая кладенец с пола. «Эмоциональный диапазон меньше, чем у зубочистки», — очень к месту вспомнилась Ване цитата из известного фильма. Пристально глядя на бледнолицего Князя Тьмы, богатырь уже не в первый раз задался вопросом: возможно ли вызвать у этого тысячелетнего мóлодца хоть какую-нибудь сильную эмоцию? Уж не притупилась ли у него вкупе с физической чувствительность духовная? Пока в Ваниных глазах загорались лукавые огоньки, Кощей, стоя к нему в полоборота, пытался самостоятельно постичь назначение одного из чудес современной техники — тостера. Запихнуть внутрь ломтики хлеба ему хватило ума, а вот достать их обратно решительно не получалось. Бессмертный пробовал перевернуть эту белую коробочку, тряс, стучал по дну, пытался выковырять кусочки мякиша, но все попытки остались безуспешными. Украдкой хихикавший Ваня в конце концов забрал у него «волшебную печку» и, стараясь ни чем не выдать себя, торжественно начал: — Ты, как я вижу, мужественно решился на освоение иномирских технологий? — и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Тогда я просто обязан познакомить тебя с одной из самых лучших выдумок человечества — кино! И, не желая слушать никаких протестов — коих, впрочем, и не последовало, — с помощью меча-кладенца он сотворил портал, взял Кощея под локоток и утянул в Иномирье. Портал в этот раз очень удачно открылся вблизи небольшого торгового центра, в котором располагался один из многочисленных московских кинотеатров. Бессмертный, ни разу не покидавший Белогорья, непривычно оглядывался по сторонам, дивился самоходным телегам и высоченным стеклянным теремам, а Иван тем временем быстро клацал по экрану смартфона — покупал электронные билеты. — Чуднóе место, — с непонятной интонацией молвил Кощей. — Как называется сие царство? — Москва, — мечтательно протянул Ваня. — Кстати, нам уже пора. Несмотря на вечернее, уже даже ночное время, Князь Тьмы своим «винтажным» видом в торговых рядах привлекал довольно много внимания. Кощеем заинтересовались в основном дети: в большинстве своём они тыкали в него пальцами, некоторые просили сфотографироваться, а самые невоспитанные подбегали и исподтишка дёргали за одежду, видимо, в надежде урвать кусочек кожаной брони. На вопрос Кощея о том, почему его никто не боится, Ваня лаконично ответил: «Ой, я вас умоляю, для них самое страшное — запароленный вай-фай. О вай-фае я тебе попозже расскажу». Но все-таки во избежание недоразумений в виде обращения в прах или угроз «высечь несносных отроков» он затащил Бессмертного в лифт, где кроме них, на счастье, никого больше не оказалось. — Попкорн будешь? — решил разрядить обстановку витязь. — Что? — Ну такие хрустящие шарики, бывают и сладкие, и всякие, — начал было объяснять Ваня, но хлопнул себя по лбу. — А, точно, ты ж не ешь. С тобой, блин, выгодно — есть-пить не просишь, наоборот — тоже. Так, вот мы и приехали, выходим. Пожилая билетерша, стоявшая у входа в кинозал, отсканировав их QR-код (один на двоих), не удержалась и одарила парочку неодобрительным покряхтыванием. — Мы с костюмированной вечеринки, — стальным голосом пояснил ей Ваня. Кощей — назло ведь, зараза — повернул голову на 360° и подмигнул оторопевшей бабуле. — П-приятного просмотра! — выпалила та и на всякий случай перекрестилась. До мест добрались без проишествий — чинно заняли два кресла в середине последнего ряда. В зале погасили свет, и на большом экране засияла заставка какого-то триллера. Ваня догадывался, что Князя Тьмы бензопилами и электрошокерами не напугаешь — не понимает он их; льющейся фонтанами кровью и оторванными конечностями — тоже, как и резкими звуками или световыми вспышками. Только бы он, всполошившись, с мечом на нечисть не полез, но Муромец надеялся, что до этого не дойдёт. На всякий пожарный богатырь наказал помалкивать и сидеть тихо. В ответ получил уже знакомый гордый взгляд — а Ваня, после трёх зарубленных генераторов и двух рассеченных надвое колонок, был готов ко всему. Где-то на середине фильма Кощей, мявшийся уже несколько минут, наконец толкнул его в плечо: — Ваня, я если б мог — заснул давно. Глядите-ка, ещё немного и Бессмертный зевать научится. Ваня понял, что пора. — Знаешь, что у нас приятно делать на последнем ряду? — спросил он, напрягая скулы в попытках спрятать улыбку. — Наверняка что-то нечистое, раз ты спрашиваешь. — Не-ет! Да ты расслабься, здесь ничего сложного — просто положи ладонь мне на затылок. Кощей, поколебавшись, приложил пальцы к коротким русым волосам. — Не бойся, я не стеклянный, сильнее клади. Тот сжал руку в кулак и пригнул витязя к себе. — Ты бы хоть маникюр сделал, — пробормотал Муромец, — немного больно, но в целом хорошо, — богатырь мысленно взмолился, чтобы прокатило. — А теперь поцелуй меня. Бессмертный, даже если и почуял подвох, то виду не подал. — Ваня, — начал он неуверенно, но был перебит: — Спокойно, так надо. И Кощей споро ткнулся сморщенными губами в Ванин приоткрытый от нетерпения рот. Ткнулся и тут же отстранился. — Нежнее, ну что ты как на причастии! Попирая иномирские порядки, Бессмертный во второй заход так постарался, что даже прокусил нежную розовую кожу на нижней губе. Свободной рукой он сжал подлокотник кресла с такой силой, что в пластмассе остались следы пальцев. Если бы Муромец не знал Кощея, он бы подумал, что это было в порыве жгучей страсти, но тот, скорее всего, просто разозлился — даже издал негромкий звук, очень близкий к рычанию. В любом случае, кто знает, может, есть ещё порох в этой пороховнице? Поцелуй хоть и был выпрошенным, быстрым и не совсем таким, как ожидалось, но хотя бы был! Не зная, как теперь смотреть в тёмно-карие с поволокой глаза, Ваня почувствовал, что краснеет. — Ну что? — осведомился Бессмертный. — Не хуже твоей Василисушки? — Не хуже, — заверил его богатырь, смутившись ещё больше. Фильм досматривали молча - Кощей думал, почему с пятого ряда на них то и дело посматривала круглолицая девица да к тому же украдкой посмеивалась, а Ваня думал о том, правильный ли сделал выбор.