Кошка Эльза Неко Ня~!

По тёмной-тёмной улице, где давно не горели фонари, а небо заслонили чёрные грозовые тучи — кралась тень. Воровато оглядываясь по сторонам и кутаясь в чёрный-чёрный длинный плащ — мелкими перебежками, — тень двигалась к своей цели. Целью сей тени — была маленькая забегаловка на самой окраине Магнолии, куда не ходили повозки, а последние торговцы покинули эти угодия несколько лет тому назад. Двигаясь осторожно, совсем незаметной струей воды и боясь, что её кто-то может заметить, тень поглубже оборачивалась в ткань, вглядываясь вдаль. Через какое-то время, на горизонте показалась совсем крохотная забегаловка, с покосившейся от времени вывеской, гласившей «Волшебная лавка». Радостно возликовав и тут же закрыв себе рот из-за созданного лишнего шума, — тень очень быстро преодолела расстояние до места «Х». Прошмыгнув внутрь, она плотно закрыла за собой дверь, перед этим весьма внимательно осмотрев весь периметр улицы. В лавке пахло травами и разными снадобьями. Комнатушка три на три метра была до отказа заполнена коробками с книгами, подвешенными к потолку пучками и склянками с разноцветными жидкостями. Прямо напротив двери была совсем ветхая деревянная витрина, предоставляющая вид на разные волшебные камни и украшения. Но нашу тень совершенно не интересовал весь предоставленный ассортимент. Сильнее натягивая на голову капюшон, личность, скрытая за мантией, выудила из одежды увесистый мешочек драгоценностей. Кинув его на прилавок, стала ждать, когда на свет единственной лампы выйдет хозяин помещения. Лампа горела тускло, отбрасывая фигуристые тени на деревянные стены и пол. Возвышаясь на краю стола, она могла осветить только часть лавки, оставляя вторую в кромешной тьме. И прямо из этой тьмы раздался скрип половиц, оповещающих о приходе владельца. — Наконец-то вы пришли, — захихикал хозяин забегаловки, грациозно проходя на своё рабочее место. То был старый мужчина, возрастом слегка за семьдесят, и ростом, чуть-чуть за метр пятьдесят. С седой длинной бородой и головой с залысиной. На нем был безразмерный синий балахон, увешанный разными драгоценными камнями, золотыми цепочками и серебром. На каждом пальце — по кольцу, а кисти рук обнимали массивные браслеты. В правой руке старый волшебник держал посох-палку, без каких-либо отличительных черт. Тень предпочла не отвечать, лишь слегка подтолкнув в сторону мужчины выставленный ранее мешочек. Усмехнувшись, дед подхватил в одну руку плату, взвешивая ее. Удовлетворенно хмыкнув, он наклонился и достал из-под прилавка пузатый флакончик. Жидкость внутри склянки была насыщенно розового цвета. Она пузырилась, пенилась и источала едва заметный аромат полевых цветов. — Добавляешь несколько капель в любой напиток и парень — твой, — кидает владелец лавки, наблюдая, как наша тень прячет флакон у себя в одежде. Не удосужившись дать ответ, она разворачивается и быстро ныряет на улицу, такими же незаметными перебежками возвращаясь назад.        В гильдии с самого утра стоял шум. Хотя пожалуй, было бы удивительнее, если бы Хвостатые Феи сидели смирно, не бушуя и не выплескивая свою энергию. Но даже в такой активной неразберихе, каждый был при деле. Кто-то уже успел крепко обняться с бочкой пива, а кто-то — подраться. Но большинство волшебников собралось за барной стойкой, обсуждая очередные приключения, произошедшие на днях. — Грей, ты опять как всегда, — хохотал огненный маг, Нацу, смахивая с глаз подступившие слёзы. Его заразительный смех поддерживали и остальные друзья, не обращая внимания на явное раздражение причины смеха. — Завались, тупой уголёк! — вопит Фуллбастер, соскакивая со стула. — Ах ты сосулька отмороженная! — вторит ему Нацу, и все бы ничего, и можно было бы спокойно описать их потасовку, как «совершенно обычное праздное утро гильдии», вот только… В углу притаилась тень. Злобно хихикая, сверкая глазами и прикрывая оскал от уха до уха — ладошкой, та самая личность поджидала нужного момента. Она тщательно охотилась на стакан ледяного волшебника, и карауля нужный момент, ждала, когда же сможет подлить ему купленное зелье. В голове то и дело зрели сладкие фантазии о внеземной любви, заставляя тень полыхать огнём и дымиться от стеснения и стыда. — Момент истины, — пыхтит та тень, фокусируя свой взгляд только на напитке Грея, пока сам Грей отмахивается от летящих в его сторону кулаков. Опустившись на колени и подползая к барной стойке, Дождия, — о ужас, это была именно Дождия! — быстро открывает крышку снадобья, капая несколько капель в стакан Фуллбастеру. Снова прячется за барную стойку, и воровато оглянувшись, — нет, пары капель мало! — выливает весь флакон. — Дождия? — Мира удивленно приподнимает брови, осматривая Локсар, сидящую на полу, распластавшуюся на полу, прижимающую к своей груди какую-то баночку. — Тебе помочь? — Н-нет, — девушка отрицательно машет головой так яростно, что становится страшно за сохранность ее шеи. Воспользовавшись замешательством Миражанны, она не теряя и минуты, быстро ползёт обратно в укрытие, с которого сможет наблюдать, как милый Грей страстно влюбляется в неё. Но пока что не происходит ничего необычного. Люси и Эльза о чём-то мило беседуют, поедая прожаренный мясной стейк и полностью игнорируя драку за спинами. Мира вновь встаёт на свой пост, принимаясь самозабвенно протирать стаканы, поглядывая на счастливую Лисанну, а Эльфман, удивительно затесавшийся в их милую женскую компанию, что-то треплет о мужицкой силе, болея за самого сильного из дерущихся парней. Дождия усердно ждёт, не замечая, как ломает деревянную стену своего укрытия и то ли боги вдруг стали к ней милостивее, то ли просто решили пошутить. Неудачно отмахнувшись от кулака Драгнила, Грей летит прямо в спину Скарлет, как раз в тот момент, когда мясной кусочек собирается быть ею проглоченным. — Кха! — замирает Титания, чувствуя, как ком застрял в горле. — Эльза? Эльза! — Люси обеспокоено стучит красноволосой по спине, но все тщетно и последняя давится, пытаясь поймать ртом воздух. — Грей, сделай что-нибудь! — Эй, Эльза! — подбегает к компании Нацу и не теряя времени, хватает наполненный стакан Грея, с приятно пахнущей розовой жидкостью, — Быстрее, пей! Не слушая отрицательное мычание, Саламандр силком заставляет Эльзу выпить жидкость до самого дна, тут же прочищая ей горло. Ребята выдыхают, радостно замечая, как Титания делает большой глоток воздуха, а потом… Пуф! Внезапно все меняется. Розовое облачко пыли полностью застилает глаза, мешая нормально сфокусировать зрение. Раздаётся едва слышный «бульк, бабах!» и что-то резко бренчит прямо на столе. — Ничего не вижу! — пищит Люси, яростно протирая глаза. Искрящееся в свете ламп, то самое розовое облачко медленно развеивается, привлекая к себе внимание всех собравшихся волшебников. *Лизь-Лизь* Нацу давится слюной и громко кашляет, Грей открывает широко рот, а Эльфман бухается прямо на свою жо… седалищный нерв, создавая громыхание от столкновения с полом. На барной стойке, скрестив ноги в позе лотоса, сидит… это Эльза? Длинный, пушистый красный хвостик машет в разные стороны, задевая шокированное лицо Миры, такие же пушистые ушки-локаторы шевелятся, внимательно прислушиваясь к окружающей обстановке. Длинные, острые коготки, едва заметные полоски на щеках и острые клики. Эльза Скарлет, совсем как кошка, восседает на столе и лижет кисть своей руки. На ней леопардовые трусики и лифчик — полоска без бретелек, прикрывающая наиболее выпирающие части. На шее, красный ошейник с золотым колокольчиком. Недвусмысленное напоминание ее кошачьей натуры. — Э-Эльза?! Ты что тут вытворяешь? Это плохая шутка, — возмущается Драгнил, вспоминая, что подруга, вообще-то, мастер перевооружения. Но Титания будто не слышит, продолжая с тщательным трудом вылизывать свою руку. — Э-Эльза? — вторит ему Хартфилия и замолкает, совершенно не разбираясь в происходящем. Это было совершенно не похоже на обычную магию Скарлет. А уж такое поведение сама Эльза посчитала бы вульгарностью, нежели бы первая полезла на стол и стала лизать свою кожу. — Что происходит? — кричит Грей, но Алая его не слышит, лишь слегка ведёт ухом, прислушиваясь, словно стараясь различить знакомые нотки голоса. — Ребята, это странно! — Миражанна выглядывает из-за спины Титании, — Это не похоже на обычную магию Эльзы, тут что-то другое! — Рыбка? — весело восклицает Хеппи, совсем незаметно сидевший до сего момента на столе, напротив барной стойки. — Причём тут… — Рыбка ня~? — мгновенно подбирается Эльза, навостряя ушки и переставая вылизываться. Приводя собравшихся друзей в осязаемое состояние шока. — Эй, с каких пор тебе нравится рыба и что это за глупое «ня»? — Нацу взмахивает руками, привлекая внимание красной кошечки. Он возмущённо сопит, совершенно не разбираясь в происходящем, но усердно пытаясь осознать, что за чертовщина все-таки происходит. Ей потребовалось всего два прыжка. С неимоверной скоростью, Эльза спрыгивает с барной стойки и оттолкнувшись от пола, наскакивает на Саламандра, крепко цепляясь за него своими коготками. — Эй, Эльза! — дёргается Драгнил и не удержав равновесие, падает на пол вместе со своей ношей. Тем временем эта самая ноша принюхивается к щеке Саламандра, и будто улавливая знакомый запах, начинает лизать кожу Нацу. — Эльза-а-а! Эльза от своего не отступила. Вцепившись мертвой хваткой в Драгнила, она внимательно изучила его лицо и шею, а затем пару раз чихнув, удобно устроилась на его руках. Из-за стратегических соображений, ребятами было принято решение оставить Скарлет на попечении драконоборца. К тому же, немаловажную роль играл сам факт того, что Титания — шипела и рычала на всех, кто хоть как-то приближался к ней ближе, чем на метр. На всех — кроме Нацу. Установив прочную причино-следственную связь, Мира таки обнаружила странную субстанцию на дне кружки Грея, которую выпила Эльза прямо перед самим превращением. И все бы ничего, но Джувии, замеченной минутой ранее под барной стойкой — простыл и след. Отправив Лисанну вместе с Эльфманом за Полюшкой, Люси побежала за Мастером, стараясь не терять времени. Никто не знал, чем грозит для Эльзы само превращение и как долго она будет в таком состоянии. Особенно если учесть, что и разум девушки пострадал, делаясь в миг — кошачьим. Миллианна бы оценила. — Эй, хватит уже! — Нацу сидел на скамейке, хмуро рассматривая довольное лицо своей подруги. Эльза сидела на его руках, оседлав наездницей его ноги. Переодически корча мордочку, она терлась щекой о его подбородок, при этом издавая звуки, смутно напоминающие кошачье мурлыканье. Драгнил чувствовал себя немного виноватым. Эльза сейчас была такой довольной, такой милой, словно настоящая кошечка, искренне верящая, что она — животное. Что ему мгновенно делалось не по себе, взывая к внутреннему желанию, действительно почесать у неё за ушком. Вообще, если вспомнить всю хронологию событий, драконоборец как никто другой был тем, кто заставил Эльзу выпить ту дрянь из стакана. А на все ее слабые сопротивления, лишь молча принуждал сделать глоток. И знай он о последствиях, предпочёл бы, чтобы Титания просто прокашлялась, обретая способность снова дышать по старинке, чем вот так — видеть, как твоя подруга стала кошкой, мгновенно приобретая к тебе странный интерес. А то, что у Эльзы был к нему интерес, Нацу не сомневался. И может это была рыба, которую они с Хеппи ловили на днях, или ещё какая-то магия, способная пробуждать непонятные кошачьи желания, но факт оставался фактом. Скарлет совершенно его не отпускала, занимая все пространство вокруг — собой. Рядом сидящий Хеппи, уже устало смахивал слезинки с глаз, держась за живот от непрекращающегося хохота. Он наслаждался процессом, каждые две минуты выдавая по отборной шутке, словно игровой автомат. — Да хватит уже! — рычит Нацу, взмахивая вверх кулаком и запинается, когда Алая юркает головой под его руку, призывая почесать. — Хи-хи, сладкая пар-р-рочка, гусь да гагарочка, — смеётся кот и падает на спину, не прекращая телесные подрагивания в виде истерического хохота. — Черт, — морщится Драгнил, но просьбу подруги исполняет, плавно задевая красные локоны рукой. Нежно, едва касаясь кожи, он начинает массировать голову, с каждой минутой усиливая напор своими пальцами. Эльза совсем размякает. Повисая на руках парня, она кладёт подбородок на его плечо, скользя руками по крепкой мужской спине. И может, это было совсем уж неправильно, даже в какой-то степени черство, но Нацу слегка улыбается, ощущая исходящее от девушки тепло. Он никому бы и никогда в этом не признался — даже, возможно, самому себе, — но здесь и сейчас, под тёплыми руками Титании, было как никогда хорошо. По-домашнему уютно. Словно она — это махровый плед, обретший плоть и кровь и греющий его холодным зимним вечером. Саламандр дернул головой, прекращая странные потоки мыслей. Скарлет задремала, переставая мурлыкать, но Нацу не спешил убирать ее со своих рук. Оправдываясь, что так она может проснуться, он лишь покрепче прижал ее к себе свободной рукой. — Нацу-у-у, — Хеппи дернулся, наблюдая, как в гильдию забегает Лисанна, высоко поднимая вверх руку в приветственном жесте, разом привлекая к себе внимание. — Тихо! — пыхтит Драгнил и косится на лицо Эльзы, расслабленно выдыхая. Не проснулась. — Прости, — тут же сконфуженно дёргается Штраус, и уже спокойнее добавляет, — Полюшка сказала, что это сильное приворотное средство и его вообще запрещено добавлять больше, чем трёх капель на стакан. — Приворотное? — бровь Саламандра дёргается. — Да, но в стакане она обнаружила концентрации не меньше, чем на литр. — Но почему Эльза стала такой… такой… такой, какой стала? — он переглядывается с Хеппи, ловя такой же непонимающий взгляд. — Полюшка сказала, что это побочные свойства. Правда, до сих пор не понятно, почему она так сильно вцепилась в тебя, но Нацу! Она также сказала, если до конца дня не придумать противоядие, то Эльза… Эльзочка, — Лисанна шмыгает носом, тщетно пытаясь сдержать слёзы, уже скопившиеся в уголках глаз. — Что Эльза? — рычит парень, уже не особо заботясь, проснётся ли последняя. — Эльза такой останется навсегда! Эфирные частицы, что содержались в жидкости, способны разъесть ее изнутри, влияя на саму природу. — Черт! — Нацу крепко сжимает руку в кулак, скрепя зубами, — Кто вообще додумался такое с ней сделать?! — Мира сказала, что это очередная попытка Дождии, чтобы заставить Грея посмотреть на неё. — Чертов Грей! — Э?       Через пару минут в гильдию заходит Люси, возглавляя процессию в виде слегка пьяного Мастера и довольно бодрой Канны, в очередной раз победившей в конкурсе «перепей». При взгляде на странную парочку, Альберона свистит, вставляя колкие комментарии по поводу их взрослых веселых игрищ, но Нацу уже никак не реагирует, прокручивая в голове слова Лисанны. Ему в очередной раз сделалось дурно, стоило представить, как Скарлет остаётся в таком облике на всю оставшуюся жизнь. Жмётся к нему, просит ласки и мурлычет. Хотя пожалуй, последние пункты он бы даже под страхом смерти не смог внести в «неприятные», однако все равно не хотелось, чтобы Эльза так и осталась кошкой, совершенно теряя свой рассудок. Нацу вдруг захотелось, чтобы она осознанно шла на это, отдавая отчёт своим действиям. В голове продолжала бушевать брошенная фраза про непонятность, почему именно к нему так сильно жмётся Алая. И пусть в подсознание закрадывались догадки, подкрепляемые всякими шутниками их гильдии, что не упускали возможности бросить пару колких фраз в их сторону — он их отгонял, не желая верить раньше времени. Тщательно осмотрев Эльзу со всех сторон, — пока она спала, — Макаров полностью подтвердил слова Полюшки относительно сложившейся ситуации. Эльфман уже был в пути за недостающей к снадобью травой, оставалось лишь ждать, когда все будет готово для того, чтобы вернуть Титанию в ее прежний облик. — Нацу, иди-ка ты домой, — заключает Мастер, устало вздыхая. — Чего? — Пусть Эльза побудет в домашней обстановке, да и там, думаю, ей будет спокойнее наедине с тобой. Поведя своим пушистым ушком, Алая приоткрывает глаза, сонно осматривая лица собравшихся. Но в эту же самую минуту, мгновенно ощетинивается, выпуская острые коготки в плечи Драгнила. После непродолжительного крика, последнему пришлось признать, что в словах дедули Макарова был смысл. Скарлет слишком подозрительно на всех взирала. Жалась к его телу своим и огрызалась на любого, кто нарушал расстояние ближе, чем на метр. Она внимательно за каждым следила. Пожалуй, это и был эффект приворотного зелья. Выбрать одного, сразу же теряя интерес к любому другому человеку, совершенно любого пола. Словно магия марионеток, так — привороживший мог делать с привороженным все, что его уму будет угодно. И вместе с этим, сам привороженный считал бы это нормальным, подстраиваясь под желания своего хозяина. Макаров сделал вывод, что раз именно Нацу напоил Эльзу эликсиром, само зелье посчитало, что он и есть тот, кто хочет ее приворожить. Но из-за того, что напитка было слишком много в стакане, пошёл эффект побочных действий, в виде полностью подавленной воли и становления на пути кошки. На вопрос Драгнила, почему именно кошка, — старичок лишь ответил, что возможно, сама Эльза считала, что единственный, кого любит Саламандр, был Хеппи. А он — кот. Когда Мастер наконец объяснил всем, что произошло и чем бы грозило зелье для самого Грея, у последнего пробежали по спине мурашки, от представления, что могла бы сделать с ним Дождия, будь в ее власти его разум. — Эй, Эльза! — Нацу прищурился, наблюдая, как Титания понуро идёт следом, прижав ушки к голове и поджимая хвост. Несколько минут назад они вышли из гильдии, принимая слова Макарова о том, что так Скарлет действительно будет спокойнее. Не забывая подколоть Грея на выходе, заявляя, что его они бы спасать не стали. — Ня~? — оживляется Алая, приободряясь. — Черт бы побрал тебя, Эльза, — кряхтит Нацу и протягивает ей руку, чтобы как-то ускориться с процессом преодоления всего расстояния до его дома. Вход в женское общежитие был для него закрыт, поэтому принимая решение идти к себе домой, Саламандр лишь расстраивается. Плакала его мирная жизнь. Однако Титания вдруг внезапно прерывает его мыслительные процессы, довольно машет хвостом и хватает его за руку, успевая лизнуть в щеку. — Эльза любит Нацу, ня~! — Драгнил замирает, чувствуя, как жар поднимается к лицу. Совершенно не такой жар, каким был его обычный огонь. Он прекрасно знал, какого это, краснеть, но никогда бы не подумал, что сам будет краснеть настолько явно. — Э-Эльза? — но девушка лишь улыбается, продолжая счастливо вилять хвостом. Колокольчик на ее шее лишь едва позвякивает, следуя в такт за движениями хозяйки. Драгнил улыбается. Ему повезёт, если девушка ничего не вспомнит, в противном случае, она точно превратит его в смятый кусок фарша. Хотя пожалуй, Макаров ставил двести тысяч драгоценных на то, что сама Титания действительно забудет все происходящее в кошачьей шкуре, лишь иногда мучаясь странными обрывками, будто из снов. И стоило бы этим пользоваться, потом успешно делая вид, что ничего такого и не было. — Умничка Эльза, — смеётся Нацу и тянет за собой, быстрее желая дойти с ней до дома. Всё-таки, при свидетелях пользоваться своим положением не особо то хотелось. Особенно если эти самые свидетели странно косились на их парочку со сцепленными в замок руками. Ну подумаешь, разве это так странно, что они — вместе? — Ня~! — радуется Титания, абсолютно счастливая следуя за магом огня.       Через несколько минут они всё-таки достигают старой халупы Драгнила. На указатели перед домом, покосившаяся от времени вывеска гласит «Нацу и Хеппи», запутанная и почти заросшая в траве. Дом был мал. Покрытый вьюном и мхом, он был не больше двадцати квадратных метров, построенный вокруг старого дуба. Крона его выходила из крыши, совсем рядом с печной трубой. — Нравится? — улыбается Драгнил, прекрасно зная, что настоящая Эльза сразу же раскритиковала бы всю постройку, обзывая его идиотом. Но эта Эльза была другой. Такой довольной и счастливой, не обременённой грузом ответственности и страхом за старое прошлое, что казалась ему незнакомкой. На ум мгновенно приходили мысли, что будь она изначально не знакома с Райской твердыней, оковами цепей и разбоем, сейчас была бы именно такой. Живой. — Нравится, ня~! — довольно вскидывает вверх руки, Титания виляет хвостом, всем своим видом показывая счастье. Саламандр улыбается и тянет девушку внутрь, уже более спокойно относясь к полнейшему кавардаку внутри. Из пола торчит дерево, уходя своими ветками далеко в потолок. Прямо напротив двери — стена, полностью покрытая его достижениями и честно скомунизденными трофеями с миссий. Автограф поддельного Саламандра, объявление о миссии на острове Галуна, подаренный Локи билет на курорт, — все это, часть его воспоминаний, бережно хранимая и оберегаемая. Рядом с деревом, справа — гамак, удобно закреплённый под потолком, чтобы не мерзнуть, а по левую сторону, вход в столь же захламлённую кухню. Но Скарлет счастлива. Забегая внутрь его домика, она резво подпрыгивает, забираясь в гамак. И не заботит ее ни валяющиеся вещи, ни старые упаковки от еды, которую, наверное, уже лет пять не продают. Ей совершенно безразлично все, кроме него самого. Кроме Нацу. И ему, черт возьми, это нравится! В груди растекается тепло, а губы сами растягиваются в улыбке, совершенно естественно и непроизвольно. — Эльза, — он выдыхает, снова ощущая, как лицо начинает краснеть. Странное чувство, быть смущенным. В голову тотчас прокрадывается странный червячок, шептавший, что лучше бы Скарлет оставалась такой навсегда, но Саламандр отгоняет непрошеные мысли. Трясёт головой, вытрясая этого едкого паразита подальше, туда, где нет места сомнениям. Но все же молча принимает как данность — ему бы тоже хотелось. — Ты голодна? — Нацу плотно закрывает дверь, чтобы никто не смог помешать им, пугая Титанию своим присутствием. — Рыбка, ня~? — Эльза наклоняет голову вбок, внимательно наблюдая за Драгнилом с такой довольной моськой, что хочется сразу же ее почесать. — Рыбка значит? — смеётся Нацу, смущённо взъерошивая на затылке волосы, — Ну хорошо. Как раз в холодильнике осталась парочка. Он идёт на кухню, попутно думая, что это похоже на семью. И пусть сама Скарлет позиционирует себя его кошкой, он опьянен чувствами, которые бушуют внутри. Словно они… да-да, та самая парочка из изъезженных шуток Хеппи. Пожалуй, были одни плюсы, что последний остался в гильдии, исполняющий поручение Мастера в помощи Эльфману. Теперь никто не мог помешать Нацу делать разные вещи наедине с Эльзой. Не то, чтобы эти самые вещи были слишком… странными. Однако прочитать на лице Саламандра все эмоции, всеведущий кот мог запросто. Потом, дразня его этим до конца времён. Вытащив из холодильника сырую рыбу, Драгнил скинул со столешницы всю грязную посуду, ополаскивая пару тарелок и вилку. Зажигая газ, он ставит обугленную сковороду сверху, бросая кусочек растительного масла. Хотелось сделать как можно вкуснее, чтобы Эльза оценила. Чтобы она его похвалила. Глупая привычка чувствовать детскую радость от поощрений Титании, сейчас, казалась чем-то особенным. Словно они и правда могли стать семьей. Не просто согильдийцами, а настоящими… Нацу ощутимо вздрагивает, чувствуя, как к спине прижимается что-то мягкое. Положив подбородок на его плечо, Эльза принюхивается, едва задевая носом ухо Драгнила. Мгновением позже пуская по его спине дюжину мурашек. — Эльза-а, — хрипло выдыхает Нацу, чувствуя пьянящий аромат ее тела. С каких пор он стал таким одурманивающим? Хватая рыбу за хвост и кидая в раскалившуюся сковороду, Саламандр уже не обращает внимание, что та расплескала масло, бросаясь брызгами на столешницу и стену. Переворачиваясь в руках девушки, он сталкивается с ней нос к носу, заглядывая в добрые глаза. Знакомые и незнакомые одновременно. Сейчас, они смотрели на него с такой теплотой и эмоциями, которые он, наверное, видел только после падения Райской твердыни. Тогда, пришлось несколько недель гадать, что именно означал этот взгляд. Теперь же казалось, все банально просто. И если это все приворот, то не иначе, как взгляд, кричащий о любви. Титания покрепче прижимается к нему, сильнее обнимая драконоборца за талию. Жмётся своей грудью к его груди, и совершенно искренне улыбается, даруя миллионные разряды тока по его спине. Драгнил выдыхает сквозь плотно сжатые зубы и будто неумело, — прикасается к ней. Запах все дурманит, туманит голову и превращает мысли в песок. Дарует остроту ощущений и странное, неизведанное чувство эйфории. Нацу подаётся вперёд, касается своим носом ее носа и чувствует, как во рту пересыхает, вмиг перекрывая дыхание. Мир сужается до одних единственных губ, что податливо и влажно, приоткрылись ему на встречу. Глаза тяжелею, сами собой закрываясь, ловя лишь такой же пьяный взгляд Титании. — Эй ты, зоофил чертов! — Нацу отскакивает от девушки с такой силой, будто она вернулась в прежнее состояние и сейчас грозилась ударить одним из своих мечей. В кухонное окно заглядывает чёрная макушка, скептически оглядывая всю сложившуюся картину. — Грей! — орет Нацу, трясёт кулаком и краснеет от гнева, только чтобы скрыть бешеное сердце и невероятное смущение, толстым грузом повисшее в воздухе. — Ня~? — удивленно моргает Эльза и улыбается, вильнув хвостом. Будто все было в порядке вещей. Спустя несколько минут, Фуллбастер заходит в дом. Скептически оглядывает местный кавардак, как бы невзначай скользит взглядом по Скарлет, спрятавшейся за спиной у драконоборца и останавливается на розоватом лице друга. — Я пришёл, чтобы сказать — через два часа будет готово зелье. Усыпи Эльзу! — Э? — Нацу округляет глаза, совсем не въезжая в заявление друга. — Если она будет бодрствовать, то Полюшку и близко не подпустит. Вспоминая ее резвость и прыть, мы больше потеряем, гоняясь за ней в попытках связать. К тому же неизвестно, способна ли она все ещё использовать свои способности или нет, магия то не заблокирована. Сейчас, только ты имеешь на неё влияние, но даже так, вряд ли сможешь поставить укол в нужное место, так что остаётся последнее — усыпи ее! — Легко тебе сказать, — щурится Саламандр, а у самого бегут мурашки по спине, когда он вспоминает, как недавно Алая уснула на его руках. Ледяной волшебник усмехается, будто читая на лице друга всё его смятение. Он разворачивается, чтобы вернуться в гильдию, но вдруг вспомнив что-то, останавливается: — И пожалуйста, без языка. — Гре-е-ей! — кричит Драгнил вслед удаляющемуся Фуллбастеру. — Вот сосулька чертова! — в гневе пинает мешок с мусором, грозно рыча. — Сосулька, ня~? — Саламандр оборачивается, наблюдая, как Эльза прислонила указательный пальчик к губам, тщательно задумываясь. — Сосулька — это не вкусно, — пыхтит Нацу, догадываясь, в какую сторону идут ее мысли. Может прав был Мастер насчёт того, что думала про него Эльза? Он действительно любил Хеппи как члена своей семьи, а ещё — любил поесть. И Скарлет сейчас, была полностью участником семейства кошачьих, с удивительное манией любви к еде. Вот только, действительно было непонятно, почему именно его она выбрала, как предмет своего приворотного воздыхания? Так ли уж виновато то, что именно он дал ей выпить это чертово зелье? Налила то его в стакан — Дождия. Почему тогда к ней Титания не испытала пламенной любви? — Сосать, ня~? — Саламандр вспыхивает, краснея до корней волос. Всё-таки зря он в своё время пошёл на поводу у Макао, обучаясь премудростям взрослой жизни по десятке популярных порно-журналов. — Так, все! Пойдём спать, — отрезает Драгнил, и хватая за руку девушку, тащит ее в сторону гамака. Она не сопротивляется, покорно следует за ним, лишь в непонятном предвкушении виляя хвостом. Было непонятно, о чем думала Эльза и думала ли о чём-то вообще. Являлась ли ее новообретенная пушистая природа, лишь чем-то напускным. Или это было кошачье обличие до мозга костей? Как полагал Мастер, она потом ничего не вспомнит, но как прямо сейчас кричало чутьё драконоборца — ему потом все это ещё аукнется. Взобравшись в тёплый гамак и приманив к себе Титанию, Нацу отметил про себя, что стук бешенного сердца не успокоился, лишь сильнее запуская свой ход. Усиливая бегущую кровь по венам до такой степени, что перехватывало дыхание. Эльза забралась следом и мягко прижимаясь к нему всем своим телом — положила голову на плечо, закидывая сверху ножку. Ее ручка покоилась на груди парня, шаловливо почесывая ноготками упругую кожу. Нацу не шелохнулся, чувствуя, как жар в груди вновь поднимается, пробуждая доселе незнакомое чувство напряжения во всех его натянутых мышцах. Словно струна, он напрягся так сильно, что заныла спина от позы «солдатик». *Лизь-лизь* Драгнил громко сглотнул, чувствуя мокрый язычок Эльзы на своей груди. По телу прошёлся бешеный разряд тока, поднимающий насмех молнии Лексуса, казавшиеся ему до этого страшной угрозой. Теперь, они были не более, чем муравьи, щекоткой пробегающие по телу. Намного страшнее сейчас было желание, нарастающей волной прокатившееся по всему его естеству. — Эльза, — хрипло зовёт девушку Нацу, — Это уже домогательство. Но Скарлет, будто понимая, куда ведут его мысли, лишь довольно машет хвостом, радостно улыбаясь. Словно ее фокус только что успешно удался. Драконоборец глотает горячую слюну, тщетно пытаясь промочить сухое горло. Ничего подобного он до этого момента и не испытывал. Не иначе, как и на него действует эффект от зелья. Как тогда иначе обьяснить, что прямо сейчас, прямо в эту самую минуту, его ее запах — сводил с ума? Но это был лишь фарс, неумелая попытка оправдать своё желание к лучшему другу, — и Драгнил это знал. Титания снова прижимается к его плечу головой, и вошкаясь несколько добрых минут, затихает, начиная слабо посапывать. Саламандр выдыхает скопившийся в груди воздух, совершенно четко ощущая накатившую волну облегчения. Казалось, что ещё минута ее слабых манипуляций, и он сорвётся прямо здесь и сейчас, совсем некрасиво обрекая себя и ее на неловкость. Хотя пожалуй, если бы она все вспомнила, себя бы он обрёк уже на смерть. Прокручивая в голове все события дня, Нацу никак не мог избавиться от мысли, что ему это нравилось. Не то, чтобы он так хотел себе кошку в виде Скарлет… ему нравился сам факт другой Эльзы. Не ревущей и не злой, а именно — другой. Какой-то ее абсолютно новой натуры. А может, она всегда была такой? Просто тщательно скрывала за тяжелой броней и доспехами? Может, ранимость души, детская непосредственность и счастье, ее ежедневные спутники? Только спутники той дороги, куда никому другому места нет. Теперь, кроме него. Было лестно, что настолько честной и откровенной она была только с ним, только с Нацу, показывая себя во всей своей трогательной красе. И от того, совсем не хотелось идти в завтрашний день, сталкиваясь лбами с холодной Титанией. Ему было обидно — ведь наступит завтра, и Скарлет снова станет собой, не умеющей показывать свои желания, свой истинный облик прекрасной Феи. Оттого — хотелось продлить этот миг, увеличивая время уходящего дня. — Эльза, — тихо позвал подругу Нацу, но та не ответила, продолжая тихонько сопеть. — Мне понравилось сегодня… то есть, нет, я… а-а-а, как же сложно! — дёргается Драгнил, и замирает, прислушиваясь к дыханию своей подруги. Он с таким трудом держался, чтобы она уснула, — не хотелось теперь ее разбудить. К тому же, очередной колкой фразочки подглядывающего Грея он не выдержит определенно. Особенно если учесть, что зелье — нейтрализующее эффект приворотного, — скоро будет готово и сюда нагрянет Полюшка. «Будет неловко попадаться ей на глаза…» — Ар-р-р! О чем я вообще думаю? — пыхтит драконоборец и дёргается, прикасаясь рукой к волосам Эльзы. Они были мягкими, словно шёлк и такими насыщенно красными, будто самый удивительный алый закат на свете. По правде говоря, ему всегда хотелось вот так вот прикоснуться к ее волосам, не пугаясь удивленного взгляда и непонимания со стороны. Просто фактом — трогать их, прижимая спящее тело девушки покрепче к себе. Узнай об этом Эльза, она бы, наверное, была зла. Но сейчас, в тиши его маленького домика, куда не доставала цивилизация, он мог позволять себе такие дерзости, чувствуя пищащий восторг в груди. — Ты такая забавная, — снова говорит он, безнаказанно понимая — никто не услышит. — Такая милая и нежная, что мне хочется подольше побыть с тобой. Я ведь правда хотел поцеловать тебя, а этот чертов Грей! — Нацу сжимает волосы в кулак и мгновенно дёргается, ощущая, как шевелится на его плече Эльза. Ей, должно быть, снятся хорошие сны. Она совершенно не хмурится и лицо выглядит таким умиротворенным, что хочется к нему прикоснуться, вновь и вновь касаясь гладкой, молочной кожи. Драгнил снова позволяет себе ещё одну дерзость, прикасаясь пальцем к щеке, ведёт его к виску и брови, лаская. Ощущая под своей кожей манящее тепло. — Я не знаю, смогу ли когда-нибудь поцеловать тебя… я так хотел это сделать, что даже не подумал, хочешь ли ты этого. — продолжает свою мысль Нацу, совсем осмелев, — И Эльза, жаль, что выбрала ты меня только из-за того, что это я заставил тебя выпить то гадкое зелье. Хотелось бы мне верить в большее. Как и ожидалось, девушка не отвечает, но Драгнилу и не нужно слышать ответа. Блаженно улыбаясь, — ему удалось выговориться, — он прикрывает глаза, начиная проваливаться в сон.       Через полчаса в двери тихо стучится Полюшка, стараясь не будить своим присутствием кошку Эльзу, запомнившуюся всем, как «нелюдимая гроза гильдии». Услышав этот стук, Драгнил с досадой выскальзывает из гамака, направляясь открыть дверь пришедшему лекарю. Полюшка действует очень быстро, — вливает в рот Скарлет какую-то зелёную жидкость, с совершенно омерзительным запахом тины и прицеливаясь в предплечье, делает магический укол. Однако будить ее — не позволяет Нацу. Лишь наставляет, что эффект спадёт очень медленно, развеивая инородные эфирные частицы внутри женского тела. А до того момента, рекомендует, чтобы Саламандр оставался рядом с Титанией. Драгнил провожает лекаря в лучах уходящего солнца, так и не проронив ни одного лишнего слова. Он обдумывает все — каждое действие, движение, шаг. Своё и чужое. Каждый неловкий взгляд и улыбку. Он все думает, стоит ли оно того, чтобы озвучивать? Стоит ли оно того, чтобы заявлять о себе? Узнай Эльза обо всем, наверное вряд ли бы ему удалось выжить, но это было не иначе, как проведение, шанс понять — а какого это, иметь под боком девушку. Не просто стандартную и безликую, а могучую Скарлет, упрямо сопящую в его гамаке, вопреки всем невзгодам. В очередной раз тряхнув головой — убирая из головы это дикое наваждение, Нацу возвращается обратно в подвесную постель. Хватая с полки вязаное одеяло, он забирается в гамак, укрывая себя и Эльзу, обнимает ее, прижимая всем телом к себе. И пусть потом будут болеть сломанные кости, пока есть возможность насладиться оставшимся моментом, он эту возможность не упустит.       Эльза открыла глаза тогда, когда на дворе стояла глубокая ночь. Ей было до боли в рёбрах уютно и тепло, чувствуя облачко приятного запаха нежности. Приподнявшись на локтях и чудом не покачнув самодельную кровать, Титания заглянула в лицо паренька, сладко сопящего ей на ухо. Хотелось сделать какую-то пакость — разбудить его мгновенно, чтобы он, покрываясь багровыми пятнами, сразу же сбежал из дома, осознавая — она ничего не забыла. Чтобы до Драгнила дошло — все ее пребывание в форме кошки, пусть и не контролировалось, но было настоящим. Не поддельным и не привороженным, а совершенно искренним. Чуть-чуть подавшись вперёд, Скарлет наклоняется над лицом Саламандра, и облизнув пересохший губы, касается ими мальчишеских губ. Нацу реагирует не сразу. Раскрывая свой рот и позволяя языку девушки юркнуть внутрь, он удовлетворенно не то мычит, не то стонет, сам того не понимая, углубляя поцелуй. Рука взлетает вверх и ложится на шею девушки, сильнее притягивая ее к себе. Эльза, одурманенная его действиями, ласкает язык Драгнила своим, пробегаясь по белым зубам и щекоча его нёбо. Играя с ним, призывая действовать. Медленно, глаза Саламандра открываются и он всем телом вздрагивает, ощутимо отталкивая от себя Эльзу, пугаясь самого факта — это не сон. Готовый получить удар по лицу, он даже не сразу находится в осознании, что не он ее целовал, а совершенно наоборот. — Эльза? — Я исполнила твоё желание о поцелуе, — смеётся она, мысленно добавляя пресловутое и заевшее «ня~». — Что? — он непонимающе смотрит на неё, всё-таки покрываясь румянцем от воспоминаний откровенного монолога. Выходит, она не спала? Не замечая ушей и хвоста, по голове внезапно бьет вторая мысль — Скарлет стала нормальной, и став нормальной, она… — Я все помню, — будто читая его мысли, заявляет девушка, но агрессии не источает. Тем не менее, продолжая шокировать парня своей простотой. — Э-Эльза? — Зелье выбрало тебя не из-за того, что ты мне его споил, — вдруг на миг делаясь серьезной, заявляет она. — Э? — и уже устало улыбаясь, добавляет, под полный непонимания взгляд Саламандра: — Насколько я понимаю, зелье выбирало… э-э-э, жертву не по признакам — кто дал его, тот и предмет воздыханий. Оно выбрало по уже имеющимся чувствам привороженного. Проще говоря, если бы я ничего к тебе не испытывала, то… Но Драгнил не даёт ей закончить мысль, резко приподнимаясь, целует в ответ, зарываясь рукой в красные волосы цвета заката. И уже позднее, улыбаясь сквозь непрерывные поцелуи, он салютирует Дождии, зарекаясь напомнить себе ее поблагодарить.