Шёпот Бринкли-Корта

— Пожалуйста… — раздалось в темноте гостевой комнаты Бринкли-Корта. — Взять тебя? — Угу. — Прямо здесь? — Мгм… — Так редко ты умоляешь меня, — выдохнула высоченная темнота. — Но я не могу пойти на поводу твоих глаз, мой прекрасный господин. — Умоляю, коснись меня! — Как сладки твои мольбы… Но здесь небезопасно. — Мы быстро. — Ты слишком громок, — прошептала статная фигура в чёрном, но шагу назад не сделала, продолжив нависать над не менее статной фигурой поменьше. — Я буду тихим, обещаю! — Никто не спутает звуки нашей кожи, сэр. — А мы аккуратно… — потупив взор, предложил молодой мужчина, и беспокойные пальцы его нашли лацканы пиджака напротив. — Ты слишком сильно веришь в меня, — покачал головой старший. Он перехватил ладонь и бережно сжал в своих, силясь не потерять контроль. — Я не мог держать себя рядом с тобой прежде, не смогу и сейчас. — Слушай, неужели нам ждать до дома? — Боюсь, что так. — Я не перенесу… ты нужен мне прямо сейчас. Сказать где? — Здесь? — большая ладонь вжалась в твёрдую выпуклость под ширинкой возлюбленного. — Нет, — возлюбленный взял ладонь, чтобы потянуть назад, за спину, до тех пор, пока она не легла на самую сокровенную его часть. — Здесь. — Ты понимаешь, — жарко зашептал джентльмен джентльмена, — что делаешь со мной? — Хоть что-нибудь, надеюсь. Работает? — Я не могу рисковать твоей судьбой, — продолжил противиться мужчина, хоть пальцы его ловко нашли заветное местечко меж ягодиц своего господина. — То есть не дашь умереть от страсти? — просиял второй, уткнувшись щекою в плечо и задышав надсадно. — Послезавтра мы возвращаемся домой, и я возьму тебя немедленно. — Нет-нет, я не выдержу, Реджи, я не выдержу, — замотал он головой по плечу. — Я позабочусь о тебе в Лондоне. Ты не пожалеешь ни о минуте своего ожидания, я обещаю. — Но два дня… — Мы стерпим. Не лукавя, я признаюсь — этой ночью я буду думать о тебе. — И трогать себя? — Это единственная позволенная мне роскошь на сегодня. — Мне, видимо, тоже! — Но эти дни мы будем знать, для чего живём. Я поведу по дороге домой, чтобы ты мог отдохнуть. По приезде я позабочусь о багаже и ужине, а ты примешь основательную ванну. Я бы хотел вытереть тебя после душа полотенцем. — Ты можешь вытереть меня хоть собакой, если пожелаешь, — грустно промямлил тонкий силуэт. — Это было бы неуместно. — В смысле, ты можешь делать, что тебе угодно, если это включает поцелуи и твои руки. — Я раскрою тебя пальцами и маслом. — Реджи… — Но гораздо сильнее я жду возможности вылизать тебя, мой скромный господин. — Господь всемогущий! — задохнулся силуэт, и чувства его оказались до того обжигающими, что он отвернулся к тёмному окну в конце комнаты и зажмурился, однако ж не отпрянул. — Это нельзя сделать здесь — ты обещаешь быть тихим, но стоит втиснуть в тебя язык, как ты заливаешься совершенно очаровательными стонами… — Ну… — «Он прав», — это… — «То, чего я жажду». — Просто не делай этого здесь, сделай что-нибудь другое… — Но я хочу. — Дживс! — не выдержал молодой господин, теперь и уши его зарделись. Его возлюбленная высоченная тьма не желала прекращать экзекуций, находя в них удовольствие почти такое же, как в самом акте. А поскольку взять своего любимого сию минуту было невозможным, он брал его словами. — О, как ты будешь скулить, когда я доберусь до тебя. И это при свете дня, пока приличные джентльмены откладывают утехи на поздний час. А ты будешь таким громким, что соседи пожалуются консьержу на молодожёнов сверху. — Опять? — Они скажут, новоиспечённая миссис очень громко одобряет действия своего мужа. А кто-нибудь из джентльменов приласкает себя под звуки твоего наслаждения. — Клянусь Юпитером… — Скольких мужчин уже ты обратил в инверты, мой милый? Они не узнают, что это кричит молодой мистер Вустер, принимая в себя всё, что ему предлагают. — А что в меню? — дрожащим голосом пошутил молодой мужчина. — Я буду комбинировать язык с пальцами, чтобы растянуть твой маленький вход. — О боже, что же ты… — Но мне придётся основательно разработать тебя пальцами, чтобы ты смог принять меня после перерыва, и поэтому мне останется вылизывать твои бёдра, колени и… — Пожалуйста! — Я возьму тебя в рот и, возможно, позволю тебе закончить один раз, прежде чем мы двинемся дальше. Тебе хотелось бы? — Да-да, я не вынесу, — замотал головой силуэт, а слова его падали на широкую грудь с жарким трепетом, — не смогу, не с тобой. — Твой громкий стон приведет соседей к выводу, что мы закончили, но когда ты придёшь в себя, мягкий и ослабший, я смогу войти в тебя. — Я больше не могу… — Можешь, — властно кивнул джентльмен в чёрном. Его возлюбленный не мог разглядеть чёрноты его глаз во тьме, но он слышал его частое дыхание, что для джентльмена в чёрном было венцом потери самоконтроля. К сожалению маленького господина, этот венец не предусматривал безответственного слияния тел в доме его тётушки. — Я хочу видеть твои стеклянные глаза, когда раскрою тебя, хочу видеть твои бёдра, жадно подающиеся ко мне, пальцы, пронзающие подушку, и твои жалобные брови… — Не жалобные, — выскулил ладный силуэт. — Или я хочу тебя на четвереньках? — Господь милосердный! — Держать тебя за руки, заставляя прогнуться, как одну из девушек на французских открытках. — Я согласен! — А может, я хочу тебя у стены, мой стеснительный хозяин? — Ах! — не касаясь ничего, кроме плеча и ладоней, всего лишь слушая сладкие, порочные речи, молодой джентльмен сгорал в пламени желания, которое пробуждали в нём баритон и воспоминания о лондонских ночах. — Как сладко ты обхватываешь меня ногами, когда я беру тебя навесу, Бёрти, как сладки твои писки… — Не пищу… — Мы проверим это дома, всего через два дня. Пожалуйста, веди себя разумно. — Я не осознавал, сколько жестокости таится в твоём сердце! — воскликнул господин, но камердинер лишь усмехнулся и выпрямился. — Я проявлю милосердие, когда ничто не будет угрожать вашему статусу, сэр. — Но поцелуй? — Это тоже опасно. — Один крошечный. Пять секунд. Нет, семь. Десять! Но я не буду лезть к тебе со своим языком… А вот ты со своим лезь, пожалуйста. И я буду думать об этом сегодня ночью, трогая себя под одеялом. О твоём языке и не только во рту, и обо всём, что ждёт меня дома. — Слушаюсь, сэр…