Змеи, что живут в тени, боятся света

      В детстве Саруха-сан говорила ему — и многим другим детям в приюте, — что Коноха была их домом, за который они должны держаться, который должны любить и, в случае необходимости, за который готовы были умереть, чтобы сохранить ее секреты и жизни. Тогда дети счастливо улыбались, говорили, что любят свою деревню больше всего на свете, и многие из них грезили стать шиноби — гордостью и защитой деревни.       Гарри всегда отличался от этих детей. Он слушал тихо и спокойно, никогда не реагировал как-либо, кроме как раздраженно поджать губы, или бросить недовольный взгляд, будто спрашивая, «Зачем вы меня отвлекаете?». В свои шесть лет он был самым спокойным ребенком, который почти отказывался говорить с кем-либо, если это не было крайней необходимостью. Его тоже недолюбливали многие шиноби в Конохе, пока гражданские смотрели на него с недоумением, будто на неизвестного жучка.       Ему нужно было признать, что если бы не память из прошлой жизни жизни мальчика-сироты, которому не доверяли и недолюбливали, который оказался магом и солдатом, который возглавил войну и позволил играть своей жизнью ради смерти одного-единственного ублюдка, который был казнен спасенными им людьми, потому что был слишком силен       он бы сломался очень быстро. Вместо этого странный мальчик Гарри научился использовать дешевую косметику, украденную из магазина, чтобы скрыть странные нежно-зеленые татуировки на глазах, научился молчать, скрывая шипящие нотки в голосе, и улыбаться с закрытыми губами, пряча острые змеиные клыки. Он научился ходить тихо по переулкам или под тенями, проверять периметр перед тем, как начать шипеть маленьким садовым змеям, и не плакать, когда одну из знакомых змей убивают шиноби. Потому что думают, что он пытается отправить сообщение или отчет своему отцу.       Гарри этого ублюдка в лицо не знает, и, вообще, знал ли мужчина о том, что он отец?       Гарри нашли в четыре года в двух днях от Конохи рядом с трупом его матери слишком похожей на Лили, рыжеволосую и зеленоглазую Лили, Поттер знает, что это нанесло психологическую травму и привели в Коноху, где первый месяц его проверяли. Гарри был счастлив, что никто не мог увидеть его прошлую жизнь в голове, но у него также ничего не было о прошлом до встречи с шиноби Конохи. А потом его бросили в приют, и мальчик с черными пушистыми волосами и зелеными змеиными глазами встретил ненависть и презрение.       Гарри не любил свою новую жизнь. Три неудачных попытки самоубийства, потому что он отказывается это терпеть, и каждый раз его откачивали ниндзя-медики. Гарри ненавидел жгучую злобу в глазах шиноби. Его не избили только потому, что это было запрещено Хокаге — вот что рассказывали ему змеи, которых в Конохе было больше, чем многие бы хотели. Гарри ненавидел косметику от которой зудела его кожа и слезились глаза, ненавидел молчание от которого его горло хрипело позже, от чего шипение становилось более явным, Гарри ненавидел людей.       А потом по приказу одного из советников Конохи, подтвержденному Хокаге Сандайме, его записали в Академию шиноби. — — - — - — - —       — Класс, знакомьтесь, это Харри. С сегодняшнего дня он учится с вами.       Гарри слышит эту фразу второй раз.       — Что?! Но он ребенок!       — Такой крошка!       — Какого черта с нами эта малявка?!       Это то, что Гарри слышал чаще… От всех, наверное. В академии даже среди шестилеток он был меньше, тоньше, изящнее — кто-то как-то сказал, что среди верных собак он выглядел как ползучая змея. Он говорил это с насмешкой и ненавистью. Он был Инузука. Хокаге говорил, что из клана Инузука Орочимару, его очень предположительный отец, украл четырех детей и двух нинкенов когда-то для опытов, и все, кроме одного, ребенка умерли. Ребенок все еще не был стабилен.       Поэтому Гарри стремился закончить обучение в Академии как можно быстрее. В первый же день он попросил сдать все необходимые экзамены, чтобы пойти выше, и, хотя и с неохотой, ему разрешили это сделать. Поттер неплохо знал математику, по возможностям тела знал язык и грамматику на более низком уровне, неплохо знал историю, отдавая предпочтение любимому делу Гермионы не то чтобы у него был выбор. Он знал теорию чакры. Он был хуже в физическом плане, но лучше в интеллектуальном.       Поэтому он был в 5-А, вместо 1-А. Ему не хватило всего два класса, которые он намерен подтянуть здесь.       Гарри решительно проигнорирует то, что, как и в первый раз, здесь больше клановых детей, которые позже узнают о ребенке сумасшедшего ученого вместе с ними и которые, вероятно, решат отомстить. Не то чтобы Гарри будет сопротивляться.       Когда-то Гарри Поттер был великим солдатом, который только и делал, что сопротивлялся и побеждал, спасая людей. Этот мир еще не дал ему причину сопротивляться, не дал ему мотивацию развиваться.       По крайней мере, он не может ненавидеть своего отца. Вся его сущность взращена, чтобы любить своих родителей и принимать их даже с таким отвратительным прошлым.       — Расскажи немного о себе, Гарри, — его преподаватель, Умино Ирука, неловко улыбнулся ему, будто не был уверен, должен ли он это делать. Гарри понимал.       — Меня с-зовут Гарри, мне шесть с половиной. В июле — будет с-семь, — он замолчал, не совсем уверенный, что должен сказать, решительно игнорируя как вздрогнул от шипения учитель и как скривились некоторые девочки. — Я не хочу с-с вами разговаривать. С-спасибо с-за понимание.       Некоторые дети возмущенно что-то загалдели о выскочках, а Ирука-сэнсей бросил на него неодобрительный взгляд. Гарри не был виноват, что он не хочет разговаривать с детьми — с кем угодно — из-за своего голоса! Это шипение жуткое, отвратительное, и люди будут только счастливы не слушать его он уже знает это на практике. Молчание — золото. Если он выглядит выскочкой? Что ж.       Гермиона тоже когда-то выглядела так, и она нашла его и Рона. Гарри просто нужно найти свои «ходячие бедствия». — — - — - — - —       В классе Гарри была отчетливая иерархия, на изучение которой была потрачена почти неделя. Гарри мог выделить ключевых персонажей из «массовки» других детей.       Во-первых? Клановые дети. В новом классе, где всем было от десяти до двенадцати лет, клановые дети были наследниками своих кланов. В самой высокой точке, как непостижимый лидер, был Учиха Саске — мальчик, который три года назад потерял в резне свой клан. Саске был лучшим в теории и на практике, он был гордым и заносчивым, у него не было друзей — но был соперник, который был в самой низкой точке в иерархии. Сразу за Саске был Инузука Киба, который активно собирал своим характером вокруг себя друзей из мальчишек и стремился быть лучшим. После Кибы и его компании шел Нара Шикамару, мальчик-гений, который ленился использовать весь свой мозг и силу и предпочитал сон и отдых… Чему угодно. Его постоянным спутником был Акимичи Чоуджи, который был больше силой и предпочитал еду, и иногда — Яманака Ино, наследница клана легилиментов. Она также была главой компании девочек, которые почти все поголовно были влюблены в Учиху. Из толпы клановых девочек выделялась тихая и застенчивая наследница Хьюга, Хината, которая подозрительно краснела рядом с «соперником» Саске.       Бесклановые дети, которых было всего шесть. В высшей точке была Харуно Сакура, которая в общей иерархии была на уровне массовки клановых девочек, имея интеллект, будучи слабой физически и влюбленной в Саске. Другая девочка была незаметной в основное время и тоже громко влюблена в Учиху. Один бесклановый мальчик был… Никем? Но часто ошивался с компанией Инузуки, на уровне «принеси-подай». Потом, в самом конце, был Узумаки Наруто, громкий мальчик без ума, силы и контроля, соперник Саске и общая неприятность. Возможная влюбленность Хинаты. Ненавидимый гражданскими Конохи, но почему-то нежно-одобряемый большинством шиноби.       Гарри не завидует, хорошо? В любом случае, Гарри должен быть счастлив что гражданские его не недолюбливали. Он хотел бы хоть что-то иногда есть.       В этой иерархии Гарри был только немного выше Наруто и то только из-за своего ума и быстрого набирания силы. Уже спустя три дня большинство клановых детей стали на него недобро поглядывать и иногда шептаться за спиной. Гарри предполагал, что Учихе просто кто-то рассказал, как бы случайно. Возможно, и о двух украденных детях и трех взрослых шиноби. Гарри не хочет уточнять. По цепочке слухов узнали и бесклановые дети.       Не все смотрели на него со злобой. Нара первый день странно смотрел на него, будто препарируя, а после начал игнорировать его существование, как и каждого, кто не пытался говорить с ним. Акимичи и Яманака, определенно следя за реакцией Шикамару, также спокойно реагировали на него. Узумаки, казалось, не видел в нем ничего плохого — однажды Гарри хотел заговорить с ним, предложить помощь в учебе он никогда не признается, что ощущал себя в тот день особенно одиноко и просто хотел хоть какого-то хорошего общения, когда его ударило такой концентрированной жаждой убийства, которая почти говорила о его смерти, что он отказался.       Его не трясло почти час после. Он не видел обеспокоенного взгляда Ируки-сэнсея. Будто хоть что-то из этого было важным.       Итак, Гарри просто учился.       Пока на второй неделе его не подстерегли.       — Да смотри, какой он худой! Почти как девчонка!       — Черт, если его облить, у него правда глаза как из рассказов об Орочимару! Он жуткий!       — Все должны видеть, что он такой уродливый, правда?       Гарри знал, что он не уродливый. У него приятные и мягкие черты лица, его татуировки делали его лицо интереснее и подчеркивали ясные зеленые глаза, и его пушистые черные волосы были милыми. Объективно, он понимал, что он был даже красивый — не Учиха, с его мрачной красотой и загадкой, не Узумаки, который выглядел немного просто, но сиял как солнце, но он был красив.       Тем не менее, в тот день, сидя мокрым из-за грязной воды в туалете академии, смотря в зеркало, он видел только изъяны, которые делали его уродливее, видел только то, как его татуировки и глаза отличают его от других, и ощущал себя слабым. Когда-то в бытности Гарри Поттера он выглядел проще и обычнее, но ощущал себя «неплохо», и его слава делала его хорошим партнером. Сейчас?       Он хотел расцарапать себе лицо и почти сделал это. Вовремя вошел Ирука-сэнсей, который удивленно и напугано выдохнул, перед тем как помочь ему.       Гарри, мальчику из приюта, отродью Орочимару, вообще-то редко помогали. Поэтому, когда учитель мягким голосом направлял его, помог высушить короткие волосы, стереть воду с лица и позволил поменять одежду на запасную, Гарри был готов заплакать. В бытности Гарри Поттера ему редко помогали и то только тогда, когда это принесет что-то хорошее другим. Вместо этого он промолчал, но очень глубоко поклонился.       — Ты действительно не любишь говорить, да? — с легким поражением спросил мужчина, и Гарри был вынужден согласно кивнуть, опуская взгляд. — Как насчет языка жестов? Ты бы обучился ему, если бы я предложил?       Гарри не плакал, когда соглашался.       Умино Ирука не смотрел на него с легкой болью.       Гарри предполагал, что его тело и мозг брали свое, заставляя его действовать более… Глупо и по-детски. — — - — - — - —       В классе Гарри никто не разговаривал с ним, и в спаррингах пытались ударить как можно больнее. Гарри быстро учился, набирая знания, и сторонился других, если это не Ирука-сэнсей. На все вопросы он предпочитал отвечать жестами, и учителя, казалось, молчаливо решили, что это лучшее решение, чем слушать его голос. Они выглядели облегченными.       Другие ученики избегали его. Была компания хулиганов, которые регулярно издевались над ним, и Гарри боялся что-то сделать с этим. Хотя Ирука-сэнсей обещал помочь, Гарри не мог поверить в это полностью, потому что взрослые чаще всего либо ненавидели его, либо использовали для своих целей. Гарри просто не знал, в чем цель Ируки-сэнсея. Он тоже знал, что если другие вместе обвинят его в чем-то и скажут, что это он напал на них или подстрекал их к нападению, или даже они мстили за всех раненных его отцом, им простят их действия. Или обвинят самого Гарри.       Гарри не хотел знать, какое наказание его ждет в деревне шиноби. Смириться и позволить периодически избивать себя и обливать грязной водой было легко. Иногда Гарри даже скрывал это от Ируки-сэнсея, чтобы мужчина не вздыхал с безмолвной грустью и болью, не тратил силы на помощь… Ему.       Это не было здоровым поведением. Это не было.       — Что ты думаешь о Наруто, Харри-кун? — однажды, во время внеурочного обучения жестов, спросил сэнсей.       «Опасность», почти мгновенно подписал Гарри, когда плечи мужчины опустились, а в карих глазах появилась нотка разочарования, он поспешил добавить. «Не Наруто. Кто-то, кто защищает Наруто, не любит меня. Когда я хотел поговорить с ним, кто-то…». Гарри задержался, не зная как подписать следующие слова. Но Умино уже не выглядел разочарованным, теперь просто грустным, слегка недовольным, но не Гарри, и это было победой. «Ударил меня злыми эмоциями. Он не хочет, чтобы я общался с Наруто. И Хокаге был недоволен, когда говорил со мной о моей попытке».       — Это… Мне жаль, Харри.       Гарри ничего не ответил. Если он выглядел немного грустнее обычного? Вряд ли это кого-то разочаровало. — — - — - — - —       — Если так подумать, разве Харри не на одном уровне с Саске-куном?       — Да, ну, Харри ублюдок, так что кто его будет считать?       Когда Гарри сдавал экзамены, он не смог заставить себя выложиться на все сто. Он смотрел на лист, зная что может закончить всю эту учебу, оставить позади этот злой шепот, издевательства и молчание, но тогда он лишится Ируки. Итак, он сделал ровно столько, сколько позволило бы ему идти вровень с его классом.       Немного хуже, чем было до этого. А потом смотрел, как Ирука ругает Наруто за низкие баллы, пытаясь заставить его подтянуть их, и не мог найти силы заставить себя подойти к нему, чтобы сказать хоть что-то. — — - — - — - — pov Нара Шикамару       Олени и лани из загона Нара почти никогда не сбегали за территорию. Парнокопытные были умнее многих своих диких родственников и предпочитали безмятежности территории Нара, чем искать проблемы на свой круп где-то дальше. И именно Шикамару не повезло быть втянутым в поиск молодой лани вместе с несколькими детьми и взрослыми, чтобы найти пропажу.       По крайней мере, этой проблемой занимался не только он. Потому что вместе с Шикамару был его отец.       Лань, судя по едва заметным следам, сбежала в дикий лес недалеко от десятого полигона. Оба Нара предпочитали молчать, лениво осматриваясь, пока вдруг Шикаку не схватил своего сына, одновременно закрыв ему рот и прыгнув на ветку высокого дерева, кивнув куда-то на землю.       Сначала Шикамару обомлел, испугавшись, что их пропажа уже мертва. Нежно-карамельного оттенка лань лежала на лугу, не двигаясь, рядом с очень хорошо знакомым ему одноклассником. Семилетний мальчик с короткими черными волосами и зелеными глазами, сейчас со стертым макияжем, сидел рядом с их пропажей, покрытый кровью на футболке. Но короткий осмотр показал, что кровь была скорее самого мальчика, а лань просто отдыхала.       — Ой, ты дейс-ствительно не даш-ш-шь мне покоя, не так ли-с? — мальчик спросил, обращая внимание на лань, и та довольно фыркнула, дернув ухом. Шикамару не мог не заметить, каким хриплым от неиспользования был голос его одноклассника и как от шипящих в словах нотках скривилось лицо мальчика. — Мне ж-ж-шаль, что тебе приходитс-ся слушать это… ш-шипение. Я с-знаю, что оно отвратительно, хорошо? Я правда с-стараюсь молчать, но ты вряд ли знаешь яз-с-сык жестов. У меня нет ос-собо выбора. Я…       Рука его отца прижала Шикамару чуть ближе. Сам Шикамару ощущал желание закрыть глаза и сказать привычное «Проблематично», ощущая легкую боль в груди. Мальчик, который был на пять лет младше него самого, который считался гением, которого поголовно недолюбливали все за действия его отца, был действительно проблемой. Шикамару мог видеть куда все идет — он слышал об издевательствах, знал о предубеждениях и иногда ловил тоскливый и одинокий взгляд змеиных глаз, обращенный на отдельные группы. Иногда — на самого Шикамару.       Он чем-то напоминал Наруто, но Наруто дружил с Шикамару, Чоуджи и иногда с Кибой, пока Харри в первый же день отказался говорить с ними.       Очевидно, потому что ненавидел свой голос. И знал, что с ним откажутся дружить из-за репутации.       К чему это шло? К одной большой проблеме.       Мальчик почти нежно погладил шею лани, которая даже не дернулась от прикосновения.       — Моя мама напоминала мне лань. Я могу не помнить маму так хорош-шо, но я уверен, что ее с-с-сравнивали с-с ланью. И мой отец… Не тот, что с-змеиный отец, другой отец! Они говорили, что он олень. Он был оленем, понимаеш-шь? — он горько фыркнул. — Пос-зволить себя убить… Я с-с-скучаю по нему, и по маме. Но это секрет, понимаеш-шь?       Шикамару поднял взгляд на отца, который уже смотрел на него, и было очевидно, что они оба думали об одном и том же. И когда мальчик еще раз погладил лань, предложив ей провести ее до дороги на территорию Нара? Они знали, что их ждет.       Насколько тяжело приручить дикую и обозленную змею?       Шикамару не смог подавить вздох. Так проблематично. end pov Нара Шикамару — — - — - — - —       Возможно, Гарри впервые паниковал. Как Гарри Поттер, он знал все сигналы того, что кто-то хочет подружиться с ним — бытие «Мальчика-Который-Выжил» и «Юноши-который-Победил» делало это с вами, — но как Гарри-сирота-из-Конохи-сын-сумасшедшего-ученого? Он был абсолютной социальной катастрофой. Поэтому, когда Шикамару Нара, наследник клана Нара и мальчик, который предпочитал игнорировать его существование, начал здороваться с ним при встрече и несколько раз увел его в разговор, милостиво читая его жесты вместо словесных ответов?       Гарри запаниковал. Гарри имел право паниковать.       — Ну, я думаю это хорошо, что ты можешь завести друзей, Харри, — ласково улыбнулся Ирука-сэнсей.       «Я не планировал это! Он просто… Он делает это! Я не знаю, что делать?!». Да, Гарри правда паниковал.       Нара, казалось, прекрасно это видел. Было неожиданно и сбивающе с толку, когда мальчик с темными волосами, связанными в высокий хвост, начал здороваться с ним, чем привлекал ненужное внимание. Тем более, что вслед за ним это начал делать Чоуджи и, неохотно, Ино. Это привлекло внимание половины класса, и Гарри казалось, что ему стоит сделать хоть один шаг в сторону Нара, как на него набросится десяток злобных детишек-шиноби, готовых убить его за своего одноклассника.       К черту, что он тоже их одноклассник. К черту.       Спустя почти две недели, когда Гарри немного приноровился использовать «Доброе утро» и «До свидания» не только к Ируке-сэнсею, а еще к трем людям, Нара и Акимичи стали садиться рядом с ним за одну парту. То есть, за вторую под окном, вместо пятой — последней. И это сопровождалось короткими разговорами о погоде, что-то из учебного материала или о цене кунаев в каком-то магазине шиноби.       Гарри так паниковал. — — - — - — - —       Гарри не знал, как к этому пришло. Просто, спустя почти три месяца странного поведения Нара, во время которого все его хулиганы каким-то странным образом исчезли и остались только злобные и недоверчивые взгляды, это закончилось… Этим.       — Я не собираюсь следить за твоими руками, когда отдыхаю, так что тебе придется использовать голос, если ты хочешь что-то сказать, — недовольно протянул Шикамару, когда почти насильно заставил притянутого во двор Гарри лечь рядом с ним на траву, положив свою голову на живот Гарри. — Итак, у нас есть час, чтобы отдохнуть.       Голова Шикамару почти ничего не весила, но все еще слегка неприятно давила на живот Гарри — в этом мире, где у него не было Гермионы и Рона, это было непривычным ощущением. Знанием, что кто-то не боится просто использовать тебя как подушку и доверяет тебе достаточно, чтобы закрыть рядом с тобой глаза. Для Гарри это было чем-то невероятным, чем-то чуждым, что вызывало сотни бабочек в легких и тепло.       Итак, он не использовал жесты, вместо этого попытался лечь как можно удобнее, чтобы не мешать тоже наследнику Нара, и, немного помедлив, начал осторожно перебирать темные волосы своего… пользователя? Возможно, товарища? Шикамару даже не напрягся, все еще спокойно отдыхая, кажется, входя в медитативное состояние.       Гарри мог позволить себе сказать что-то. Просто на пробу, да? Может, это заставит Шикамару оставить его, окрестив «уродом», как многие до него?       — У тебя мягкие-с-с волос-с-сы, — он говорил тихо и хрипло.       Шикамару все равно услышал.       — Тогда будь с ними осторожнее. — — - — - — - —       Со временем стало нормой быть рядом с Шикамару. Если по какой-то причине Гарри первым не подходил, Нара и Акимичи делали это вместо него, даже если Шикамару бормотал о том, что это слишком близко к сэнсею для его удобства и что это слишком «проблематично». Шикамару и Акимичи стали частью его досуга, они могли спокойно отдыхать под деревом, все трое, или обсуждать домашнее задание, даже если Гарри редко использовал слова, чаще подписываясь жестами.       Их… Дружба… Сильно отличалась от дружбы Гарри Поттера с Гермионой и Роном. Шикамару был ленивым гением, который считал сон и игру в сёги лучшим досугом, он тоже был тем, кто первый разбирался с теми, кто пытался что-то сказать о фигуре Чоуджи, который в силу клановых техник был достаточно пухлым, или пытался запугать Гарри. Последнее сбивало с толку. Сам Акимичи был мягким по характеру мальчиком, который позволял Шикамару направлять свою силу и способности, он тоже всегда дружелюбно улыбался и угощал Шикамару и Гарри сладостями и вкусностями.       Нара был мозгом. Со своей добротой Акимичи был скорее сердцем. Возможно, руками со своей силой.       Гарри ощущал себя странно, будучи частью их компании, когда его уговаривали или ставили перед ультиматумом, чтобы он говорил, и они никогда не вздрагивали от его отвратительного шипящего голоса, они были теми, кто нашли его умение общаться со змеями полезным и были рядом, когда Гарри подписал контракт со змеиным призывом. Гарри научился стирать макияж с глаз, когда они были втроем на берегу реки, обсуждая что-то несущественное, но интересное, и он впервые занялся диверсантской деятельностью, когда какой-то мальчишка с параллельного класса оскорбил и ударил Чоуджи.       Шикамару выглядел почти гордым, когда рассказывал о том, что в комнате мальчишки нашли два десятка мертвых крыс. Чоуджи выглядел одновременно больным и благодарным.       Ирука-сэнсей только вздохнул и попросил Гарри быть более мягким.       Иногда частью их компании была Ино, и тогда Гарри отказывался говорить, потому что блондинка-Яманака не любила змеиное шипение и змей в целом, но не считая этого? Они мирно сосуществовали в одной компании.       Еще одним несравненным плюсом было то, что на него прекратили угрожающе смотреть и вместо этого говорили о том, что Нара приручил его. Возможно, в некотором роде так и было, но кем был Гарри чтобы жаловаться?       У него также появилась одна действительно большая слабость, которую любил использовать Чоуджи из всех людей. Тактильный контакт, которого в жизни ребенка змеиного саннина почти не было, стал большой зависимостью, когда Шикамару и Акимичи познакомили новое тело Гарри с ним. Гарри любил облокачиваться об них, класть голову на плечо или колени, позволять использовать себя вместо подушки, объятия и держаться за руки под партой, чтобы расслабиться…       Это было слишком хорошо. Возможно, этого требовали его змеиные инстинкты, но Гарри нуждался в этом.       Черт, Гарри был настолько привязан к ним двум, что вспоминая об опасности жизни шиноби, его волосы вставали дыбом, и он начинал паниковать, потому что нет, он не сможет стать частью их команды вместо Ино, нет-нет, он не сможет им помочь или защитить в случае чего, он просто бесполезен и…       Он был напуган за них, и это заставило проснуться его мотивацию и мозг артефактора из рода Поттер и Блэк. Итак, он завел новую тетрадь, которую исписал рунами и фуин, в которой проводил расчеты почти постоянно, пряча это от своих друзей, пока он не создал это.       — Гарри… Это странный и не совсем удобный на вид рюкзак, — почти монотонно произнёс Шикамару, смотря на два упомянутых рюкзака черного цвета в руках Гарри.       — Они выглядят неплохо, — мгновенно начал защищать Гарри Чоуджи, бросив неодобрительный взгляд на Нара, который только пожал плечами.       — Нус-с… Да, они не выглядят-с-с ос-с-собо увлекательно, не так лис-с? — почти взволнованно произнес Гарри, игнорируя свое шипение, потому что он вряд ли мог объяснить все жестами. Зато это полностью привлекало внимание его друзей. — Это то, над с-с-чем я работал последний мес-с-сяц, и провел нес-с-колько экспериментов-с-с… На с-с-себе! Я никого не ранилс-с-, чес-с-стно! Я…!       — Гарри, — Чоуджи мягко положил руку на плечо запаниковавшего семилетнего мальчика, мягко улыбаясь. — Конечно, ты никому не навредил. Мы знаем это.       — Скорее луна упадет, чем ты начнешь ставить эксперименты на людях, — согласно фыркнул Шикамару.       — С… Спасибо, — Гарри выдохнул, заставляя себя продолжить. — Так вот-с-с… Это рюкс-с-заки с рас-с-сширенным пространством и защитой-с-с на основе рас-с-спознавания чакры-с. В этих двух рюкс-с-заках три кубичес-с-ских метра вмес-с-стимости, плюс-с-с небольшой внешний фуин с вмес-с-стимостью в двадцать-с-с литров. Он также нерас-сзрушим, по крайней мере я не с-с-смог это сломать…       — Что?       Судя по взгляду Чоуджи и Шикамару, это было чем-то невероятным, а по тому, как они взяли рюкзаки, это было чем-то бесценным. А по дальнейшему разговору оказалось, что обычные фуин, которые можно было купить в магазинах шиноби, едва держали десять литров и стоили огромных денег. Рюкзаки с расширенным пространством, способом вызова необходимого по желанию, защитой на чакре и неуничтожаемое? Это буквально стоило в их глазах чуть больше, чем средняя деревня в стране Огня.       И когда Гарри попытался объяснить им, как это работает и почему, все трое зашли в тупик непонимания.       А потом Гарри говорил об этом с Нара Шикаку, Яманака Иноичи и Акимичи Чоузой. И приглашенным мастером фуин, Сакико-саном. Этот разговор перерос в разговор с Хокаге тоже, и потерянный Гарри просто паниковал, пытаясь не обращать внимание на скривленные лица некоторых от его шипения, и нет, он не прятался за Шикамару, когда они вышли из башни Хокаге, он не делал это! Он абсолютно точно спрятался за его спиной, прижимаясь всем своим меньшим на полторы головы телом, пытаясь успокоить испуганно колотящееся сердце, пока двенадцатилетний мальчик недовольно бормотал о проблемах.       Впоследствии Гарри отказался повторять свой рюкзак. Он аргументировал это своей эмоциональной связью со своими друзьями и страхом-ненавистью к другим, что скорее заставит его рюкзаки взрываться в чужих руках, и даже сделал небольшую поделку, которую дал сначала Чоуджи, который легко мог прикоснуться к ней, но которая взорвалась в руках старейшины Кохару.       Все дело в эмоциях, чувак.       Шикамару выглядел так, будто он только что встал над всеми остальными людьми и получил золотую жилу.       Не то чтобы Гарри был против. Гарри имел достаточно мотивации создавать что-то, что могло помочь его друзьям выжить. — — - — - — - —       — То есть, мальчик мой, ты испугался что они умрут на миссии, когда станут шиноби, и просто искал способ помочь им?       «Да, Хокаге-сама. Я подумал, что достаточно оружия и места для необходимых вещей будет хорошим началом. Я правда не хочу, чтобы Чоуджи и Шикамару умерли в будущем. Они…»       — Твое гнездо, не так ли? — руки Гарри дернулись, когда Хокаге так просто охарактеризовал то, чем стали за полгода два мальчика для Гарри. Хокаге вздохнул. — Ты же понимаешь, что если бы другие имели такую же поддержку, многие шиноби могли бы безопаснее вернуться домой? — Гарри молчал. Ему не было так много дела до других шиноби, не после их ненависти и презрения. — В будущем это могло бы помочь молодым Шикамару и Чоуджи.       Им манипулировали, и он знал это. Хокаге тоже знал, что он это знает.       «Я хочу сначала попробовать создать достаточно для безопасности моего гнезда. Потом… Потом, возможно, я мог бы попробовать создать что-то для чужаков». Гарри не хотел по-настоящему многого, не так ли?       Хокаге вновь вздохнул. — — - — - — - — -       В дальнейшем ни Чоуджи, ни Шикамару не заставляли Гарии создавать для них больше — на самом деле, они были теми, кто отвлекал его, напоминая о еде и отдыхе. Гарри любил их больше, чем должен.