Kiss me, my darling

      — О нет! Часики Маюши отстают на пять минут! — с огорчением произносит его Заложница.       Следующие несколько мгновений проходят словно в тумане.       На экране телевизора он видит настоящее время — 4:59.       Гаджет будущего №13 начинает свою работу. Тринадцать — несчастливое число.       На экране появляется нечёткое изображение. Поправка: все экраны в этом чёртовом магазинчике, доверху наполненном ЭЛТ телевизорами, загораются как один. И на всех одно и то же изображение.       —Ух ты! Это же наша лаборатория, — с изумлением восклицает кто-то из лабмемов. — А почему так темно?       — Это Макисе-сан и Кёма-сан? — вторит ему нежный голос.       «Не успели!»       Успевает пронестись неутешительная мысль в голове Окабе, прежде чем голос заставляет его поднять взгляд на экран.       Её голос.       Окабе замирает.       — Спаси её. Если не спасешь, это погубит тебя. Если позволишь ей умереть, наверняка пожалеешь об этом! Мы зашли так далеко с единственным желанием спасти её!..       Голос Курису. Именно такой, каким он его помнит, наполненный слезами, горечью и отчаянием. К горлу подкатывает ком, и Окабе сглатывает, стараясь успокоиться, когда другой — его собственный, надрывный — голос заставляет вздрогнуть от неожиданности       — Но, если мы спасем её, ты!..       Он наконец-то поворачивается к ней лицом, но Курису на экране тут же перебивает его и кричит, хватаясь за рукава халата:       — Я просто вернусь назад!! До того, как первый Ди-мейл был отослан! Так будет лучше…       Больно.       Курису в реальном мире хватает его за руку, обращая внимание на себя, и обеспокоенно смотрит. Окабе вдруг осознает, что минуты две не дышал.       Он сжимает её ладонь в ответ. Вокруг все с интересом следят за происходящим. Всё в порядке. Все живы. Ему не о чем беспокоиться.       Окабе вновь устремляет взгляд на экран (впрочем, не то чтобы он мог отвернуться, они буквально повсюду). Ч-что это? Это определённо его воспоминания с альфа-линии, но… откуда они тут взялись? В этой мировой линии? Как они попали на экран? Может, их можно как-нибудь остановить?       — Хашида, можно ли это как-нибудь остановить? — словно прочитав его мысли, шёпотом интересуется Курису.       — Нет, — так же шёпотом отвечает Дару, — трансляцию нельзя прекратить. Даже если сломать прибор, сигнал уже…О, оу-у…       По магазину проносится гудение вперемешку с удивлёнными вздохами. На экране Окабе подходит к Курису вплотную, крепко обнимая её. Воцаряется тишина.       Он всё ещё помнит её теплое дыхание. Её волосы — мокрые после дождя.       Не проходит и пары минут, как они отстраняются друг от друга. Окабе усмехается: в его воспоминаниях этот момент длился вечность, если не дольше. Момент, когда на него скопом обрушилось осознание, когда он неожиданно и со всей полнотой картины понял, что Курису не просто его коллега или друг. Что она нечто гораздо более весомое…       В его воспоминаниях не было тишины. Только рой мыслей, разнообразных голосов, заполнивших голову.       — Я не могу тебя спасти. Прости, — говорит его копия на экране, отстраняясь.       Изображение искажается, словно пропуская несколько кадров, и вот он уже стоит около жалюзи.       Кто-то всхлипывает на заднем плане.       «Почему это обязательно должна быть ты?» — шепчет Окабе в реальном времени, вспоминая свои отчаянные слова.       Однако его копия на экране молчит. Курису тоже не говорит ни слова, хотя определённо что-то сказала ему тогда. К своему стыду, он не может вспомнить.       — Кто выключил звук? — слышится недовольный голос Фейрис, настолько расстроенный, что она забывает играть свою роль.       — Никто, — откашлявшись, отвечает ей Мистер Браун, словно слившийся с окружающей обстановкой, — телевизор на полной громкости.       Курису на экране активно жестикулирует и двигает губами, что-то отчаянно пытаясь донести. Окабе всё ещё смотрит в окно.       — Как жаль, — вдруг восклицает Маюри, — Маюши бы очень хотелось понять, о чем Крис-чан сейчас говорит.       Окабе смотрит на неё, затем на экран 42-дюймового. Он помнит её слова, очень смутно.       — Если я исчезну на бета-линии, это не значит, что меня не будет и здесь, — наконец вздыхает он, пытаясь попасть в такт с Курису на экране. Все вокруг обращают свой взгляд в его сторону, включая саму Курису, но он всё равно продолжает хриплым голосом, сам не зная, зачем. Есть вещи, которые он не хочет забыть. — Существует много других версий меня на других мировых линиях, и все они связаны и составляют единую «меня». Разве это не здорово? Большая любовь к кому-то, вера, желание преодолеть невозможное, если всё это преодолевает само время, создавая «тебя», разве это не чудесно? Так что не думай о том... что бросаешь меня. До тех пор, пока ты помнишь обо мне, я буду здесь.       Последние слова он произносит через силу, ощущая, как в этот самый момент Курису подходит к нему чуть ближе. Чувствуя её тепло, выдыхает.       — Я никогда не забуду тебя, — подхватывает его же голос, более твёрдый и уверенный. — Я не забуду человека, о котором больше всего забочусь.       — Ура, заработало, — радостно бормочет Маюри. Окабе краснеет и снова сглатывает, подавляя желание попятиться назад.       Эти свои слова он прекрасно помнил.       — Это значит…? — вздрагивает копия Курису, делая шаг назад.       — Да. Я влюблен в тебя.       И вновь по маленькому пространству проносится одобрительный гул. Курису рядом судорожно выдыхает, чуть не срываясь в писк.       — Ааааааааэааээаэаэааааааааааах…       Курису на экране вскрикивает от удивления.       — Что ты имеешь в виду? — она отходит назад, но Окабе непреклонен.       — Я хочу услышать твой ответ. Что ты ко мне чувствуешь?       Он подходит к ней ближе, не отводя взгляда.       — Вау… — выдыхает вдруг Рука.       Окабе чувствует, что краснеть больше некуда, поэтому прикрыв левую половину лица рукой, смотрит на происходящее одним глазом.       — Ты хочешь знать? — несмотря на краснеющее лицо, с вызовом спрашивает Курису.       — Да.       — Твое лицо… закрой глаза.       Курису рядом пищит, не выдерживая. Он переплетает с ней пальцы, крепче сжимая её руку.       Они оба знают, что за этим последует.       — Зачем? — со смешком спрашивает он.       — Ну же, просто закрой.       Все замирают в предвкушении.       Окабе всё же закрывает глаза. Немного помешкав, Курису берёт его за края халата.       Окабе ловит её отчетливо грустный взгляд, направленный на него.       Привстает на цыпочки, притягивая к себе и…       — ОооооОООООО!! — восклицают все лабмемы разом.       — Чёрт, зависть, — бормочет Дару где-то рядом.       — Окарин и Крис-чан такие милые, — добавляет Маюри.       Запись неожиданно прерывается, вынуждая всех резко утихнуть.       — ФУ-УУХ, — в унисон выдыхают Курису с Окабе, не сговариваясь. В тишине их голоса звучат гораздо громче, чем можно было ожидать.       Слишком громко, потому что теперь все снова уставились на них. Впрочем, после того, что сейчас произошло, это уже не имеет особого значения.       — Дару-кун, это всё? — неожиданно подаёт голос Моэка. Удивительно, но Окабе собирался задать тот же вопрос.       — Да. Хорошо, что я установил время у длительности трансляции. Эй, Макисе-ши, — обращается он уже непосредственно к Курису, которая чуть не вскрикивает от неожиданности. — Что это было? Фанатский фильм?        — Аааа…яяяя? — вырывается что-то нечленораздельное из её рта. Она всё ещё прикрывает пылающее лицо незанятой рукой.       — Крис-чан сломалась! — неутешительно констатирует Маюри.       В отличие от Курису, Окабе чувствует удивительное спокойствие, граничащее с дзеном. Видимо, его нервы дали сбой.       — Гаджет…будущего…двенадцать… — в конце концов бормочет она.       — А?.. Как… ещё раз? — Окабе переводит на неё свой взгляд.       — Номер двенадцатый… — бормочет Дару. — Это не тот ли гаджет, который записывает то, что у тебя в голове?       Курису хлопает себя по лбу. «Ой!» — Окарин с беспокойством вскидывает брови на этот жест.       — То есть это всё был сон Ку-нян, ня? — вкидывает Фейрис свою реплику.       — Получается… — начинает Рука неуверенно.       — Хей, Кристина!! — громко восклицает Окабе, привлекая внимание к своей персоне самым натуральным образом. — Что с этим видео? Как оно вообще должно было привести к концу света?       «Сон, да?» — думает он и неожиданно для самого себя улыбается. — «Значит, вот оно что».       Курису поднимает на него угрюмый взгляд, перебивая Дару, готового отпустить шутку про её извращенские мысли.       — Как?! — давясь возмущением, восклицает она. — Как?? И ты ещё спрашиваешь? Это же полная катастрофа!       Он раздраженно хмыкает.       — Это очень смущающе, но всё же это не то, что способно разрушить мир!       — Ты так говоришь, будто это не твой первый поцелуй только что транслировали на всю Акихабару! — опуская голову, с горечью восклицает она.       — Ха? ХА?!! — вдруг влезает в их перепалку Дару. — Так это было взаправду?!..       — Ты прекрасно знаешь, что это был мой не первый поцелуй, Кристина! — проигнорировав слова друга, провозглашает Окабе, не пряча широкой ухмылки.       — Ты наглый девственник! — краснея, громко восклицает Курису и отводит глаза в сторону, прикрывая глаза ладонью. — И надо было тебе сейчас вспомнить об этом!..       — Тогда ты тоже меня так назвала, — со смешком отмечает он.       — Я помню об этом, помню! — всё ещё слегка раздраженно отвечает Курису. — Это было в том сне, просто запись неполная!       — Э-хе-хе, — вдруг привлекает к себе внимание Маюри, — но это действительно был не первый поцелуй Окарина, Крис-чан.       — Эй, эй, — с опаской поворачивается тот к ней. Неужели она всё ещё помнит?!.. — Маюри?? Это Организация вынуждает тебя?..       Он не успевает договорить.       — Первый его поцелуй был с незнакомкой в парке, — откровенно веселясь, продолжает Маюри, — эхе-хе. В четырнадцать. Она чмокнула его в губы и тут же убежала. Окарин потом ходил и с восторгом рассказывал, что «она была как ангел: такая грациозная, стройная, с длинными рыжими волосами и такими… голубыми глазами…» — она вдруг бросает взгляд на Курису, и её глаза зажигаются пониманием. — Эээ? Э-эээ???       Она широко раскрывает рот.       Окабе прочищает горло, чувствуя как горят щёки, и ненадолго отводит взгляд в сторону.       Дару, кажется, тоже неожиданно понимает, отчего его глаза на две секунды становятся похожи на два блюдца. За ним осознание приходит и к остальным.       — Эээ??       Курису с лицом цвета спелого помидора проводит по нему ладонью, медленно опуская голову:       — Иииииииииииииииээииииииииииииихи-их, — вырывается тихий писк из её рта. — Да что же это за день-то сегодня такой………       — Как это вообще возможно?! — кричит Дару, хватаясь за голову. — Это лишено всякого смысла! Вы встретились только пару лет назад!       — Не ищи смысла в путешествиях во времени, друг мой, — бормочет Окабе, всё ещё глядя куда угодно, кроме лабмемов (впрочем это бесполезно, они повсюду!). Но его друга это, видимо, никак не убеждает, поэтому Ринтаро глубоко вздыхает и «снисходит» до объяснения. — Ассистентка возвратилась назад в прошлое и украла у меня мой первый поцелуй, чтобы мой разум смог остаться в этой мировой линии.       Дару снова замирает, обрабатывая информацию. Курису всхлипывает от смущения.       — Это объяснение ничего не делает лучше…       Окабе наконец-таки не выдерживает, незаметным движением руки разворачивая её к себе и приобнимая за плечи. Курису беспомощно утыкается ему лбом в ключицу.       — Как здорово, ня! — восклицает Фейрис, её глаза блестят. — Крис-чан очень смелая, ня!       — Это очень мило, — вдруг говорит Рука, тепло улыбаясь. — Прямо как признание Кёмы-сана на том видео.       — Рукако!! — подпрыгивая на месте, возмущённо вскрикивает Окабе, его скулы стремительно краснеют. — И т-ты туда же!       — Это действительно было очень мило, — добавляет к его страданиям Маюри.       Окабе хватает телефон.       — Это я! Организация снова перешла в наступление! Теперь они действуют через моих ближайших соратников и друзей! Повторяю, как слышно? Да, они промыли им мозги! Каждому, и теперь…все!.. — Окабе замирает, слыша тихий смех у себя под боком. — Кристина?..       Курису, не скрывая, от души смеется, вытирая слёзы в уголках глаз костяшками пальцев и поворачиваясь ко всем остальным.       — Да…мило, — прерывается она, светясь улыбкой. — Это вы ещё не видели, как он признавался мне в любви на этой мировой линии…       — К-К-К…КРИСТИНА??! — кричит он в шоке, резко отпрыгивая назад и чуть не сваливая 42-дюймовый телевизор со своего законного места. — Т-ТЫ Ч-ЧТ-ТО ТЫ…С ума сошла?! — а затем чуть не срывается на писк. — Он-ни и д-до т-тебя-я добрались?!       Его лицо горит. Теперь уж точно.       Курису, хихикнув пару раз, успокаивается, кладя руку ему на плечо.       — Браво, Макисе-ши, — хлопает в ладоши Дару, светя очками, — никто ещё не доводил Окарина до такой точки смущения.       — Я-я-я-я-я н-неа… — безуспешно пытается что-то сказать Окабе, но тут же затыкается, хлопая себя по лицу. Окей, он смущён.       — А что значит на этой мировой линии? — с озадаченным лицом спрашивает Маюри. Курису отвечает ей почти так же рассеянно.       — Ну на этой мировой линии, на линии Врат Штейна, какой же ещё…       — А-а-а?.. — непонимающе выдыхает Маюши.       — Думаю, она пытается узнать, про какое именно признание ты говоришь, Макисе-ши, потому что одно мы уже видели, и… — вклиниваясь в разговор, говорит Дару и чешет затылок, смотря на экраны.       — А это… оно-о ну, — бормочет Курису и тоже теряется.       — Его не… существовало, — в конечном итоге отвечает за неё Окабе, оттягивая ворот футболки, словно от нехватки воздуха, почему ему так душно? — Этого признания не было. И п-поцелуя тоже.       Все снова смотрят на него так, будто он только что признался, что прыгнул сюда из будущего. Но теперь, кажется, растеряны все, даже Фейрис с Рукако, которые не принимали особого участия в возникшем только что разговоре. Это приободряет.       Дару переводит недоверчивый взгляд с него на Курису.       — В этом мире. Это воспоминания Курису с альфа-линии, — вздыхая, всё же поясняет он и улыбается, — она не может этого помнить, но её Считывающий Штейнер подкидывает ей подобные картины во сне.       — Откуда ты можешь знать, что эти сны — не выдумка, — прищурившись, спрашивает у него Дару. Тот обиженно пыхтит:       — Ну знаешь ли… Для меня это было реальностью!       — Макисе-ши?..       — Я не могу ему не верить, — вздыхает Курису и задумчиво отводит взгляд.       — Получается… — вдруг вопросительно восклицает Рукако, оглядывая их. — Кёма-сан и Макисе-сан встречаются, я прав?       — А..?       — Ээ…?       Они снова вздрагивают, краснея.       — Угу, — отвечают Маюри за них, счастливо улыбаясь, — думаю, да.       — Иначе они бы не стояли так близко друг к другу, ня!       После продолжительного времени, Ринтаро и Курису всё-таки смотрят друг на друга. Её ладонь всё ещё лежит у него на плече. Его ладонь — у неё на талии…       «Слишком близко!!» — проносится в головах у обоих, прежде чем они с криком они отпрыгивают друг от друга.